— Хм, значит, поеду за ней во Францию. Так даже ещё интереснее и мне, и моему волку.
Меня радовало, что брат всё так позитивно воспринимает.
— Матвей, откровенно говоря, она не очень рада, что ты её истинный…
— Почему?
— Ты — бета, а ей альфу подавай. Она считает себя мега крутой альфа-волчицей и ей претит, что её пара будет на вторых ролях.
— Вот как? Значит, будем заниматься укрощением строптивой. Не волнуйся, уж я ей точно смогу доказать, что я не хуже альфы, и полностью в состоянии удовлетворить потребности своей пары…
Интересно, кто же победит в их противостоянии? Луиза стерва ещё та. Но мой брат, если ему нужно, может быть мега-настойчивым и упертым. Радует то, что он с таким воодушевлением и оптимизмом все воспринял.
— У меня есть ещё новости.
— Давай, весь во внимании. Выкладывай.
— Завтра я тоже уезжаю во Францию. — В трубке стояла тишина. Видимо, брат переваривал новость, и я пояснила: — Дело в том, что наш гость, Мишель, признал во мне свою пару.
— Брат Луизы? Тот самый?
— Да. Он.
— Офигеть! Ничего себе!
— Я к нему совсем ничего не чувствую. И мой дар молчит. Мне кажется, он ошибся. Но наш папа уверен, что такую реакцию волк может давать только на свою истинную пару.
— Отец видел его реакцию?
— Да, это произошло у нас дома. Он чуть Егора не порвал из-за того, что он меня от его захвата освободил.
— Ну и дела…
— Так или иначе, мы с Мишелем договорились, что я еду с ним. Пока. Но если через два месяца я не почувствую нашу истинность, то он меня отпустит.
— Я бы не отпустил.
— Вот спасибо, утешил! Он обещал это при свидетелях…
— Это он погорячился…
— Ты, вообще, на чьей стороне?
— Конечно, на твоей, сестренка. Но по-мужски я его тоже понимаю. И удивлен, что он так легко согласился на такие условия, ещё и при свидетелях. Вроде о нём все говорят, что он человек слова. Так что ты давай, держись там. Я, как здесь дела разрулю, к вам приеду. И я обязательно проверю, чтобы у тебя всё было хорошо. И если что не так или тебя там кто вдруг обидит, то я за себя не ручаюсь. И мне будут совершенно безразличны его положение и статус.
— Ладно, пока!
— Звони если что.
Честно говоря, слова брата меня напугали. Прекрасно понимаю, что если что-то там во Франции пойдёт не так, то мой брат обязательно заступится и начнёт отстаивать мои интересы даже ценой собственной жизни. До этого доводить ни в коем случае нельзя! Я же прекрасно понимаю настолько опытный и сильный Мишель. И в схватке между ними двумя, если, не дай Бог, такая состоится, исход очевиден.
Так, ладно, сумку собрала и пора возвращаться, пока меня не потеряли.
Несмотря на то, что я брала только вещи первой необходимости, старалась брать только то, что мне может пригодиться в самое ближайшее время, всё равно сумка оказалась довольно тяжёлой. Зря я папу не попросила мне помочь. Наверное, это из-за того, что вышла из дома, возвращаясь мыслями в разговор с братом.
Внезапно со стороны спины меня за талию обхватили чьи-то руки. Я вздрогнула от неожиданности. Шагов я не слышала. Кто-то подкрался слишком незаметно! Напряглась. Мишель?
По-свойски меня притянули к себе, обнимая. Но, вопреки моим ожиданиям, услышала голос Ильи, а не Мишеля.
— Куда направляешься, дорогая? Еще и с сумкой?
Я сбросила его руку со своего плеча. Безумно раздражает наглое поведение маршала нашей стаи в отношении меня!
— Что тебя нужно, Илья?
— С каких это пор ты отвечаешь вопросом на вопрос? Что в сумке? Ты её еле тащишь.
— А ты взял бы и помог.
— Хм. Я помогу. Но услуга за услугу. Ты меня за это поцелуешь… — он потянулся ко мне своими губами.
Всегда меня раздражало поведение Ильи: его ухмылки, похотливые шуточки, сальные взгляды в мою сторону. Всё это раздражало и нервировало. А сейчас его поведение и вовсе казалось омерзительным.
Я попыталась руками его оттолкнуть. Но его грудь, словно каменная, не поддавалась моему сопротивлению. Увернулась от него практически в последний момент, когда губы Ильи мазнули по моей щеке, промахнувшись из-за того, что я ловко увернулась в сторону.
В последние недели он регулярно приставал с поцелуями. Когда не удавалось мне этого избегать, он обслюнявливал меня, настырно толкая свой язык в мой рот. И с каждым разом его поступки становились настырнее и бесстыднее, намекая, что после моего дня рождения у нас с ним всё будет.
— Ты, правда, ещё ничего не знаешь?
— Ты о чём? — спросил он, снова как кошка плавно и настырно подкрадываясь ко мне.
Судя по его довольной улыбке, Илью забавляла моя реакция на него. Вероятно, моя неприступность ещё больше распаляла волка. Может быть, поэтому у него и зародилась навязчивая идея именно меня сделать своей парой до тех пор, пока он истинную не найдет?
— Илья, я уезжаю во Францию. И думаю, что мужчине, с которым я туда еду, не понравится твое поведение по отношению ко мне.
