| It transferred him to the threshold of a huge drafting room. He saw long, flat tables, a forest of twisted rods descending from the ceiling to end in green-shaded lamps, enormous blueprint files, towers of yellow drawers, papers, tin boxes, sample bricks, pots of glue and calendars from construction companies, most of them bearing pictures of naked women. | Далее он был перемещён к порогу громадной чертёжной, где увидел череду длинных плоских столов, целый лес толстых гнутых проводов, свисавших с потолка и оканчивавшихся лампами в зелёных абажурах, гигантские папки с синьками, высоченные жёлтые стеллажи, груды бумаг, образцы кирпичей, баночки с клеем и календари, выпущенные разными строительными компаниями и изображающие преимущественно полуобнажённых женщин. |
| The chief draftsman snapped at Keating, without quite seeing him. | Старший чертёжник тут же набросился на Китинга, даже толком не взглянув на него. |
| He was bored and crackling with purpose simultaneously. | Чувствовалось, что ему здесь всё осточертело, но при этом работа настолько захватывала его, что он был прямо-таки переполнен энергией. |
| He jerked his thumb in the direction of a locker room, thrust his chin out toward the door of a locker, and stood, rocking from heels to toes, while Keating pulled a pearl-gray smock over his stiff, uncertain body. | Ткнув пальцем в направлении раздевалки, он повёл подбородком, указуя на дверцу одного из шкафчиков. Потом, пока Китинг неуверенными движениями облачался в жемчужно-серый халат, старший чертёжник стоял, покачиваясь с пятки на носок. |
| Francon had insisted on that smock. | Такие халаты здесь, по требованию Франкона, носили все. |
| The conveyor belt stopped at a table in a corner of the drafting room, where Keating found himself with a set of plans to expand, the scaggy back of the chief draftsman retreating from him in the unmistakable manner of having forgotten his existence. | Далее лента конвейера остановилась у стола в углу чертёжной, где перед Китингом оказалась стопка эскизов, которые требовалось перечертить в развёрнутом виде. Тощая спина старшего чертёжника уплыла вдаль, причём по одному её виду можно было безошибочно определить, что её обладатель начисто забыл о существовании Китинга. |
| Keating bent over his task at once, his eyes fixed, his throat rigid. | Китинг немедленно склонился над своим заданием, сосредоточив взор и напрягши мышцы шеи. |
| He saw nothing but the pearly shimmer of the paper before him. The steady lines he drew surprised him, for he felt certain that his hand was jerking an inch back and forth across the sheet. | Кроме перламутрового отлива лежащей перед ним бумаги, он ничего не видел и только удивлялся чётким линиям, выводимым его рукой, ведь он нисколько не сомневался, что она, эта рука, водя по бумаге, дрожит самым предательским образом. |
| He followed the lines, not knowing where they led or why. | Он срисовывал линии, не ведая, куда они ведут и с какой целью. |
| He knew only that the plan was someone's tremendous achievement which he could neither question nor equal. | Он знал лишь одно: перед ним чьё-то гениальное творение, и он, Китинг, не вправе ни судить о нём, ни тешить себя надеждой когда-либо сравняться с его автором. |
| He wondered why he had ever thought of himself as a potential architect. | Сейчас ему было непонятно, с какой стати он вообще возомнил себя потенциальным архитектором. |
| Much later, he noticed the wrinkles of a gray smock sticking to a pair of shoulder blades over the next table. | Лишь много позже он заметил за соседним столом морщины на сером халате, из-под которого торчали чьи-то лопатки. |
| He glanced about him, cautiously at first, then with curiosity, then with pleasure, then with contempt. | Он беглым взглядом окинул чертёжную -поначалу с осторожностью, затем с любопытством, с удовольствием и, наконец, с презрением. |
| When he reached this last, Peter Keating became himself again and felt love for mankind. | Достигнув этой последней стадии, Питер Китинг вновь стал самим собой и вновь возлюбил человечество. |
