Денетор лежал на спине. Одной рукой он сжимал края раны, другая шарила в пыли, в паре сантиметров от палаша.
Бросившись к старику, Сэм помог тому сесть, прислонившись спиной к большому валуну. Саёнара, ненавязчиво наступив на палаш, отбросила его ногой подальше.
Прожигая Сэма яростным взглядом, адмирал требовательно протянул руку. Сэм взял его за ладонь. Старик оскалился. В глазах его вспыхнул веселый, яростный огонь.
– Значит, это не морок… Ты воскрес, черти тебя забери, – прокаркал он и вновь закашлялся. Сэм придерживал его плечи, пока кашель не утих, а затем вытер подбородок тыльной стороной перчатки. – Ты ловкач каких мало, раз смог обмануть даже смерть…
– А ты говорил, чудес не бывает, – Саёнара присела на корточки с другой стороны.
– И незаряженное ружье раз в жизни стреляет, – старик улыбнулся одной половинкой лица. Вторая не двигалась – глаз застыл под неестественным углом, глядя куда-то вверх и вбок. – Но не жди, что так будет всегда.
– Хотите пить? – спросил Сэм. Где-то в скафандре должен быть запас воды… Но адмирал только нетерпеливо дернул щекой.
– Семечко. Я видел, как в твоих руках оно сияло. Искрилось, как брызги воды, попавшие в радугу… В моих же, это был просто мертвый уголь.
– Где оно? – спросил Сэм.
– Я принесу, – Саёнара поднялась и удалилась вглубь пещеры.
Сэм, сунув руку под скафандр, выдрал из майки лоскут. Скомкав его, он приложил ткань к ране Денетора и прижал рукой. Старик слабо шевельнул пальцами.
– Не стоит, это бесполезно. Радиация…
– На нашем корабле есть автохирург, – перебил Сэм. – Он сделает из вас нового человека.
Старик засмеялся, а потом закашлялся.
– Хорошая шутка… Но с меня хватит, – прокаркал он. – Тебе сложно это понять, но… от долгой жизни чертовски устаёшь. Хочется покоя. Хотя я, возможно, и не заслужил.
– Вот оно, – Саёнара протянула овоид, всё такой же чёрный, покрытый налетом красной пыли.
– Возьми, – властно повел подбородком старик. – С недавних пор я ощущаю в себе удивительную веру в чудеса.
Сэм послушался. Отпустив адмирала, он взялся за Семечко двумя руками, обхватив его с концов.
Пару секунд ничего не происходило. Затем в глубине артефакта, под черной оболочкой, зародился источник света. Он пульсировал, становился всё ярче, в стороны от него полетели искры. Они поднимались в воздух, кружились, как веселые светлячки, распространяясь по всей пещере и освещая даже самые дальние её уголки.
– Тьма и свет… – Денетор улыбнулся. В его зрачках вспыхнули огни, по щекам, теряясь в глубоких морщинах, побежали слёзы. – Я видел… – хрипло сказал он, – Я видел такое, во что вы просто не поверите. Штурмовики, сгорающие в атмосфере Фобоса… Си-лучи, мерцающие во тьме близ Врат Тангейзера… Прожигатель камня, как раскаленная игла, пронзающий ядро Деймоса… Надеюсь, всё это никогда не повторится. И память об этих мгновениях исчезнет, как слёзы под дождем…
– О чем ты говоришь, старик? – спросила Саёнара.
– О себе. О своём мире… Вы так и не поняли? Мы сами уничтожили свои планеты. Фобос и Деймос, вечно соперничающие братья… "Ганнибал" был последним. Всем, что осталось от народов Ареса. Узнав про Семечко, мы надеялись возродить нашу цивилизацию. Великая Мечта… – старик выплюнул последние слова вместе с кровавым сгустком. – Мной владела гордыня: стать родоначальником новой расы… Я ошибался. Такие как мы не должны иметь права на искупление.
Он замолчал. Семечко в руках Сэма разгоралось всё ярче, на лицах людей играли радужные отблески.
– Уходите. Мой челнок спрятан за выступом скалы, к югу от входа… – наконец сказал Денетор. – Идите же. И заберите это с собой, – он взглядом указал на артефакт. – Чудеса – не для всех…
Он смежил веки, а Семечко в руках Сэма вдруг раскрылось, как цветок. Внутри, в самой сердцевине, что-то переливалось, всплескивало, кружилось и завораживало.
– Это ты – ключ, – любуясь цветными бликами, сказала Саёнара. – Не какой-то там брелок, а ты сам…
– Да я уже понял, – кивнул Сэм. – Неясно только, что с этим делать.
– Тебе решать, – сказала девушка. – Последний артефакт, последний ключ… Судя по всему, вы друг другу очень подходите. Как ты этим распорядишься – дело твоё.
– Я хочу оставить его здесь, – решил Сэм. – Не знаю, правильно это или нет, но мне кажется, Денетор заслужил второй шанс.
Адмирал распахнул глаза. Он хотел что-то сказать, но мускулы уже не повиновались ему. Зато взгляд горел безумной надеждой.
– Я запущу его на твоей планете, старик, – сказал Сэм.
Опустившись на колени, он уместил Семечко в ямке из пыли, как в гнезде, а потом, взяв руку адмирала, положил её поверх артефакта и накрыл своей.
Поверхность Семечка к этому времени изрядно разогрелась, но адмирал, хотя и чувствовал, как кожа плавится и прикипает к поверхности, только сжал пальцы ещё крепче.
