— Немедленно отправьте монету на станцию и вам будет начислено ещё 15000 баллов!
Посыпались сообщения, когда я взял из рук Бартоло монету и я вздохнув, не стал её возвращать обратно, а зевнул и попросил его.
— Давай сделаем перерыв? Может принесёшь нам чего-нибудь перекусить?
Мой секретарь зевнул сам, смотря на меня и с трудом поднялся со стула, разминая затекшие ноги.
— Конечно сеньор Иньиго, сейчас, — кивнул он и пошёл звать Марту, чтобы она нам приготовила что-то по-быстрому.
Дождавшись, когда он вышел, я снял серебряный браслет с руки и вложил в его углубление монету и нажал кнопку интерфейса Транслятора — «Расширенное опознание».
— Одухотворённый предмет второй категории.
— Навык — активирован.
— Активированный навык — сопротивление огню.
Увидев навык, я покачал головой, совсем не то, что меня интересовало. Теперь нужно было понять, что делать с монетой, отдать её Каррильо де Акунья или же отправить на станцию.
— «Если Каррильо ищет бессмертие, то сопротивление огню вряд ли ему сильно в этом поможет, — задумался я, — наверно лучше будет для меня, отдать монету на станцию, пусть знают, что я тут не бездельничаю, а то и так, по сути ни одной монеты официальным путём им ещё не отдал».
Решив этот вопрос, я достал монету из браслета, переложил её в свой крест и нажал кнопку в нейроинтерфейсе — «Отправить на станцию». Монета быстро истончилась и пропала, а я стал обладателем ещё семнадцати тысяч баллов.
— За отправку монеты вам начислено 15000 баллов. Благодарим вас за работу!
— С учётом коэффициента сложности задания вам дополнительно начислено 1000 баллов.
— За поиск монеты и приложенные усилия в её поиске с учётом коэффициента сложности задания вам дополнительно начислено 1000 баллов.
Большая сумма баллов на моём счету приятно ласкала взгляд, но помня, что тратить много за раз было опасно, а я совсем недавно потратил десять тысяч на прогресс в горном деле, я решил не торопиться и отложить трату на что-либо интересное для меня попозже.
— Кстати, — в голову пришла мне отличная мысль, — ведь Ефремов кодекс я так и не прочитал из-за двойных записей в нём. Может стоит потратить баллы на улучшенное зрение?
Я полез в нейроинтерфейс и нашел то, что видел ранее в навыках улучшения тела. Действительно там можно было за тысячу баллов активировать навык «Улучшенное зрение» и затем проапгрейдить его за пять тысяч на «Улучшенное зрение на удаление» и ещё за пять тысяч на «Улучшенное зрение на приближение». Всё конечно было безумного дорого, эти жмоты со Станции за любое улучшение брали кучу баллов, но для моих целей это было необходимо.
— Так погодите, — я остановил сам себя, — у меня была же возможность активировать любые физические навыки на двадцать четыре часа?
Я снова полез в нейроинтерфейс, нашёл нужный пункт и прожал его, чтобы активировать и проверить, как работает улучшенное зрение.
— На вашем счету больше десяти тысяч баллов, — тут же высветилось мне системное сообщение, — функция тестовой активации навыков на двадцать четыре часа — деактивирована. Потратьте свои баллы на нужное вам улучшение.
Я не успел даже открыть рот, чтобы выругаться, как из интерфейса пропала функция тестовой активации навыков, как мне и написали об этом. Жадность Операторов снова проявила себя во всей красе.
Сидя с широко открытыми глазами и офигевая от произошедшего, поскольку у меня не было слов, чтобы прокомментировать случившееся как-то цензурно, я постарался взять себя в руки.
— «Ну ничего твари, — наконец я стал успокаиваться и дышать спокойнее, — я тоже на вас однажды отыграюсь схожим образом».
— Что-то случилось, сеньор Иньиго? — удивился Бартоло, который вернулся с подносом, на котором стояли тарелки с бутербродами и два кубка с травяным настоем, — вы весь взъерошенный.
— Да просто вспомнил, как вёл себя последний епископ, присланный папой, — соврал я, — нужно будет его запомнить.
— Крайне невежливый священник, сеньор Иньиго, — согласился со мной Бартоло, — мне даже показалось, что он отчего-то недолюбливает лично вас.
— С момента, как папа выпил на пиру второй глоток за моё здравие, — вздохнул я, — количество недоброжелателей у меня значительно прибавилось и не только в Риме.
— Давайте лучше поедим, чем вспоминать плохое, — он засуетился, предлагая мне тарелку и кубок, и мы с ним прежде, чем вернутся к разбору остальной кучи серебра, среди которых хоть и не было больше нужных мне монет, но промаркировать их я был обязан, даже если после этого они пойдут в переплавку. Случайности мне были не нужны, так что я не собирался филонить и пускать дело на самотёк.
Глава 27
15 декабря 1458A.D., Тольфа, Папская область
Прибытие в наш заснеженный городок самого Джованни Медичи вместо ответа на моё письмо, взбудоражило всех. Залетевшая в комнату Паула с широко открытыми глазами и сбивчивой речью, растолкала меня и сказала, что в городок въехала большая кавалькада всадников, во главе с Джованни. Я приказал, чтобы она и Амара быстро меня одевали в приличный костюм, и поспешил встретить наследника дома Медичи, который так неожиданно появился в нашем удалённом уголке Папской области.
