ма Цянь повторяет дошедшие до него легенды и сказания о первых астрологах — Чуне и Ли, Си и Хэ, но с их деятельностью связывает вполне конкретные меры по нормированию сезонов трудового года и измерению небесных светил. Из современных исследований, в частности работ Иидзима Тадао, известно, что составление календарных [28] расчетов с включением в имеющийся календарь дней жертвоприношений и других важных служб в период Чжоу становится прерогативой летописцев-астрологов ши [35, с. 265]. Ясно просматривается тесная взаимозависимость календарных величин и размера музыкальных трубок и длиной тонов, т. е. с древней музыкой, а вся система подчинялась саморазвитию в борьбе пяти первоэлементов — пяти стихий (теории, оформленной Цзоу Янем в IV-III вв. до н. э.). Весь кругооборот развития жизни и природы находит, по мнению Сыма Цяня, свое частичное отражение в смене точек отсчета для начал года: при доме Ся за начало года бралась первая луна, при доме Инь — двенадцатая луна, при династии Чжоу — одиннадцатая луна. Цикл начал года, принятый якобы при трех названных династиях, олицетворял кругооборот, «исчерпывая себя, он возвращается к первооснове».
Сейчас с достоверностью известно лишь то, что в период Чжоу год начинался с одиннадцатой луны, а при династии Цинь и в начале Хань — с десятой луны. Судя по заключительной части трактата, император У-ди вновь вернулся к началу года с одиннадцатой луны.
Суммируя сведения, приведенные о календаре Сыма Цянем, и числовые величины тогдашних расчетов, можно сделать следующие выводы.
В «Трактате о календаре» отображена система лунно-солнечного календаря, основанная на продолжительности солнечного года в 365¼ суток и лунного года из 12 месяцев по 29 и 30 дней общей продолжительностью в 354 348/940 суток. Лунный месяц насчитывал 29 499/940 суток. 19-летний цикл чжан с семью високосными вставными месяцами, известный примерно с VI в. до н. э., обеспечивал почти полное соответствие солнечного и лунного, календарного и фактического годов. Тринадцатимесячные високосные лунные годы, как показывает таблица главы, приходились на 3, 6, 9, 11, 14, 17 и 19-й годы 19-летнего цикла, когда различие лунного и солнечного годов становилось близким к единице.
Вставка високосных месяцев, как отмечал Д. Боддэ, для календаря Тай-чу ли после 104 г. до н. э. могла осуществляться между двумя любыми месяцами, кроме первой, одиннадцатой и двенадцатой лунами, таким образом, чтобы зимнее солнцестояние всегда падало на одиннадцатую луну, весеннее равноденствие — на вторую, летнее солнцестояние — на пятую, а осеннее равноденствие — на восьмую луну [19, с. 26-27]. Прорицание, приведенное в трактате из Чунь-цю, свидетельствует, что до годов тай-чу такой гибкости во вставках високосных месяцев еще не было.
Четыре периода по 19 лет — четыре чжана — составляли один поу — 76-летний период (двадцать поу составляли один [29]цзи — период в 1520 лет, а три периода цзи составляли один юань — эпоху продолжительностью в 4560 лет).
Раннее применение гномона для измерения солнечной тени позволило уже в V-IV вв. до н. э. определить весеннее и осеннее равноденствия — чунь-фэнь и цю-фэнь, зимнее и летнее солнцестояния — дун-чжи и ся-чжи. Год делился также на 12 или 24 отрезка времени с интервалами для последних в 14 дней зимой и в 16 дней летом, служившими в основном для практических нужд сельскохозяйственных работ. Эта система 24 годовых периодов нашли свое отражение в Люй-ши чунь-цю и особенно в Ли цзи.
Важное место в древних календарных расчетах занимала планета Юпитер с ее 12-летним периодом обращения вокруг Солнца, уже в древности вычисленным достаточно точно. В трактате Хуайнань-цзы отмечалось, что «Юпитер за 12 лет проходит все 28 зодиакальных созвездий, каждые сутки передвигаясь на 1/12 градуса. В год его путь равен 30 7/16 °, а за 12 лет он обходит кругом небосвод» [49, т. VII. Хуайнань-цзы, гл. 3, с. 37]. С движением Юпитера были связаны названия годов 12-летнего цикла (см. табл. к примеч. 42 гл. 26).
Одновременно появилась и шестидесятеричная циклическая календарная система, которая наслаивалась на все остальные хронологические и астрономические расчеты. Эта система достаточно ясно выражена в таблице 76-летнего периода (гл. 26) в названиях годов, она связана и с названиями месяцев и дней. В ее основе два параллельных ряда циклических знаков: десять «стволов» — гань, или «небесных стволов» — тянь-гань (цзя, и, бин, дин, у, цзи, гэн, синь, жэнь, гуй), и двенадцать «ветвей» — чжи, или «земных ветвей» — ди-чжи (цзы, чоу, инь, мао, чэнь, сы, у, вэй, шэнь, ю, сюй, хай). Комбинация по парам одной «ветви» с одним «стволом», например первых знаков цзя-цзы, дает название году или дню в ряду шестидесятеричного цикла.