| He noticed sallow cheeks, a funny nose, a wart on a receding chin, a stomach squashed against the edge of a table. | Он подмечал то щёки землистого цвета, то смешной нос. То бородавку на срезанном подбородке, то брюхо, сплющенное о край стола. |
| He loved these sights. | Эти картины нравились ему чрезвычайно. |
| What these could do, he could do better. | Да ему ли не справиться с тем, с чем справляются вот эти? |
| He smiled. | Он улыбнулся. |
| Peter Keating needed his fellow men. | Нет, без собратьев-человеков Питеру Китингу не прожить. |
| When he glanced at his plans again, he noticed the flaws glaring at him from the masterpiece. | Вновь взглянув на лежащие перед ним эскизы, он моментально заметил вопиющие огрехи в этом шедевре. |
| It was the floor of a private residence, and he noted the twisted hallways that sliced great hunks of space for no apparent reason, the long, rectangular sausages of rooms doomed to darkness. | Эскиз изображал один этаж частной резиденции, и Питер обратил внимание на кривые коридоры, бессмысленно съедающие громадные объёмы, вытянутые прямоугольные колбасы комнат, обречённых на вечный полумрак. |
| Jesus, he thought, they'd have flunked me for this in the first term. | "Господи, - подумал он, - да меня за такое вышибли бы ещё в первом семестре!" |
| After which, he proceeded with his work swiftly, easily, expertly - and happily. | После чего работа пошла быстро, споро, уверенно. Он был счастлив. |
| Before lunchtime. Keating had made friends in the room, not any definite friends, but a vague soil spread and ready from which friendship would spring. | До обеденного перерыва Китинг уже завёл дружбу в чертёжной - нет, не с конкретными людьми; он, так сказать, подготовил почву для произрастания грядущих побегов дружбы. |
| He had smiled at his neighbors and winked in understanding over nothing at all. | Он постоянно улыбался соседям и понимающе подмигивал без особых на то причин. |
| He had used each trip to the water cooler to caress those he passed with the soft, cheering glow of his eyes, the brilliant eyes that seemed to pick each man in turn out of the room, out of the universe, as the most important specimen of humanity and as Keating's dearest friend. | Отходя к фонтанчику с питьевой водой, он всякий раз не забывал окинуть тех, мимо кого проходил, ласковым и весёлым взором сияющих глаз, которые, казалось, выхватывают каждого по очереди из чертёжной, из вселенной, и непременно в качестве наиболее значительного представителя человечества - и ближайшего друга Питера Китинга. |
| There goes - there seemed to be left in his wake - a smart boy and a hell of a good fellow. | "Вот идёт он, - словно шелестело ему вслед, -умница и чертовски хороший парень". |
| Keating noticed that a tall blond youth at the next table was doing the elevation of an office building. | Китинг заметил, что высокий юноша за соседним столом работает над фасадом административного здания. |
| Keating leaned with chummy respect against the boy's shoulder and looked at the laurel garlands entwined about fluted columns three floors high. | С видом дружеского уважения Питер склонился над плечом соседа и посмотрел на переплетение лавровых гирлянд над колоннами с каннелюрами на высоте третьего этажа. |
| "Pretty good for the old man," said Keating with admiration. | - А что, неплохо старик придумал, - с восторгом произнёс Китинг. |
| "Who?" asked the boy. | - Кто-кто? - спросил юноша. |
| "Why, Francon," said Keating. | - Да Франкон же, - сказал Китинг. |
| "Francon hell," said the boy placidly. | - Чёрта с два Франкон, - безмятежно процедил юноша. |
| "He hasn't designed a doghouse in eight years." | - Он за восемь лет и собачьей конуры не спроектировал. |
| He jerked his thumb over his shoulder, at a glass door behind them. | - Он махнул большим пальцем через плечо, на стеклянную дверь за их спинами. |
| "Him." | - Это он придумал. |
| "What?" asked Keating, turning. | - Кто? - оборачиваясь, спросил Китинг. |
| "Him," said the boy. | - Он, - повторил юноша. |
| "Stengel. | - Штенгель. |
| He does all these things." | Он всё это делает. |
| Behind the glass door Keating saw a pair of bony shoulders above the edge of a desk, a small, triangular head bent intently, and two blank pools of light in the round frames of glasses. |