Образы скандинавских богов
Помимо сходств некоторых сюжетных аспектов «Атаки» со скандинавской мифологией, нельзя не отметить также, что некоторые персонажи частично повторяют своей судьбой знаменитые истории о германо-скандинавских богах или же вообще носят имена известных мифологических персонажей. Как будто бы автор хотел оставить через имя намек на сходство, раскрыть персонажа. Первый подобный герой истории, который сразу же приходит на ум, это, конечно, Имир.
Имир
И начнем мы не с ее имени – о нет, – а с образа, который с ней связан. Дело в том, что у Хистории в книге богиня Имир изображена с яблоком. О христианских аллюзиях мы поговорим далее, а пока подробнее остановимся на скандинавских образах. В скандинавской мифологии есть богиня Идунн, которая выращивала волшебные яблоки в своем саду. Для того чтобы сохранить молодость до дня последней битвы, боги поедали яблоки богини Идунн. Исследователь Джон Линдоу, однако, предполагает, что возможное этимологическое значение имени Идунн – «вечно молодая» – потенциально позволяет ей реализовывать свою способность обеспечивать вечную молодость богам и без своих яблок, и далее утверждает, что в поэме «Хаустлёнг» не упоминаются яблоки, а скорее Идунн имеет название «дева, которая поняла вечную жизнь асов» [Lindow, 198–199]. Вокруг Идунн существует ряд теорий, включая потенциальные связи с плодородием и ее возможное происхождение из протоиндоевропейской религии, так что «отзвуки» этой богини мы можем наблюдать и в других религиях.
Так вот у нашей богини Имир из «Атаки» схожая роль. Ведь она, подобно Идунн, также дарит бессмертие своим потомкам, только не физическое, а ментальное, позволяя их душам (сознаниям и личностям) сохраняться в пространстве Путей. Точно так же и сама Имир, обладая силой титана Прародителя, прожила всего тринадцать лет и умерла в молодом возрасте, поэтому оставалась вечно юной в пространстве Путей. Эту же цену за бессмертие она обязала платить и всех носителей силы Девяти титанов. В то же время элдийцы, ставшие чистыми титанами (то есть неразумными), могли жить в этом теле бесконечно долго, что доказывает опыт другой Имир, отучившейся на разведчиков вместе с главными героями. Она провела в теле чистого титана около шестидесяти лет, а вернув себе прежний человеческий облик – после поедания Марселя, титана Челюсти (или Зубастого титана), – осталась молодой, не постарев ни на год. Учитывая это, можно предположить, что все чистые титаны бессмертны, что вполне четко напоминает деяния богини Идунн. Нужно также отметить, что сохраненные в Путях души прежних носителей Девяти титанов в итоге вступили в последнюю битву за мир, уподобляясь богам Асгарда и эйнхериям, которым и помогала сохранить молодость до самого Рагнарёка своими яблоками Идунн.
Разумеется, это не единственный мифологический прообраз Имир. Само ее имя является отсылкой к одному из важнейших великанов скандинавской мифологии, а именно великану Имиру, из тела которого Один, Вили и Ве создали все сущее. Также и Имир, по сути, стала тем самым человеком, из-за которого сложился мир «Атаки титанов». Такой мир, каким мы его знаем, создали ее дочери: после ее смерти они съели ее тело и переняли способность обращаться в титанов, что стало отправной точкой для появления целой расы необычных людей.
Да, мы уже говорили об этом в прошлой главе, однако есть еще кое-что, что роднит Имир из манги с этим великаном. Дело в том, что сам Имир, а значит, и пошедшие от него йотуны, появились из соединения льда и пламени. Об этом сказано в самом начале «Младшей Эдды», когда конунг Гюльви (под никнеймом Ганглери, чтобы никто не догадался) приходит в Асгард и спрашивает Высокого (то есть Одина) о сотворении мира и о других космологических вещах, Один рассказывает ему также и о появлении инеистых великанов [Младшая Эдда, 21]:
Ганглери спросил: «Что же было в мире до того, как возникли племена и умножился род людской?»
