– Я не вру. Дайте мне Семечко, и я попробую…
– Не двигайся, – дуло карабина смотрело прямо в центр груди Сэма. – Этот паршивец просверлит тебя насквозь, несмотря на скафандр.
– Но я только хочу…
– Замолчи. Я не верю тебе. Я никому больше не верю, – протянув руку куда-то за спину, Денетор извлек Семечко. Поверхность его была черной, будто обугленной.
У Сэма бухнуло сердце.
– Вы… стреляли по нему, адмирал? Вы пытались его расколоть! Зачем?
Только сейчас Сэм обратил внимание на то, что земля, стены и потолок пещеры были покрыты запеченными проплешинами от лазерных выстрелов. Видимо старик, отчаявшись, принялся палить по артефакту из своего страшного карабина…
– Вокруг только ложь, – прохрипел адмирал и бессильно накренился на бок. Чтобы не упасть, ему пришлось упереться рукой в землю. – И мы в ней, словно рыбы в воде…
Вскочив, Сэм шагнул к старику.
– Стой! – Денетор на глазах разваливался на куски, но ствол карабина всё так же смотрел в грудь Сэму.
– Но адмирал… – Сэм попытался вытащить из-за пазухи цепочку с медальоном.
– Не шевелись! Я выстрелю.
– Адмирал, послушайте. Я всего лишь хочу…
Он сделал еще один шаг. Раздался выстрел.
Почувствовав невероятное жжение в груди, Сэм задохнулся. Сделалось горячо и очень, очень больно. Казалось, его тело наполнили расплавленным свинцом, и как только он доберется до мозга, наступит конец.
– Я только хотел отдать вам ключ.
Глава 27
Услышав о том, что скафандр Сэма прекратил передавать сигналы, Саёнара вылетела из рубки. Порфирий, бросив галафон, устремился за ней.
– Ты куда? – крикнул он, поспевая за девушкой.
– А ты как думаешь?– не глядя по сторонам, Саёнара неслась по коридорам, как выпущенное из пушки ядро. Распахнув дверь в свою каюту, она рывком выдернула из-под кровати большой кофр и принялась выбрасывать из него разнообразные, полезные в хозяйстве всякой девушки, вещи.
Тяжелый лазерный пистолет, набор ножей, какая-то небольшая дубинка – она превращается в меч, вспомнил осьминог… За мечом последовал широкий пояс со множеством кармашков, бронежилет, несколько связок гранат, нанизанных на веревочку, как головки чеснока. Последними появились на свет черный, отливающий глянцевыми вставками скафандр и гладкий, похожий на обсидиановое яйцо, шлем.
Порфирий, стоя в дверях, молча наблюдал.
– Зачем тебе костюм из БигБокса? – удивился Порфирий.
– А ты как думаешь?
– Ты что, все слова перезабыла от чрезмерного потрясения?
– А ты как ду… – она осеклась, быстро глянула на осьминога, а затем, развернув скафандр, расстегнула молнию на джинсах. – Может, отвернешься?
– Ты собираешься прыгать, – на её замечание Порфирий не обратил никакого внимания. – Ты собираешься прыгать в ЭТОМ, – уточнил он, кончиком щупальца потыкав в скафандр, будто это требовало отдельного уточнения.
– На то, чтобы сделать новый, потребуется время, – более не придавая значения условностям, Саёнара сбросила джинсы и сунула ноги в штанины скафандра. Кожа её, по сравнению с угольно-черным, поглощающим свет материалом, казалась фарфоровой, почти прозрачной. – А у Сэма его не осталось.
– Ты не долетишь.
– Твой оптимизм просто греет душу.
– Там турбулентность. Вихревые потоки. Песок… Эта лягушачья шкурка не предназначена для спуска в атмосферу.
– Заодно и проверим.
– А что тут проверять? Сначала ты раскалишься и сгоришь, как головёшка. Потом разобьешься. А потом размажешься тонким слоем по поверхности, и понадобиться целая армия пылесосов, чтобы тебя собрать. Да и то не факт, что получится.
– Ты так вкусно рассказываешь…
– Я серьезно.
– Я тоже, – она затянула последнее крепление.
– Только не надо, – мягко попросил осьминог, отбирая у неё шлем. – Не надо бессмысленного героизма. Я сам прыгну.
– Что?
– Я крепче тебя. И отлично чувствую себя в невесомости. У меня больше шансов достигнуть дна…
– Это точно, – закатила глаза Саёнара. – На дне ты определенно окажешься. Это будут консервы из жареных кальмаров в собственном поту.
– Мой народ рождается в глубинах океана, под чудовищным давлением водной толщи. Чтобы выбраться на сушу, мальки преодолевают бурные течения, дикий холод и непроглядную тьму. Прыгнуть в гравитационный колодец – это задачка для молоди.
– Кориолисова буря – не морское течение, – усмехнулась Саёнара. – А у тебя дыра в сердце. Не хватает щупалец и половины печенок.
– Ерунда! Я всё равно круче всех, – осьминог забежал вперед и растопырился поперек коридора, закупорив проход на пути Саёнары. – Что, не веришь?
– Кэсси! – крикнула та в пустоту. – Вкати этому комку меха успокоительного. Да не слишком тщательно рассчитывай дозу… У и.о. капитана жар. И мания величия, пополам с бредом сивой кобылы.
Изогнувшись, она ловко проскочила между щупалец и встала у наружной переборки, надевая шлем. Осьминог схватил её за запястье.
