— А это что у вас за странный предмет, сеньор Иньиго? — заинтересованно показал он на неё.
— О, ваша светлость, ввиду своей телесной немощи, — спокойно сказал я, беря её в руку и передавая её ему, — мне сложно орудовать ножом и ложкой, так что пришлось подсмотреть кое-что у арабов и переделать предмет под себя. Ей очень удобно накалывать и подбирать еду с тарелки. Хотите попробовать?
— Да! Мне всегда нравится узнавать, что-то новое, — тут же согласился он и когда принесли первые блюда с мясом и тушёными овощами, я ему только один раз показал, как нужно делать и дальше он уже сам, стал всё успешнее и успешнее справляться с нарезанием и поглощением мясного рагу.
— Это просто удивительно! — он перевёл на меня удивлённый взгляд, — как просто и удобно!
Я поманил к себе Бернарда, который подошёл и протянул мне весь чехол, где лежали три комплекта вилок и ложек. Я показал передать его герцогу Браганса.
— Ваша светлость, — сопроводил я словами его жест, — если вам понравилось, то примите от меня этот скромный подарок.
— С радостью его принимаю, сеньор Иньиго, — не стал он отказываться, а взяв новый комплект тут же попробовал вилку на жареной птице, с радостью ребёнка, познающего новое и с лёгкостью её разделал, используя вилку в правой, а нож в левой руке.
— Просто потрясающе! — старик изумлённо посмотрел на меня, когда ему с лёгкостью удалось отделить лучшие кусочки мяса без особых проблем.
— И руки остаются чистыми, — скромно улыбнулся я ему, — для настоящего мужчины это конечно может быть небольшим плюсом, но когда вторая твоя рука лежит на ноге красивой девушки…
Герцог снова весело рассмеялся.
— Ой сеньор Иньиго, вы сегодня просто порадовали моё сердце, — он отложил приборы, и с улыбкой посмотрел на меня, — расскажите ещё про свои приключения в Аликанте, архиепископ также рассказывал, что у вас там есть весьма впечатляющие деревья с висельниками на них.
Я скромно улыбнулся и начал рассказ с того, как король Альфонсо V перехитрил меня, вручив графство, которое не платило налоги и как я с этим всем разобрался, но разумеется без подробностей про продажу христиан и прочее. Но даже повествований о Скале Влюблённых и особенно прощального вечера с теми, кто решил украсть мою женщину из моего города хватило, чтобы герцог хохотал как безумный, дрыгая при этом ногами.
— Сеньор Иньиго, стойте, прекратите! — хохотал он, махая руками и вытирая слёзы с глаз, — я не могу больше смеяться!
Я, скромно улыбаясь, закончил рассказ и театрально ему поклонился.
— Скала Влюблённых, — продолжая смеяться, он весело посмотрел на меня, — и что она теперь так и называется?
— Конечно, кто бы посмел её переименовать, — цинично заметил я, вызвав у него новую волну смеха.
— Ох, сеньор Иньиго, — старик вытер слёзы с глаз, — моя большая благодарность за этот прекрасный обед, я давно не получал такого удовольствия от беседы.
— Я всегда к услугам вашей светлости, — улыбнулся я и ещё раз поклонился ему.
— К сожалению, у меня намечено на сегодня ещё куча встреч, — герцог с сожалением посмотрел в окно, где солнце переходило за полдень, — но на ужине прошу вас присоединиться к нам.
— Конечно ваша светлость, для меня это тоже полезно, общение с таким опытным дворянином, к советам которого прислушивается сам король, — ответил с поклоном я, поскольку это было правдой. Более того, я понимал, что слухи о том, что мы обедали вместе с герцогом Браганса уже весьма скоро разойдутся по городу. Самое то, чтобы обо мне услышали нужные уши, когда я приду к ним со своим вопросом о кораблях.
Глава 7
Оставшиеся дни до встречи в королевском дворце я провёл, не выходя на улицу, поскольку много учился, поражая священника скоростью впитывания знаний. Но даже без того, чтобы я ходил по магазинам, деньги всё равно уходили словно вода в песок, ведь на мне было обеспечение отряда в четыреста пятьдесят человек.
Прикрывая постоянной занятностью и учёбой своё не очень хорошее финансовое состояние, я старался этого не показывать на обедах и ужинах с семьей Браганса. Правда рядом скучала и Паула, которая хотела развлекаться и ходить по магазинам, а вместо этого вынуждена была сидеть в четырёх стенах и выслушивать тех, кто прославлял её красоту, надеясь на милость красавицы. Таких во дворце набралось аж четверо и Паула не стесняясь гоняла их себе за подарками и уже обзавелась четырьмя недешёвыми драгоценностями.
Так что, когда настала пора наряжаться к поездке в королевский дворец, она словно надоедливая пчела жужжала вокруг меня, спрашивая, что ей лучше надеть.
— Сеньор Иньиго, а мне нужно будет кого-то соблазнить на этом вечере? — кокетливо поинтересовалась она у меня, — думаю надеть платье с открытыми плечами.
— Посмотрим, — пожал я плечами, — пока таких планов не было.
— Ну сеньор Иньиго, — она надула губы, — а если мне нужно будет кому-то дать? Для этого нужно будет одевать другое платье.
Я повернул голову к ней, молча поманил пальчиком, и когда она подошла ближе и наклонилась, я цепко схватил её за ухо и с силой его выкрутил.
