[16] существовали вертепы. На коляды ученики коллегиумов ходили с небольшими переносными панорамными ящиками — «скрынями» и с более сложными сооружениями с подвижными куклами — переносными театрами, внешне напоминавшими трехэтажные храмы с куполами.
Время хождения с батлейкой в различных регионах Беларуси несколько отличалось. Так, по свидетельству Е. Романова, в Витебской и Могилевской губерниях кукольное рождественское представление показывалось в первые рождественские дни и на Новый год. В Минске же, как отмечал П. Шейн, эту кукольную комедию играли с Рождества до Сретения.
Сама архитектура батлейки представляет собой теологическую модель мира, состоящую из верха («рая»), низа («ада») и среднего этажа («земли»). В этой модели мира сначала студенты-кукольники, а затем ремесленники и крестьяне разыгрывали мистерии об Иисусе, об Адаме и Еве, о Ное и потопе, сдабривая их сочным народным юмором.
Ящик белорусской батлейки, как правило, представляет собой двух-или трехъярусный ящик-домик, похожий на шкаф, увенчанный одним-тремя шатрами с крестами. В центре наверху ящика устроен мезонин, на котором вырезана Вифлеемская звезда. Перед началом представления кукольник зажигал свечу. Зажженная таким образом батлеечная звезда освещала персонажей представления.
Такие батлейки в форме трехглавой (или одноглавой) православной церкви были широко распространены в Велиже, Витебске, Ельне, Сураже. Для восточной части (Могилевщина) характерны статичные retablo, в которых применялись даже подлинные иконы.
Традиционные батлеечные куклы вырезались из дерева и раскрашивались, а в XIX веке — одевались в костюмы и платья из материи. Судя по содержанию батлеечной драмы, где зафиксировано более 30 сцен, в представлении могло быть задействовано до 80 кукол, но чаще — от 20 до 40.
Батлеечник играл свое представление, как актер комедии импровизации: в зависимости от состава публики он менял сцены, тексты, на ходу придумывал новые актуальные шутки. Едиными оставались сюжет, состав основных действующих лиц и ключевые мизансцены.
Кукольник был пружиной кукольного представления. От его таланта зависел успех. Он подпевал традиционному батлеечному хору «троистой музыки» (бубен, цимбалы, скрипка), выступал соло, рассказывал анекдоты, пел, плясал и, конечно же, мастерски водил кукол. Если же кукольник выступал не с батлейкой, а со жлобом, то (согласно тому, как описывал Е. Романов велижский жлоб) он садился позади театра, зажигал свечи и рассказывал зрителям волшебную историю о Рождестве.
Романов Евдоким Романович (11.09.1855—20.01.1922) — белорусский этнограф, фольклорист, археолог, исследователь народного театра. Член Русского географического общества (1886), Московского археологического общества (1890) и др. Подробно записал и опубликовал в «Могилевских губернских ведомостях» (1898) батлеечные представления на Витебщине (в том же году опубликовано отдельным изданием в Могилеве). В этой работе описал не только героев-кукол, текст «Царя Ирода», но и комическую часть кукольного спектакля, где действовали Александр Македонский, Старый Рыгор, Цыган, Цыганка, Казак, Еврей, Доктор, Барыня, Щеголь, Иродиада и др. Е.Р. Романов также подробно описал и Могилевские батлейки («Белорусский сборник», 1912), где среди сцен были изгнание из рая Адама и Евы, «Царь Ирод», танцы Антона с Антонихой и козой и др.
Белорусская батлейка была семейным промыслом. В ее состав входили члены одной семьи — как дети, так и взрослые, — которые составляли хор и даже небольшой музыкальный ансамбль. Вся ватага приезжала в села, местечки и города. Заходя в дома, участники ставили батлейку, доставали свои музыкальные инструменты, кукол, зажигали свечи и начинали играть.
Движение кукол внутри классического батлеечного ящика всегда горизонтально и обусловлено прорезями в полу сцены. Вначале кукла на «шпени» стояла в специальном плоском коробе около ящика батлейки. В нужный момент батлеечник брал ее и вставлял в круглое отверстие в планшете сцены батлейки, где начинались ее прорези. Персонаж как бы «выплывал» из этого отверстия и двигался по планшету батлеечной сцены.
Сами же прорези тщательно маскировались кошачьим или заячьим мехом. Руки, ноги и головы кукол не двигались (за исключением головы царя Ирода, которая легко слетала с его плеч и повисала на красной нитке), но сама кукла могла нагибаться, поворачиваться, вертеться вокруг своей оси, прыгать и танцевать. Для того чтобы кукольник, стоящий за батлеечным ящиком, мог следить за движениями своих персонажей, стенка между ним и куклами изготавливалась из прореженной мешковины.
