История Японии
В вопросе исторических заимствований никак нельзя обойти стороной такой источник вдохновения, как судьба родной для Исаямы Японии. История этого государства сильно перекликается с событиями, происходившими на Парадизе. И первое, в чем они похожи, так это в том, что обе страны находились в долговременной изоляции, повлекшей за собой изрядное отставание в научно-технической сфере. Но прежде чем мы начнем разбираться в истории Японии, необходимо для начала разобраться в важнейших терминах иерархического устройства этой удивительной страны. Дело в том, что феодальная система японцев довольно сильно отличается от привычной нам европейской, подчиняющейся принципу «вассал моего вассала не мой вассал». В японской вертикали власти присутствовали император, сёгун и многочисленные дайме. Дайме были могущественными японскими князьями, которые с X до середины XIX века правили большей частью провинций Японии из своих обширных наследственных земельных владений. Сёгун же официально назывался сэй-и тайсёгун («Главнокомандующий экспедиционным корпусом против варваров»). Это был титул военных правителей Японии на протяжении с 1185 по 1868 год.
Это еще одна параллель, которую мы можем проследить между историей реальной Японии и обществом, выстроенным на Парадизе в «Атаке титанов». Ведь там титул главнокомандующего разведкорпусом получал человек, отвечавший за экспедиции за стены и разведывательные экспедиции, а полный титул сёгуна как раз отражал схожую суть: сэй-и сёгун командовал корпусом воинов, совершавшим вылазки на территории варваров.
Номинально сёгуны назначались волей императора, но на практике очень часто они становились фактическими правителями страны. Должность сёгуна даже передавалась по наследству, хотя на протяжении всей истории Японии ее занимало поочередно несколько разных кланов. Часто говорят, что для того, чтобы стать сёгуном, нужно принадлежать к роду Минамото, но это неправда. Потомки клана Минамото действительно считались лучшими кандидатами на положение сёгуна, к примеру, четвертый и пятый сёгуны клана Камакура происходили из линии Фудзивара (хотя их матери принадлежали к роду Минамото). Официальную верхушку сёгуната называли «бакуфу» (то есть «палаточное правительство»). Именно они выполняли административные обязанности по части управления государством, в то время как императорский двор сохранял лишь формальную власть. Палатка символизировала роль сёгуна как полевого командира армии, но также означала, что такая должность должна была быть временной. Тем не менее институт сёгуната просуществовал почти 700 лет, а закончилось все тем, что Ёсинобу Токугава передал этот пост императору Мэйдзи в 1867 году, в эпоху Реставрации Мэйдзи, во время перехода Японии к политике ускоренной модернизации.
И, наконец, кто же такой император Японии? Император, буквально «правитель с небес» или «небесный государь», является потомственным монархом и главой Страны восходящего солнца, согласно легендам, ведущим свой род от самой богини Аматэрасу. Роль императора Японии исторически чередовалась между преимущественно церемониальной символической и фактическим имперским правлением. С момента основания первого сёгуната в 1192 году императоры Японии редко брали на себя роль верховного боевого командующего, в отличие от многих западных монархов, зачастую лично присутствовавших на поле боя. Впрочем, возможно, оно и к лучшему, особенно если вспомнить потери французов в битве при Креси, в которой погиб Иоанн I Слепой, король Богемии и граф Люксембурга, а также цвет французского рыцарства, включая именитых графов и даже адмирала франции Антонио Дориа. В Японии же императора берегли как зеницу ока, и в битвах он не участвовал.
Если очень грубо перекладывать реалии средневековой Японии на наш язык, можно сказать, что дайме были князьями разной степени могущества, а сёгуны «великими князьями» (или королями). При этом в европейской системе император (или равный ему у нас «царь») стоял выше королей и относился к ним как к своим детям, а они к нему – как к своему отцу. В то же время при переписке императоры именовали друг друга братьями. В японской системе император оказывался своеобразным символом страны, потомком Солнца Аматэрасу, а реальными правителями были сёгуны.
Самоизоляция Японии
Сако́ку (что с японского переводится как «изоляция» или «закрытая страна») – это общее название 220‐летней японской политики национальной изоляции, приводимой в действие сёгунатом Токугава, при которой в период Эдо (1603–1868) отношения и торговля между Японией и другими странами были жестко ограничены. Почти всем иностранным гражданам был запрещен въезд в Японию, а простым японцам не разрешалось покидать страну.
Однако подобные реформы не возникли из ниоткуда: им предшествовал период безграничной торговли Японии с другими странами. Из-за этого в японских водах расплодилось огромное количество пиратов, а на территории самой страны из-за засилья иностранцев начало активно пускать корни христианство. Главными источниками религиозного влияния на Японию в те времена были испанцы и португальцы, и именно на них в конечном итоге были нацелены законы об изоляции. В массе своей и народ поддерживал сопротивление иностранному культурному и экономическому влиянию. Непосредственным толчком, который, как считается, стимулировал введение сакоку, стало восстание Симабара (1637–1638). Это было восстание 40 тысяч преимущественно христианских крестьян. И после его подавления сёгунат обвинил миссионеров в подстрекательстве населения к мятежу. Их изгнали из страны и строго запретили их религию на территории Японии под страхом смертной казни. Оставшиеся ненайденными японские христиане (в основном в Нагасаки) сформировали подпольные общины и стали называться «Какуре Киришитан».
Помимо этого, одним из мотивов изоляции было получение достаточного контроля над внешней политикой Японии, чтобы не только гарантировать социальный мир, но и поддерживать доминирующую позицию дома Токугава над другими могущественными дайме в стране. В эпоху Воюющих провинций (XV–XVII века) многие дайме использовали торговые связи с Восточной Азией, что позволяло им нарастить собственную военную мощь. Ограничивая возможности других дайме торговать с иностранными кораблями, прибывающими в Японию, или использовать торговые связи за границей, можно было гарантировать, что ни один из них не станет достаточно могущественным, чтобы бросить вызов военному превосходству Токугава. Ведь в эпоху Воюющих провинций многие дайме успели заручиться поддержкой иностранцев, поставлявших им передовое на тот момент снаряжение, и, став впоследствии сёгунами Токугава, не забыли это.
Эпоха Воюющих провинций (Сэнгоку дзидай) – период феодальной раздробленности Японии. Началом периода считается утрата сёгунатом Асикага контроля над страной и последовавшая за этим децентрализация власти (1467–1477), а завершением – пришествие к власти новой династии – сёгунов рода Токугава (1603).
