— Не о себе ли ты говоришь, прекрасная Каллисфения? — ответил Клеон. — Впрочем, ты вовсе не маленькая, ты длинноногая красавица. Я привык видеть тебя здоровой. Клянусь, как только мы войдем в ворота прославленной кушанской столицы, мы станем свидетелями чуда: к тебе прискачет на арабском скакуне молодой красивый вельможа и предложит пересесть в богато разукрашенные носилки; ты скроешься за занавесками из тончайшего золотистого шелка, и больше мы тебя не увидим.
— Твоя болтовня забавна, Клеон. Но речь идет о девочке Сфрагис. Всю дорогу она корчилась от боли в животе, но Тигр не звал тебя, а посадил бедную девочку в корзину и велел привязать к поклаже. Так она провела много дней, не всегда получая даже воду. Она может умереть, не добравшись до Каписы. Помоги несчастной. Посмотри, она спряталась за аркой. После еды ей стало совсем худо.
Лекарь Клеон вез с собой целебные травы, и каждый раз, когда к нему обращались за помощью, он вытаскивал из тростниковой корзины какую-нибудь настойку или просто сушеные листья, тщательно размельченные, тут же смешивал их с медом, водой или вином и нередко помогал больным. Как только он осмотрел девочку, он решил, что у нее болезнь печени, и дал ей целебную настойку. Монахи постлали циновку и уложили Сфрагис в тени ветвистых шелковиц. Тем временем привратник сообщил, что в храме начинается богослужение и гости могут посетить храм.
РАССКАЗ ИНДИЙСКОГО ПРОПОВЕДНИКА
В тенистом саду купцы увидели позолоченные пагоды и дивно разукрашенные стены буддийского храма. Вокруг цвели акации, а по стенам вились сиреневые глицинии, нежные и благоуханные. Позвякивали привешенные к крыше бронзовые колокольчики. Длинные пестрые ленты свешивались с крыш. Белые были символами облаков, голубые — неба, зеленые — воды, желтые — земли, красные — огня. Внутри храма, в таинственном полумраке, среди зажженных курильниц и множества глиняных светильников сияли позолоченные скульптуры Будды и бодисатв.
Шло богослужение, и священнослужители, сидя рядом на войлочных расшитых коврах, пели священный гимн Будде. Им вторили флейты, барабаны и маленькие позолоченные арфы. Все они играли слаженно и сопровождали пение необыкновенно тихой и приятной мелодией. Но вдруг в эту прекрасную музыку ворвался ураган все заглушающих звуков. Какой-то рев, тревожный и непонятный, нарушил гармонию. Казалось, сотрясается небо и колышется земля. Тревога охватила гостей. Они в испуге озирались по сторонам, пытаясь понять, кто издает эти странные звуки. И они увидели молодого монаха могучего сложения, который изо всех сил дул в белую витую раковину. Такие раковины можно увидеть только у восточного побережья Индостана. Индийский океан иногда выбрасывал на берег эти редкостные раковины, и тот, кому удавалось подобрать их, считал себя счастливым. Он знал, что за эти раковины могут уплатить даже больше, чем за хорошую лютню. Буддийские монахи считали, что она издает божественные звуки и Будда в своем новом воплощении слышит их.
— Какие же легкие у этого человека! — воскликнул Клеон, который никогда прежде не видел играющих раковин. — Поистине его легкие сделаны из меди, не иначе.
— Таинственно и красиво, — сказал купец из Согда. — Однако наши молитвы перед восходящим Солнцем, с ветками цветущего миндаля в руках, кажутся мне еще красивей. Мы тоже поем свои гимны перед благоухающими золотыми курильницами. Но мы обращаемся к самому Солнцу, к божеству, которое является источником жизни на Земле, а здесь обращаются к человеку, умершему сотни лет назад. Непонятно мне это.
— А мне понятно, — сказал скульптор Феофил. — Они последователи выдающегося человека, принца Гаутамы, который призывал к милосердию. Люди очень нуждаются в милосердии. Они устали от зла и насилия. Вот почему, я думаю, они преданы ему и чтут его память. Надо вам сказать, — продолжал Феофил, — что храм Аполлона в Афинах — один из прекраснейших в мире, я в этом убежден, но здесь своя красота и свое величие. Эти люди обладают удивительным вкусом. Посмотрите, как красиво убран храм. Какая изысканная архитектура! А ваятели как искусны! Возможно, что каменные статуи изваяны греками, но эти ваятели уже отошли от чисто греческой скульптуры и сделали нечто новое, именно то, что нужно было для буддийского храма.
— Ты хорошо сказал о них, — согласился согдиец. — Так может рассуждать человек, который сам создает каменные изваяния, подобные этим. Однако все ли тебе понятно здесь?
— Мне все понятно, но и удивительно, — сказал Феофил. — Как же велик этот Будда, который заставил людей поверить в добро и повел за собой! Вот уже несколько сот лет, как строятся прекрасные храмы в его честь. И мы с вами в храме, воздвигнутом в пустыне для бедных монахов. Удивительно, не правда ли? — обратился он к паломнику из индийцев.
Паломника они встретили уже здесь, у ворот монастыря. Он хотел вместе со всем караваном добираться до кушанской столицы, чтобы увидеть храмы, воздвигнутые кушанскими царями в честь Будды.
— Я не случайно, не проездом оказался у ворот этой обители, — ответил индиец. — Я стремился к этой монашеской обители, чтобы в молитвах рядом со святыми отцами обрести надежду. Я расскажу тебе о Будде.
