| He's as valuable to me as a piece of flypaper." | Для меня он ценен, как морковка, которой приманивают ослов. |
| "That's the danger. | - В этом и состоит опасность. |
| Part of it." | Часть опасности. |
| "His wonderful following? | - У него много прихвостней? Много поклонников? |
| I've had bigger and better sob-sisters on my payroll. | Их всегда было немало в моём хозяйстве, ещё почище Тухи, крупнее калибром и талантом. |
| When a few of them had to be kicked out, that was the end of them. | Когда я выбрасывал кое-кого из них за дверь, их славе тут же приходил конец. |
| Their popularity stopped at the door of the Banner. But the Banner went on." | О них забывали, а "Знамя" продолжало процветать. |
| "It's not his popularity. It's the special nature of it. | - Дело не просто в его популярности, а в природе, характере её. |
| You can't fight him on his terms. | Ты не можешь сражаться с ним его оружием. |
| You're only a tank - and that's a very clean, innocent weapon. | Ты ведь танк - оружие очень честное и наивное. |
| An honest weapon that goes first, out in front, and mows everything down or takes every counterblow. | Прямодушное оружие переднего края, танк идёт впереди, крушит всё перед собой и принимает на себя все удары. |
| He's a corrosive gas. The kind that eats lungs out. | Он же - разъедающий, отравляющий газ. |
| I think there really is a secret to the core of evil and he has it. | Я уверена, что есть тайный ключ к самой сердцевине зла. И Тухи его знает. |
| I don't know what it is. I know how he uses it and what he's after." | Не знаю, каков этот ключ, но знаю методы и цели Тухи. |
| "Control of the Wynand papers?" | - Подчинить себе империю Винанда? |
| "Control of the Wynand papers - as one of the means to an end." | - Да, подчинить себе прессу как одно из средств достижения конечной цели. |
| "What end?" | - Какой конечной цели? |
| "Control of the world." | - Подчинить себе весь мир. |
| He said with patient disgust: | Он сказал тоном терпеливого отвращения: |
| "What is this, Dominique? | - Ну о чём ты, Доминик? |
| What sort of gag and what for?" | Что за вздор и зачем тебе это? |
| "I'm serious, Gail. | - Я говорю серьёзно. |
| I'm terribly serious." | Очень и очень серьёзно. |
| "Control of the world, my dear, belongs to men like me. The Tooheys of this earth wouldn't know how to dream about it." | - Подчинить себе мир, моя дорогая, могут люди вроде меня, а публика вроде Тухи даже мечтать об этом не смеет. |
| "I'll try to explain. It's very difficult. | - Постараюсь втолковать тебе, хотя это сложно. |
| The hardest thing to explain is the glaringly evident which everybody has decided not to see. | Труднее всего объяснить то, что люди отказываются замечать, хотя оно бьёт в глаза своей очевидностью. |
| But if you'll listen ... " | Но если ты готов выслушать меня... |
| "I won't listen. | - Не хочу и слышать. |
| You'll forgive me, but discussing the idea of Ellsworth Toohey as a threat to me is ridiculous. | Прости меня, но обсуждать Эллсворта Тухи как угрозу просто нелепо. |
| Discussing it seriously is offensive." | Говорить об этом всерьёз оскорбительно. |
| "Gail, I ... " | - Гейл, я... |
| "No. | - Нет, дорогая. |
| Darling, I don't think you really understand much about the Banner. | Не думаю, чтобы ты хорошо разбиралась в газетном деле. |
| And I don't want you to. | И тебе это ни к чему. |
| I don't want you to take any part in it. | Незачем тебе это. |
| Forget it. | Забудь об этом. |
| Leave the Banner to me." | Предоставь мне заниматься "Знаменем". |
| "Is it a demand, Gail?" | -Ты требуешь, Гейл? |
| "It's an ultimatum." | - Да, это ультиматум. |
| "All right." | - Хорошо. |
| "Forget it. Don't go acquiring horror complexes about anyone as big as Ellsworth Toohey. | - Забудь обо всём, не культивируй в себе ужас перед людьми такого калибра, как Эллсворт Тухи. |
| It's not like you." | Это не в твоём стиле. |
| "All right, Gail. | - Хорошо, Гейл. |
| Let's go in. | Пойдём в комнату. |
| It's too cold for you here without an overcoat." | Тебе здесь холодно без пальто. |
| He chuckled softly - it was the kind of concern she had never shown for him before. | Он тихонько хмыкнул - такой заботы о нём раньше за ней не замечалось. |
| He took her hand and kissed her palm, holding it against his face. | Он взял её руку, прижал к лицу и поцеловал в ладонь. |
| For many weeks, when left alone together, they spoke little and never about each other. | В течение многих недель, оставаясь наедине, они разговаривали мало - и никогда о себе. |
| But it was not a silence of resentment; it was the silence of an understanding too delicate to limit by words. | Но в молчании не было обиды, молчание основывалось на понимании, слишком деликатном, чтобы его можно было жёстко обозначить словом. |
| They would be in a room together in the evening, saying nothing, content to feel each other's presence. | Они подолгу сидели вдвоём по вечерам, ничего не говоря, каждому было достаточно присутствия другого. |
| They would look at each other suddenly - and both would smile, the smile like hands clasped. | Время от времени они обменивались взглядом и улыбались, и улыбка была как рукопожатие. |
| Then, one evening, she knew he would speak. | Однажды вечером она поняла, что он хочет поговорить. |
| She sat at her dressing-table. | Она сидела за туалетным столиком. |
| He came in and stood leaning against the wall beside her. | Он вошёл и остановился рядом с ней, прислонившись к стене. |
| He looked at her hands, at her naked shoulders, but she felt as if he did not see her; he was looking at something greater than the beauty of her body, greater than his love for her; he was looking at himself - and this, she knew, was the one incomparable tribute. | Он смотрел на её руки, на обнажённые плечи, но у неё было ощущение, что он её не видит; ему виделось нечто большее, чем красота её тела, большее, чем его любовь к ней; он видел самого себя, и это, она понимала, было несравнимо более высоким признанием. |
| "I breathe for my own necessity, for the fuel of my body, for my survival ... I've given you, not my sacrifice or my pity, but my ego and my naked need ... " She heard Roark's words, Roark's voice speaking for Gail Wynand - and she felt no sense of treason to Roark in using the words of his love for the love of another man. | "Я дышу, потому что это необходимо для моего существования... Я принёс тебе не жертву, не сострадание, но собственное Я и свои самые сокровенные желания..." Она услышала слова Рорка, голос Рорка; он сказал это за Гейла Винанда, поэтому она чувствовала, что не предаёт Рорка, выражая словами его любви любовь другого человека. |