Схожую ситуацию мы можем наблюдать и в «Атаке титанов», где король Фриц объявляет столетнюю изоляцию острова для того, чтобы прекратить войну, но также и упрочить собственную власть. Торговля и какое-либо сообщение с материком прекращается. Благодаря этому король надеется защитить свой народ от тлетворного влияния пропаганды с материка, чем добивается победы в войне идеологий. Точно так же японцы периода Сакоку закрыли границы для западных культур и их религиозных миссий. Однако в отличие от Парадиза Япония не была полностью изолирована в рамках политики закрытости. К примеру, с Китаем велась обширная торговля через порт Нагасаки, расположенный на крайнем западе Японии, в котором находился жилой район для китайцев. Кроме того, единственным разрешенным взаимодействием с европейцами являлось сотрудничество с голландской фабрикой в Нагасаки, а западные научные, технические и медицинские инновации проникали в Японию через изучение голландского языка – рангаку. Торговля и дипломатическое общение с Кореей пусть и были несколько ограниченны, все же никогда не прекращались полностью. Кроме прямых коммерческих контактов в периферийных провинциях, торговые страны регулярно отправляли миссии к сёгуну в Эдо. Помимо же жизненно необходимых исключений, законы об изоляции были необычайно строги, что подтверждают тексты указов об уединении [Straelen, 7–8].
Текст из указа об уединении 1636 года
Ни один японский корабль… и ни один выходец из Японии не должен осмелиться покинуть страну; тот, кто поступит вопреки этому, умрет, а корабль с командой и товарами на борту будет конфискован до дальнейших распоряжений. Все лица, возвращающиеся из-за границы, подлежат смертной казни. Тому, кто обнаружит христианского священника, полагается награда от 400 до 500 пластинок серебра и за каждого христианина пропорционально. Все намбаны (португальцы и испанцы), которые пропагандируют учение католиков или носят это скандальное имя, должны быть заключены в Онру, или общую тюрьму города. Весь род португальцев с их матерями, кормилицами и всем, что им принадлежит, будет изгнан в Макао. Тот, кто осмелится принести письмо из-за границы или вернуться после изгнания, умрет вместе со своей семьей; и всякий, кто осмелится заступиться за него, должен быть предан смерти. Ни дворянину, ни солдату не будет позволено покупать что-либо у иностранца.
И здесь снова напрашивается сравнение с мангой Исаямы. С одной стороны, морская изоляция жителей Парадиза была вынужденной из-за засилья чистых титанов на всей территории острова за пределами стен – в отличие от японцев, которые имели доступ к морю, но ограничивали собственные торговые контакты с другими народами. Однако в истоках изоляции есть и сходство, поскольку в обоих случаях решение о закрытии границ было принято верховной властью государства. В Японии это был сёгун династии Токугава, а на Парадизе – король Фриц.
В Японии политика сакоку закончилась после 1853 года, когда экспедиция под командованием Мэтью К. Перри вынудила Японию открыть для американской (и, соответственно, всей западной) торговли свои порты посредством серии договоров, названных Канагавской конвенцией. Командор вошел в залив Эдо (нынешнее Токио), продемонстрировав угрожающую мощь своих кораблей, и потребовал, чтобы Япония открылась для торговли с Соединенными Штатами. Эти корабли стали известны как «курофунэ» – «черные корабли».
После этого Япония подписала множество схожих договоров и с другими странами западного мира. В частности, в период с 1852 по 1855 год адмирал российского флота Евфимий Васильевич Путятин предпринял несколько попыток добиться от сёгуна выгодных торговых условий для Российской империи. В июне 1853 года он привез в залив Нагасаки паровой двигатель, вероятно, первый когда-либо увиденный в Японии. Его усилия завершились подписанием Симодского договора в феврале 1855 года. Договор открыл порты Нагасаки, Симода и Хакодатэ для снабжения и ремонта российских кораблей, для размещения консула в одном из этих портов и для предоставления статуса наибольшего благоприятствования.
«Портрет Е.В. Путятина», неизв. автор, XIX век
В «Атаке титанов» изоляция острова также была нарушена внешними силами, а именно атакой Бронированного и Колоссального титанов, что вполне могло быть метафорой на многочисленные попытки европейских государств принудить Японию выйти из изоляции и открыть порты для ведения торговли. К примеру, в 1647 году португальские военные корабли попытались силой войти в гавань Нагасаки, и японцы сформировали блокаду из почти девяти сотен лодок, чтобы остановить интервенцию. После этих событий японцы усилили безопасность Нагасаки, поскольку возросли опасения, что другие страны бросят вызов политике изоляции и попытаются снова прорваться именно через этот город.
Однако подобные радикальные меры не проходят даром, и для Японии эта политика также не прошла бесследно. Итогом изоляции стало закономерное отставание страны в технологическом развитии от остального мира. Поэтому в 1868 году свершилась так называемая «Реставрация Мэйдзи». Это было масштабное политическое событие, которое восстановило практическое имперское правление Японии при правителе Мэйдзи. Реставрация привела к огромным изменениям в политической и социальной структуре Японии, в течение этого периода Страна восходящего солнца быстро индустриализировалась и переняла западные идеи и методы производства. Именно это нам и показывает Исаяма в конце «Атаки титанов», где пробывший в изоляции сто лет остров Парадиз стал жертвой изрядного технологического отставания (хоть и не такого значительного, какое случилось у Японии в реальной истории). Это технологическое отставание было достаточно быстро преодолено после открытия острова внешнему миру при помощи взятых на службу специалистов из империи Марли. Исаяма говорит нам в своем произведении о том, что двигателем прогресса в других государствах была война. Ведь страны на материке постоянно сражались между собой за ресурсы, в отличие от островитян, единственными противниками которых были чистые титаны, да и то с ними встречался в боях только разведкорпус. В реальной истории тоже война часто становилась двигателем прогресса. Это особенно заметно в период, предвосхитивший Первую мировую войну, когда технологии сделали значительный скачок и огромная часть разработок была направлена на создание максимально смертоносного вооружения. Но об этом мы поговорим в грядущей главе.
