Очень скоро Николай остался на улице один. Оглушенный грохотом собственного испуганного сердца. Задыхающийся от внезапно нахлынувшего страха – и тесно перемешанного со страхом счастья, знакомого лишь человеку, который никак не мог справиться… и все-таки справился.
Странно так… Матвею доводилось бывать на разных местах преступления. Откровенно кровавых. Опасных. Тех, в которых он был жертвой, а не профайлером. И после такого опыта далеко не каждая новая сцена расправы могла хоть как-то повлиять на него.
Но в доме семьи Шевис даже ему становилось не по себе, пусть и совсем чуть-чуть – это много для него! Не потому, что здесь оставались намеки на смерть, это убрали сразу после обнаружения тел. Наоборот: слишком многое тут было нацелено на жизнь. Чувствовалось, что Валентина и Анатолий умели наслаждаться каждым днем, они жили не для других, а для себя. Они стремились в будущее несмотря ни на что, и пока Матвей был в их доме, ему порой казалось, что они еще могут вернуться. Удивятся ему, конечно, однако вряд ли устроят скандал, даже пригласят его остаться, когда разберутся, что к чему. Он не искал причин такой реакции, однако и не наслаждался ею, он был рад, когда с ним все-таки связался Юдзи.
Нормально общаться хакер по-прежнему не умел, да и вряд ли планировал учиться. Когда Матвей принял вызов на видеочат, на экране обнаружился выставленный двумя рядами хор очаровательных пушистых зайчиков, облаченных в темные балахоны, да еще сжимающих в лапках зловеще поблескивающие косы.
– Кто из этих оккультных хористов ты? – только и спросил Матвей.
– Мы все! – отозвался десяток пискливых зайцев. Для убедительности эта пушистая масса еще и разразилась жутким хохотом, но тут же затихла, когда где-то за кадром махнула лапа невидимого дирижера.
– Именно поэтому Гарик понимает тебя лучше всех.
– Он тоже не понимает, просто не озадачивается этим, – коллективно рассудил Юдзи. – Тебе ответы нужны или нет?
– Я уже перевел тебе полную оплату.
– Ты даже не знаешь, что я нашел!
– Не нашел бы ничего, не связался бы со мной, – отметил Матвей. – И уж тем более не стал бы озадачиваться сложной анимацией.
– Для кого сложная, а для кого – дело пяти минут!
– Ты всерьез надеялся впечатлить меня этим?
– Камень впечатлить проще, – проворчал первый ряд зайчиков. Спустя секунду подключился второй: – Мы символизируем!
– Что именно?
– Твою проблему!
Зайцы, до этого стоявшие неподвижно, разбежались в разные стороны – и изменились. Не полностью, просто у большинства из них на месте очаровательно улыбающихся мордочек появились фотографии тех, чьи личности Матвей просил проверить. Особенно жутко выглядели зверьки, у которых в капюшонах образовалась цветная заглушка, такую мессенджер автоматически присваивает пользователям без фото.
Распознать намек Юдзи оказалось несложно.
– Ты хочешь сказать, что эти люди были компьютерными симуляциями?
– Ну!
– Кто из них?
– Да все!
Матвей допускал такой вариант – но только из-за того, что пациентов было много и даты их активности выглядели так, будто изначально были ориентированы на обман Валентины Шевис. Хотя почему «будто»? На это и были.
В остальном же создатель этой постановки действовал если не безупречно, то близко к этому. Персонажи, которых он сотворил, были продуманными, они говорили по-разному, кто-то писал с ошибками, кто-то – без, кто-то злоупотреблял смайликами, кто-то вообще от них отказался. Это была не примитивная игра каких-то мошенников, Валентину обманывали долго и качественно. Нельзя сказать, что она поддалась быстро, она не спешила доверять незнакомцам, определяющим ее судьбу. Матвей видел, что в некоторых чатах она просила собеседника прислать ей аудио или даже видео, чтобы убедиться: с ней говорит реальный человек.
И ведь присылали! Настоящие живые голоса, естественные интонации… Понятно, почему она поверила.
– Некоторые думают, что нейросети сейчас умеют создавать только странноватых типчиков с рандомным количеством пальцев, – пояснил Юдзи. – Но эта штука развивается с дикой скоростью. Нейросети, в смысле, человеческий интеллект движется скорее в обратную сторону. Можно создать убедительное видео, можно – голос… С голосом вообще просто, сейчас столько программ, что даже полный ламер сможет!
Словами Юдзи ограничиваться не стал, он определенно наслаждался демонстрацией. Хор зайцев вернулся к первоначальному образу, зверье разошлось по местам. После этого в кадре наконец появился дирижер – тоже пухлый заяц с внушительным задом, вышагивающий на задних лапах. По крайней мере, тело было заячье, и на нем несколько психоделически смотрелась человеческая голова. Причем не случайного человека, а Матвея. Пока лицо оставалось невозмутимым, различий и вовсе не было. Когда компьютерный образ говорил, в мимике появлялась легкая текучесть, свойственная сгенерированным роликам. Хотя Матвей допускал, что многие и это бы не заметили. Ну а голос и вовсе был безупречен, профайлер вынужден был признать: отличить подделку от оригинала удалось бы разве что по словам, но никак не по звучанию.
