| Guy Francon descended from the platform, fully conscious of his timing and movements. | Гай Франкон спустился со сцены неторопливо, с полным осознанием важности своих движений. |
| He was of medium height and not too heavy, with just an unfortunate tendency to stoutness. | Он был среднего роста и не слишком грузен, но с досадной склонностью к полноте. |
| Nobody, he knew, would give him his real age, which was fifty-one. His face bore not a wrinkle nor a single straight line; it was an artful composition in globes, circles, arcs and ellipses, with bright little eyes twinkling wittily. | Он знал, что никто не дал бы ему его пятидесяти одного года, на лице его не было ни морщин, ни складок; оно представляло собой приятное сочетание шаров, окружностей, арок и эллипсов, посреди которых хитрыми искорками сверкали глазки. |
| His clothes displayed an artist's infinite attention to details. | Его одежда демонстрировала безграничное внимание к мелочам, свойственное художникам. |
| He wished, as he descended the steps, that this were a co-educational school. | Спускаясь по ступеням, он жалел лишь о том, что это не школа совместного обучения. |
| The hall before him, he thought, was a splendid specimen of architecture, made a bit stuffy today by the crowd and by the neglected problem of ventilation. | Г ай Франкон считал этот зал великолепным образцом архитектуры, только сегодня здесь было душновато из-за тесноты и пренебрежения вентиляцией. |
| But it boasted green marble dadoes, Corinthian columns of cast iron painted gold, and garlands of gilded fruit on the walls; the pineapples particularly, thought Guy Francon, had stood the test of years very well. | Зато он мог похвастаться зелёными мраморными панелями, коринфскими колоннами литого железа, расписанными золотом и украшенными гирляндами позолоченных плодов; Гай Франкон подумал, что особенно хорошо выдержали проверку временем ананасы. |
| It is, thought Guy Francon, touching; it was I who built this annex and this very hall, twenty years ago; and here I am. | "Как трогательно, - подумал он, - ведь это я двадцать лет назад пристроил это крыло и продумал этот большой холл, и вот я здесь". |
| The hall was packed with bodies and faces, so tightly that one could not distinguish at a glance which faces belonged to which bodies. | Зал был так набит, что с первого взгляда невозможно было различить, какое лицо какому телу принадлежит. |
| It was like a soft, shivering aspic made of mixed arms, shoulders, chests and stomachs. | Всё вместе напоминало подрагивающее заливное из рук, плеч, грудных клеток и животов. |
| One of the heads, pale, dark haired and beautiful, belonged to Peter Keating. | Одна из голов, бледнолицая, темноволосая и прекрасная, принадлежала Питеру Китингу. |
| He sat, well in front, trying to keep his eyes on the platform, because he knew that many people were looking at him and would look at him later. | Он сидел в первом ряду, стараясь смотреть на сцену, потому что знал - сотни человек смотрят на него сейчас и будут смотреть позже. |
| He did not glance back, but the consciousness of those centered glances never left him. | Он не оборачивался, но сознание того, что он в центре внимания, не покидало его. |
| His eyes were dark, alert, intelligent. | У него были карие, живые и умные глаза. |
| His mouth, a small upturned crescent faultlessly traced, was gentle and generous, and warm with the faint promise of a smile. | Его рот - маленький, безупречной формы полумесяц - был мягко-благородным, тёплым, словно всегда готовым расплыться в улыбке. |
| His head had a certain classical perfection in the shape of the skull, in the natural wave of black ringlets about finely hollowed temples. | Г олова его отличалась классическим совершенством - и формы черепа, и чёрных волнистых локонов, обрамляющих впалые виски. |
| He held his head in the manner of one who takes his beauty for granted, but knows that others do not. | Он держал голову как человек, привыкший не обращать внимания на свою красоту, но знающий, что у других подобной привычки нет. |
| He was Peter Keating, star student of Stanton, president of the student body, captain of the track team, member of the most important fraternity, voted the most popular man on the campus. | Он был Питером Китингом - звездой Стентона, президентом студенческой корпорации, капитаном лыжной команды, членом самого престижного землячества; большинством голосов он был назван самым популярным человеком в кампусе. |