Пока же давайте рассмотрим более ранний пример изобретения, созданного во благо, но которое начали использовать во имя войны. Разумеется, я говорю об изобретении Альфредом Нобелем динамита для упрощения работы в шахтах и подрыва особенно крепких пород. К сожалению, динамит очень быстро нашел себе место на войне, став одним из опаснейших видов оружия того времени. Существует легенда о том, как в 1888 году Альфред Нобель был удивлен и опечален, когда прочитал во французской газете свой некролог под названием «Торговец смертью мертв». На самом деле умер брат Альфреда по имени Людвиг, однако газетчики что-то напутали и решили, что умер сам известный изобретатель. На тот момент Альфреду оставалось еще восемь лет жизни. По легенде, статья смутила Нобеля настолько, что заставила его опасаться того, каким его запомнят последующие поколения.
За свою жизнь он написал несколько завещаний, но последнее сочинил более чем за год до своей смерти, 27 ноября 1895 года. Именно в нем и предусматривались премии для тех, кто принесет «величайшее благо человечеству» в области физики, химии, физиологии или медицины, литературы и мира. Нобель завещал 94 % своих активов и 31 миллион шведских крон (150 миллионов евро в 2008 году) для учреждения пяти Нобелевских премий. Фонд Нобеля и его премия существуют до сих пор.
Золотая медаль лауреата Нобелевской премии до сих пор изображает бюст учредителя премии Альфреда Нобеля на лицевой стороне.
Позднее, на протяжении Второй мировой войны, можно было наблюдать поистине безумную гонку умов, старавшихся создать наиболее ужасные образцы орудий войны. Сильнейшие державы мира бросили свои силы на создание взрывных устройств на основе открытого ранее ядерного деления. Перед союзниками стояла задача разработать подобное оружие раньше Германии. Великобритания и США согласились объединить свои ресурсы и информацию, но Советский Союз не был проинформирован. США вложили огромные средства в проект «Манхэттен», который на тот момент был вторым по величине промышленным производством, когда-либо существовавшим, и располагался на более чем 30 объектах в США и Канаде. Центр научных разработок находился в секретной лаборатории в Лос-Аламосе. Это был знаменитый Манхэттенский проект, возглавляемый научной группой под руководством Дж. Роберта Оппенгеймера. Он объединил лучшие научные умы того времени (в том числе изгнанников из Европы) с производственной мощью американской промышленности. Результатом его трудов стало нанесение первых в истории ядерных ударов по населенным территориям, а именно бомбардировка американскими ВВС Хиросимы и Нагасаки. Целевой комитет в Лос-Аламосе, возглавляемый Оппенгеймером, рекомендовал Киото, Хиросиму, Иокогаму и Кокуру в качестве возможных целей. Обеспокоенность по поводу культурного наследия Киото привела к тому, что его в конечном итоге заменил Нагасаки.
Победитель гонки вооружений стал очевиден 6 августа 1945 года, когда в японском городе Хиросима было взорвано оружие на основе урана «Малыш», а три дня спустя в Нагасаки была взорвана бомба на основе плутония «Толстяк». На сегодняшний день Хиросима и Нагасаки остаются единственными случаями применения ядерного оружия в боевых действиях. В результате атомных налетов погибло по меньшей мере сто тысяч японских гражданских и военнослужащих из-за жара, радиации и последствий взрыва. Многие десятки тысяч людей позже умерли от лучевой болезни и связанных с ней видов рака. Действующий на тот момент американский президент Гарри Трумэн пообещал «разрушительный дождь», если Япония не сдастся немедленно, угрожая навсегда лишить их возможности вести войну. 15 августа император Хирохито объявил о капитуляции Японии.
И тем не менее, несмотря на весь ужас последствий случившегося, этот пример является одной из ярчайших иллюстраций того, как в первую очередь научные исследования находят применение в военной сфере, а уже потом разработки употребляются и в мирном русле. Это касается и ядерной энергии, ведь первая в мире подключенная к электросети атомная электростанция – Обнинская АЭС Калужской области – была запущена в промышленную эксплуатацию только 26 июня 1954 года. Через девять лет после первого ядерного взрыва. Так что если в гонке вооружений и погоне за изобретением ядерной бомбы Советский Союз проиграл, то звание первой страны, использовавшей энергию атома в мирных целях для получения энергии, уж точно заслужил.
После ужасной катастрофы на территории Японии ядерное оружие превратилось в дамоклов меч, нависший над человечеством. Мир заполонили произведения в жанре постапокалипсиса, где показывались ужасы мира, в котором человечество доигралось со своей ужасающей игрушкой и уничтожило бо́льшую часть всего живого на планете в результате ядерной войны. От романа Мэри Шелли «Последний человек» (1826) до серии игр Fallout авторы размышляли о том, что будет, когда человечество переступит эту черту. Однако был и еще один взгляд, представленный в мировой культуре, в том числе через небезызвестную серию игр Metal Gear. В этих играх присутствовали одноименные огромные боевые машины-мехи, способные запускать ядерные ракеты и передвигаться. Эти орудия показывались как сдерживающий фактор, который не давал развязать войну, как тот самый дамоклов меч, которого боялись все. Именно так в манге Исаяма и показывает Гул Земли. Возможность оживить тысячи Стенных титанов, способных вытоптать все живое на земле, показана в произведении как тайное оружие массового поражения, способное сдерживать Марли и другие государства от вторжения на территорию острова Парадиз. Именно с предложением использования этого оружия как гарантии мира и прибывает на остров глава клана Азумабито из страны Хизуру. Держа врагов на расстоянии благодаря этой угрозе, она предлагает выиграть время, чтобы нагнать техническое отставание островной цивилизации на своих условиях.
Из всего этого можно прийти к несколько философским выводам о том, что любое изобретение может быть использовано по-разному, однако, даже если оно задумывается изобретателем не для войны, иные люди все равно будут использовать его подобным образом. Однако нет плохих или хороших изобретений. Никто не может обвинить молоток в убийстве или же похвалить за то, что он удачно забил гвоздь. Также и война по сути является инструментом взаимодействия между социальными группами и отдельными личностями в качестве крайнего метода отстаивания своих идей. Война всегда была и, весьма вероятно, будет частью нашей с вами социальной реальности, как на микроуровне (среди конкретных людей и мелких организаций), так и на макроуровне во время столкновений геополитических интересов мировых держав. У нее, как у любого инструмента, помимо негативных аспектовы есть и позитивные, к примеру, страх перед неминуемым уничтожением стимулирует человечество на новые открытия, которые позднее находят себе место и в мирной жизни. Полагаю, именно об этом и хотел нам сказать Исаяма, показывая технологическое отставание изолированного островного государства от воинственных соседей с материка.