Тогда сказал Высокий: «Когда реки, что зовутся Эливагар (в переводе «бурные волны»), настолько удалились от своего начала, что их ядовитая вода застыла подобно шлаку, бегущему из огня, и стала льдом, и когда окреп тот лед и перестал течь, яд выступил наружу росой и превратился в иней, и этот иней слой за слоем заполнил Мировую Бездну».
И сказал Равновысокий: «Мировая Бездна на севере вся заполнилась тяжестью льда и инея, южнее царили дожди и ветры, самая же южная часть Мировой Бездны была свободна от них, ибо туда залетали искры из Муспелльсхейма (страны огня, где позднее поселились огненные великаны, границы владений которых оберегал Сурт)».
Тогда сказал Третий: «И если из Нифльхейма шел холод и свирепая непогода, то близ Муспелльсхейма всегда царили тепло и свет. И Мировая Бездна была там тиха, словно воздух в безветренный день. Когда ж повстречались иней и теплый воздух, так что тот иней стал таять и стекать вниз, капли ожили от теплотворной силы и приняли образ человека, и был тот человек Имир, а инеистые великаны зовут его Аургельмиром. От него-то и пошло все племя инеистых великанов».
В «Атаке титанов» есть ценный минерал, появившийся именно благодаря силе титанов, называющийся камнем ледяного взрыва или горючим кристаллом.
Глава 107
В оригинале минерал называется 氷爆石 (хё баку сэки) – то есть «Ледяной взрывной камень». Об этом рассказывает Зик на переговорах с Киёми Азумабито, предлагая ей в дар один из механизмов, приводящих устройства пространственного маневрирования островитян в действие. Именно этот минерал выпускает газ, который в сжатом виде в баллоне приводит в действие УПМ. Зик говорит, что этот неизвестный кристалл встречается лишь на Парадизе, и поэтому в остальном мире о его существовании ходили лишь слухи. Первый король острова – Карл Фриц, – обладающий силой титана Прародителя, вырыл огромную яму на Парадизе и запасся горячими или сверкающими камнями. Позднее на переговорах Киёми говорит, что залежи этого минерала ценнее золота в эпоху модернизации, и не мудрено, ведь эти камни являются источниками огромной энергии.
Заговорщики во главе с Гришей Йегером также говорят о том, что «Парадиз – настоящий кладезь полезных ископаемых», вот только откуда оно там взялось и почему это единственное месторождение этого минерала на Земле? Учитывая, что при развитии титанических навыков шифтеры могли видоизменять структуру своих тканей, например, затвердевать подобно этому самому минералу, то возможно ли, что кристалл под землей на самом деле является кожей огромного титана, который лег в основание острова Парадиз? Это было бы вполне логично, учитывая, что раз произошедшие от Имира йотуны были созданы из инея и жара, то, возможно, какому-то огромному титану Карл Фриц во время отступления приказал кристаллизовать свою плоть и лечь посреди океана. В таком случае эта самая кристаллизированная плоть и стала бы впоследствии горючим кристаллом, который добывали на острове Парадиз спустя десятилетия уже в качестве топлива.
В реальном мире, к слову, тоже существует горящий лед. Это гидрат метана – форма водяного льда, который содержит большое количество метана в своей кристаллической структуре. Потенциально большие залежи гидрата метана были обнаружены под отложениями на дне океанов (приблизительно на 1100‐метровой глубине), однако оценки экспертов, касающиеся общего объема залежей, сильно разнятся (особенно в жизнеспособности их извлечения в качестве топливного ресурса).