Как уже упоминалось, в Беларуси получили распространение несколько видов батлеек. Исследователь Ирина Уласевич, опираясь на труды Г. Барышева и А. Санникова, перечисляет их: «Одноэтажная (панорамная), двухэтажная с подвижными куклами и каноничным оформлением, двухэтажная со специальной башней, батлейка, построенная по принципу теневого театра, батлейка со сменой во время спектакля прозрачных декораций и батлейка-звезда. К первому виду относились одноярусные коробки, напоминавшие домик. Обычно передняя стенка была полотняная и снималась, как занавес. Наиболее расширенной был второй вид — двухъярусная батлейка. Первое упоминание о них отмечалось в XIX — начале XX вв. фольклористами в Мозыре, Бобруйске, Березино, на Смоленщине и т. д. Верхний ярус преподносился как пещера или церковь и считался высшим, небесным, а нижний, земной, как дворец царя Ирода. Третий вид — традиционный театр на Минщине. Вот его описание конца XIX в.: “Сверху на батлейке сделана небольшая башня; она бывает круглая, шестиугольная или квадратная. В ней со стороны зрителей находится дверь. Пол в этой башне — диск, который вращается на вертикальной оси. По кроне диска прикреплены куклы в виде ребят, которые держатся за руки. Это и есть «Комаровская свадьба». Четвертый вид батлейки имел вид трехкупольной церкви, прикрепленной снизу к скамье. Внутри, под куполом, подвешены железные обручи с закрепленными на них фигурками действующих лиц и с подсвечниками в центре. Батлейщики садились за батлейкой, открывали двери, зажигали свечи и соответственно с ходом действия поворачивали обручи. На передних стенках батлейки получались увеличенные изображения действующих лиц”. Пятый вид не был известен соседним народам. К нему относится театр Потупчика, который существовал в 1909–1916 гг. в Докшицах. Этот вид батлейки был более усовершенствованный: рационально использовалось освещение, менялись прозрачные декорации и отдельные сценические атрибуты. Также расширился репертуар, верхний ярус стали употреблять под бытовые сценки. Вероятно, до последнего шестого вида можно отнести “звезду”. Это чаще всего движимая многолучевая (5, 6, 8, 16 рогов) звезда, которую можно разделить на подвиды. Она была стационарной (на посохе) и подвижной (механической), просто освещенной изнутри по принципу теневого театра. Батлейки и куклы искусно отделывались такими видами народного декоративно-прикладного искусства, как трели, роспись, соломоплетение, аппликация соломкой и др.»[17].
Самая распространенная, классическая батлейка имела два этажа. На нижнем этаже, изображавшем дворец Ирода, разыгрывались сцены, связанные с избиением младенцев и смертью царя Ирода, а также бытовые комические интермедии. Верхний этаж — «небо» — предназначался для «святых сцен» и представлял собой гористую местность, где в пещере находился хлев — место рождения Иисуса. «Небо» обычно пышно украшалось шпалерами, золотой и серебряной бумагой[18].
Интересно, что декорация пещеры совмещала византийскую и католическую иконографические традиции. Если византийская диктовала показ места рождения Христа в пещере, а западноевропейская — в хлеву, то в батлейке оба эти места совмещались.
Учитывая, что на территории Беларуси с XVI в. было несколько крупных религиозных школ (фактически здесь проходила граница двух основных христианских конфессий), культура батлеечного театра распространилась по всему региону. Причем если ясэлки и батлейки имели аналоги в традициях и культурах европейских народов, то у такой их разновидности, как «витебский жлоб»[19] (симбиоз ясэлек, батлейки и театра теней), прямых европейских аналогов не было.
Двухэтажная коробка витебского жлоба имела вид трехкупольного храма. Верхняя часть представляла собой ясэлки с деревянными куклами, изображавшими сцену поклонения волхвов, другие же части были закрыты экранами из вощеной бумаги. Здесь же расположились вертушки («кружэлаки») китайских фонарей, получивших в Европе широкое распространение в XVIII столетии. На внутренней части экранов делались надписи, которые прекрасно читались на просвет при зажженных свечах: «Се Ангел Господен во сне явился Иосифу…», «Ирод… разгневался зело и послал избить всех детей…» и т. д.
Подобные зрелища были распространены в Белоруссии в XIX в. Об этом свидетельствуют их описания, датируемые концом столетия. Например, дятловская батлейка, описанная в 1895 г. М. Федоровским, имела вид восьмигранного строения, где на горизонтальный диск на прутах были «кругом прилеплены цветные фигурки из бумаги, что изображают избиение младенцев, рождение Иисуса в вифлеемских яслях, «поклонение пастушков и трех королей с дарами» [20].
Другой сюжет — в аналогичной минской батлейке, где изображалась сцена свадьбы («Комаровская свадьба»), когда парни и девушки водят хоровод, крепко взявшись за руки.
Похожее устройство описал и П. Шейн, рассказывая о «Ягории», с которым ходили кукольники в Оршанском уезде (1866).
Шейн Павел Васильевич (1826, Могилев — 27.08.1900, Рига) — белорусский этнограф, фольклорист, педагог. Родился в семье Могилёвского купца-еврея Мофита Шейна. Начал педагогическую деятельность в рижской гимназии (1851). С 1865 г. преподавал в Витебской гимназии. В 1881 г. переехал в Петербург. Собрал и опубликовал большое количество текстов, материалов, описаний, относящихся в том числе и к традиционному народному театру кукол Белоруссии.