Реставрация Мэйдзи
Мы уже упоминали Реставрацию Мэйдзи, однако на ней стоило бы остановиться подробнее. Мы прекрасно помним, как происходила революция на Парадизе в «Атаке титанов». Завеса лжи, под которой столетие укрывались от мира жители острова, спала, прежняя власть была смещена. Всех чистых титанов за стенами перебили, благодаря чему островитяне вновь открыли себе выход к морю. Из-за моря на Парадиз прибывает делегация страны Хизуру, заинтересованная в торговле с островом. Все это способствует усиленному наращиванию экономической и технологической мощи острова, которая и позволяет ему к концу произведения сделаться могущественнейшей мировой державой.
Кстати, термин «хизуру» является созвучным с поэтическим названием Японии «Хизурукуни», что значит «Страна восходящего солнца». Скорее всего, название страны из манги проистекает именно от этого выражения. Сама же фраза «хизурукуни» происходит от обращения, принятого китайскими императорами по отношению к японским. В древности китайцы называли Японию Страной восходящего солнца, поскольку Япония располагалась на востоке от Китая. К примеру, принц Сётоку в письме императору Суй Ян-ди язвительно писал: «Сын Неба в стране, где восходит Солнце, пишет Сыну Неба страны, где Солнце заходит», чем вызвал гнев императора Поднебесной [Huffman, 15]. Таким образом выражение стало нарицательным по отношению к Японии – Страна восходящего солнца. Однако в мире «Атаки титанов» карта мира перевернута, а значит, и солнце восходит с другой стороны. Таким образом, Хизуру, несмотря на свое название, является как раз страной заходящего солнца. Иронично!
То же самое произошло с реальной Японией в эпоху Реставрации Мэйдзи. Реальные исторические события отличались разве что тем, что революция и гражданская война, произошедшие на территории японских островов, не были направлены на как таковое свержение власти, но обо всем по порядку.
После того как в 1858 году Япония подписала договор, открывший японские порты для торговли, закончив тем самым период Сакоку, многие политические деятели пришли к выводу, что настало время для Японии брать на себя инициативу в геополитических отношениях. Это было необходимо, чтобы однажды заполучить доминирующий статус на мировой арене, потому что, если этого не сделать, превосходство развитых стран запада будет нескончаемо давить на страну. Это побудило Японию активнее сотрудничать с иностранными изобретателями в надежде получить западные технологии. Именно тогда и началась революция, названная позднее Реставрацией Мэйдзи. Ее участники действовали во имя восстановления абсолютного правления императора (а не сёгуна, как было много веков), которое должно было укрепить Японию перед угрозой колонизации.
Основой Реставрации Мэйдзи стал союз двух могущественнейших домов – Сацумы и Тёсю. Союз этот заключили Такамори Сайго и Такаёси Кидо, которые были лидерами реформистских элементов в обоих домах. Эти два лидера поддерживали императора Комэя (отца Мэйдзи), их целью было бросить вызов правящему сёгунату Токугава и восстановить власть императора над государством. На все это очень похоже восстание разведкорпуса в манге, в результате которого власть олигархата была свергнута, а на престол возведена законная королева Хистория.
Но вернемся к реальной Японии. После смерти императора Комэя его сын Мэйдзи взошел на трон. В этот период Япония начала превращаться из феодально-раздробленного общества в централизованную нацию. Вскоре сёгунат Токугава официально прекратил свое существование. Это произошло 9 ноября 1867 года, когда Ёсинобу Токугава (15‐й сёгун Токугава) «отдал свои прерогативы в распоряжение императора» и подал в отставку десять дней спустя. По сути, это и было «восстановление» имперского правления – хотя Ёсинобу все еще имел значительное влияние, и только 3 января следующего года по указу молодого императора была произведена реставрация всей полноты императорской власти.
«Такамори Сайго (во французской форме) в окружении своих офицеров в традиционных доспехах во время восстания в Сацуме», неизв. автор, 1877. Иллюстрация к статье из журнала Le Monde illustré
«Фукоку кехэй» («Обогащайте страну, укрепляйте армию») – национальный лозунг Японии в период Мэйдзи, пришедший на смену лозунгу «Сонно дзеи» («Почитай императора, изгоняй варваров»). Эта фраза-лексема, состоящая из четырех кандзи, была взята из древнего китайского исторического труда «Чжаньго цэ» («Стратегии сражающихся царств») о периоде Сражающихся царств (403–221 годы до н. э.). Этот лозунг был олицетворением главной цели лидеров Мэйдзи – догнать в развитии Запад.
Вскоре, в 1868 году, через семь дней после того, как сёгун Ёсинобу Токугава объявил императорскую декларацию «незаконной», началась война Босин. В битве при Тоба-Фусими силы Тёсю и Сацумы разгромили армию бывшего сёгуна. Все земли Токугава были захвачены и поставлены под «имперский контроль», что поставило их под прерогативу нового правительства Мэйдзи. Теперь перед силами императора встала задача о реформации всех аспектов существования страны. Большие изменения коснулись армии, поскольку для ее реформации правительство ввело общенациональный призыв на военную службу, согласно которому каждый мужчина по достижении 21 года должен был служить в вооруженных силах в течение четырех лет, а затем еще три года в резерве. И тут начались проблемы. Дело в том, что одним из основных различий между классами самураев и крестьян с древнейших времен в Японии было право на ношение оружия в городах. Однако теперь эта привилегия одномоментно распространилась на каждого мужчину в стране. Самураям же было запрещено ходить в черте города с мечом как показателем статуса, чем гордые воины, разумеется, остались недовольны.
Это привело к массовым самурайским восстаниям, например, подобное случилось в провинции Сацума, что была одним из ключевых игроков в Реставрации Мэйдзи и войне Босин. Многие люди из Сацумы за это время достигли небывалых высот в политической и военной карьере при императоре Мэйдзи, но даже они начали открыто выражать недовольство тем направлением, в котором стала развиваться страна. Модернизация государства означала отмену привилегированного социального статуса сословия самураев и подрывала их финансовое положение. А уж с этим мириться было никак нельзя.
Возглавил же бунт самураев Сацумы не кто иной, как сам Такамори Сайго, прославившийся верностью императору на полях сражений войны Босин. Это было последнее и самое мощное из серии вооруженных восстаний самураев против нового направления внутренней политики Японии.
