Но почему не предупредила?
Вокруг зашуршали страницы тетрадей, зазвенели пряжки сумок и загомонили студенты — лекция наконец-то закончилась. Алина собрала вещи и заторопилась к выходу, но Лиза ловко поймала еѐ за плечо и вернула обратно.
— Что случилось? — настойчиво спросила она. — На тебе лица нет. Опять Фелтингеры приставали?
Саму Лизу близнецы не трогали, хоть она и была родом из другого мира. Девушка выросла в Викене, которую большинство местных всерьѐз считало частью Истока, чем-то средним между глухой провинцией и элитным курортом. Образование там давали вполне приличное и всѐ, что проходили на дополнительных занятиях, Лиза и так знала. Но на лекции всѐ равно ходила, исключительно потому, что так положено. Она вообще была сторонницей чѐтких правил и их соблюдения. И занудой похлеще Нины. Зато списывать давала без проблем.
— А… да, Фелтингеры… — отмахнулась Алина. Про братцев и сопутствующие проблемы она уже почти забыла, но раз всплыло в разговоре — надо пользоваться. -
Пытались, но им помешал какой-то странный тип. Ты его не знаешь, кстати? Среднего роста, тѐмные короткие волосы, очки и вообще вид такой породистый, благородный. Внешне молодой совсем, но кто там разберѐт. Я его наугад профессором обозвала, он не поправил, но мало ли…
Лиза задумчиво потеребила короткую светлую косичку. Вообще-то косичек у неѐ было две: левая и правая, но доставалось почему-то всегда только правой. В итоге к концу дня с одного бока девушка была похожа на стереотипную отличницу, а со второго — на растрѐпанную хулиганку.
— Не уверена, но по описанию на Перфи похож.
— Это кто? — заинтересовалась Алина.
— Географию внешних миров преподаѐт. Вроде как даже во многих из них лично бывал. В смысле не только в тех, которые на Реке стоят, но и в дальних.
— Ого!
Если в перемещении по Реке ничего сложного не было, хоть каждый день туда-сюда катайся, то желающих забираться дальше по спирали находилось не так уж и много. Такие путешествия отнимали огромное количество времени и зачастую были очень опасными: переход из одного мира в другой мог обнаружиться в любой точке планеты, и чаще всего этими точками оказывались подземные пещеры, затерянные в океане острова или жерла вулканов.
Ближайшие несколько витков исследователи, конечно, изучили вдоль и поперѐк, заодно наладив дипломатические и торговые отношения с местным населением. Но чем дальше от Истока, тем меньше находилось желающих рисковать жизнью ради науки. И человек, лично побывавший хотя бы в нескольких дальних мирах, просто обязан был оказаться весьма незаурядной личностью.
— У тебя такое лицо, как будто ты только что решила выбрать географию основной специальностью, — подметила Лиза. — Он что, так тебе понравился?
— Нет конечно, — отмахнулась Алина. — Просто мне надо с ним поговорить! Знаешь, где его найти?
— Нет, но можно ведь посмотреть в расписании.
В расписании некто проф. Ф. Перфи действительно значился, только вот занятий
у него сегодня не было, по крайней мере учебных. Покружив немного возле кафедры географии и прогуляв при этом очередную лекцию, Алина уже почти решила сдаться и вернуться к себе в комнату (ещѐ один марш-бросок через парк под дождѐм), но тут из-за спины вкрадчиво прозвучало:
— Не меня ищете?
— Вы всегда так подкрадываетесь? — вместо ответа поинтересовалась девушка, удивляясь собственному хладнокровию.
Ну, как хладнокровию… Она, конечно, вздрогнула, но ведь не подпрыгнула, не вскрикнула и даже язык не прикусила. И обернулась почти плавно.
Перфи смотрел на неѐ поверх очков и взгляд этот не обещал ничего хорошего. — Так что вы здесь делаете, госпожа Эллерт?
— Откуда вы узнали, что я Эллерт? — не выдержала Алина, продолжив бессмысленную череду вопросов, оставшихся без ответа.
Но в этот раз ответ всѐ же прозвучал.
— Да у вас фамилия на лице написана, — усмехнулся профессор. — Прямо на вашем прелестном носу.
Алина поморщилась. Дался им всем этот нос! Она бы не отказалась сделать его чуть поменьше, но совсем необязательно так демонстративно на это намекать.
— Вы знаете, что очень похожи на отца? — продолжал тем временем Перфи, словно не замечая еѐ реакции.
— Мне говорили, — сдержанно ответила Алина. Но профессор продолжал смотреть так, будто ждал чего-то ещѐ, и она неожиданно для самой себя добавила. — Правда, я его никогда не видела. Даже на фотографиях.
Брови Перфи удивлѐнно дѐрнулись вверх и выражение лица из покровительственно-скептического на миг стало сочувствующим. После чего он резко развернулся и направился вперѐд по коридору, бросив через плечо:
— Идите за мной.
Алина подчинилась. А что ещѐ оставалось делать?
Идти пришлось недолго, буквально до следующей двери. Профессор коснулся магического замка, и тот с тихим щелчком открылся, пропуская посетителей.