| The crowd was there, thought Peter Keating, to see him graduate, and he tried to estimate the capacity of the hall. | А ведь все собрались здесь, думал Питер Китинг, чтобы видеть, как мне будут вручать диплом; он попытался прикинуть, сколько человек вмещает зал. |
| They knew of his scholastic record and no one would beat his record today. | Все знали его блестящие оценки, и никому сегодня его рекорда не побить. |
| Oh, well, there was Shlinker. | Ах да, тут Шлинкер. |
| Shlinker had given him stiff competition, but he had beaten Shlinker this last year. | Шлинкер был очень тяжёлым соперником, но он всё-таки побил Шлинкера в этом году. |
| He had worked like a dog, because he had wanted to beat Shlinker. | Он трудился как собака, потому что очень хотел побить Шлинкера. |
| He had no rivals today ... Then he felt suddenly as if something had fallen down, inside his throat, to his stomach, something cold and empty, a blank hole rolling down and leaving that feeling on its way: not a thought, just the hint of a question asking him whether he was really as great as this day would proclaim him to be. | Сегодня у него нет соперников... Он вдруг почувствовал, как у него внутри что-то упало, из горла в живот, что-то холодное и пустое, зияющая пустота, свалившаяся вниз и оставившая ощущение падения - не конкретную мысль, а неуловимый намёк на вопрос, действительно ли он так великолепен, как сегодня провозглашают. |
| He looked for Shlinker in the crowd; he saw his yellow face and gold-rimmed glasses. He stared at Shlinker warmly, in relief, in reassurance, in gratitude. | Он увидел в толпе Шлинкера. Он смотрел на его жёлтое лицо и очки в золотой оправе, смотрел пристально, с теплотой и облегчением, с благодарностью. |
| It was obvious that Shlinker could never hope to equal his own appearance or ability; he had nothing to doubt; he would always beat Shlinker and all the Shlinkers of the world; he would let no one achieve what he could not achieve. | Было ясно, что Шлинкер не мог даже надеяться сравняться с его собственной внешностью и способностями, у него не было никаких сомнений: он всегда будет бить Шлинкера и всех Шлинкеров мира, он никому не позволит достичь того, чего сам достичь не сможет. |
| Let them all watch him. | Все смотрят на него - и пусть смотрят. |
| He would give them good reason to stare. | Он ещё даст им хороший повод смотреть на него не отрываясь. |
| He felt the hot breaths about him and the expectation, like a tonic. | Он чувствовал, как все взгляды вгрызаются в него с ожиданием и нетерпением, и это действовало на него тонизирующе. |
| It was wonderful, thought Peter Keating, to be alive. | "Жизнь прекрасна", - думал Питер Китинг. |
| His head was beginning to reel a little. | У него немного закружилась голова. |
| It was a pleasant feeling. The feeling carried him, unresisting and unremembering, to the platform in front of all those faces. | Это было приятное чувство, оно понесло его, безвольного и беспамятного, на сцену, на всеобщее обозрение. |
| He stood - slender, trim, athletic - and let the deluge break upon his head. | Вот оно выплеснуло его поверх голов - стройного, подтянутого, атлетически сложённого, полностью отдавшегося поглотившему его потоку. |
| He gathered from its roar that he had graduated with honors, that the Architects' Guild of America had presented him with a gold medal and that he had been awarded the Prix de Paris by the Society for Architectural Enlightenment of the U.S.A. - a four-year scholarship at the École des Beaux Arts in Paris. | Он уловил в этом шуме, что выпущен с отличием, что Американская гильдия архитекторов вручает ему золотую медаль и что он награждён призом Общества архитектурного просвещения США -стипендией на четыре года обучения в парижской Школе изящных искусств. |
| Then he was shaking hands, scratching the perspiration off his face with the end of a rolled parchment, nodding, smiling, suffocating in his black gown and hoping that people would not notice his mother sobbing with her arms about him. | Потом он пожимал руки, кивал, улыбался, соскребал с лица пот концом пергаментного свитка, задыхаясь в своей чёрной мантии и надеясь, что другие не заметят, как его мать рыдает, закрыв лицо руками. |