– «Я не говорю, я мяукаю, но на твоём языке. Я могу мяукать на многих языках», – заметил Зорбас.
Человек обхватил голову руками и закрыл глаза, повторяя: «Усталость, усталость». Когда он убрал руки, большой, толстый, чёрный кот всё ещё сидел на диване.
– «Это галлюцинации. Ты точно не галлюцинация?» – спросил человек.
– «Нет, я настоящий кот, который разговаривает с тобой», – заверил его Зорбас. – «Из многих людей города портовые коты выбрали именно тебя, чтобы доверить тебе решение большой проблемы и помочь нам. Ты не сумасшедший. Я настоящий».
– «И ты говоришь, что можешь говорить на разных языках?» – недоверчиво спросил человек.
– «Полагаю, тебе нужны доказательства? Давай», – предложил Зорбас.
– «Buon giorno», – сказал человек.
– «Уже поздно. Скажем, buona sera», – поправил его Зорбас.
– «Kalimera», – настаивал человек.
«Kalispera, я же говорил тебе, что поздно», – снова поправил его Зорбас.
– «Dzień dobry», – крикнул человек.
«Dobry wieczór, теперь ты мне веришь?» – спросил Зорбас.
– «Да. А если всё это сон, то какое это имеет значение? Мне нравится такой сон, и я хочу, чтобы он продолжал сниться», – ответил человек.
– «Тогда я перейду к делу», – предложил Зорбас.
Человек кивнул, но попросил его уважать ритуалs человеческого общения. Он подал коту блюдце молока, и сам устроился на диване с бокалом коньяка в руках.
– «Говори, кот», – сказал человек, и Зорбас рассказал ему историю о чайке, яйце, Счастливице и тщетных попытках кота научить её летать.
– «Ты можешь нам помочь?» – спросил Зорбас, закончив свой рассказ.
– «Кажется, да. И сегодня вечером», – ответил человек.
– «Сегодня вечером? Ты уверен?» – спросил Зорбас.
– «Посмотри в окно, кот. Посмотри на небо. Что ты видишь?» – спросил человек.
– «Облака. Тёмные облака. Надвигается шторм, и скоро пойдёт дождь», – заметил Зорбас.
– «Вот именно поэтому», – сказал человек.
– «Я тебя не понимаю. Извини, но я тебя не понимаю», – ответил Зорбас.
Затем человек подошёл к столу, достал книгу и принялся её перелистывать.
– «Слушай, кот: я прочту тебе стихотворение поэта по имени Бернардо Ачага. Несколько строк из поэмы под названием «Чайки»:
Но сердце маленькое то,
сердце канатоходца
ничего так не жаждет,
как этого глупого дождя,
который почти всегда приносит ветер,
который почти всегда приносит солнце.
– «Понимаю. Я был уверен, что ты сможешь нам помочь», – мяукнул Зорбас, вскакивая с кресла.
Они договорились встретиться в полночь у ворот базара, и большой, толстый, чёрный кот побежал сообщить своим товарищам.
Глава 11Полёт
Над Гамбургом лил проливной дождь, и из садов пахло влажной землёй. Асфальт улиц блестел, а неоновые вывески искажённо отражались в лужах. Мужчина в плаще шёл по пустынной портовой улице, направляясь к Базару Гарри.
– «Ни за что!» – закричал шимпанзе. – «Даже если запустите мне в задницу свои пятьдесят когтей, я не открою дверь!»
– «Но никто не собирается причинять вред. Мы просто просим об одолжении», – мяукнул Зорбас.
– «Часы работы с девяти утра до шести вечера. Это правило, и его нужно соблюдать», – ответил Маттиас.
– «Клянусь моржовыми усами! Неужели ты не можешь хоть раз в жизни вести себя хорошо, макака?» – выругался Наветренный.
– «Пожалуйста, синьор Обезьяна», – умоляюще прошептала Счастливица.
– «Невозможно! Правила запрещают мне протягивать руку и отодвигать засов, который вы, мешки с блохами, котики с лапками, не можете открыть», – насмешливо протянул Маттиас.
– «Ты ужасная обезьяна, ужасная!» – мяукнул Всезнайка.
– «На улице стоит человек и смотрит на часы», – мяукнул Секретарь, выглядывавший в окно.
– «Это поэт! Нельзя терять времени!» – мяукнул Зорбас, со всех ног подбегая к окну.
Колокола церкви Святого Михаила начали бить полночь, и звон бьющегося стекла напугал человека. Большой, толстый, чёрный кот упал на улицу, осыпанный осколками, но, не обращая внимания на повреждения, вскочил и прыгнул обратно к окну, через которое выпрыгнул.