В целом гидрат метана рассматривается как потенциально выгодный источник углеводородного топлива в будущем, однако обнаружение жизнеспособных запасов и разработка технологии извлечения метанового газа пока остается для человечества проблемой. 12 марта 2013 года исследователи JOGMEC объявили, что им удалось успешно извлечь природный газ из замороженного гидрата метана в 50 километрах от центральной Японии. Для извлечения использовалось специализированное оборудование для бурения и сброса давления в отложениях, в результате чего метан отделился ото льда. Затем газ собирали и подавали на поверхность, где его поджигали, чтобы доказать его присутствие. Ранее газ добывался из наземных месторождений, но никогда из морских, которые, к слову, встречаются гораздо чаще.
Считается, что коммерческое производство газа из подобных месторождений займет годы, но тем не менее, взирая на успешные попытки Японии обнаружить новый источник топлива, Исаяма вполне мог адаптировать эту идею для своей манги. Вот только в отличие от нашего реального мира залежи «ледяного взрыва» были найдены только на Парадизе, а потому природа его может быть сверхъестественной, в отличие от гидрата метана. И тогда гипотеза о нахождении в основании острова невероятных размеров спящего титана окажется вполне закономерной. Ведь мы прекрасно помним, каким по размеру титаном стал Род Райсс (в два раза выше, чем Колоссальный титан, то есть 120 м) после употребления мозговой жидкости. Кто сказал, что это предел титанических размеров?
Глава 67
Эрен
Главный герой всей истории также имеет сходство с некоторыми видными мифологическими фигурами. И первая из них – это Один, также известный как Высокий, а для друзей просто Игг («злодей»). И наиболее похожи эти два персонажа тем, что каждый из них в поисках истины пожертвовал своим глазом. Эрен сделал это для того, чтобы сойти за раненного на войне солдата и пробраться в тыл к врагу. Точно так же и Всеотец частенько бродил среди смертных в облике одноглазого старца, не выдавая своей истинной сущности.
«Один-странник», Георг фон Розен, 1886
Также Один пожертвовал свой глаз йотуну Мимиру для обретения мудрости. В пятнадцатой главе «Младшей Эдды» Мимир упоминается как владелец одноименного колодца, что расположен под одним из трех корней Иггдрасиля в царстве инеистых йотунов. Мимир пил из колодца воду и обретал великую мудрость, именно к нему и пришел однажды в поисках знаний Один. Увидел он в просторной зале глубокий колодец со светящейся волшебной водой и направился к нему. Но тут дрогнула огромная скала, что стояла неподалеку, и оказалась она не камнем, а древним великаном, что охранял колодец. Сказал великан, что он самый мудрый из йотунов и зовут его Мимиром. Охраняет он колодец мудрости и не позволит Одину испить воды из этого колодца, пока тот не принесет Мимиру достойную жертву. Тогда Один предложил великану все золото Асгарда, но был слишком мудр Мимир, чтобы поддаться жажде золота. И сказал великан, что хочет правый глаз Одина. Тот ничего не ответил, лишь молча вырвал собственный глаз и опустил на дно колодца. Тогда великан отступил и позволил Одину испить волшебной воды. С первым же глотком обрушилось на аса великое знание, и познал в один миг он все, что было и будет.
К слову, еще одним общим моментом для Эрена и Одина является умение заглядывать в будущее. Один обрел эту возможность, оставив глаз на дне колодца Мимира; Атакующий титан же мог заглядывать в воспоминания своих преемников, о чем говорит Гриша Йегер в пещере Райссов. Также в конце Эрен говорит, что из-за силы первородного титана у него в голове все запуталось, ибо для него не существует ни прошлого, ни будущего, они просто слились воедино. В конце концов и Эрен, и Один пронесли через свои истории мотив жертвенности, обернувшийся для обоих последней жертвой, когда оба они умирали во время последней битвы, Рагнарёка, несмотря на то, что оба знали о конце, что им уготован. Эрен знал о смерти от меча Микасы и был готов к ней, так же как и Один был готов умереть от клыков ужасного волка Фенрира.
Еще один персонаж из мифологии, который во многом напоминает Эрена, – это огненный великан Сурт, о котором мы уже говорили. Сурт был самым могучим из великанов и вел войско огненного мира Муспельхейма на поле битвы. В «Прорицании Вёльвы» его появление описывается так:
Сурт едет с юга
с губящим ветви (кённинг, обозначающий огонь),
солнце блестит
на мечах богов;
рушатся горы,
мрут великанши,
в Хель идут люди,
расколото небо.
