посаженные – у их основания папоротники маскировали отсутствие корней.
– Это шалаш, – выдохнул Фред.
– Что ты сказал? – спросила Кон.
Фред толкнул лиану, натянутую между бревнами.
– Это что-то вроде палатки, – пояснил Фред. – Шалаш.
Он наклонился, готовый протиснуться сквозь листву.
– Нет! Не заходи! – воскликнула Кон. – Не то чтобы я боюсь. Просто не надо туда заходить. Это неоправданный риск.
Фред уставился на нее:
– Что-что?
Он никогда в жизни не задумывался, оправдан ли риск, а о неоправданном риске мог бы сказать разве что его директор.
– Там может быть что угодно! Ягуары, или змеи, или крысы, – сказала Кон.
– Я не могу не посмотреть, что там! – возразил Фред.
– Возможно, она права, – заметила Лайла. – О змеях. Будь осторожен.
– Я посмотрю! – заявил Макс и вскочил на ноги.
– Ну уж нет! – отрезала Лайла, схватив его за запястье. – Ты останешься здесь.
Фред раздвинул лианы, висящие между бревнами:
– Ой!
Он поморщился: у некоторых лиан были маленькие, но коварные шипы, которые зацепились за один из его порезов. Отодвинув еще несколько лиан, он замер. Его сердце, которое с момента крушения колотилось вдвое чаще, теперь перешло на третью скорость.
Деревья образовали шалаш, который был достаточно высок, чтобы вместить стоящего на коленях человека или ребенка ростом с Макса. Пахло зеленью. В углу висела паутина, а под ней была подстилка из банановых листьев в дюжину листьев толщиной. Листья были изъедены муравьями.
Фред поднял голову, и у него округлились глаза.
– Идите посмотрите! – крикнул он.
Когда-то пространство между стволами было покрыто крышей из сплетенных пальмовых листьев. Фред коснулся одного из них. Листья прогнили и продырявились, сквозь них струился свет, но Фред видел, как причудливо они были переплетены.
Он прополз дальше, ища змей в зеленоватом свете. Земля хлюпала у него под руками. В дальнем углу шалаша стояла заплесневелая полая тыква. Фред с опаской прикоснулся к ней – на ощупь она оказалась рыхлой. Он перевернул ее вверх дном и поморщился от вони. На землю высыпалось множество камней. Половина из них была заточена в форме наконечников стрел, а другие были квадратными и приплюснутыми, размером с кулак.
– Вы двое! – Фред отполз назад и просунул голову сквозь лианы. – Идите сюда! Быстрее, вы должны это увидеть! Здесь кто-то был!
– Ты с ума сошел! – воскликнула Кон. – Если здесь и правда кто-то был, нам были бы не рады! С меня хватит.
Она развернулась и пошла обратно в лес.
– Подожди! Кон! Нам не стоит разделяться! – крикнул Фред.
Разозлившись, он выбрался из шалаша и побежал за ней.
– Чей это дом? – Она повернулась к нему лицом. Фред вздрогнул: у нее в глазах стояли слезы. – Ты ведь не знаешь этого?
– Нет, конечно, – ответил Фред. – Но я подумал…
– Что, если хозяин вернется? Я читала об этом в… – Кон колебалась, пытаясь вспомнить нужное заглавие. – «Златовласке». Я знаю, чем все это кончается! Но меня никто не съест!
– Уверен, это не медвежье логово, – сказал Фред.
– А вдруг его построили каннибалы?
– Каннибалы по большей части вымышлены, – заметила Лайла.
– Кто сказал?
– Все! Ученые! Наши мама и папа.
– Откуда им знать?
– Мама выросла в джунглях, возле реки Солимойнс. И она ученый. Ботаник.
– Точно! – воскликнул Макс.
Кон сердито посмотрела на него.
Лайла обняла Макса и продолжила, как будто ее никто не прерывал.
– А наш папа – англичанин, он изучает растения джунглей. Для медицины. Наша бабушка была помощницей ученого. Мы как собирались навестить ее в Англии. Должны были сесть на корабль в Манаусе. Она хотела встретиться с нами перед смертью и посмотреть на Макса.
– Может, и хорошо, что мы разбились, – фыркнула Кон.
Лайла не стала обращать на это внимание.
– Если человек, живущий здесь, вернется, он сможет отвезти нас в Манаус.
– Или съесть нас на ужин, – заметила Кон и посмотрела на Фреда, рассерженная и сбитая с толку.
– Просто зайдите внутрь, – сказал Фред. – Судя по всему, здесь целую вечность никто не появлялся.
Кон нехотя развернулась, пригнулась и вошла в шалаш. Лайла и Макс последовали за ней.
Фред коснулся гнилых листьев на крыше.
– Мы могли бы сплести новую крышу, – сказал он, – и сделать новые кровати. Тогда здесь перестанет пахнуть мокрыми носками.
Он принялся собирать полуистлевшую листву и выталкивать ее наружу. Земля под ним была мягкой и пыльной и пахла тысячью теплых дней.
Лайла принесла охапку листьев, каждый размером с наволочку, и начала укладывать их, чтобы сделать постели.
– Над входом можно натянуть еще несколько лиан, – сказал Фред, – чтобы ничего не было видно.
Кон скрестила руки на груди.
– Что это ты раскомандовался? – спросила она.