— В смысле, во Францию? — переспросил маршал, а затем его взгляд упал на землю, на сумку, которую я бросила, уворачиваясь от его поцелуя. По вспыхнувшей желтой радужке глаз я поняла, что он взбешен.
— Подстилка! Кого из наших французских гостей ты охмурила? Того рыжего ловеласа или прихвостня Жана?
— Меня, — раздалось справа от меня, и я резко повернула голову.
Мишель стоял на расстоянии метров пяти от нас. Судя по тому, как он сжимал пальцы в кулаки, отчего они становились белого цвета, и на его лице ходили желваки, он слышал разговор.
— Месье… Мишель… — заикаясь, проговорил Илья. В один момент вместо наглого и напыщенного грубияна, перед нами предстал нашкодивший школьник.
Обстановка была настолько накаленной, что казалось, я кожей чувствую, как в воздухе летают разряды…
— Ты что-то имеешь против того, что девушка меня… как ты выразился… «охмурила»?
— Н-нет. Я не знал, что речь идет о нашем уважаемом госте…
— Меня больше всего волнует др-р-ругое. Как ты её назвал, щенок? — Мишель медленно шёл в сторону Ильи, а тот всё сильнее пригибался, понимая, что бежать от разгневанного волка, тем более альфы, бессмысленно.
То, что в речи Мишеля отчетливо слышалось рычание, говорило о том, что его волк близко, и он себя еле сдерживает. Илья молчал, глядя в пол.
— Я тебя спр-р-рашиваю! Ты кого подстилкой назвал? Мою истинную пару?
Илья вздрогнул как от удара, понимая, что сильно попал. И за обычную пару волк заступится, а вот за оскорбление истинной и вовсе может порвать.
— Простите. Я на эмоциях. Я не сдержался.
Мишель подошел впритык к Илье, и я увидела на его пальцах острые когти. Кисти частично трансформировались. Илья, конечно, мерзавец, и в данный момент его трусливая реакция очень порадовала моё самолюбие. Это стоило увидеть. Но вот доводить до крайних мер я не хочу. Не хочу, чтобы из-за меня он пострадал. Почему-то мне даже жалко его сейчас стало.
— Мишель, не нужно, не трогай его, — попросила я.
Французский альфа посмотрел на меня злым взглядом, и рычащим голосом спросил:
— Что между вами было, что ты так за него заступаешься?
А после своего вопроса он схватил за горло Илью, отрывая его ноги от земли. Илья хрипел, болтая ногами, и пытаясь руками ослабить захват.
— Ничего. Ничего не было!
— И поэтому он здесь пытался тебя лобызать?
Напряжение зашкаливало. Вот как можно остановить разъяренного оборотня? Что делать? Илья уже хрипел, а Мишель как будто этого не слышал.
И я сделала в этой ситуации то, что считала единственно верным способом успокоить взбешённого оборотня. Подошла к Мишелю, который в ярости сжимал горло противника. И обняла его руками со спины, приговаривая:
— Тише, тише… отпусти его. Не стоит о него марать руки. Ты же знаешь, что на самом деле между мной и им и быть ничего не могло. Я сумку собрала, завтра еду с тобой во Францию.
Пальцы на руке блондина разжались, и Илья с грохотом упал на землю. Пригнулся, не вставая. Лишь рукой растирал себе шею, мельком из-под опущенных ресниц подглядывая за нами. А Мишель вначале обнял своими руками кисти моих рук, прерывисто дыша. Затем медленно повернулся ко мне лицом, спрашивая:
— Тебя никто не учил, что к разозлённому оборотню со спины подходить нельзя?! Я же мог тебя поранить!
— Но ведь не поранил?
Он подушечками уже своих нормальных, человеческих пальцев, погладил мои скулы. Наклонился к моей макушке, и резко втянул в себя мой запах.
— Не поранил. Волк не позволил. И это еще раз подтверждает, что ты моя истинная пара. До сих пор не веришь?
— Нет.
— Упрямица моя.
Я попыталась отстраниться от него. И Мишель позволил мне это сделать, но с явной неохотой. Затем он поднял с пола мою сумку. Вторую руку протянул мне:
— Пойдем.
Не очень мне хотелось идти с ним за ручку, как влюбленные. Но всё то, что происходило здесь до этого, не позволило ему отказать. Вложила свою руку в его, и мы пошли с ним в дом альфы.
Как только вошли в дом, я отдернула свою руку. Мишель ничего не сказал на этот мой жест. Он провел меня в выделенную мне комнату, и поставил сумку на пороге. Возникла неловкая пауза.
— Может, расскажешь всё-таки, что у вас было с этим… маршалом стаи, пока я не вернулся к нему, и не завершил начатое.
— Я уже сказала. Ничего.
— Только он почему-то вел себя очень собственнически…
— Он надеялся, что я стану его парой.
— А ты?
— Что я?
— Тоже надеялась стать его парой?
— Нет! Ни за что!
Он удивленно поднял одну бровь и уточнил:
— Почему?
— Он мне не нравится даже.
— Да? А кто тебе нравится?
— Никто! Хватит! Уже поздно, и я хочу спать.
— Хорошо, — любезно согласился он, делая шаг навстречу мне. — Отдыхай. Но к этому вопросу мы с тобой еще вернемся.
Он хотел меня притянуть к себе, но я попятилась назад, не давая обнимать себя и, тем более, целовать. Его рука уже тянулась к моему лицу, но видя мою реакцию, он сжал пальцы в кулак и опустил руку.