Конец этому движению положила знаменитая битва при Широяме, которой даже посвятила песню небезызвестная группа Sabaton.
Общественности часто преподносят Сацумское восстание как последнюю битву самураев древности, во всем следовавших кодексу чести «бусидо», против новомодной армии императора, решившей отвергнуть древние традиции ради выгодной торговли с Западом. К примеру, в песне группы Sabaton можно увидеть в переводе такие слова:
Имперские силы бросили вызов, столкнувшись с пятью сотнями самураев.
Окружены и уступают численностью, шестьдесят на одного, меч встречается с ружьем.
Величественно бусидо, это последний бой самураев.
Это, безусловно, звучит красиво, но не вполне отражает истину, особенно во фразе про меч против ружья (что звучит заведомо проигрышно, если только самураи не умели отбивать пули мечами (спойлер: не умели)). Не менее поэтична и сцена из фильма «Последний самурай» (2003), где самураи с луками и в доспехах бросаются в последнюю атаку на шеренгу стрелковой пехоты, которую поддерживает мощный пулемет Гатлинга. Однако, разумеется, в реальности все было куда прозаичнее. Самураи сражались, чтобы победить, а потому вовсе не чурались использования западных ружей и современных эпохе артиллерийских орудий. Никто бы не подумал выставить против шеренг линейной пехоты императора одних только лучников и мечников, ведь подобная атака была бы обречена.
«Битва при Сирояме», Ёситора Утагава, 1877. На полотне с обеих сторон изображены солдаты, вооруженные современным огнестрельным оружием. Воины же, сошедшиеся в ближнем бою, использовали катаны
На самом деле самураи потерпели поражение в этой битве отнюдь не из-за разницы в вооружении, а скорее из-за банального численного превосходства противника. Самураев окружили на высоком холме и беспрестанно бомбардировали их укрепления артиллерийскими залпами. После одного из таких обстрелов, продолжавшегося всю ночь, имперцы решились на приступ позиций Такамори Сайго. В четыре часа утра начался бой, самураи под шквальным огнем атаковали в ответ ряды имперской армии в ближнем бою. Воины императора, набранные из крестьян, значительно уступали в технике владения мечом тренировавшимся с детства в додзё самураям. Всего за несколько минут некогда организованные шеренги превратились в полный беспорядок. В течение короткого времени позиции Сайго удерживались, но все-таки в итоге его воины были отброшены из-за численного превосходства противника. Во время этой атаки сам Сайго был смертельно ранен в бедренную артерию и живот. Чем-то эта битва напоминает ситуацию, в которую попал разведкорпус в третьем сезоне аниме, когда Эрвин был вынужден вести заранее проигрышный бой против Звероподобного и множества других чистых титанов. Особенно если вспомнить битву самураев против сил императора, показанную в интерпретации авторов фильма «Последний самурай» 2003 года. Там старые добрые самураи в доспехах скачут в последнюю отчаянную атаку на ощетинившиеся пушками, ружьями и пулеметами ряды войск императора. Сами же самураи при этом вооружены луками и мечами. Стоит ли говорить, что в реальности ничего подобного не было. Ибо войска Сайго точно также были вооружены огнестрельным оружием, ибо в противном случае не смогли бы сопротивляться вовсе. Фильм же благодаря этому решению разделил враждующие стороны на теряющее свои яркие лепестки прошлое и крепкие бутоны нарождающегося будущего, в очередной раз подчеркнув неумолимую смену эпох. В битве же разведотряда против Звероподобного и его титанов есть тот же элемент самоотверженной атаки отчаянных воинов, которые знают, что в любом случае погибнут, а их последняя атака не кончится успехом. Еще одним сходством является также и смертельное ранение командира, ибо Сайго был ранен в бедро и живот, как и Эрвин, правда, у Сайго пострадала правая половина тела, а у Эрвина левая. Обоих, еще живых, сумели оттащить с поля боя близкие товарищи. Синсукэ Бэппу, ближайший соратник Такамори Сайго, отнес раненого командира в сторону от бушевавшего сражения для совершения сэппуку. Выполняя роль кайсяку, Бэппу отсек голову Сайго и спрятал, чтобы враг не нашел ее и не смог надругаться над останками главнокомандующего. По другой версии, Бэппу отрубил голову уже погибшему от пулевых ранений Сайго, чтобы сохранить его честь. После смерти Сайго Беппу возглавил остатки самурайских сил и повел за собой воинов в последнюю самоубийственную атаку на воинов императора. У защитников уже не оставалось патронов, а потому самураи вытащили свои мечи и все до одного были убиты шквальным огнем линейной пехоты. Так закончилось Сацумское восстание и был окончательно уничтожен класс самураев. С той поры война в Японии велась по новому образцу и военную знать в армии императора навсегда заменили солдаты-срочники.
Слева: глава 139. Справа: кадр из 30‐й серии 4‐го сезона
«Новое сражается со Старым», неизв. автор, около 1870 года. Аллегорическая картина из музея печати № 36
В «Атаке титанов» едва живого Эрвина сумел перенести через стену города единственный уцелевший в кавалерийской атаке Флок Форстер. Поначалу он собирался добить тяжелораненого Эрвина, но, вспомнив о том, сколь важен их командир для человечества, решил все же попытаться отнести его к своим. Позже в споре за сыворотку он убеждал Леви и остальных отдать возможность превращения в Колоссального титана именно Эрвину, но в самый последний момент Эрвин сам отдернул руку (глава 84), дав Леви понять, что его время закончено и пора новому поколению взять на себя ответственность за все человечество.
Кайсяку – это человек, назначенный обезглавить того, кто совершает сэппуку (японское ритуальное самоубийство) в момент агонии [Лестев, 47–59]. Этот человек должен был добить вспоровшего свой живот человека, чтобы избавить его от мучительной агонии, а присутствующих на казни – от вида этих невыносимых мук. В некоторых ритуалах сэппуку потрошение не происходит. Осужденный просто перемещает танто (ритуальный кинжал), а иногда и деревянную палку или веер по животу, после чего кайсяку обезглавливает его. В этом варианте последний фактически становится палачом, а сэппуку превращается в обычное обезглавливание. В других ритуалах сэппуку обезглавливание может быть совершено, когда осужденный еще только тянется к танто. Это придавало честь осужденному, поскольку он тем самым демонстрировал намерение совершить сэппуку, а «ранний» удар меча мог быть расценен как небольшая ошибка в расчете времени, совершенная чрезмерно усердным кайсяку. На самом деле это могло быть запланировано заранее, чтобы избавить осужденного от боли, связанной с попыткой выпотрошить самого себя.