В конце концов Сурт мечет огонь на землю и сжигает весь мир [Младшая Эдда, 92]. Именно огонь Сурта уничтожает все живое, включая и древо Иггдрасиль. В «Атаке титанов» роль уничтожителя мира принимает на себя Эрен. Именно из-за него исчезает и древо Путей, которое исчезает вместе с силой титанов.
Кроме Сурта, имеется также схожесть фигуры Эрена с образом Локи. Она прослеживается в сцене в дирижабле и мифе о смерти Бальдра. За убийство бога весны Бальдра Локи был приговорен к заключению в пещере, где его связали кишками одного из его сыновей, обращенными в железо (да, асы славились своей фантазией, когда дело касалось казней). Тогда богиня мертвых Хель согласилась возродить Бальдра, но при условии, что все будут плакать по нему: так она поймет, что мир действительно нуждается в боге весны. Но была одна великанша, которая всех опрокинула и отказалась реветь не знамо по кому. Оказалось, что под ее личиной прятался Локи, который сумел сбросить свои путы и сразу отправился творить еще какое-то коварство. В то же время Эрен был единственным, кто засмеялся после смерти Саши. А ведь именно из-за него и произошла эта смерть, равно как в гибели Бальдра виноват Локи. Саша – как и Бальдр – была любима товарищами за свою открытость и светлый характер, и тот же Конни долго не мог простить Эрену подобной реакции, о чем говорил друзьям позднее. И хотя смех Эрена был очевидно нервным, многие читатели манги разделили боль от гибели Саши с персонажами истории. Да, ну и после возвращения из Марли Эрен был арестован, но из заключения сбежал, после чего почти сразу же запустил Гул Земли.
Кажется, что судьба Локи оставила свой след в жизни не только самого Эрена, но также и его отца Гриши. Дело в том, что Локи был рожден йотуном, но стал побратимом Одина, и ему было разрешено жить в стенах Асгарда. То же самое произошло и с Гришей Йегером, явившимся из-за моря, из вражеской страны, но сумевшим вопреки всему добиться расположения обитателей Парадиза. Единственное, что его отличало в этом плане от Локи, так это то, что он сумел сохранить в тайне свое истинное происхождение. Кроме того, за свою долгую жизнь в Асгарде Локи породил немало детей, некоторые из которых были чудовищными. Разумеется, я говорю здесь о волке Фенрире и мировом змее Ёрмунганде. Этим ужасным созданиям была отведена невероятно важная роль в грядущем Рагнарёке. Фенриру было суждено убить Одина, а Ёрмунганду – сразиться с Тором в последней битве, где «Тор умертвил Мирового Змея, но, отойдя на девять шагов, он падает наземь мертвым, отравленный ядом Змея» [Младшая Эдда, 91]. Дети же Гриши Йегера (а именно Зик и Эрен) были теми, кто запустили Гул Земли, являвшийся по сути местным аналогом Рагнарёка, по итогам которого погибла большая часть и титанов (богов), и людей.
Зик и Леви
Между прочим, не только это роднит Зика с Ёрмунгандом. Вообще противостояние Леви и Зика сильно походит на давнюю неприязнь Тора и Мирового Змея, которая окончилась финальной схваткой в годину Рагнарёка. Точно так же и Зик умирает от меча Леви во время Гула Земли, однако в отличие от Тора Леви удается выжить, пусть и оставшись израненным инвалидом навсегда. Можно сказать, что в боях с Зиком Леви окончательно погиб как воин, потому что его тело больше не могло выдерживать таких перегрузок.
