«…Я – Тью Форджи, веду репортаж из шестого сектора. Тут минут десять назад был зафиксирован странный марсоход красного цвета, – вела в облегченном скафандре репортаж знаменитая телеведущая. – Мы в прямом эфире, и вот что об этом инциденте говорят очевидцы.
– Я дробил камни, – говорил рабочий. – Дробил это, вон там, – указал он на карьер. – А эта машина промчалась на бешеной скорости, она была вся в красном и в бубенцах…
– Колокольчиках? – переспросила Тью.
– Да, звон был завораживающий, меня даже пробрала некая дрожь, – эмоционально рассказывал рабочий. – Смешно, но я почему-то вспомнил земное Рождество и Новый год… Глупо, конечно, верить в Санта-Клауса, но я на секунду подумал, что это был именно он, – закончил свой рассказ марсианин.
– Мне нечего добавить, но мы обязательно проведем журналистское расследование, – произнесла в камеру журналистка. – Итак, это была Тью Форджи, специально для первого новостного канала свободного Марса из шестого сектора в канун земного Нового года».
Репортаж был окончен, Иван Сергеевич еще больше был потрясен всем происходящим. Планета, на которой не существовало времен года, а людям, решившим остаться на Марсе, выдавались наручные часы, фиксировавшие только количество часов, что они прожили, почему-то менялась. Менялись казавшиеся нерушимыми ценности, ведь эти условные часы решали все материальные проблемы, эти часы давали право на гражданство. А граждане получали процент с добычи и право на бесплатное жилье и льготный паек. Гражданство было мечтой любого землянина, что прилетел за золотом на Красную планету. И вот теперь эта мысль о светлом земном празднике, словно вирус, ворвалась в сознание каждого человека на этой планете, и сама вселенная уже помогала волшебное сделать реальным.
На следующий день Рита и Сергей не просто ехали в школу, они летели, окрыленные произошедшим прошлой ночью. Слух, что в махровой елке Риты оказался новогодний подарок, сразу же распространился по школе, даже старшеклассники, и те хотели взглянуть на заветный оригинал подарка, фото которого были выложены в социальной сети.
Прозвенел звонок на первый урок.
– Идем быстрее, – поторапливала оператора Тью Форджи. – Директор школы сказал, что у девочки сейчас урок истории, надо поторопиться, через час тут будет не протиснуться от репортеров.
– Тебе просто говорить, – буркнул оператор с громоздкой световой камерой на плече. – А мне еще эту громадину тащить.
– Не бубни, Джеф, этот репортаж многое поменяет на этой планете, – подходя к классу истории, произнесла Форджи. – Ну, включай камеру. Итак, три, два, один – поехали.
Репортаж Тью Форджи: «За этой дверью, в кабинете истории среди десятка девочек и мальчиков сидит Рита Велова-Руфу. Приемная дочь граждан Марс Томаса и Элиз Руфу. Ребенок из обычной марсианской семьи. Она абсолютно обычная девочка в возрасте двенадцати лет, не имеющая каких-то особых талантов, но только она написала прошлой ночью письмо Санта-Клаусу, или, как она его назвала, волшебному дедушке».
Ведущая постучалась в дверь и тут же вошла. Дети немного растерялись при виде знаменитой журналистки.
– Не переживайте, это обычное журналистское расследование, – улыбаясь, заявила журналистка. – Кто из вас Рита Велова-Руфу?
– Я, – испугано произнесла двенадцатилетняя девочка.
– Очень приятно, Риточка, меня зовут Тью Форджи, и меня интересует, что именно тебе подарил Санта-Клаус?
Весь класс замер, многие боялись даже шелохнуться, лишь бы не прослушать сказанное одноклассницей.
– Снеговика, – тихо ответила Рита.
Кто-то засмеялся, но журналистка вполне серьезно продолжила:
– И где он?
– Он был из снега, и как только взошло солнце, растаял, – ответила Рита. – Но я сфотографировала моего Гарри.
– Она дала ему имя, вот глупая землянка, – сказал кто-то, и весь класс разразился смехом, указывая пальцами на маленькую хрупкую девочку.
– Тихо, – прикрикнул Иван Сергеевич. – Не забывайте, что вы тоже когда-то были землянами, и если взглянуть на часы каждого из ваших родителей, то многие из них до сих пор иммигранты. А то, что вам далось гражданство по факту рождения, еще ничего не означает, – высказался учитель истории. – Она такой же человек, как и вы, и хотя бы за это ее стоит уважать. И кстати, – Иван Сергеевич усмехнулся, – она, в отличие от вас, чистый и светлый ребенок, который верит в чудо, а не в золото.
Класс замер, и Рита рассказала свою историю, как они с братом наперекор родителям все же вырезали из махрового пледа зеленую елку, скрепив подол степлером, тем самым сделав кармашек. А потом она тайком открыла входную дверь в жилой модуль, а на столике поставила стакан с молоком и овсяное печенье. Ну, а из новых традиций, как выразилась эта двенадцатилетняя девочка, она оставила на пороге фонарик, покрасив его стенки в желтый цвет, тем самым как бы превратив его в солнце, дабы Дед Мороз, или Санта-Клаус, понял, что его здесь ждут. И эту историю завороженно слушали все – кто-то радовался за одноклассницу, а кто-то завидовал ей, потому что у нее был праздник, простой зимний праздник, которого никогда еще не бывало на этой планете.
