Историкум. Мозаика времен — страница 23 из 73

«Мужчины умеют вам льстить. Подруги умеют вам льстить. И даже зеркало сумеет вам польстить. Ведь глядя на свой образ, вы верно сами рады обманываться.

Желаете сведать доподлинно, довольно ль вы сдобны, чтобы прельщать мужчин?

Пожалуй, лучшее для того средство – напольные весы конструкции братьев да Винчи! Весы – их стрелка льстить не может!»

– Ну, довольно, – сказала Погодина, отнимая у Невровского листок. – Рассказывайте. И молю, всё без утайки!

В редакции «Ведомостей» засиделись дотемна. Выпытав у Петра все интересующие её подробности, госпожа Погодина села верстать экстренный нумер газеты. Невровский остался.

Позже, когда спешно свёрстанный выпуск отправился по эфирной сети, они сидели у камина, потягивали рейнвейн и отвечали на вызовы, которые так и посыпались в редакцию изо всех уголков империи. Зуммер коммуникационного шкапа в тот вечер не умолкал. Одним из последних, в совсем уж поздний час, по дальновидению вышел на связь астроном Бакулев из Оренбургской обсерватории.

– Прочёл вашу реляцию. Желал бы уточнить… Верно ли, что диаметр ваших шаров порядка аршина?

– С большей или меньшей точностию, так, – согласился Невровский.

– Странно-с… – покачал головой профессор. – Наши телескопы показали иные размеры. Наблюдаемы были шары во двадцать крат крупнее. Саженей семь в диаметрах, не менее того-с…

Шары с отрубленными отростками так и остались у околицы села Неклюдово. Возле них выставили мужики караул из пяти человек с топорами. А ну как сызнова оживут? Но всё было тихо. А около сумерек оба шара, почти единовременно, издали звонкие щелчки и в секунду осыпались в прах, оставив после себя лишь кучки чёрной угольной крошки. Но и при этом случае крестьяне не решились оставить свой пост. Чорт её знает, что это за крошка! Не семена ль? Не произрастёт ли из них что-нибудь ещё вредоносное?

Несли дежурство целую ночь. Не произросло.

А на другой день, лишь забрезжила заря, со стороны леса донёсся странный шум. И в малом времени стало видно, что по дороге к селу катятся новые шары. Только уж много!

Караульные побежали поднимать тревогу.

Шары же, только что слегка задержавшись на месте гибели своих сородичей, вкатились в село. Разом всей кучею, количеством около трёх дюжин. Мужики сгрудились на крыльце барской усадьбы, молясь и сжимая в руках топоры. Но ясно было, что этакой превосходной силе сопротивление оказать никак не возможно.

Вдруг пробежал чрез двор отец Ананий, поп из сельской церкви. Седая борода его была всклокочена, глаза горели безумным пламенем. При полном облачении: в рясе, с золочёным семиконечным крестом и с разожжённым кадилом. Крикнул к мужикам:

– Опустите оружие! Сие нашествие есть испытание, спосланное небесами за грехи наши! Возрадуйтесь же! Пришёл истины час. Повергнитесь на колени и молитесь! Ежели инопланетяне – христиане, так они вас не тронут. А нет… Господь, да будь милосерд! Я же помолюсь за души сиих шаров!

И, приложившись ко кресту, скорым шагом направился в сторону противника.

– Ну вот. Батюшка ума решился! – огорчился Михайло Фазан, сдёргивая с головы шапку.

Отец же Ананий, подошед к скоплению инопланетян, принялся махать в их сторону кадилом. Сначала те были вполне покойны, но в скором времени, стало думать, наскучив этой непонятною игрой, один из ближайших шаров сделал молнию, и батюшка отдал богу душу.

Кто-то из мужиков дёрнулся было вперёд, поднимая топор, но староста цыкнул на него:

– Не балуй! Только зазря себя погубишь.

Некоторое время ничего более не происходило. Шары, словно бы не умея решить, как действовать, оставались на месте, лишь слегка покачиваясь из стороны в сторону. Но вдруг все они разом двинулись к поднавесу особняка. Казалось, внимание их привлекло окошко дальновидения. Под оным они и оставались ещё другие часа два. Крестьяне же, будучи не в силах взять в рассуждение, что им предпринять к своей защите, тоже как стояли на крыльце, так там и остались.

Жутко было видеть, как сатанинские шары в полном безмолвии внимают транслируемой адвертации:

– Ты успешен, хорош собою, богат? Следственно, ты достоин лучшего из средств передвижения! Обрати внимание на новую модель кареты от немецкого каретного дома «Эрстер Даймлер»! С обновлённым интерьером и дизайном! Пожалуй, сегодня это лучшее предложение на рынке карет!

Затем стал представляться очередной сюжет «Полевых работ со звёздами». На сей раз шло повторение прошлогоднего выпуска, посвящённого косьбе. Модный столичный живописец Иван Крылов пытался овладеть косою, делая в своём блокноте, во время передышек, наброски окружающего пейзажа.

Наконец один шар отделился от группы своих сородичей и подкатился ко крыльцу. Два верхних его отростка завибрировали. И в воздухе зазвучали слова:

– Сдавайте себя. Мы в доме хозяин. Мы здесь обновлённый улучшенный хозяин.

– Так они окошко слушали, потому, значит, говорить по-нашему учились! – смекнул Михайло Фазан.