Помимо того, что Зик был сыном Гриши, который, как мы уже выяснили, некоторыми эпизодами биографии напоминал Локи (отца Ёрмунганда), стоит отметить и многочисленные встречи Зика с Леви в бою, из которых первому удавалось ускользать в самый последний момент. Особенно знаковой здесь становится погоня Леви за Зиком во время возвращения в Сигансину. Отвлекшись на приманку (в виде конных разведчиков, скачущих прямо на него), Зик не заметил подбирающегося к нему Леви, который почти сумел убить Звероподобного титана, если бы того в последний момент не спас титан Перевозчик – Пик.
Все это сильно напоминает историю о рыбалке Тора в компании великана Хюмира. Когда Хюмир отказывается предложить Тору какую-либо наживку, бог грома отрубает голову самому большому быку Хюмира и прикрепляет ее к своему крючку. Они гребут к месту в море, где Хюмиру обычно везет больше всего, и ловят двух китов и несколько рыб. Хюмир доволен поездкой и хочет вернуться на берег, но Тор требует отправиться дальше, чтобы поймать Мирового Змея. Хюмир протестует, но Тор добивается своего, укрепляет леску и насаживает на новый и больший крючок еще одну голову быка.
«Ёрмунганд ловит наживку в виде головы быка», неизв. автор, XVII век
Хюмир и Тор долго ждут, и в конце концов Ёрмунганд клюет на приманку. Тор вытаскивает змея из моря и тянется за своим молотом, но Ёрмунганд бьется и извивается на крючке, извергая яд. В самый последний момент, когда Тор уже готов убить Ёрмунганда ударом молота, Хюмир, опасаясь за свою жизнь, наклоняется вперед и перерезает леску Тора. Ёрмунганд ныряет под воду и спасается, в то время как Тор поворачивается к Хюмиру и, согласно разным версиям, либо поражает великана своим молотом, либо бросает его за борт. Возможно, у Исаямы роль Хюмира заняла Пик.
Глава 84
С другой стороны, ни в коем случае нельзя утверждать, что этот миф был единственным источником вдохновения автора. Ибо, как он сам рассказывал в одном интервью: «Леви я создал совершенно случайно, когда рисовал от скуки какие-то наброски. Я как раз посмотрел “Хранители”; Роршах никак не выходил у меня из головы, и я решил, что попробую создать похожего на него персонажа на основе тех зарисовок» [Interview with Hajime Isayama].
К слову, Акерманы в целом напоминают берсерков из реальной истории скандинавов. Это были отчаянные воины, входящие во время сражения в состояние боевого транса, из-за чего сила их увеличивалась, но в пылу битвы они могли порубить и своих, и чужих. Часто настолько экзальтированные люди обладали нестабильной психикой и вспыльчивым характером, из-за чего жили обычно за пределами поселений. Доставляли все необходимое им только для того, чтобы в случае войны те пришли на помощь. Семейство Акерманов же было выведено искусственно для защиты потомков королевского рода. Из-за этого в критический момент у них проявлялась нечеловеческая сила. Например, Микаса в детстве из-за первого проявления этой силы так сильно сжала деревянную ручку ножа, что та треснула в щепки, чего, конечно, не мог бы сделать обычный – даже взрослый – человек.
Ханджи и Энни
Другие персонажи также частично вбирали в себя сюжеты скандинавской мифологии, взять хотя бы Ханджи, многими чертами схожей с Одином. Во-первых, Ханджи лишилась одного глаза (правда, в отличие от Одина, левого) при падении в колодец, что довольно символично, учитывая, что глаз Одина был опущен в колодец Мимира в качестве жертвы для обретения мудрости.
Обрела ли мудрость или великое знание Ханджи, пожертвовав глазом? Да, однозначно! Ведь это единственная рана, полученная ею во время взрыва Колоссального титана, в то время как весь ее остальной отряд погиб. Те ребята уже не узнали правды о мире, сокрытой Гришей Йегером в подвале старого дома, а Ханджи ценой одного только глаза выжила и добралась вместе с другими персонажами до истины.
