байюэ. Цзянь Лу[199] получил приказ обеспечить пути снабжения для глубокого проникновения [в земли] Юэ. Юэсцы бежали. [Однако] много времени было потеряно впустую, продовольствия не хватало, [и, когда] юэсцы перешли в наступление, циньские войска потерпели серьёзное поражение. [После чего] Цинь послало вэя То с войсками стать гарнизоном в Юэ.
В одно и то же время Цинь оказалось вовлечено в конфликт с ху на севере и завязло в Юэ на юге, его войска застряли в бесполезных пространствах, наступали, но не имели возможности отступить, и так продолжалось более десятилетия. Взрослые мужчины не снимали военных доспехов, а женщины доставляли им всё необходимое, народ дошёл до крайности, и тела множества покончивших с собой висели на деревьях вдоль дорог. Когда же циньский император скончался, в Поднебесной началась великая смута. [59]
Чэнь Шэн и У Гуан восстали в Чэнь, У Чэнь и Чжан Эр — в Чжао, Сян Лян — в У, Тянь Дань — в Ци, Цзин Цзюй — в [столице Чу] Ин, Чжоу Ши — в Вэй, Хань Гуан — в Янь. Даже в далёких горах и долинах поднялись выдающиеся мужи и храбрые воины, их было не сосчитать. Они не являлись потомками гунов и хоу, не были чиновниками на высоких постах, не владели и клочком земли. Они поднялись с деревенских улиц с трезубцами в руках, дождались нужного момента и начали действовать. Не сговариваясь, поднимались как один, собирались вместе, занимали земли и шли дальше, становясь ванами-гегемонами. Время учило их действовать именно так.
Циньский правитель присвоил титул Сына Неба, завладел богатствами Поднебесной, но его род пресёкся, прервались и жертвы его предкам — такова цена злоупотребления военной силой. Так [дом] Чжоу утратил [власть] из-за своей слабости, [а дом Цинь] — из-за своей силы. Такова извечная трагедия [истории].
Ныне [Вы, государь,] намерены принять под свою руку южных варваров, [пригласить к своему] двору [правителя] Елана[200], покорить цянов и бо[201], захватить Хуйчжоу[202], возвести укреплённые города и поселения, глубоко проникнуть [в земли] сюнну и разрушить их Лунчэн[203]. [Ваши советники] превозносят эти планы. [Но] они исходят из личных интересов, а не из долговременной стратегии Поднебесной.
В настоящее время, когда для Срединного государства не существует никакой опасности, кроме лая собак, начинать готовиться к действиям в далёких краях — значит разрушать государство, а не служить народу. Осуществление неумеренных желаний, потакание собственным прихотям, ненависть к сюнну — это не то, что сможет обеспечить покой на границах. Бедствия множатся и не устраняются, войска то отводят на отдых, то [вновь] поднимают. Ближние напуганы, дальние пребывают в смятении — долго так продолжаться не может.
Ныне в Поднебесной повсюду куют латы, оттачивают мечи, готовят стрелы и натягивают тетиву у луков, безостановочно перевозят продовольствие. Этим озабочена вся Поднебесная. Когда военные действия идут долго, то возникают мятежи, когда дела запущены, то рождается беспокойство.
Ныне внешние области простираются на тысячи ли, там десятки укреплённых городов. Формально они находятся под контролем, но располагаются рядом с владениями чжухоу, что невыгодно для правящего дома. Сначала взглянем, почему погибли [княжества] [60] Ци и Цзинь. Княжеский дом пришёл в упадок, а шесть цинов чрезмерно усилились. Теперь взглянем, отчего погибло Цинь. Потому, что были суровы законы и строги [наказания], а желания не имели предела.
Ныне власть начальников областей сильнее, чем [в Цинь] власть шести цинов; их земли раскинулись на несколько тысяч ли, но среди простых людей не встретить выдающихся личностей; ратники в латах прекрасно вооружены — не то, что было у тех, кто [восстал] с трезубцем [против Цинь]. Хотя и маловероятно, чтобы вспыхнул мятеж, но сейчас это нельзя считать невозможным, и об этом я не могу умалчивать»[204].
Докладные были представлены Сыну Неба. Он призвал на аудиенцию трёх [авторов] и сказал им: «Где же вы были раньше? Почему мы так поздно встретились?!» После этого государь возвёл Чжуфу Яня, Сюй Юэ и Янь Аня в ранг ланчжунов. [Чжуфу Янь] несколько раз встречался с императором, тот толковал с ним о государственных делах. [Затем] Яня назначили ечжэ, [а позднее] — чжундафу[205]. В течение одного года его четырежды поднимали [в чиновничьем ранге].