– Ожидание закончилось, – сказал он и улыбнулся. – Но время не существенно. Важна лишь жизнь.
Вдох, долгий длинный выдох, и вот – его больше нет.
Семечко тем временем неудержимо менялось. Оно увеличилось в размерах и запустило ложноножки в почву. Постоянно пульсируя, толстея и удлиняясь, они пробивали себе путь сквозь трещины в скале и забирались всё глубже. Казалось, они перекачивают в Семечко силу самой планеты.
Добравшись до тела адмирала, ложноножки оплели его, как корни дерева оплетают мертвое животное, тонкие усики просочились в плоть – погрузились в глаза, рот, уши, проникли в горло и дальше, в легкие и сердце. А затем из раны, оставленной клинком Саёнары, показался росток.
На глазах расправляя нежно-зеленые листья, он потянулся вверх, к потолку пещеры. Вокруг проклёвывались всё новые побеги. Они поднимались из красной пыли, такие свежие, такие сочные – Сэму даже захотелось сорвать один и попробовать на вкус, как травинку в детстве… На побегах лопались почки, выпуская бело-розовые соцветия. В воздухе кружились крошечные светлячки, наполняя пещеру призрачным сиянием.
– Пора выбираться, – сказала Саёнара. Свой меч и палаш адмирала она держала в руке, карабин давно скрылся под зеленой массой. – Скоро здесь станет очень тесно.
…Идти было трудно. Сэм тяжело опирался о плечо Саёнары, иногда спотыкался – в глазах двоилось, и временами он просто не понимал, куда ставит ноги.
Саёнара сдержанно шипела. Палаш адмирала, оставивший глубокую рану на её плече, оттягивал руку, упрямо цепляясь за камни и выступы. Сэм хотел спросить, почему она не бросит эдакую тяжесть, но передумал, рассудив, что у воинов свои заморочки.
Когда он двигался, то чувствовал, как саднит тонкая кожица, едва наросшая на ране. Грудину под ней основательно ломило и ребра при дыхании отзывались болезненным скрипом.
Саёнара заявила, что его оживление – это чудо. В чудеса Сэм не верил. В этой ситуации он больше доверял Кэсси – создательнице технологически совершенного скафандра, напичканного уймой гаджетов, в половине из которых он ничего не понимал, а о другой попросту не догадывался. Хрен его знает, какими коктейлями она напичкала аптечку?
Кроме того, может быть так, что луч лазера прошелся по касательной, не задев ничего важного? Края раны тут же запеклись поэтому крови он потерял немного… А валялся он без сознания всего-навсего из-за болевого шока. Потом аптечка сделала своё дело, и всё кончилось.
Главное, упрятать подальше воспоминание о том, как прошивает насквозь раскаленная игла лазера, как на кожу брызгает расплавленный металл и вскипают внутренности… И как потом, в самом центре обугленной плоти, начинают пульсировать и делиться новые клетки.
Когда они выбрались из пещеры, над горизонтом занимался рассвет. Сквозь дымку пыльной бури, которая и не думала утихать, проглядывал громадный, исчерченный багровыми всполохами, диск Ареса.
Заря, яркая, как артериальная кровь, окрасила далекий иззубренный горизонт, но над головой небо всё еще оставалось чёрным.
Тьму прошивали золотые нити – в атмосферу рушились обломки поверженных кораблей. То и дело огненные капли, набирая скорость, прорывали песчаные облака и с глухим нарастающим ревом неслись к земле.
Один обломок с воем и грохотом рухнул всего в километре от них. Друзья поспешили укрыться от воздушной волны за выступом скалы.
– А он всё воюет… – с затаенным оттенком гордости заметила Саёнара.
– Кто? – снаружи дышать было гораздо труднее: раскаленный ветер нес песок и сухую, никогда не знавшую дождей, пыль.
– "Ганнибал". Старый лев пока держится.
– Челнок адмирала должен быть где-то здесь, – напомнил Сэм. – Мы должны добраться до радио… Сказать им, что всё получилось.
– И что Шадор больше нечего ловить в нашей Галактике, – заметила Саёнара. – Охота посмотреть на их удивленные рожи…
Они вышли из укрытия и зашагали по красной земле. Под металлическими подошвами скафандров скрипел и осыпался песок.
– Может, у Шадор и нет никаких рож – в нашем понимании… – пропыхтел Сэм, но тут же поморщился – в груди что-то очень болезненно щелкнуло.
– Потерпи, – сказала Саёнара, подхватывая его подмышки. – Скоро ты окажешься на Кэсси, в привычном и уютном коконе автохирурга… Как в утробе своей искусственной мамочки.
Почувствовав, как напряглись плечи Сэма, она поморщилась и сжала губы.
– Черт, прости. Это всё мой длинный язык. Я не хотела сказать ничего такого…
– Проехали, – буркнул Сэм. Но по голосу чувствовалось, что это далеко не так.
– Нет, правда… Я не хотела. Просто я всё время думаю о тебе. Ну, о том, каково это: быть тобой.
– Существом, выращенным в пробирке?
Они остановились. Сэм прислонился к скале, размышляя, сколько еще сможет продержаться…
– Ключом. Тем, кто создаёт новые миры.
– Да уж… Всю жизнь мечтал, – наклонившись вперед, Сэм опёрся ладонями о колени. Голова закружилась, в ней что-то глухо забумкало, и он снова выпрямился. – С детства голозадого спал и видел, как бы спасти Галактику…