– Ты запала на Сэмми, – обвинил он. – Я так и знал. Ты запала на моего младшего брата!
– На этого нытика? – фыркнула Саёнара. – Вот еще… – голос её был подозрительно высоким. Осьминог сощурил на девушку два глаза из восьми.
– Тогда зачем тебе кидаться очертя голову в гравитационный колодец?
– Послушай, сейчас нет времени, – она попыталась захлопнуть забрало.
– Значит, ты этого не отрицаешь? – ярко-алая присоска приклеилась к лицевому щитку.
Вздохнув, Саёнара повернулась к Порфирию.
– На Базаре я приняла дозу Провидца. И я знаю, что будет, если я не прыгну.
– Ты с ума сошла, – синяя радужка глаз осьминога побледнела почти до белого. – Провидец жрет мозговые клетки, как комариные личинки белужью икру… Ты сойдешь с ума. Тебя до конца жизни будут мучать флэшбэки о том, чего никогда не случалось.
– У меня не было выбора, – девушка мотнула головой. – Я… Я должна была знать.
– Что знать? Что Сэмми умрет? Что на нас нападут Шадор? Что от Семечка будут одни неприятности? – внезапно он обхватил шею девушки щупальцем, и сдавил.
– Ты могла предотвратить гибель Нафани! Но ты не стала…
– Предвидение так не работает, – прорычала Саёнара, пытаясь оторвать щупальце от горла. – Я не могу сейчас объяснить, но я правда не знала, что твой брат погибнет.
Осьминог разжал хватку. Щупальца бессильно обвисли вокруг тела, глаза потускнели.
– Это я виноват, – сказал он. – Сначала Нафаня, теперь – Сэмми. Это всё моя вина…
– Послушай, – мягко сказала Саёнара. – Что касается Нафани… Это был его выбор. Он сам неоднократно об этом говорил. Да и Сэмми – взрослый мальчик. Он делает то, что делает – и никто, ни ты, ни я, – не в силах ему помешать. Ты ни в чем не виноват.
– Я пойду с тобой, – упрямо прошептал осьминог. – Я просто не смогу сидеть здесь один, когда вы, все…
– Осмелюсь напомнить, старший помощник, что летающих октапоидов не бывает, – оказывается, Гораций некоторое время присутствовал при споре, просто его никто не замечал. – Бывают глубоководные, сухопутные, даже космические осьминоги. Но чтобы летающие…
– Гораций прав, – поддержала робота Кэсси. – У Кейко больше шансов отыскать капитана Сэма. У меня есть точные координаты последнего сигнала скафандра. Нетрудно предположить, что далеко от того места он не удалился.
– Этого еще не хватало… Против меня объединились искусственные разумы, – Порфирий закатил глаза. – Просто восстание машин какое-то…
Саёнара отвернулась. На осьминога она старалась не смотреть.
– Я вывела точку входа в атмосферу и рассчитала траекторию движения, – отозвалась Кэсси из наушника в шлеме. – Ты должна точно следовать моим указаниям, Кейко. Малейшее отклонение приведет к гибели.
– Я готова.
– Подожди! – Порфирий, как молния метнулся по коридору. – Подожди одну секунду! – он исчез в своей каюте и появился вновь с каким-то ремнем, похожим на разгрузочный пояс аквалангиста. – Вот! – не спрашивая, он застегнул пояс на талии Саёнары, поверх скафандра. – Индивидуальное силовое поле. Мастерил на досуге, для Сэмми… Работает пока через раз, но, будем надеяться, это – тот самый "раз", который окажется удачным.
– И каким именно образом он принесет удачу?
– Посадка в любом случае будет охренительно жесткой. По-сути, ты свалишься с неба, как чувак в той древней сказке. Ну, про Сияющего… Включи поле перед самым приземлением. Оно смягчит удар. Должно смягчить. Во всяком случае, тебя не размажет по поверхности.
– Спасибо, – повинуясь порыву, Саёнара крепко обняла осьминога. – Мы вернемся, слышишь? Я найду твоего брата и притащу на Кэсси, чего бы это мне не стоило.
Мембрана стремительно раскрылась и закрылась у неё за спиной, не дав вырваться ни одной молекуле воздуха.
– Ни пуха… – запоздало прошептал Порфирий.
Фрагс Денетор чувствовал, что смерть его уже недалеко. Топает семимильными шагами, пластая секунды длинной, остро отточенной косой.
Никаких особенных эмоций по этому поводу он не испытывал. Тело давно отказывалось служить, и только неимоверная воля адмирала заставляла изношенное сердце биться, сгустившуюся, полную бляшек от скопившихся мертвых эритроцитов кровь бежать по дряблым венам, а натруженные, усталые лёгкие гнать кислород к полумертвым органам.
Жара, отсутствие влаги и радиация сделали своё дело, и он знал, что ждать осталось совсем недолго.
Опустившись в пыль, адмирал тяжело откинулся на камень рядом с побежденным врагом. Враг… Можно сказать, он родился с этим словом на устах. Впитал с молоком матери. Перенял от отца, вместо любви к футболу и рыбалке.
В его мире врагами считались все, кто отличался хоть чем-то. Малейшее несоответствие могло из друга сделать врага…
Сейчас, когда пелена ярости схлынула вместе с последними остатками сил, Денетор был уже не уверен, так ли правильно он поступал на протяжении всей жизни.
Но у него был долг. У него была цель. И кого волнует, что эта цель и этот долг оказались важны только для него одного?