Кстати, в аниме нам потерю этого глаза спойлерит еще второй опенинг сериала, показывая на секунду Ханджи, у которой лопается правая линза очков. Что немного странно, ведь впоследствии глаз она теряет левый.
Кадр из второго опенинга первого сезона аниме «Атака титанов»
Во-вторых, именно Ханджи вместе с другими учеными изобрела новый тип противотитанового оружия, который был назван не иначе, как «Громовое копье»! После испытания Ханджи прямо говорит собравшимся: «Видели эту мощь? Словно удар молнии. Потому мы и назвали его громовым копьем».
Глава 76
В то же время легендарным оружием Одина было копье Гунгнир, удар которого никогда не разит мимо цели. Бросить копье и попасть в цель мог любой, вне зависимости от своей силы и мастерства, поскольку оно было так талантливо сбалансировано, что летело всегда, куда направляла его рука. Оно было выковано гномами, известными как сыновья Ивальди, под руководством гнома-кузнеца Двалина (да-да, профессор Толкин много имен стырил из «Старшей» и «Младшей Эдды»). Это произошло по просьбе Локи, который перед этим выкрал золотые волосы Сиф. Тор поймал вора и хотел жестоко наказать, но Локи пообещал раздобыть новые волосы, а также другие дары для остальных богов. Видимо, тогда у гномов была акция, что-то вроде «три артефакта по цене одного». Потому что впридачу к волосам Сиф они изготовили копье Гунгнир и волшебный корабль Скидбладнир, который, точно оригами, складывался в несколько раз, уменьшаясь до такой степени, что его с легкостью можно было носить в кармане. Но даже на этом Локи не остановился и поспорил с гномом Брокком и его братом Эйтри, что им никогда не изготовить артефактов лучше, чем сделали сыновья Ивальди. Но гномы выиграли спор, изготовив вепря по имени Гуллинбурсти (что значит «золотая щетина»), кольцо Драупнир и молот Мьёльнир. Все эти артефакты были переданы в фонд руководства, то есть богам, рассудившим спор на тинге. Победителем стали Брокк и Эйтри, потому что боги посчитали, что Мьёльнир – наилучшее произведение из всех. Молот отдали Тору, Сиф получила волосы, колечко и копье забрал Один, а Фрейру досталось сразу два новых вида транспорта: складной кораблик и волшебный вепрь, который, судя по тому, что его сделали два гномьих умельца, был заводным (шутка). Про ездового вепря Фрейру сказали, что он «может бежать по водам и воздуху, ночью и днем, быстрее любого коня, и ночью, и в самой Стране Тьмы будет ему светло: так светится у него щетина» [Младшая Эдда, 129].
«Фрейр», Йоханнес Герц, 1901
Кстати, кольцо Драупнир тоже было очень даже козырное, потому что каждую девятую ночь приносило своему владельцу еще восемь точно таких же колец! И если хозяин надевал пояс из них, то становился неуязвимым. Звучит круто, но Один зачем-то передарил кольцо Бальдру, а тот и вовсе отдал его Хермоду, когда тот приезжал вызволить Бальдра из царства мертвых. Кольцо стало всего-навсего знаком того, что они с Бальдром виделись. Эх, не разглядели асы потенциал кольца!
Но вернемся к «Атаке титанов». Тень судьбы Фенрира лежит на таком персонаже, как Энни, явившейся из-за моря в составе отряда малолетних диверсантов. Фенрира, как и Ёрмунганда и Хель, родила от Локи великанша Ангрбора, а потому во всех троих особенно сильна была кровь великанов. Прознав об этих детях, асы испугались, поскольку ожидали «великого зла от детей такой мерзкой матери и тем паче детей такого отца» [Младшая Эдда, 48]. Потому Один явился и забрал детей: змея он выбросил в море, надеясь, что Ёрмунганд утонет в глубоких водах; девочку Хель сослал в подземное царство; а волчонка пожалел и взял в Асгард, где надеялся воспитать его по-своему. Присматривать за ним был поставлен бог Тюр, единственный отважившийся кормить чудовище. И не мудрено, ведь Тюр был богом воинской храбрости, а потому вскоре они с волком нашли общий язык и подружились.