В какой-то степени трагическая гибель сословия самураев в Японии также напоминает исчезнувших к концу событий манги солдат, мастерски сражавшихся против титанов при помощи УПМ и двух клинков со сменными лезвиями. Эти необычайно натренированные люди могли творить чудеса, с невероятной скоростью перемещаясь в воздухе и нанося точные удары по толстой коже гигантов. Однако со временем нужда в солдатах отпала, ведь титаны исчезли из мира, а сражаться подобными методами в войне нового времени было совершенно неэффективно. И даже Парадиз в конце концов перешел к модели призывной регулярной армии, вооруженной огнестрелом, но также и обновленными моделями УПМ, ставшими похожими – судя по одной из финальных иллюстраций манги – на целый экзоскелет. В аниме же нам отчетливо показывают марширующих солдат с чем-то напоминающим реактивный ранец, что вполне может быть улучшенной моделью УПМ: он наверняка призван переносить солдат по воздуху на манер реактивных ранцев без использования стальных тросов.
В Японии революция, названная Реставрацией Мэйдзи (как и революция, свершившаяся на острове Парадиз), ускорила индустриализацию страны, что привело к ее возвышению как военной державы. Быстрая индустриализация и модернизация Японии позволили и потребовали масштабного увеличения объемов производства и развития инфраструктуры. Япония построила такие отрасли промышленности, как верфи, чугунолитейные и прядильные фабрики. Индустриализация шла рука об руку с развитием национальной железнодорожной системы и современных коммуникаций, таких как телеграф.
Большинство японских замков были частично или полностью разобраны национальным правительством в конце XIX века, во время Реставрации Мэйдзи. Поскольку феодальная система была упразднена и феодальные владения теоретически перешли к императору, национальное правительство не видело дальнейшего смысла в содержании этих устаревших замков. Вооруженные силы были модернизированы, а некоторая часть замков была преобразована в современные военные объекты с казармами и плацами. То же самое метафорически было показано и в «Атаке титанов», где города навсегда потеряли устаревшие средства защиты в виде стен, которые после уничтожения на острове титанов все равно были бы лишь помехой для роста современной инфраструктуры городов.
Империя Цин
Государство Марли во многом напоминает Китайскую империю времен династии Цин, особенно если принять сходство Парадиза с островной Японией. Тогда становится понятно, что отношения Марли и Парадиза во многом походят на отношения Китая и Японии. Китай и Япония географически разделены лишь относительно узким участком океана. В древности Китай оказал сильное влияние на Японию своей письменностью, архитектурой, культурой, религией, философией и правом, а потому зачастую в Китае главенствовало мнение о том, что японцы всего лишь островные дикари, научившиеся основам цивилизованности у китайцев. В манге же марлийцы также считают островитян демонами, далекими от разумности.
Вообще тут надо сказать о мировоззрении китаецентризма, долгое время существовавшего в империи, согласно которому Китай считается культурным, политическим и экономическим центром всего мира. Районы, не находящиеся под влиянием Поднебесной, назывались «хуавай чжиди», то есть «земли за пределами цивилизации», в то время как китайцы свою страну по сей день называют «чжунго», то есть «срединное государство», находящееся в центре всех земель. Соседние же страны воспринимались как данники китайского императора. В центре системы стоял Китай, которым управляла династия, получившая Мандат Неба. Эта «Небесная династия», отличавшаяся конфуцианскими кодексами морали и приличия, считала себя самой выдающейся цивилизацией в мире, а император Китая считался единственным законным императором всего мира (всех земель под небом). Согласно этой схеме международных отношений, только Китай мог использовать титул императора, тогда как другими государствами правили «короли». Потому использование японцами термина «тенно» («небесный государь») для правителей Японии было подрывом этого принципа и осуждалось Китаем.
Когда в середине XIX века западные страны вынудили Японию открыть торговлю, Япония перешла к модернизации и стала рассматривать Китай как устаревшую цивилизацию, неспособную защитить себя от западных сил, отчасти из-за Первой и Второй опиумных войн, а также участия Альянса восьми наций в подавлении боксерского восстания. И здесь тоже кроется некоторое сходство Китая эпохи Мин с Марлийской империей. Ведь империя Марли слишком долго полагалась на силу титанов, в то время как другие страны наращивали военную мощь при помощи технологий. Из-за этого марлийцы начали ощущать изрядное технологическое отставание от своих соседей.
«Извергатель грозового летящего облака», Юй Цзяо и Цзы Лю, XIV век. Иллюстрация из военного трактата «Хуолунцзин» («Трактат огненного дракона»)
Опиумные войны – два конфликта, которые велись между Китаем и западными державами в середине XIX века. Одной из основных причин конфликтов была китайская торговая политика в отношении западных государств, которые торговали опиумом на территории Китая. Из-за чего китайцы не только отдавали деньги иностранцам, но и подрывали здоровье, а западные державы тем временем обогащались. Боксерское восстание – антииностранное, антиимпериалистическое и антихристианское восстание в Северном Китае между 1899 и 1901 годом, ближе к концу эпохи Цин (1644–1911), организованное обществом «Праведные и гармоничные кулаки», известным на английском языке как «Боксеры», поскольку многие из его членов практиковали китайские боевые искусства, которые в то время назывались «китайским боксом». Восстание потерпело сокрушительное поражение от Альянса восьми стран иностранных держав, куда входили Германия, Япония, Россия, Великобритания, Франция, США, Италия и Австро-Венгрия.
«Иностранные державы делят Китай», Анри Мейер, 1898. Политическая карикатура, на которой Великобритания, Германия, Россия, Франция и Япония делят Китай
«Обезглавливание жестоких китайских солдат», Кокунимаса Утагава, 1894
То же самое происходило с Китаем в эпоху Мин (1368–1644), за исключением того, что вместо силы титанов они полагались на беспрецедентное численное превосходство своих армий. Китайская армия эпохи Мин была крупнейшей в Азии, ее общая численность составляла около 845 тысяч человек. В то же время, после расцвета науки и техники в предыдущую эпоху Сун, количество научных достижений значительно снизилось при Мин. И уж точно технический прогресс оказался куда медленнее по сравнению с темпами развития науки в западном мире. Фактически ключевые достижения китайской науки в конце эпохи Мин были стимулированы контактами с Европой. По иронии судьбы некоторые изобретения, зародившиеся в Древнем Китае, были вновь завезены с Запада в эпоху поздней Мин, поскольку на родине были уже позабыты. Одним из примеров таких изобретений была полевая мельница, также известная как лагерная; собственно, это и была мельница на колесах, использовавшаяся для измельчения зерна в походах, что изрядно помогало кормить движущуюся армию.