За дверью обнаружился кабинет. Традиционный такой учительский кабинет, только очень уж чистый, практически стерильный: пустой и начищенный до блеска стол, несколько шкафов с папками и книгами, вешалка и подставка для зонтов в углу — и огромная, во всю стену, карта миров. Не упрощѐнная схема в виде спирали, которой пользовались в большинстве случаев, а подробнейшая карта с точками перехода, указанием глубины Реки в разных мирах, перечнем смежных населѐнных пунктов и важными примечаниями.
Алина нашла двадцать третий виток. С информацией по нему было негусто, отметка технологический мир отбивала у исследователей и путешественников всѐ желание туда соваться. Однако был здесь и план города, и несколько фотографий, и даже координаты прохода в соседние по витку миры. Причѐм цифры были написаны от руки, и явно совсем недавно — даже выцвести ещѐ не успели.
Одна пара координат ещѐ и выглядела очень знакомо, а вот вторая никаких ассоциаций в памяти не вызывала.
— Двадцать девять градусов северной широты — это где? — машинально спросила девушка. На ответ она не особо надеялась, но он неожиданно прозвучал:
— В Гималаях. Бывала там?
— Нет, только в Сочи. — Вышло как-то глупо и совсем не внушительно, поэтому Алина поспешно добавила: — И в Кисловодске.
Получилось, кажется, ещѐ хуже. Даже стыдно стало оттого, что она за восемнадцать лет никуда дальше общепринятых курортов не выбиралась, а какой-то пришелец из другого мира облазил еѐ родину вдоль и поперѐк, чтоб найти там порталы. И нашѐл ведь!
— Это вы написали? — Алина указала на цифры. — Вы их обнаружили?
Перфи кивнул. Как-то очень мимоходом кивнул. Мол, да, было дело, но это всѐ такие мелочи, что можно и не вспоминать.
Гораздо больше его интересовали сейчас ящики стола. Один из них он даже выдернул целиком и вытряхнул всѐ содержимое прямо на столешницу. Та сразу стала похожа на нормальное рабочее место, а не на рай перфекциониста.
Алина заинтересованно подошла ближе. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как профессор извлекает за угол из кучи бумаг старую фотокарточку. Мятую, слегка пожелтевшую, но вполне годную для того, чтоб разглядеть изображѐнных людей. Это был групповой портрет: шесть человек в официальной одежде выстроились в ряд, и лица у всех были такие торжественно-серьѐзные, что бурное воображение сразу же добавило к картинке подпись Пятилетку за три года.
— Наш отдел, — пояснил Перфи. — Я же не всегда по мирам мотался. Когда-то работал
с твоими родителями в лаборатории. Не очень долго, быстро понял, что это не моѐ. Но фото на память осталось. Да что объяснять, сама видишь.
Она действительно видела. Маму узнала сразу же: та была совсем такая, как на фотках из семейного альбома — светлое открытое лицо, озорные ямочки на щеках. Отец стоял рядом с ней, и его тоже сложно было с кем-то спутать, фамильное сходство бросалось в глаза сразу же: глаза, нос, волосы — всѐ это Алина постоянно наблюдала в
зеркале. Да и вживую тоже, у Ракуна. Но если дядюшка был резким, порывистым и крайне непостоянным типом, то от отца веяло спокойствием и уверенностью.
Алина почти не скучала по родителям — сложно всерьѐз скучать по людям, которых даже не помнишь. Но в такие моменты тоска по той семье, которой у неѐ никогда не было, чувствовалась особенно остро.
— Оставь себе, — велел Перфи, когда девушка спустя несколько минут протянула ему
фото.
— Но это же ваше.
— Да брось, меня здесь и не видно почти.
Он был прав. Будущий путешественник, исследователь и профессор выглядел на снимке почти как сейчас, только очки замотаны скотчем и вид такой испуганно-взъерошенный, как у мокрого воробья. Он стоял позади всех, кое-как втиснувшись между хмурым патлатым мужиком и очень крупной, крайне внушительной дамой.
С другой стороны даму подпирал ещѐ один мужчина: довольно щуплый на вид, но
с таким надменно-брезгливым взглядом, словно он делал окружающим одолжение, соглашаясь на коллективное фото. Высокомерный вид этого типа слегка портило родимое пятно на лбу, похожее на растѐкшуюся по голове кляксу.
— Забирай, — велел Перфи. — А почему других фотографий нет? Не верю, что ни одной не осталось.
— Если и остались, то только в старом доме, где все раньше жили. Но сейчас его кому-то сдали. Хотя кабинет вроде бы не трогали. Дядя сказал, там всѐ заперто.
— Но если не трогали, то можно же, наверное, зайти и посмотреть? Ты же ближайшая родственница владельца, почему нет?
— Можно, наверное, — с сомнением протянула Алина. — Но без дяди, честно говоря, немного страшно. А он туда не пойдѐт. Да и просить не хочется.
— Ну хочешь, я с тобой схожу, — великодушно предложил Перфи.
Алина кивнула раньше, чем сообразила, на что соглашается. Но с профессором действительно было не страшно. Даже подозрительно нестрашно, учитывая, что они только что познакомились. И он был такой обаятельный, и симпатичный, и так запросто перешѐл на ты…
Кажется, это лѐгкое ненапряжное ты еѐ и добило. Тот же Долан величал девушку на вы с самого момента знакомства и, похоже, изменять своим принципам не собирался. Не то, чтоб у них было та