Надо ли говорить, что Ёрмунганд не умер в морской пучине, а разросся настолько, что обвился вокруг всей земли (которая считалась плоской, окруженной мировым океаном) и укусил себя за хвост. Джон Линдоу проводит параллель между укусом Ёрмунганда за собственный хвост и связыванием Фенрира, считая это частью повторяющейся темы скандинавской мифологии, где враг связан, но ему суждено вырваться на свободу в Рагнарёк [Lindow, 82–83]. Вообще мотив змеи, кусающей себя за хвост, известен в культурах многих народов и имеет общее название «Уроборос», то есть буквально – «хвостоед», от древнегреческого οὐρά «хвост» и βορά «пища, еда». Уроборос крепко вошел в западную культуру через древнеегипетскую иконографию и греческую магическую традицию. Он был принят в качестве символа в гностицизме и герметизме и, конечно же, в алхимии. Вероятно, у данного образа есть вполне реальный источник. Например, некоторые змеи, поедая чешуйки с собственного хвоста во время линьки, способны перепутать хвост с добычей и начать его заглатывать. Проблема в том, что хвост змеи зачастую пахнет добычей, и поэтому в какой-то момент она может отреагировать на него как на жертву.
Но время шло, и чудовище росло. Великанья кровь проявила себя, и скоро волк стал настолько огромен, что асгардцы твердо решили обезопасить себя от столь могучего зверя, пленив его. Не только его чудовищный вид страшил их, но и «Прорицание Вёльвы» о Рагнарёке, в котором Фенриру отведена особая роль – убийство Одина. Тогда асы принесли Фенриру прочные цепи, называвшиеся Лединг, и сказали что-то вроде: «Могуч ты стал, Фенрир, но так ли силен ты, как кажется? Сможешь ли порвать цепи эти, которыми мы тебя скуем?» Не испугался волк и дал себя сковать. Отошли асы подальше, напряг мускулы волк и порвал цепи, точно травинки.
Тогда выковали асы вторые оковы, вдвое прочнее, и назвали их Дроми. Принесли они их к Фенриру и обещали ему великую славу, если он сумеет порвать этот шедевр кузнечного искусства. Фенрир подумал, что, хотя эти оковы были куда прочнее предыдущих, его сила тоже возросла и ему, вероятно, удастся их сломать. К тому же истинной славы не добыть без риска, а потому он позволил сковать себя во второй раз. И новые цепи разлетелись на куски, хоть и трудно было их разорвать Фенриру.
Тогда отправил Один посла к гномам-кузнецам и заставил их сделать оковы под названием Глейпнир. Гномы соорудили Глейпнир из шести мифических ингредиентов: звука кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих сухожилий (в древности сухожилиям приписывали свойства нервов), рыбьего дыхания и птичьей слюны. Именно поэтому всех этих вещей больше нет в мире (как считали древние норвежцы). Оковы вышли гладкими и мягкими, как шелковая лента, но при этом прочными и упругими. Посланник принес ленту асам, и они сердечно поблагодарили его за выполнение задания.
Боги показали Фенриру шелковые оковы Глейпнир и предложили ему разорвать и их, предупредив, что они намного прочнее, чем кажутся. На это Фенрир ответил [Младшая Эдда, 51]:
Как погляжу я на эту ленточку, не стяжать мне через нее славы, хоть бы и разорвал я ее на куски. Если же есть в ней секрет или хитрость, хоть и кажется лента маленькой, не бывать ей на моих ногах!
…
Если вы свяжете меня так, что мне не вырваться, то поздно мне будет ждать от вас пощады. Не по душе мне, чтобы вы надевали на меня эти путы. И, чем обвинять меня в трусости, пусть лучше один из вас вложит мне в пасть свою руку в залог того, что все будет без обмана.