— Позволь и мне послушать тебя, — обратился к нему Хайран. — Я прежде не встречал людей этой веры. Но делаю для них добро. Я везу рабов: искусных мастеров ваяния, живописи и чеканки. Я продам их жрецам, которые заняты возведением нового храма в столице кушанских царей.
— Я верен Будде, и для меня не может быть дела более важного, чем просвещать. Ведь само имя «Будда» означает «Просветленный», — сказал паломник.
В прохладе тенистого сада было приятно посидеть. Вокруг индийца собрались почти все купцы, которые держали путь в Капису. И хоть многие из них что-то знали о буддистах, увлекательный рассказ паломника произвел на них большое впечатление.
— Есть у нас в Индии гималайский кедр, удивительное дерево, — начал индиец. — Оно живет около тысячи лет, и в тени его ветвей размышлял когда-то принц Гаутама, чудесно рожденный из бока матери. Он родился в семье индийского князя из рода Шакья и с малых лет поражал всех своим умом, силой, ловкостью и красотой. Его юность была безмятежной. Ничто не омрачало его молодости. Он женился. У него родился сын. И казалось, что спокойная, беспечная жизнь продлится до самой старости. Ему было двадцать девять лет, когда он вдруг стал обращать внимание на вещи, которые, казалось, не имели к нему никакого отношения.
Раньше он, проезжая по городу на своем прекрасном белом коне в яблоках, видел только то, что было ему приятно. Он мог обратить внимание на красавицу, которая глянула на всадника из-за шелковой занавески своих богатых носилок. Он мог обратить внимание на дорогую одежду вельможи или на вновь построенный дворец. А тут он вдруг увидел прокаженного, голодного и совсем голого старика. Он долго рассматривал похоронную процессию и призадумался над молодым аскетом, который обрек себя на нищенское существование во имя справедливости. Эти встречи и размышления изменили жизнь принца. Он узнал, что люди несчастны, что они подвержены бесчисленным страданиям и что смерть неизбежна. Он оставил свой богатый дом, облачился в одежду бедного странника и пошел по дорогам своей страны, чтобы увидеть жизнь обездоленных и страждущих.
Гаутама стремился к просветлению, к постижению истины. Семь лет он странствовал, голодал, истязал себя, подавлял свою плоть. И вот случилось так, что, сидя под деревом Познания, Гаутама неожиданно постиг путь к спасению. Он познал тайну переселения душ и четыре священные истины: страдание — общий удел мира; причины его — желания, страсти, привязанности. Конец страдания — в нирване; существует путь к достижению нирваны. Гаутама, познавший священные истины и ставший Буддой, Просветленным, долго сидел возле дерева Познания, наслаждаясь мыслью об освобождении.
Прошло несколько дней, и злой дух Мара стал искушать Будду. Зная, что Будда стремится возвестить истину людям, он призывал Гаутаму сойти в нирвану, ни о чем не заботясь. Но Будда устоял перед искушением. Он пошел к людям, чтобы возвестить истину. В своей проповеди он говорил о том, что жизнь человеческая есть страдание. Рождение, старость, болезнь, смерть, разлука с любимым, союз с нелюбимым, даже недостигнутая цель, неудовлетворенное желание — все страдание. Страдание происходит от жажды бытия, сладострастия, желания, от жажды наслаждения, от жажды созидания и власти. Но есть путь к уничтожению страданий — уничтожить ненасытную жажду, отрешиться от земной суетности. И Будда провозгласил восемь путей истины, которые могут привести к просветлению и познанию. Он называл их: это вера, решимость, слово, дело, жизнь, стремление, помыслы и созерцание. Просветление — это путь к нирване.
Сорок лет Гаутама скитался, — продолжал паломник, — он нес свою проповедь людям. И сотни лет последователи Будды стремятся постичь истину, найти путь к нирване. Последователи Будды воздвигают ему храмы, буддийские монастыри и ступы. Богатые люди не жалеют золота и драгоценных камней, чтобы украсить изваяния Будды. Среди его последователей — народы многих стран мира. Его учение прекрасно!
— О нет, с этим я не согласен! — воскликнул Хайран. — Жизнь так хороша и многообразна! Если отказаться от земных радостей, то для чего же жить на свете? Богатый дом, вкусная еда, красивая одежда — как много удовольствия в этом! А разве не радостно подарить любимой драгоценный перстень? Как можно отказаться от всего этого? Все остановится, если люди будут всего бояться и уйдут в общины аскетов. А нам, купцам, и вовсе делать будет нечего. В моем доме произошло столько несчастий, я перенес столько страданий, что сказать трудно, но я бы не стал монахом. Я жив, и во имя моей жизни и жизни моей любимой дочери я совершаю это путешествие. И вот я встретил в пути вас, добрых людей. Это доставило мне радость. Я много страдал, но я по-прежнему люблю красивые вещи, доброе вино и веселых друзей.
— А я, принимая эту веру, — сказал купец из бактрийцев, — посчитал, что можно и отступить кое в чем. Я готов принести дары для буддийского храма и внести свою лепту в копилку буддийского монастыря, но я не хочу отказываться от радостей жизни и не делаю этого. Однако я считаю себя обязанным прислушаться к человеческому горю. И, если ты доверяешь нам, достойный человек из Пальмиры, расскажи о своих бедах, и мы по мере возможности постараемся тебе помочь, не правда ли, друзья?