– Ничего! – Фред удивленно повернулся к ней. – Если мы хотим здесь спать, лучше защититься от воды.
– Я не собираюсь здесь спать! – заявила Кон. – Хозяин может вернуться в любую секунду.
– Он не вернется, – возразил Фред. – Видела камни? – Да.
– Они покрыты мхом, – пояснил он.
– То есть они грязные. Прекрасно. И как это должно меня обнадежить? – спросила Кон.
– Он хочет сказать, что они старые, – пришла на помощь Лайла. – Этот шалаш заброшен.
– Но зачем рисковать? – недоумевала Кон. – Что, если хозяин вернется и подумает, что мы незваные гости?
– А что, если он никогда не вернется, потому что бросил этот шалаш? – парировала Лайла. Она говорила негромко, но твердо. – Если кто-то жил здесь, значит, тоже считал, что это хорошее место для отдыха. А значит, здесь безопасно.
– Но ты не можешь знать наверняка.
– Мы ничего не можем знать наверняка! – воскликнул Фред. – Лайла права. Мы уйдем, как только найдем способ отсюда выбраться. Но до тех пор имеет смысл оставаться там, где жили люди.
– Если только они нас НЕ СЪЕДЯТ! – сказала Кон.
– Я остаюсь здесь, – заявил Макс. – Я хочу жить в шалаше. Если попробуешь меня отсюда выгнать, я на тебя написаю.
– Не вздумай! – Кон попятилась и стукнулась головой о ствол дерева.
– Он иногда так делает, – подтвердила Лайла.
И на некоторое время все успокоились.
Река
Большие и прочные листья для крыши удалось отыскать не сразу. Первая партия разорвалась в руках у Фреда, от сока второй кожа покраснела и зачесалась, но на третьем дереве оказались мясистые листья длиной с руку. Фред с Лайлой разорвали их на полоски, а затем сплели в большие квадраты, которые разместили на ветвях опорных стволов. Кон сидела на траве у входа в шалаш и веточкой ковыряла землю. Фред заполз в берлогу и поднял голову. Солнце больше не просачивалось сквозь тысячи муравьиных нор. Свет внутри был темно-зеленым, как под водой, среди затонувших сокровищ. Неожиданно Фред почувствовал триумф.
– Отлично! – крикнул он. – Зазоров почти нет.
Лайла возликовала. Фред выполз из шалаша и слишком быстро выпрямился. Внезапно у него закружилась голова, а перед глазами замелькали цветные пятна. Легкие скрутило.
– С тобой все в порядке? – спросила Лайла.
– Все хорошо, – ответил он более резко, чем следовало. После перенесенной пневмонии он терпеть не мог, когда его спрашивали, в порядке ли он. И все же он попытался улыбнуться и добавил: – Спасибо.
Фреда отправили в Бразилию к двоюродному брату отдохнуть и восстановить здоровье. Брат готов был целыми днями играть в бридж в темной гостиной, и Фред такого не ожидал. Но отец сказал, что это единственный выход.
– Я не могу сидеть дома и присматривать за тобой, – пояснил он. – Я нужен фирме.
– Я и сам могу о себе позаботиться, – просипел Фред.
– Ни в коем случае, – отрезал отец.
Сколько Фред себя помнил, отец с каждым годом работал все дольше и дольше. Лица матери Фред не помнил, лишь изредка оно являлось к нему во снах.
Он никогда не видел, чтобы отец носил хоть что-то, кроме костюма, и со временем костюмы словно стали для отца второй кожей. Казалось, без галстука на людях не появлялся даже его голос.
– Ты обращаешься со мной, как с ребенком, – сказал Фред.
– Чепуха, – ответил отец. – Не спорь, ты ведь толковый мальчик.
В характеристиках Фреда из школы-интерната всегда содержалось слово «толковый». «Толковый. Неприметный в классе». Иногда у них не получалось придумать ничего такого, что отличало бы его от одноклассников, и к характеристике добавляли: «Становится все выше».
Фред знал, что на самом деле он не такой. Точнее, он действительно был высок. С этим никто не мог поспорить: он так быстро вырастал из одежды, что лодыжки у него постоянно мерзли.
Но он не был ни неприметным, ни толковым.
Фред был полон надежд и стремлений, просто у него еще не было возможности доказать это, ведь его отец всегда уделял гораздо больше внимания чистоте его ботинок и гладкости бровей. Но соображал Фред быстро. Он хотел от мира большего, чем он пока что ему давал.
Теперь он попытался улыбнуться Лайле.
– У меня просто обезвоживание. Нам нужно найти питьевую воду, – сказал он. – Без еды жить можно долго… – Вот и нет! – возмутился Макс.
– …но без воды долго не проживешь.
– Думаете, можно пить из этой… – Лайла не сразу нашла подходящее слово, – сточной канавы?
Фред посмотрел на лужу:
– Пить из нее, конечно, можно, но думаю, после этого мы долго не проживем. Но мы должны быть у реки, – заметил он.
– Она была слева, когда мы разбились, – подтвердила Лайла.
– В каком направлении мы бежали? – спросила Кон.
– Солнце встает на востоке, так что, если стоять лицом в эту сторону, слева будет северо-восток, – сказал Фред.
– Как это поможет, если мы не знаем, в каком направлении бежали? – огрызнулась Кон. Она была бледна, а под глазами у нее темнели круги, словно кто-то прижал к ее лицу обмазанный краской палец.