– …и он подарил мне маленькую копию снеговика, – девочка достала из кармана фарфоровую статуэтку. – Такие не делают на этой планете, – с особой гордостью подметила она.
Сделав крупный план статуэтки, репортерша дрожащим от волнения голосом чуть слышно произнесла:
– Это была Тью Форджи, потрясенная услышанным. Специально для первого новостного. И как там говорят на Земле, с Новым годом, свободная планета, с Новым годом, Марс! Кто бы мог подумать, что он все-таки существует!
Почти в каждом втором жилом модуле на поверхности свободной планеты горели желтые фонарики. А в доме стоял стакан с молоком с двумя овсяными печеньями и, конечно же, махровая елка с кармашком для подарка. Вы до сих пор не найдете на Марсе в свободной продаже махровых пледов зеленого цвета, я уже молчу о фарфоровых снеговиках. И это истинная правда, потому что дети верят в него, а значит, он существует.
Заказ на полмиллиона марсианских золотых
– Голов, сектор «Б», живые грузы, – раздавал наряды командир космического судна.
– Есть, сэр!
– Смотри внимательно за свиньями, у нас лимит две особи за перелет, если еще одна издохнет – вычту из зарплаты.
– Так точно!
– Джонс, сегодня ты – сектор «А».
– Есть, сэр!
– На рабочем месте не пить! Я понимаю, что коробки, вещи и всякий хлам никуда не денутся, но у нас есть спецгруз, оценочная стоимость которого четыреста тысяч золотых монет.
– Да, ладно, сэр! – удивленно произнес Голов, почесав затылок.
– Довожу до вашего сведения, бездари, наш корабль стоит семьсот пятьдесят тысяч марсианских золотых монет, а эта посылка стоит четыреста. Думаю, считать-то вы умеете, так что, не дай бог, с ней что-нибудь произойдет. Я вас на астероид высажу без кислорода!
– Понятно, сэр, – ответил Джонс. – Пить не буду.
– Да ты не то что пить, ты спать не будешь, кретин!!! – закричал командир. – Живо по секторам, бездари!
– Слушаемся, сэр! – хором ответили рабочие космического грузового судна «Марс-7».
Небольшой грузовой корабль, выполняющий чартерные рейсы на Марс, принадлежал пищевому гиганту «Бот-компани», сеть магазинов которого раскинулась на трех планетах и двух космопортах. Это была новая эра в эпохе торговли. Инженеры «Бот-компани» изобрели прибор, который мог перемещать любой предмет на небольшие расстояния, при этом не изменяя молекулярную структуру предмета. Полезная штука! Смотрите, как все работало: на огромной базе располагался промышленный ангар со всевозможными продуктами питания и бытовой химией, эта база располагалась в радиусе минимального процента потери молекул при перемещении, а уже в городе располагались кабинки приема предметов; заказываешь, оплачиваешь, получаешь. Существовали и мобильные кабинки для домашнего пользования. И все это упрощало процесс похода в супермаркет. Можно было делать покупки, не выходя из дома!
Именно на этом и была построена рекламная кампания «Бот-компани». Они поначалу буквально дарили мобильные кабинки пользователям, а после, когда люди привыкли к простоте и быстроте покупок, «Бот-компани», скажем так, похоронил всех своих конкурентов, став монополистом в продовольственном сегменте экономики.
Единственный недостаток молекулярного расщепления и переноса – это расстояние. До десяти километров процент потери составляет одну сотую, свыше десяти километров – уже три процента потери исходной массы, а свыше двадцати километров – десять процентов, ну и дальше в геометрической прогрессии. Передача без потери массы возможна лишь на расстояние менее километра, одним словом, устройство работало, но было неидеальным. Конечно, инженеры тешили себя надеждами когда-нибудь изобрести способ перемещения на большие расстояния без потери массы, но пока о переносе людей не было и речи. Одна сотая процента от массы тела массой пятьдесят килограмм – это пятьдесят грамм, а в теле человека пятьюдесятью граммами может оказаться что угодно. Думаю, это и послужило поводом использовать изобретение исключительно в торговом сегменте, ведь никому не хотелось лишиться пальца или носа при переносе, а вот с продуктами все проще: там никто и не пострадает, если вместо двадцати яблок придет девятнадцать с половинкой.
Сразу же после разнарядки Джонс заступил на пятичасовую вахту, плавая в невесомости между прикрепленных грузов, облетая заученный наизусть маршрут. В наушниках громко играла музыка, датчики движения монотонно попискивали, давая тем самым понять, что ничего не двигалось в радиусе ста метров, и Джонс неторопливо двигался между контейнеров и коробок.
– Джонс! – произнес кто-то из темного угла.