Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания — страница 31 из 91

гуаньнэйхоу и ниже девяноста четырём людям.

В прошлом, когда [Лю] Чан заболел, Вы, Ваше Величество, проявили заботу о нём, направили посланца передать ему Ваше письмо, сухие жужубы и засахаренные фрукты[710], но Чан не захотел принять Ваш дар и даже не принял Вашего посланца и не поблагодарил Вас.

А когда народ [области] Наньхай, переселённый в Луцзян[711], поднял мятеж и хуайнаньские войска нанесли по ним удар, тогда Вы, Ваше Величество, полагая, что население Хуайнани испытывает тяготы и трудности, отправили людей поднести Чану пять тысяч кусков шёлка, чтобы одарить чиновников и воинов. Но Чан не пожелал принять Ваш дар, хвастливо заявив: "У нас никто не испытывает тягот и трудностей".

Когда же Ван Чжи [от имени] жителей Наньхая составил челобитную на Высочайшее имя, [желая] поднести её императору вместе с яшмой би, то [Цзянь] Цзи, [чиновник Лю Чана,] сжёг [челобитную], чтобы [император] ничего не узнал. Когда наши чиновники попытались вызвать Цзи для разбирательства, Чан не отпустил его и обманно заявил: "Цзи болен".

Когда же Чунь попросил у Чана разрешения на поездку к Вашему Величеству, Чан разъярился и сказал: "Ты хочешь покинуть меня и перейти на сторону Хань". Чан должен быть казнён и труп его выставлен на городской площади. Мы, Ваши слуги, просим поступить по закону».

[Императорский] эдикт гласил: «Мы не допустим применения закона по отношению к вану. Лехоу и чиновники с окладом в две тысячи даней [зерна] должны это учесть». [131]

[Сановники доложили:] «Ваши слуги Цан, Цзин, И, Фу и Хэ, рискуя своей жизнью, осмеливаются доложить.

Мы, Ваши слуги, усердно совещались с лехоу, с чиновниками с окладом в две тысячи даней зерна, подданным [Гуань] Ином и другими, всего сорок три человека, и пришли к следующему выводу: "Чан не соблюдал нормы законов, не прислушивался к указам Сына Неба. Он тайно собрал вокруг себя группу заговорщиков и задумывал мятеж, милостиво обходился с беглыми, желая [впоследствии] использовать их". Мы, Ваши слуги, посовещались и предлагаем поступить по закону».

Эдикт [императора] гласил: «Мы не допустим применения закона по отношению к вану. Прощаем Чану его тягчайшее преступление, но лишаем титула вана».

[Сановники вновь обратились к императору]: «Ваш слуга Цан и другие, рискуя жизнью, осмеливаются сказать. [Лю] Чан совершил преступления, достойные казни, но Вы, Ваше Величество, не разрешили применить закон, великодушно помиловали его, лишив титула вана. Мы, Ваши слуги, просим сослать его в селение Цюнъю[712], что в [уезде] Яньдао области Шу, и отправить его сыновей с их матерями жить вместе с ним. Местные власти должны соорудить для них жилища, обеспечивать их дровами, снабжать овощами, солью, приправами из бобов чи, посудой для приготовления пищи, циновками. Мы, рискуя жизнью, осмеливаемся просить Вас объявить об этом Поднебесной».

Эдикт [императора] гласил: «Установить ежедневное продовольственное содержание Чана в пять цзиней мяса и два доу вина[713]. Приказываем десяти наложницам [категорий] мэйжэнь и цайжэнь, которые в прошлом были наиболее приближены, последовать за ним. Да будет так».

Все остальные участники заговора были казнены. Затем приступили к высылке Хуайнань-вана. Его отправили в крытой повозке, повелев уездным властям по пути следования обеспечивать его перекладными.

В это время Юань Ан увещевал императора: «Вы, государь, закрывали глаза на заносчивость Хуайнань-вана, не назначали к нему строгих наставников, поэтому и дошло до нынешнего положения. Между тем Хуайнань-ван является человеком твёрдым и сейчас повергнут в прах. Я, ваш слуга, опасаюсь, что он, страдая в дороге от туманов и дождей, может заболеть и умереть. А вы, Ваше Величество, тогда прослывёте убийцей [своего] младшего брата, и уже [132] ничего нельзя будет поделать!» Государь ответил: «Я только хотел проучить его, а теперь верну обратно».

Когда Хуайнань-вана везли от уезда к уезду, то сопровождающие не решались снимать запоры с его повозки. Хуайнань-ван их спросил: «Кто вам сказал, что я такой храбрый? Откуда у меня мужество?! Из-за своей гордыни не прислушивался [к увещеваниям] о своих ошибках, вот и дошёл до такого состояния. Как мог я свою единственную жизнь привести к такому печальному концу?!» Он перестал принимать пищу и умер.

[Когда] прибыли в Юн[714], местный лин открыл запоры и, обнаружив, что арестованный умер, сообщил [государю]. Император, горестно рыдая, сказал Юань Ану: «Я не прислушался к твоим словам, вот и потерял Хуайнань-вана». Ан ответил: «Ничего не поделаешь! Прошу вас, Ваше Величество, так сильно не расстраиваться».