— Ай-ай, сеньор Иньиго, больно же! — тут же заверещала Паула, из глаз которой от боли брызнули слёзы.
— Ты эти свои аликантские замашки дорогой проститутки, — мирно и спокойно говорил я, выкручивая её ухо сильнее, — давай уже забывай. Ты теперь девушка из приличного рода, и ни о каких «дать» вообще не должна думать. Как дворянка ты должна намекать, давать надежду, но не более того. Так что ещё раз услышу нечто подобное, пеняй на себя. Понятно?
— Ай, ну больно же сеньор Иньиго! — плакала она, когда покивав, заверила меня, что поняла и больше так не будет говорить.
— Так-то лучше, — отпустил я её многострадальное ухо и Паула убежала к зеркалу, смотреть на урон, который нанесли мои пальцы её нежной части тела.
Вернулась она, прикрывая красное ухо рукой, сердитая и обиженная.
— Могли просто сказать, — пробурчала она, видя, что я никак не реагирую на её обиду.
— Так до тебя быстрее дойдёт, — я спокойно посмотрел на неё, — и заканчивай уже гадить в доме, где мы живём, нам ещё поединков за тебя не хватало. Верни всем мужчинам драгоценности, что тебе подарили, сказав, что опекун нашёл тебе мужа, так что ты не сможешь подарить пылким сердцам надежду, а просто так терзать их души тебе не позволяет совесть.
Девушка иронично посмотрела на меня, затем тяжело вздохнула, посмотрела на меня жалобно, но видя мой спокойный взгляд, спорить не стала
— Вы бываете порой таким жестоким, сеньор Иньиго, — жалобно сказала она.
— Просто Иньиго, — спокойно уточнил я, решив, что после кнута, можно было дать ей и пряник.
Настроение девушки с позиции «горе» мгновенно поменялось в состояние «счастье» и она, забыв о ссоре бросилась ко мне, засыпая моё лицо поцелуями.
— Всё, хватит, — стал вскоре отбиваться от неё я, — Паула, прекрати!
— Иньиго, я сегодня самая счастливая девушка в мире! — мне глаза в глаза посмотрел её сверкающий восторгом карий взгляд.
— Иди одевайся, скоро нам выезжать, — пробурчал я, хотя конечно её нежные прикосновения и поцелуи были просто приятны, даже если я в силу возраста не мог на это никак реагировать.
При полном параде мы вышли в зал, где нас уже ждал Фернанду де Браганса, тоже одетый весьма элегантно и дорого.
— Сеньор Иньиго, — он улыбнулся мне и поклонился Пауле, — сеньорита Паула, вы как всегда великолепны.
— Благодарю вас сеньор Фернанду, а вы как всегда галантны и приятны, — услышал я её ласковый голос, от которого у меня самого мурашки по спине пробежали. Мужчина так и вообще поплыл, так как был одним из тех, кто ухаживал за Паулой, хотя и был к этому времени уже женат и имел детей.
Она протянула руку и Марта, идущая позади нас, протянула ей пенал, и девушка подала его Фернанду.
— Прошу простить меня, сеньор Фернанду, — продолжила она, возвращая ему подарок, — но сеньор Иньиго сообщил мне сегодня, что нашёл мне жениха. Так что я хоть и испытываю к вам симпатию, но прошу принять ваш подарок обратно, я не хочу показаться вам меркантильной особой, которой от мужчин нужны только деньги, теперь, когда моё будущее определено.
Глаза Фернанду расширились, он упал перед ней на одно колено прямо в своём красивом костюме.
— Сеньорита Паула! Вы ангел доброты, порядочности и честности, — влюблённым взглядом посмотрел он на неё, но пенал с драгоценностью всё же взял, хоть и рассыпался в куче комплиментов девушке.
Но судя по её виду она явно рассчитывала, что он попросит её оставить подарок у себя и готовилась уговаривать меня оставить его, а тут случился подобный облом, после которого я явственно видел, как Фернанду де Браганса в её глазах полностью исчез, как человек, который ей интересен. Это подтвердилось, когда мы вышли на улицу и она буркнула себе под нос одно слово, подтвердившее мои догадки.
— Жмот.
Но когда мы сели в повозку и к нам присоединился он сам, девушка была с ним по-прежнему мила и предупредительна. Настоящий хамелеон. К сожалению или к счастью, он сам этого не понял, поэтому веселил её и был очень учтив.
Их фальшивую идиллию разрушил я, заговорив о делах.
— Я как понял сеньор Фернанду, меня представят Его высочеству Афонсу? — поинтересовался я у него.
— С большой уверенностью да, сеньор Иньиго, — переключился он на меня, — дедушка сказал, что Его высочество, был вами весьма заинтересован.
— Есть какие-то правила, какие мне нужно знать, как иностранцу?
— Правила разговора с правителями всегда одно, сеньор Иньиго, — улыбнулся мне Фернанду, — не лезть на рожон и говорить много комплиментов.
— О, ну это я могу, — рассмеялся я, — у меня большой опыт общения с королями.
— Тогда не думаю, что у вас будут проблемы, — кивнул он.
— Когда лучше подойти к инфанту Энрике? — продолжил я спрашивать его о самом важном для себя.
— Лучше в начале вечера, сеньор Иньиго, — задумавшись ненадолго, ответил Фернанду, — он редко когда остаётся даже до середины приёма, его мало интересуют придворные дела, как впрочем и вообще любые другие дела, кроме моря.