Янь говорил императору: «В прошлом владения чжухоу не превышали и ста ли, [поэтому] их силу или слабость было легко контролировать. Ныне же у некоторых из них десятки укреплённых стенами городов, земли тянутся на тысячи ли. Когда с ними обращаются мягко, то они зазнаются и становятся расточительными, легко сбиваются с правильного пути. Если же их прижимают, они обращаются к силе и объединяются в союзы, чтобы противостоять центральной власти. Если сейчас с помощью законов попытаться урезать их [права и территорию], то это вызовет противодействие. Пример тому — [история с] Чао Цо[206].
Ныне детей и братьев у чжухоу по десятку и более, из них только сын от главной жены наследует [владение], остальные, хотя и являются кровными родичами, не получают ни клочка земли; тем самым человеколюбие и сыновняя почтительность не прославляются. Я просил бы Ваше Величество издать указ о том, что чжухоу должны проявлять благородство по отношению ко всем сыновьям и младшим братьям, наделяя их землями и княжескими титулами. К радости этих людей осуществятся их желания, государь явит свою милость, а фактически разделит владения [чжухоу]. Так, без урезания [земель], их можно будет постепенно ослабить». И император последовал этому плану. [61]
В другой раз [Чжуфу Янь] сказал государю: «Моулин[207] уже сооружается. Нужно со всей Поднебесной собрать туда представителей влиятельных и сильных семей, а также бунтарей из народа. Переселив всех их в Моулин, можно укрепить порядок в центре и избавиться от мятежных элементов на местах. Это может быть названо "избегать беды без суровых наказаний"». Император и на этот раз последовал его плану.
Янь имел заслуги в утверждении на престоле императрицы Вэй[208], а также в раскрытии тёмных дел яньского вана Дин-го[209]. Все высшие сановники опасались остроты его обличений, [пытались задобрить его] подношениями в тысячи золотых. Один человек как-то сказал Яню: «[Вы] слишком резки». Чжуфу ответил: «С тех пор как я завязал свои волосы в пучок, я, переезжая с места на место, учусь уже более сорока лет. Но никогда не добивался успеха. Мои родители не ценили меня как сына, мои братья не принимали меня [как своего], бинькэ сторонились меня, длительное время я испытывал трудности. [Впрочем,] честный муж должен вкушать из пяти треножников только после смерти[210]. Моё солнце заходит, а путь ещё далёк. Поэтому я действую так решительно, наперекор всем».
Янь представил полный доклад о плодородии земель Шофана[211]. Извне он защищён Хуанхэ, да и Мэн Тянь построил там обнесённые стенами города, чтобы, опираясь на них, изгонять сюнну. Внутри есть удобный путь по воде к пограничным гарнизонам. [Эти земли] расширили Срединное государство, стали базой для уничтожения хусцев. Государь ознакомился с его докладом и передал его на обсуждение гунов и цинов, [но] все они нашли его соображения непрактичными. Гунсунь Хун заявил: «Во времена Цинь регулярно посылали по триста тысяч человек для строительства [укреплений] на Бэйхэ, [но] так [его] и не завершили и впоследствии отказались [от задуманного]». Чжуфу Янь не раз высказывался в пользу своего предложения, и государь в конце концов принял его план, учредив область Шофан.
На втором году [правления У-ди] под девизом юань-шо (127 г.) Чжуфу сообщил о распутном поведении циского вана. Государь назначил Чжуфу сяном в Ци. Когда он прибыл в Ци, то призвал к себе своих братьев и бинькэ и раздал им пятьсот золотых, [а затем,] порицая их, сказал: «Раньше, когда я был беден, мои братья не давали мне ни еды, ни одежды, бинькэ не пускали меня на порог. Сейчас, когда я стал сяном в Ци, вы все прибыли приветствовать меня, некоторые за тысячу ли. Но я не хочу видеть вас, никогда больше не входите в мой дом!» Затем он послал людей [62] расследовать распутство вана с его старшей сестрой. Ван, будучи не в состоянии оправдаться и боясь, что его ждёт смертная казнь, как яньского вана [Дин-го], покончил с собой. Чиновники известили об этом [императора].
Когда Чжуфу был ещё простолюдином, он нередко ездил в Янь и Чжао, когда же он стал знатным, выдвинул обвинение против яньского [вана]. Чжаоский ван, боясь, что это несёт опасность [и] его княжеству, решил написать императору о тайных делах [Чжуфу Яня], но так как Янь уже занимал высокое положение, он не решился отправить [своё послание]. Когда же [Янь] стал циским сяном и покинул пределы застав, [чжаоский ван] послал человека к государю с жалобой на то, что Чжуфу Янь принимал деньги от чжухоу, в результате чего множество сыновей и младших братьев чжухоу получили земельные пожалования. Когда же циский ван покончил с собой и государь узнал об этом, он сильно разгневался, посчитав, что Чжуфу угрозами склонил