– Переставайте работать топоры, – вновь заговорил шар. – Кто работать топоры, исключается из природы. Сдавайте себя. Мы хозяин. Ведь мы это достойны.

Что было ответить мужикам? Староста лишь руками развёл – сдаёмся, мол.

Но гонцов с известиями в Заболоцк послали.

Город забурлил. Во всех сословиях и обществах разговоры были только об одном. Самым спешным образом стали собирать ополчение. Первейшая незадача заключалась в том, что имперская армия на помощь осаждённому уезду в скором времени подоспеть нипочём не могла. Ближайшая воинская часть стояла в Оренбурге, откуда дней пять ходу, другая была расквартирована в Уфе, откуда все семь. Главное же – природа составляла препятствие к передвижению войск. Край Заболоцкий и во всякое-то время был топок, а уж о весеннюю пору реки, коими изобиловала местность, выступали из берегов, заливали земли на многие вёрсты, и уезд становился недостижим. Рельсовые же пароходы, винтовые паролёты и воздушные дирижабли, изобретённые братьями да Винчи уж с десяток лет тому, существовали только в теории, как на сделание их потребны были технологии, коими человечество пока что не овладело.

Командовать ополчением назначен был майор Григорьев, поседелый ветеран русско-китайской кампании. И он тотчас вступил в исполнение этой должности. В город съезжались крестьяне со всех окрестных деревень. Останавливались, кто где пришёлся: иным давали место в городских домах, другие помещались на биваках близ города. Майор вооружал войско топорами, серпами, а наибольшее внимание уделял косам, как их длинные рукояти позволяли рубить супостату щупальца, не подходя вплотную.

– Веселей, ребятки! – подбадривал он новые отряды ополченцев. – Ноне, небось, не китайцев воевать, дело будет полегче! С китайцами ведь как было? Регулярная армия, муштра, маршировка, экзерциции с оружием, ружейные приёмы. Тоска, одним словом! Вас же жонглировать ружьями солдатский артикул я заставлять не стану, потому ружейная стрельба для супостата не убийственна, следственно, и самые ружья нам без надобности. Маршировать на плацу вы у меня тоже не будете, за неимением плаца. Так что дело наше будет жаркое, но весёлое!

Девятнадцатого апреля во второй половине дня ко гражданам Заболоцкого уезда обратился сам государь император, по прямой дальновидной связи из Ярославля. Самодержец облачён был в драгунский мундир и держал под уздцы коня.

– Соотчичи! Ребята! – сверкнув очами, молвил он. – Не Заболоцк ль за вами! Верую, что достанет у вас храбрости на славную победную баталию!

И, произнесши сии слова, государь почему-то поцеловал коня в брюхо.

На чём трансляция и закончилась.

– Незаболоцкль… – задумчиво произнесла госпожа Погодина. – Любопытное слово. Походит на древнее ацтекское название вулкана.

– У нас тут и есть не что другое, как натуральный вулкан, – откликнулся майор Григорьев. – Ежели жерло ему не заткнём, лава далёконько разольётся. Ещё благо великое, что сия катавасия здесь у нас случилась, а не в центральной Ярославской губернии…

– Это уж верно! – согласилась Погодина. – «Не Ярославль ль за вами» государь, пожалуй, не выговорил бы.

Следующим утром на центральной площади Заболоцка во фронт стояло до восьми сотен ополченных. Князь Чернышёв произнёс к войску патриотическую речь. После к воинам обратился также и майор, назвал их молодцами, инопланетян же аттестовал другими сильными русскими словами. Ополчение ощетинилось топорами и косами, приняв по возможности грозный вид. Помолясь, выступили.

С войском отправился и Пётр Невровский, в качестве военного корреспондента.

В воспоследовавшие дни с театра военных действий доставлялись известия, по которым можно было знать, что кампания проходит куда как неудачно. Первое: шаров всего оказалось не три дюжины, а около восьми десятков. Знать, в село Неклюдово давеча явились не все. Второе: с тем соотношением, что один шар может быть вполне побеждён ценою жизней дюжины человек, тоже обочлись. Выяснилось, что когда шары действуют в едином строю, то делают такой плотный огонь из молний, что подобраться к ним невозможно не то чтобы на дистанцию топорной атаки, но даже для удара косой. Испробовали употчевать противника и огнём, кидая в скопище шаров смоляные факелы. Пламень пришёлся инопланетянам невкусно. Они старались от него по возможности избежать, однако ж гореть не горели и не плавились, прокатываясь, при случаях вынужденности, чрез воспламенённые участки.

Словом, в боевых стычках ополчение несло изрядные потери, противнику же наносился незначащий урон. Правда, батальный опыт подарил людям и ценное сведение об устройстве инопланетной армии. Оказалось, шары в ней были двух разных воинских ремёсел. Молнии метать умели они не все наподряд и даже не превосходное их количество, а менее половины. Другую часть армады составляли шары нестреляющие. Сии последние получили у людей титло носителей энергии, как в ряде особых боевых случаев ополченцы познали за верное: шар-стрелец бить молнией способен только если не далее чем в полусажени от него обретается хоть один из его нестреляющих соплеменников. Впрочем, как пустить это знание к делу, здравых идей не родилось. Внешне шары обоих видов выглядели совершенно одинаково. И допрежь схватки никогда нельзя было знать, кто из них есть кто.