Всадник, стряхивая с плеч снег, который кружил в воздухе, повернулся, когда я его позвал по имени.
— Джованни! Какая радость! — искренне обрадовался я его прибытию.
Медичи мне широко улыбнулся и поспешил навстречу, чтобы аккуратно обнять.
— Думаю, что ты уже понял, что я прибыл вместо ответа от отца, — весело ответил он.
— Это лучший ответ, какой я мог только вообразить, — закивал я и показал на дом, — проходи. Твоих людей устроят, я уже вижу, как сеньор Альваро распределяет их среди слуг.
Джованни Медичи повернулся, посмотрел, что это действительно так и махнув своим людям, показывая, где он будет сам, пошёл за мной с Паулой.
— Вы с каждым моим посещением, синьорина Паула, становитесь всё красивее, — обратился он к девушке.
Талантливая актриса покраснела, скромно потупила взгляд и поблагодарила его.
— Ой, синьор Джованни, вы всегда такой галантный, — улыбнулась она ему мило.
Мы вошли в дом и нас встретили выстроившиеся в шеренгу мои служанки и повариха: Камилла, Амара, Марта.
При взгляде на Камиллу, Джованни удивлённо на меня посмотрел.
— Пополнение, Иньиго? — ехидно поинтересовался он у меня.
— Вас познакомить поближе? — поднял я бровь, когда понял, что девушка его заинтересовала, — это синьорина Камилла, раньше она встречалась с Родриго Борджиа.
Услышав, что она раньше была любовницей кардинала, он тут же потерял к ней интерес и Паула повела его в гостевую комнату, которая была устроена так же, как и моя, то есть снова совмещала спальню и рабочий кабинет.
Встретились мы с ним уже вечером, когда он отдохнул, поел и проверил, как устроены его людей.
За столом при свете свечей сидели только мы вдвоём, но на столе рядом с Джованни стояла шкатулка, притягивающая мой взгляд. Он же, как талантливый интриган делал вид, что она меня не интересует и вообще она здесь находится случайно. Слава богу наконец он сжалился надо мной.
— Ладно, — улыбнулся он, пододвигая её ближе, — не буду тебя больше мучать.
— Я подозревал, что вы Джованни не могли потратить на путь из Флоренции в Тольфу столь много времени, — вздохнул я, — так что моё нетерпение легко понять.
— И это правда, — улыбнулся Медичи, доставая ключ и открывая шкатулку, где лежали пачки бумаг.
— Это, — протянул он мне первый ворох, — пустая, каменистая земля прямо недалеко от Остии. Не плодородна, а потому мало кому интересна, но мной выбрана из-за близкого расположения реки и большого лесного массива неподалёку.
Мои глаза расширились, когда я прочитал купчею, оформленную от имени кардинала Джорджо Фиески, поскольку в его ведении была субурбикарная епархия Остии и Веллетри, где он распоряжался от имени папы, и также она была заверена подписью самого Пия II.
— Я тоже не терял времени даром Иньиго, — улыбнулся Джованни, видя моё удивление, — поехал в Рим, встретился с папой, затем с кардиналом, который оказалось тебя хорошо знает и заключил эту сделку. Папа, сам был рад тому, что я покупая землю в Остии, пообещал ему увеличить выход квасцов по сравнению с текущим производством. Его закидывают предложениями о покупке со всех сторон, так что я надеюсь, что мы сможем обеспечить его нужным количеством?
Джованни при этом пристально посмотрел на меня и было отчего, по сути, он пообещал папе выход продукта, только основываясь на моих словах, что это возможно, а это значило, что Медичи мне доверяли, даже не имея на это других доказательств, кроме, собственно говоря, моего слова и это дорогого стоило.
— Не сразу, но я очень постараюсь Джованни, — кивнул я, — на месторождении это делать бессмысленно, я подробно об этом написал в письме.
— Я, согласно нашим договорённостям, оформил землю на нас обоих в доле пятьдесят на пятьдесят, так что ты должен нам пять тысяч флоринов, — продолжил он, доставая вторую пачку бумаг.
— Отдам, как только начнутся продажи, — тяжело вздохнул я, — пока со всего, что я отправлял в Остию, я не получил ни монеты. Всё идёт в уплату долгов и наших обязательств папе и Орсини с Колонна.
— Что поделать, — Джованни философски пожал плечами, — основные траты легли на нас с тобой, именно поэтому я здесь, чтобы помочь тебе увеличить выход квасцов.
С этими словами он передал мне вторую бумагу, где было написано, что отныне я являюсь представителем банка Медичи в любой стране, а не только на Пиренейском полуострове и Неаполе.
— Отец даёт тебе все права на заключение любых сделок, если они будут прибыльны для тебя и нас, — пояснил он этот необычный документ, — когда я уеду, ты будешь нашим представителем здесь и отныне можешь самостоятельно решать, что делать и когда, без нашего прямого одобрения.