Первые циклические знаки обнаружены уже в надписях на иньских костях, но только в обозначении дней. В период Чжоу ими были обозначены лунные месяцы, а также участки эклиптики, отмечавшие движение Солнца и Юпитера. «Трактат о календаре» свидетельствует, что не позднее конца Чжоу или начала Хань имело место соотнесение циклических рядов «стволов» и «ветвей» с названиями годов 76-летнего цикла. Счет календарных лет по шестидесятеричному циклу утвердился позднее, в конце династии Хань. В календарной системе древнего Китая, таким образом, существовали в своеобразном переплетении лунно-солнечный календарь и шестидесятеричная система счисления по циклическим знакам.
Гл. 27 «Исторических записок», Тянь гуань шу — Трактат о небесных явлениях» (дословно «Трактат об управляющих [30] Небом»), посвящена астрономическим представлениям древних китайцев в тесной связи с их астрологией. Сыма Цянь, сам будучи историографом и астрологом ханьского двора, несомненно, хорошо знал астрономию, и поэтому материал главы научно обоснован и дает широкую картину состояния этой отрасли знания в Китае II в. до н. э. В этом отношении глава является поистине уникальным источником[3].
К последним векам I тысячелетия до н. э. наука о небе и небесных явлениях в Китае накопила немалый багаж знаний, прошла длительный путь развития. Многовековые наблюдения за Солнцем, Луной, планетами и звездами и их движением по небосводу, фиксация затмений, комет, различных атмосферных явлений (облаков, туманов, паров), порождаемых климатическими условиями северокитайской равнины, где создавался центр древней китайской цивилизации, и составили основу древней астрономии, тесно переплетенной с астрологическими представлениями, с верой во всемогущее Небо и в духов.
Зачатки астрономических знаний, вернее, свидетельства о первых наблюдениях за небом, светилами и атмосферными феноменами в Китае мы находим уже в конце II тысячелетия до н. э. В надписях на гадательных костях эпохи Инь встречаются обозначения Солнца, Луны и некоторых звезд, циклические знаки для обозначения дней, знаки, передающие такие понятия, как ветер, облака, дождь, снег, пыльная буря, радуга, мгла и др.
Памятники эпохи Чжоу фиксируют названия созвездий, пути их перемещений, солнечные затмения, кометы и другие явления. В песнях Ши цзина упоминаются созвездия Мао, Шэнь, Цзи, Цянь ню, Би [51, т. V, с. 155-156, 190, 278; т. VII, с. 676, 982; т. VIII, с. 1064-1065]. В Чунь-цю под 14-м годом правления Вэнь-гуна сообщается о появлении хвостатой звезды в зоне Большой Медведицы [51, т. XXVIII, с. 790]; это самая ранняя запись о появлении кометы Галлея, относимая к 611 г. до н. э. В Цзо чжуань под 7-м годом правления Чжуан-гуна упоминается о метеоритном дожде [51, т. XXVII, с. 342], явлении, связанном с группой падающих звезд в созвездии Лиры и относящемся действительно к весне 687 г. до н. э. В Чунь-цю на протяжении 242 лет ее хроники отмечено 37 солнечных затмений, из которых 33 ученые признают действительно бывшими, причем самое раннее относится к 22 февраля 720 г. до н. э. [51, т. XXVII, с. 119]. Аналогичные записи есть и в других сочинениях.
Даже эти выборочные данные неопровержимо свидетельствуют о том, что в эпоху Чжоу астрологи-историографы в [31] царствах чжоуского Китая наблюдали за небом, светилами, отмечали всякого рода аномалии, проводили календарные исчисления[4]. Именно в это время вырабатываются основы лунно-солнечного календаря. Из-за разницы между лунным и солнечным годами древним китайцам приходилось вводить високосные месяцы для регулировки сезонов сельскохозяйственных работ. В VI в. до н. э. было подсчитано, что за 19 лет (примерно 235 лунных месяцев) набирается 7 добавочных, високосных месяцев (в Греции этот подсчет провел Метон в 433 г. до н. э.). По положению рукояти ковша Большой Медведицы и некоторых звезд (Антареса, пояса Ориона) определялись сезоны года. С VII в. для определения длины дня и дней солнцестояния стал использоваться гномон. В главе Као гун цзи трактата Чжоу ли сообщается и о практике таких наблюдений: «Согласно правилам узнавали длину тени при восходе и заходе солнца; при свете дня в полдень вновь измеряли длину солнечной тени; ночью изучали положение по Полярной звезде, чтобы уточнять [координаты] утра (востока) и вечера (запада)...» [51, т. XIV, Чжоу ли чжу-шу, гл. 41, с. 1518-1519].
Постепенное накопление эмпирических данных о небесном своде, планетах и звездах привело в IV-II вв. до н. э. к определенному качественному скачку в древнекитайской астрономии, происшедшему на общем фоне роста производительных сил общества и бурного развития страны. Именно на основе достижений этих веков Сыма Цянь и создал астрономическую главу «Исторических записок».
Если кратко суммировать достигнутое китайской астрономией к началу династии Хань, то оно сводится к следующему: установлена длина солнечного года в 365¼ суток, длина лунного месяца в 29 499/940 суток, место 7 високосных месяцев в 19-летнем цикле