Гл. 23 «Исторических записок», посвященная обрядам, многослойна, и вокруг проблемы ее аутентичности идут давние [13] споры. Начальная часть (примерно четверть общего объема главы), которая следует после известной формулы: «Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так...», по-видимому, содержит суждения об обрядах, принадлежащие самому Сыма Цяню (таково, в частности, мнение Такигава Камэтаро [43, т. 10, с. 5353). Остальной текст главы — это фактически части трактата древнекитайского философа Сюнь-цзы (298-238 гг. до н. э.) из глав Ли лунь («Об обрядах») и И бин («Рассуждения о военном»), подвергшиеся незначительной стилистической обработке. Правда, последовательность заимствования не соответствует существующему тексту сочинения Сюнь-цзы: цитирование гл. Ли лунь, например, разорвано вставленным в середину отрывком из гл. И бин. Кроме того, в конце главы вторично появляется формула: «Я, тайшигун, Придворный историограф...», но она явно поставлена по ошибке, так как за ней опять следует текст Сюнь-цзы. За прошедшие столетия в китайской литературе о гл. 23 были высказаны три основные точки зрения: 1) глава Ли шу после смерти Сыма Цяня была в числе десяти глав утрачена и позднее скомпонована кем-то другим (или другими) — таково, в частности, мнение ученого III в. Чжан Яня [43, т. 4, с. 1616]; 2) от подлинного текста главы сохранилась лишь первая часть, следующая за славами Тайшигун юэ, все остальное, включая и отрывки из Сюнь-цзы, добавлено позднейшими интерполяторами — мнение Ян Шэня, поддержанное цинским Лян Юй-шэном [39, кн. 7, гл. 15, с. 1]; 3) глава Ли шу, хотя и содержит отрывки из глав Сюнь-цзы, все же принадлежит кисти Сыма Цяня, который сам произвел все эти заимствования, — мнение Ван Мин-шэна (см. [33, с. 7]).
Мы полагаем возможным поддержать последнее мнение (к нему склоняются и многие китайские ученые) и считать гл. 23 подготовленной самим историком. В пользу этой версии, как нам кажется, говорят и изложенные в гл. 130, написанной, несомненно, Сыма Цянем, цели и содержание главы, которые в основном нашли отражение в существующем тексте. Там сказано: «Ведь в обрядах трех династий было что прибавить, что отнять, обряды каждой [династии] отличались по своим целям, но в главном они были близки к природе человека и его чувствам, проникнуты [духом] пути истинного вана, поэтому обряды, следуя характеру [и натуре] человека, формировали его благовоспитанность, в общем гармонично сочетая изменения, имевшие место в прошлом и в настоящем. Об этом я и составил «Трактат об обрядах»» [52, т. VI, с. 3304]. Есть основания думать, что глава не была до конца отделана и отработана Сыма Цянем, в ней сохранилась известная фрагментарность, не свойственная стилю историка. Б. Уотсон, говоря о «несколько путаном и явно незаконченном состоянии» некоторых трактатов 132, с. 115], имеет, вероятно, в виду и гл. 23 — Ли шу. С этим [14] нельзя не согласиться, оставаясь вместе с тем на позиции признания аутентичности «Трактата об обрядах» в основном.
Аналогичное положение существует и в отношении гл. 24 — «Трактата о музыке». В составе главы три довольно ясно различающиеся части. Первая, написанная от имени придворного историографа, содержит некоторые общие положения о роли музыки в обществе, подкрепленные примерами из истории развития древней музыки Китая. Эти страницы отвечают главному направлению трактата, однако эта часть обрывается на споре между двумя ханьскими чиновниками — Гунсунь Хуном и Цзи Анем, споре, возникшем в связи с воспеванием чудесного скакуна, добытого во время похода на дальний запад, в страну Давань. Спор этот явно придуман позднее людьми, судя по всему, недостаточно сведущими в истории династии Хань, и должен быть признан анахронизмом. Известно, что Гунсунь Хун умер в 124 г. до н. э., Цзи Ань умер через 12 лет — в 112 г., а поход на Давань относится к 101 г., когда обоих спорщиков уже не было в живых. Таким образом, конец первого раздела свидетельствует о вмешательстве в текст интерполяторов, что, впрочем, могло произойти также из-за фрагментарности вступления, незаконченного самим Сыма Цянем.
Остальная часть главы состоит из почти дословного воспроизведения сочинений Юэ цзи («Записи о музыке»), бывшего некогда самостоятельным произведением и включенного, очевидно, в конце I в. до н. э. в состав конфуцианского трактата Ли цзи («Книга или Записи об обрядах»). В ныне существующем тексте «Записи о музыке» занимают гл. 37, 38 и 39 трактата Ли цзи. В Юэ цзи изложена теория происхождения музыки, ее связь с чувствами человека, космологическая и натурфилософская концепция музыки, выявлены ее синкретический характер и тесная связь с системой обрядов, с танцами и песнеплясками [включение Юэ цзи в канон обычно приписывают Лю Сяну (76-6 гг. до н. э.)].
Мнения ученых об аутентичности гл. 24 также весьма разнятся.