«Полевая мельница», Чжэн Ван, 1627
Иронично, что в самом начале правления императорского дома Мин в Китае было гораздо больше научных достижений и новых разработок в области порохового оружия, чем к середине и концу правления династии. В эти периоды китайцы начали часто использовать артиллерию и огнестрельное оружие европейского образца, потому что сами не могли создать настолько же качественные пушки.
В конце концов ослабевшую империю начали раздирать на зоны влияния соседние государства.
Вплоть до того, что Боксерское восстание в центре империи пришлось подавлять силами восьми союзных государств. Впоследствии из-за ослабления военной мощи Китая японцы совершили немало попыток завладеть территориями некогда могущественного государства, некоторые из них увенчались успехом. Во время двух японо-китайских войн было совершено немало военных преступлений, которые также не добавили теплоты в отношения двух стран… Впрочем, это уже совсем другая история.
Генерал Акияма Ёсифуру и главнокомандующий Дот Пиксис
В 2010 году Хадзимэ Исаяма написал на своей странице в твиттере, что персонаж Дот Пиксис был создан по образу Акиямы, генерала японской императорской армии. Мангака признался, что этого исторического деятеля он очень уважал за скромность и простоту, которые тот проявлял в жизни, несмотря на свое высокое положение в обществе. Однако, поскольку Акияма был генералом Императорской японской армии, который внес свой вклад в колонизацию Кореи, корейцы, заметившие этот пост, прокомментировали его с отвращением и гневом. Они писали о том, что Исаяма восхищается человеком, которого в Корее считают военным преступником, из-за чего мангаке досталось большое количество разъяренных комментариев и даже пожеланий смерти. Так кто же такой Акияма Ёсифуру и почему его имя вызвало столь бурную реакцию? Давайте же разберемся в этом.
Отношения между Японией и Кореей вряд ли можно назвать добрососедскими. Войны между ними случались довольно часто, а с 1910 по 1945 год Корея была оккупирована Японией. Это была всего лишь одна из стран Восточной Азии, колонизированных Японией в рамках ее растущих имперских амбиций в этот исторический период. За это время японская армия активно насаждала японскую культуру на оккупированных территориях и даже заставляла население изменять корейские имена на японские, а также уничтожала и похищала корейские культурные ценности. Также японцы убили корейскую императрицу, заставили корейских мужчин участвовать в опасных военных действиях, а корейских женщин служить в сексуальном рабстве у японских солдат; подвергали пыткам, убивали и ставили бесчеловечные медицинские эксперименты над невинными корейцами. Однако учебники истории и учебные курсы в Японии замалчивают многие из этих военных преступлений, а то и вовсе игнорируют те события, в которых Япония проявила себя далеко не лучшим образом. В японских школах больше внимания уделяется периоду послевоенному, вплоть до XX века, но даже за пределами школы есть гражданские лица, а также политики, которые всерьез отрицают военные преступления предков и уважают военных преступников, чьи деяния вполне доказуемы. И если то сообщение действительно было написано самим Исаямой, то, может быть, он также относится к людям, разделяющим это заблуждение?
Но кем же был именно Ёсифуру Акияма и как много военных преступлений в действительности он совершил? Акияма был третьим сыном обанкротившегося самурая. В детстве он работал кочегаром и дворником в местной общественной бане. В 1877 году он поступил в военную академию, а затем продолжил обучение в армейском штабном колледже и был отправлен в качестве военного атташе во Францию для изучения тактики и техники кавалерии. Он был единственным японским офицером, отправленным учиться в Специальную военную школу Сен-Сира, в то время когда остальная часть японской армии обратилась к Императорской немецкой армии, взяв ее за образец, и обучалась у инструкторов из Германии. Из этого следует, что Акияма явно не был лишен острого ума и военных талантов, раз его так оценило государство. Позднее, во время учебы в Японской армейской академии, его часто принимали за обычного европейского студента. Акияму считали простым человеком, у которого на обед была только миска риса с кусочками соленых огурцов. Однако помимо этого он тратил свои деньги на саке и был известен как сильно пьющий человек. Что как будто бы нашло свое отражение в командире Пиксисе из «Атаки титанов», который также часто выпивал, что в итоге его и сгубило, когда он отведал марлийского вина с мозговой жидкостью Зика, из-за чего позднее превратился в чистого титана.
Слева: «Портрет Ёсифуру Акиямы», неизв. автор, до 1930. Справа: командир Пиксис, 11‐я глава
Акияма принимал активное участие в Первой китайско-японской войне (1894–1895) в качестве командира кавалерийского полка и служил в составе японских экспедиционных сил во время последующего Боксерского восстания. В Русско-японскую войну (1904–1905) руководил своими войсками в битве при Шахо, битве при Сандепу и в Мукденской битве против казачьих кавалерийских дивизий Российской императорской армии. Акияма стал командиром 13‐й дивизии Императорской японской армии в 1913 году, а после получения звания генерала в 1916‐м получил командование дивизией Имперской гвардии. Уже в следующем году он был назначен командовать Японо-корейской армией. Это был гарнизон Императорской японской армии, сформированный в Корее под властью Японии.
После того как он ушел с действительной военной службы в 1923 году, отказавшись от повышения до фельдмаршала, вернулся на свой родной остров Сикоку и стал директором неполной средней школы Хокуё (современная средняя школа Мацуяма). По легенде, однажды, когда он выступал перед студентами военного училища, кто-то спросил у него о значении кавалерии на поле боя. Тогда он тотчас же разбил кулаком окно аудитории и, показав окровавленный кулак, сказал: «Вот! Это и есть кавалерия!»