– Видишь, чего можно добиться, если приложить хоть немного усилий? – с важным видом осведомился дирижер.
– Но подойдут не любые усилия, не так ли? Перед усилиями должно идти соответствующее образование.
– Ага, и какой-нибудь психоз – не знаю, как это называется на профайлерском. Я сейчас не только о желании обмануть старушку говорю – хотя как бы да, это ненормально! Но он посвящал этому очень много времени и сил.
– Ты только что сказал, что создать образы несложно.
– Создать несложно, поддерживать их задолбаешься! Он говорил с ней очень часто, отвечал по первому же запросу. Иногда – с нескольких аккаунтов одновременно, когда она задавала вопрос врачу и сразу же обсуждала ответ с какой-нибудь такой же больной подружкой. Слушай, раз я с твоим лицом, давай я в профайлера поиграю? Вы ищете унылого одинокого девственника. Подходит?
Юдзи развлекался, но при этом он оказался ближе к истине, чем предполагал. Не насчет сексуальной жизни преступника… Хотя и это возможно. Пока что Матвей видел все указания на жестокого, умного и, вероятнее всего, психически нездорового человека. Хотя на последнее влиял его мотив: если он получил от смерти Шевисов значительную финансовую выгоду, его усилия окупились, психическое расстройство вовсе не обязательно. В любом случае, он потратил на свой спектакль много времени, и вряд ли он посвятил бы в такое свою семью. Либо ее нет, либо он наловчился скрываться от родных, придумал для них какое-нибудь убедительное оправдание. А может, он тот, для кого постоянно направленный на монитор взгляд – норма?
– Как я понимаю, для этого нужны разные устройства? – поинтересовался Матвей.
– Или так, или одно очень крутое. Но у этого психа были разные.
– Откуда ты знаешь? И убери с экрана мое лицо.
Юдзи фыркнул, но подчинился, вернув черному зайцу подходящую морду. Как и предполагал Матвей, хакер его все-таки побаивался.
– Это не так сложно, – уточнил Юдзи. – Не похоже, что он шифровался… В смысле, он сделал все, чтобы та бабуля не поняла, что ее разводят. Но он то ли не допускал, что его будут искать на компьютерном уровне, то ли просто не сумел это скрыть. А может, решил, что хватит другой его подстраховки, даже если кто-то вычислит, чем он занимался.
– Какой подстраховки?
– Он выходил в Сеть в основном из дома Шевисов, – пояснил Юдзи. – Он почти всегда был внутри, у него свободный доступ. Так что ты лучше не суйся туда! И-и-и… ты ведь уже внутри, не так ли?
– С этого нужно было начинать.
– Сорян, ты это, уходи быстрее!
– Нет смысла, – покачал головой Матвей. – Вряд ли он решится на меня напасть. Мне нужно кое-что проверить, а пока я занят этим, ты можешь найти завещание Шевисов? Если оно, конечно, было.
– Могу попытаться.
Матвей отошел от компьютера, не выключая чат. Страха он не испытывал, хотя уже не мог быть уверен, что один сейчас: человек, обладающий такими навыками, наверняка сумел бы установить видеонаблюдение. После смерти Шевисов было бы логично убрать камеры, чтобы не попасться… Хотя он наверняка знал, что серьезного расследования не будет, дети на этом не настаивали. Так что камеры, вполне возможно, еще здесь.
Матвей еще раз прошелся по дому, уже не изучая комнаты, а выискивая возможные тайники. Преступник ведь явно не таскал с собой мешок гаджетов, он хранил их все внутри. Ему нужно было обеспечить спокойные условия для работы, такие, чтобы не пришлось объясняться с хозяевами дома. Так что теперь Матвей простукивал стены, искал следы свежего ремонта – что угодно, указывающее на постороннее вмешательство.
Он все-таки нашел. Возможно, справился бы и раньше, если бы знал, что нужно искать, но теперь все сложилось довольно быстро. Одну выемку обустроили под лестницей, скрыв подрезанным ковровым покрытием, вторую – в бревенчатом потолке подвала. Вероятно, были и другие, но Матвей не стал их разыскивать, потому что первые две оказались пусты.
Кто бы ни занимался тут размножением личностей, свои игрушки он забрал. Может, сразу после смерти Шевисов, а может, когда заявился профайлер… Какая уже разница?
И так ведь ясно, к кому идти. Отличное владение компьютером, постоянный доступ в дом, доверие со стороны Валентины и Анатолия – как будто так много вариантов! Максим Ува́лов, конечно. Возможность для преступления есть, мотив тоже налицо: наверняка программисту уже отписана солидная доля в завещании. Это даже не будет смотреться подозрительно с учетом того, что Максим постоянно оставался рядом, когда родные дети свели общение с родителями к агрессивному минимуму.
Версия получилась целостная – и все равно она рассыпалась сразу после звонка Юдзи.
– Нет никакого завещания, – сообщил хакер. – Перепроверил даже! Что вообще-то странно, если они самоубиться планировали, нет?
– Странно, но недостаточно для обвинения.