Асы переглянулись. Никто не желал отдавать свою руку на съедение чудищу: все знали, что волку не удастся распутать ленту. Тогда вперед вышел Тюр и вложил свою правую руку в пасть Фенрира.
Глейпнир крепко обхватил лапы волка, и чем больше Фенрир сопротивлялся, тем сильнее стягивалась волшебная лента. Тут-то асы и рассмеялись. Мрачен был только Тюр, глядевший в глаза своему воспитаннику. Сомкнулась пасть преданного зверя, и рука Тюра навсегда осталась во чреве волка. Когда боги убедились в том, что Фенрир полностью обездвижен, они взяли веревку, называемую Гельгья (в переводе «оковы»), свисавшую с ленты, продели ее через большую каменную плиту, называемую Гьёлль («крик»), и зарыли плиту глубоко в земле. После этого асы взяли большой камень, называемый Твити («бьющий, избивающий»), и вонзили его еще глубже в землю в качестве кола, удерживавшего плиту в земле. Фенрир отчаянно бился, но не мог совладать с оковами. Тогда он широко разинул пасть, но асы тотчас же всадили ему в рот меч. Его рукоять вонзилась в нижнюю челюсть, а острие – в верхнюю. Фенрир ужасно завыл, слюна потекла из его рта, и так образовалась река Вон (в переводе «надежда»). И так оставили Фенрира боги, и предсказано было, что сбросит он оковы лишь ко дням Рагнарёка.
«Связывание Фенрира», Джордж Райт, 1908
Об этом рассказывает сам Один (Высокий) в «Младшей Эдде» своему гостю Ганглери, на что тот справедливо замечает, что Локи создал «довольно ужасную семью», и спрашивает, почему асы просто не убили Фенрира, раз они ожидали от него большой беды. Тогда отвечает Высокий, что боги так сильно уважали свои святые места, что не захотели осквернить их кровью волка, хотя пророчества и предрекают, что Фенрир станет смертью Одина.
Во всем этом есть много сходства с историей Энни, ведь она, во‐первых, тоже была чужой на Парадизе и в ее жилах текла кровь титанов. Во-вторых, как в Фенрире поначалу не видели угрозы, так и о силе Энни долгое время никто не догадывался, пока она наконец не раскрыла себя, повергнув в ужас разведкорпус и других жителей Парадиза. В-третьих, асы пытались связать Фенрира трижды, точно как и разведкорпус трижды пытался поймать Женскую Особь! Первой попыткой была операция в лесу гигантских деревьев, когда, согласно плану Эрвина, ее удалось поймать и обездвижить, но, к несчастью, тогда у нее был дополнительный козырь в рукаве в виде призыва чистых титанов криком, чем она и воспользовалась, ловко улизнув из окружения. Второй план разведкорпуса заключался в том, чтобы заманить Энни в подземелье, где ей будет труднее сражаться, однако та уже не доверяла бывшим друзьям и отказалась спускаться с ними под землю. Тогда несколько разведчиков в гражданском окружили и схватили ее, полностью обездвижив и даже заткнув рот тряпкой, чтобы она не могла себя укусить и, пролив кровь, стать титаном.
Но и из этого Энни удалось выбраться благодаря кольцу со скрытым лезвием, после чего, однако, в ходе изнурительного сражения она все же была побеждена и схвачена уже в третий раз. И тут-то поражению и допросам она предпочла пленение на своих условиях, окружив свое человеческое тело кристаллической оболочкой, которую людям не удалось разбить. В таком виде она пробыла до самого Рагнарёка, то есть до активации Эреном Гула Земли, ибо так же, как и Фенриру, ей было суждено принять участие в последней битве людей и богов.
Слева: глава 27. Справа: глава 32
Ну и нельзя не отметить большое количество параллелей с Тюра и Эрвина, который тоже в некотором роде является для жителей Парадиза богом войны и символом успешного сопротивления титанам. Может быть, поэтому персонаж в какой-то момент и теряет руку? Причем косвенно в этом виновата Энни – ведь это случилось при попытке поймать ее.