Акияма умер от осложнений, вызванных диабетом, в больнице армейской медицинской школы в Токио в 1930 году. В общем и целом фигура Акиямы Ёсифуру остается неоднозначной, а информация о его военных преступлениях в Корее – недоказанной. В то же время, конечно, можно понять и причины негодования корейских комментаторов Исаямы, ведь под властью Японии корейцам жилось по-настоящему ужасно. С 1939 года нехватка рабочей силы в результате призыва японских мужчин для участия в военных действиях во время Второй мировой войны привела к организованной официальной вербовке корейцев для работы на материковой части Японии сначала через гражданских агентов, а затем напрямую, часто с элементами принуждения. Из почти пяти с половиной миллионов призванных корейцев около 670 тысяч были отправлены на материковую часть Японии (включая префектуру Карафуто, современный российский Сахалин) для гражданских работ. Тех, кого привозили в Японию, часто заставляли работать в условиях, которые описывались как ужасающие и опасные. Хотя, как сообщается, с корейцами обращались лучше, чем с рабочими из других стран, большое количество людей все равно погибало. В Японии умерло 60 тысяч мобилизованных рабочих. В Корее и Маньчжурии число смертей колеблется от 270 до 810 тысяч.
Корейские женщины для утешения на Окинаве дают интервью морским пехотинцам США после освобождения, 1945
Во время Второй мировой войны многие этнические корейские девушки и женщины (в основном в возрасте 12–17 лет) были вынуждены японскими военными становиться секс-рабынями под предлогом найма на нормальную работу, например, швеями или фабричными рабочими, и были вынуждены обеспечивать сексуальные услуги японским солдатам против воли. Этих женщин эвфемистически называли «женщинами для утешения».
Разумеется, эти и многие другие ужасы японского правления в Корее не могли пройти даром и не могли быть забыты корейцами даже сегодня. Именно поэтому Акияма Ёсифуру как один из генералов, командовавших японо-корейскими войсками, воспринимается ими как ярый пособник кровавого японского режима. И даже если сам по себе человек не выделялся излишней жестокостью или беспощадностью, режим, которому он служит, зачастую становится его собственной характеристикой.
Силы самообороны Японии
При взгляде на гарнизонных солдат Парадиза любой японец наверняка проводит параллели с силами самообороны Японии – единственной военной силой страны после событий Второй мировой войны. После капитуляции Японии в 1945 году за реформы в стране плотно взялся американский генерал, назначенный Верховным командующим союзных держав, Дуглас Макартур. Одной из целей его реформ стала демилитаризация Японии и расформирование национальной армии. Венцом этого этапа оккупации стало обнародование по его указанию в 1947 году новой Конституции Японии. Самая известная статья № 9 прямо отрицает войну как инструмент государственной политики и обещает, что Япония никогда не будет содержать армию [The Constitution of Japan]:
Статья 9. Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ навсегда отказывается от войны как суверенного права нации и от угрозы силой или ее применения как средства разрешения международных споров.
Для достижения цели предыдущего параграфа никогда не будут сохраняться сухопутные, морские и воздушные силы, а также другой военный потенциал. Право ведения войны за государством не будет признано.
Все это очень сильно напоминает короля Карла Фрица, уведшего за собой на остров Парадиз потомков Имир и стеревшего им память о прошлом. Король дал обет отказаться от войны с внешним миром, гарантируя, что он и его потомки никогда не будут использовать силу титанов для мести марлийцам, даже если священные стены острова падут под ударами их войск. Если же государство Марли решится однажды стереть Парадиз с лица земли, они не будут сопротивляться этой атаке. Таково было решение Карла Фрица, но – как и в истории реальной Японии – времена однажды поменялись, и старые обещания были пересмотрены.
Со временем из-за усиления на мировой арене Советского Союза и Китайской Народной Республики США поняли, что куда дальновидней будет прекратить политику наказания и ослабления Японии за ее проступки во время войны и восстановить и усилить страну как потенциального союзника. Эти перемены и реформы вошли в историю под названием «Обратный курс». В связи с этим японское правительство начало длительный и непрерывный процесс постепенного переосмысления статьи № 9 Конституции Японии, чтобы разрешить государству иметь все больший и больший военный потенциал. Исходили они из того, что вышеуказанная статья запрещает только наступательные возможности ведения войны, но не обязательно лишает нацию неотъемлемого права на самозащиту.
Эта новая интерпретация статьи № 9 расчистила путь к созданию Агентства обороны и преобразованию Сил национальной безопасности в «Силы самообороны» (Japan Self-Defense Forces, сокращенно JSDF), которые будут военными во всем, кроме названия.
В 1976 году тогдашний премьер-министр Мики Такео объявил, что расходы на оборону должны поддерживаться в пределах 1 % валового внутреннего продукта Японии. По состоянию на 2005 год военный бюджет Японии составлял около 3 % национального бюджета; около половины тратилось на расходы на персонал, а остальная часть – на программы вооружения, расходы на техническое обслуживание и эксплуатацию. По состоянию на 2011 год Япония имеет восьмой по величине военный бюджет в мире.
Из-за сильного антимилитаризма и пацифизма, охватившего Японию после Второй мировой войны, JSDF в первые годы своего существования была предметом публичных насмешек и презрения. Эти силы называли «налоговыми ворами», а сотрудников в форме иногда забрасывали камнями. Позднее ситуация несколько изменилась из-за того, что JSDF часто приходили на помощь людям, пострадавшим во время стихийных бедствий. И тем не менее именно отношение народа к, казалось бы, ненужным «Силам самообороны», «ворующим налоги», было обыграно Исаямой в разговоре между Эреном и Ханнесом в первой же главе манги. Эрен тогда назвал солдат гарнизона «стеностроителями», на что Ханнес ответил: «Понимаешь, Эрен, если нам придется сражаться, значит, дела хуже некуда. А пока нас зовут лентяями, болтающимися без дела за чужой счет, люди могут спать спокойно». В ответ на это будто бы устами мальчика сам Исаяма критикует подобный взгляд на вещи, говоря: «Конечно! Можно всю жизнь тут просидеть! Есть, спать и не вылезать за стены. Но тогда получается, что мы живем тут, как скот».
Таким образом, между строк Исаяма критикует принцип ненападения и добровольного отказа от участия в мировой политике, навязанный союзниками после поражения Японии во Второй мировой войне. Автор как будто хочет показать нам на примере Парадиза, что жизнь в добровольной изоляции из-за грехов дедов и прадедов не имеет смысла для новых поколений, неповинных в ужасных преступлениях прошлого. Именно поэтому, подобно японцам, народ Имир, когда-то давно провинившийся во время ужасной войны с Марли, не должен находиться в изоляции и должен выйти на мировую арену снова. Но как? Что же, об этом мы поговорим несколько позднее.