«Что же предпринять?» — спросил государь. Ан ответил: «Только казнив чэнсяна и юйши, можно исправить ошибку перед Поднебесной». [Но] государь сразу же повелел чэнсяну и юйши арестовать всех, кто сопровождал Хуайнань-вана в пути из уезда в уезд, не открывал запоры [на его повозке] и не кормил его. Все они были публично казнены. После этого похоронили Хуайнань-вана в Юн в соответствии с ритуалом, принятым для лехоу. Для охраны могилы [рядом] поселили тридцать семей.

На восьмом году [своего правления] Сяо Вэнь (172 г.), сожалея [о гибели] Хуайнань-вана, у которого было четверо сыновей семи-восьми лет, пожаловал Аню титул Фулин-хоу, Бо-Аньян-хоу, Сы-Янчжоу-хоу, Ляну — титул Дунчэн-хоу.

На двенадцатом году [правления] Сяо Вэня (168 г.) в народе сложили песенку о хуайнаньском Ли-ване.

«Из одного чи ткани можно что-то сшить.

Из одного доу зерна можно намолоть [муки].

А вот старший брат с младшим ужиться не смогли».

Император, услышав её, вздохнул и сказал: «Яо и Шунь изгоняли своих родичей, Чжоу-гун казнил Гуаня и Цая, но в Поднебесной их прозвали мудрыми[715]. Почему? Потому что они во имя личного не могли навредить общему. Неужели в Поднебесной считают, что я позарился на земли Хуайнань-вана?» Поэтому он переместил Чэнъян-вана[716] на прежние земли Хуайнань-вана и пожаловал Хуайнань-вану посмертный титул Ли-ван[717], а также повелел разбить [133] [вокруг его могилы] парк, [что соответствовало] обычаю, принятому для чжухоу[718].

На шестнадцатом году (164 г.) [правления] Сяо Вэня переместили Хуайнань-вана Си[719] обратно в Чэнъян. Император сожалел о том, что в своё время Хуайнань Ли-ван нарушил закон, сошёл с истинного пути, по собственной вине потерял княжество и рано умер. И тогда [он] поставил [ванами] трёх его сыновей: Фулин-хоу Ань стал Хуайнань-ваном, Аньян-хоу Бо — Хэншань-ваном, Янчжоу-хоу Сы-Луцзян-ваном[720]. Так между ними разделили бывшие земли Ли-вана. Дунчэн-хоу Лян рано умер, не оставив наследников.

На третьем году [правления] Сяо Цзина (154 г.) произошло восстание семи княжеств во главе с У и Чу. Посланцы У прибыли в Хуайнань. Хуайнаньский ван решил поднять своё войско и присоединиться к восставшим. Его сян сказал: «Поскольку вы, Великий ван, решили, подняв войска, примкнуть к У, то я, ваш слуга, хотел бы стать их командующим». Ван передал войска сяну. Хуайнаньский сян, возглавив войска, немедленно укрепил оборону города, [но] не стал исполнять повеления своего вана, а остался верен Хань. Ханьцы послали войска во главе с Цюйчэн-хоу[721] на помощь Хуайнани. Вот почему владение Хуайнань смогло сохраниться.

Посланцы У прибыли в Луцзян, однако Луцзян-ван не примкнул [к мятежникам], но направил своих послов в Юэ[722]. Посланцы У прибыли в Хэншань, но Хэншань-ван остался неколебимо верен [Хань]. На четвёртый год [правления] Сяо Цзина (153 г.), когда У и Чу были разбиты, Хэншань-ван прибыл ко двору. Государь, ценя его преданность, решил отблагодарить его и сказал: «Южные земли — бедные и очень влажные». И чтобы поощрить его, перевёл из Хэншани в Цзибэй. Позднее, когда тот скончался, [император] пожаловал ему посмертный титул Чжэнь-ван (Верный князь). Луцзян-ван соседствовал с юэ, не раз отправлял к ним послов, желая наладить отношения, поэтому он был переведён на место Хэншань-вана и стал управлять землями к северу от Янцзы[723]. Хуайнань-ван оставался на прежнем месте.

Хуайнань-ван Ань любил читать книги и играть на цине, но не проявлял интереса к охоте на лошадях с собаками и скачкам[724]. Благодаря своему стремлению незаметно делать добро народу, он стал широко известен в Поднебесной[725]. Он всё время таил в себе обиду за смерть [своего отца] Ли-вана, всегда готов был поднять мятеж, [134] но не мог найти повода. На второй год [правления У-ди] под девизом цзянь-юань (139 г.) Хуайнань-ван прибыл ко двору. [В столице] жил его давний приятель Уань-хоу [Тянь Фэнь], который в то время занимал пост тайвэя. Он встретился с ваном в Башане[726].

Во время беседы с ваном [Уань-хоу] заметил: «У нынешнего государя нет наследника, а вы, Великий ван, являетесь внуком Гао-хуанди, воплощаете человеколюбие и долг, и нет в Поднебесной никого, кто бы не был наслышан об этом. И если когда-нибудь случится так, что из дворца выедет траурная колесница, то кто, кроме вас, Великий