1. Определенная часть комментаторов и знатоков «Исторических записок», признавая известную фрагментарность трактата, все же придерживаются мнения, что вступительный раздел, написанный от имени тайшигуна, принадлежит кисти историка; он же включил в текст гл. 24 сочинение Юэ цзи. Таковы позиции Люй Цзу-цяня (1137-1181), Цянь Да-синя (1728-1804), Ван Мин-шэна (1720-1798) и Го Сун-тао (1819-1891). Э. Шаванн тоже считает, что вступление написано Сыма Цянем, который мог располагать оригиналом Юэ цзи еще до того, как эти записи Лю Сян включил в «Канон об обрядах» [27, т. I, с. CCV]. Ван Ин-линь полагал, что хотя глава и [15] составлялась тайшигуном, но носила черновой характер и явно незавершена; таково же мнение Ян Сюнь-цзи.
2. Многие исследователи «Исторических записок», в частности Такигава Камэтаро, считают, что кисти Сыма Цяня принадлежит лишь первая часть, а все остальное внесено в текст позднее с использованием других сочинений — трактатов Сюнь-цзы, Хань Фэй-цзы и канона Ли цзи [43, т. 10, с. 5356]. К этому мнению присоединился современный ученый Сюй Вэнь-шань [41, с. 250].
3. Наконец, некоторые ученые полагают оригинал гл. 24 утраченным. Об этом еще в III в. писал Чжан Янь, включивший трактат о музыке в число десяти пропавших глав. Это мнение разделяют танский Чжан Шоу-цзе, Лян Юй-шэн и Юй цзя-си (1883-1955) [54, с. 49], причем Чжан Шоу-цзе приписывает фабрикацию «нового» текста главы известному интерполятору ханьского времени Чу Шао-суню.
Мы разделяем мнение Шаванна, Такигава и др. о подлинности первой части главы вплоть до эпизода с Гунсунь Хуном и Цзи Анем. Вместе с тем хотелось бы подчеркнуть, что и имеющийся в главе материал, включая отрывки из Ли цзи и Хань Фэй-цзы, отражает в главном и основном то понимание древней музыки и ее общественной роли, которое господствовало в конце эпохи Чжоу и в первые века правления династии Хань и которое, безусловно, разделял и Сыма Цянь. Последнее обстоятельство, на наш взгляд, позволяет высоко оценить содержание главы.
Вопрос об аутентичности гл. 25, Люй шу — «Трактата о музыкальных звуках и трубках», не менее сложен. На этой главе тоже лежит печать компилятивности. Первая часть трактата посвящена в основном вопросам умелого использования военных сил и методов в управлении государством; вторая часть описывает взаимосвязь небесных сил (сил Света и Тьмы, Солнца, Луны, созвездий) с силами земной природы и как производное с музыкальными тонами и трубками; в третьей части главы даются числовые выражения тонов и музыкальных трубок, математические соотношения всех ступеней звукоряда. Таким образом, нынешнему названию трактата отвечает полностью только заключительная часть главы и — частично и опосредованно — ее вторая часть; первая часть, связанная с военными делами, явно выпадает из темы трактата. Дополнительные сложности связаны с тем, что в заключительной части «Исторических записок», в гл. 130, кратко излагая содержание каждой главы и ее цели, Сыма Цянь пишет: «Как без войска нет силы, так без добродетели нет расцвета, и разве не заслуживает внимания то, почему Хуан-ди, Тан и У [-ван] преуспели, а Цзе, Чжоу [-синь] и Эр-ши погибли? Трактату Сыма фа следуют с давних пор, Тай-гун, Сунь, У и Ван-цзы смогли [16] воспринять и разъяснить его. Все это важно для нашего времени и в высшей степени [связано с] переменами среди людей. Поэтому я и составил третий трактат — Люй шу» [52, т. VI, с. 3305], т. е. называет основными в содержании главы именно военные аспекты деятельности правителей прошлого. Кроме того, когда в библиографической главе Хань шу впервые было упомянуто об утрате десяти глав Ши цзи [55, т. I, с. 433], то ученый III в. Чжан Янь в их числе назвал Бин шу («Трактат об оружии и войсках»). Это дало основание ряду ученых идентифицировать первую часть ныне существующего трактата как раз с первой частью утраченной главы об оружии — Бин шу (таково, например, мнение Лян Юй-шэна [39, т. 3, гл. 7, с. 42], Ван Мин-шэна [33, с. 7]). Эта точка зрения, по-видимому, не лишена оснований. Но, даже признавая, что первая половина трактата присоединена из другого сочинения, вторую часть главы с описанием системы взаимосвязей древней музыки с явлениями природы и с изложением основ построения звукоряда следует считать достаточно ясным и логичным изложением начал китайской музыки. Сравнение его с аналогичными пассажами, из более древнего памятника, Го юя («Речи царств»), показывает большую зрелость суждений и точность описаний в гл. 25, позволяя сделать вывод, что этот раздел мог быть подготовлен самим Сыма Цянем. Таким образом, мы склонны считать, что имеем перед собой отрывки, вчерне подготовленные самим историком, но для двух разных глав, хотя впоследствии ученые и комментаторы скомпоновали эти части в одну главу, произведя некоторые экстраполяции и интерполяции (сводку мнений об этой главе см. также в собрании трудов Юй Цзя-си (1883-1955) [54, с. 50-58]).
Среди отдельных интерполированных мест четвертого тома наиболее явственно вмешательство чужой кисти заметно в таблице 76-летнего цикла в конце «Трактата о календаре». После названий лет цикла и цифр больших и малых остатков, высчитываемых с помощью 60-дневного цикла (см. примеч. 41 и 42 к гл. 26) стоят якобы соответствующие им девизы правлений ханьских императоров от годов