Человек подошёл как раз в тот момент, когда несколько котов поднимали чайку на подоконник. Позади котов шимпанзе лапой закрывал морду, пытаясь одновременно закрыть глаза, уши и рот от царапин.
– «Возьмите её! Не пораньте её об осколки стекла», – мяукнул Зорбас.
– «Идите сюда, оба», – сказал человек, и взял их в руки.
Человек поспешил прочь от витрины базара. Под плащом он нес большого, толстого чёрного кота и серебристую чайку.
– «Негодяи! Бандиты! Вы за это заплатите!» – взвизгнул шимпанзе.
– «Ты сам напросился. И знаешь, что завтра подумает Гарри? Что ты разбил стекло», – мяукнул Секретарь.
– «Черт возьми, вот это да, на этот раз вы правы, что влезли со своими словами вперед меня», – воскликнул Полковник.
– «Клянусь клыками мурены! На крышу! Увидим, как наша Счастливица полетит!» – закричал Наветренный.
Большой, толстый, чёрный кот и чайка чувствовали себя очень уютно под плащом, ощущая тепло тела человека, шагавшего быстро и уверенно. Они чувствовали, как их три сердца бьются с разной частотой, но с одинаковой интенсивностью.
– «Кот, ты ранен?» – спросил человек, увидев пятна крови на отворотах его плаща.
– «Ничего страшного. Куда мы идём?» – спросил Зорбас.
– «Ты понимаешь человека?» – прошептала Счастливица.
– «Да. И он хороший человек, который поможет тебе полететь», – заверил её Зорбас.
– «Ты понимаешь чайку?» – спросил человек.
– «Скажи мне, куда мы идём», – настаивал Зорбас.
– «Мы больше не идём, мы уже прибыли», – ответил человек.
Зорбас высунул голову. Они стояли перед высоким зданием. Он поднял глаза и узнал башню Святого Михаила, освещённую несколькими прожекторами. Лучи света падали прямо на её изящную крышу, обшитую медными листами, которые время, дождь и ветер покрыли зелёной патиной.
– «Двери заперты», – мяукнул Зорбас.
– «Не все», – сказал человек. – «Я обычно прихожу сюда покурить и подумать в одиночестве в штормовые ночи. Я знаю вход для нас».
Они сделали крюк и вошли через маленькую боковую дверь, которую человек открыл ножом. Он достал из кармана фонарик, и, освещённые его тонким лучом, они начали подниматься по кажущейся бесконечной винтовой лестнице.
– «Мне страшно», – прошептала Счастливица.
– «Но ты же хочешь летать?» – ответил Зорбас.
С колокольни церкви Святого Михаила был виден весь город. Дождь окутывал телебашню, а краны в гавани выглядели как отдыхающие животные.
– «Смотри, вон там виднеется Базар Гарри. Наши друзья там», – мяукнул Зорбас.
– «Мне страшно! Мама!» – прохрипела Счастливица.
Зорбас запрыгнул на перила, защищавшие колокольню. Внизу машины двигались, словно блестящие насекомые. Человек взял чайку на руки.
– «Нет! Мне страшно! Зорбас! Зорбас!» – пронзительно кричала она, и стала клевать руки человека.
– «Подожди! Оставь её на перилах», – попросил Зорбас.
– «Я и не думал её выбрасывать», – сказал человек.
– «Ты полетишь, Счастливица. Дыши. Почувствуй дождь. Это вода. В твоей жизни будет много поводов для радости. Один из них – вода, другой – ветер, третий – солнце, и оно всегда приходит как награда после дождя. Почувствуй дождь. Расправь крылья», – сказал Зорбас.
Чайка расправила крылья. Прожекторы озарили её светом, а дождь украсил её перья жемчужинами. Человек и кот смотрели, как она подняла голову, закрыв глаза.
– «Дождь, вода. Мне нравится!» – пронзительно прокричала она.
– «Ты полетишь», – мяукнул Зорбас.
– «Я люблю тебя. Ты очень хороший кот», – ответила она, приближаясь к краю перил.
– «Ты полетишь. Всё небо будет твоим», – ответил Зорбас.
– «Я никогда тебя не забуду. И других котов тоже», – сказала чайка, уже наполовину свесив лапы с перил, потому что, как говорится в стихах, её маленькое сердечко было сердцем канатоходца.
– «Лети!» – сказал Зорбас, протягивая лапу и едва касаясь её.
Счастливица скрылась из виду, и человек с котом испугались. Она упала камнем вниз. Испуганные, они высунули головы через перила, и тут увидели её, хлопающую крыльями, парящую над парковкой. А затем она полетела ввысь, за золотой флюгер, венчающий неповторимую красоту церкви Святого Михаила.
Счастливица летела одна в гамбургской ночи. Она летела, энергично хлопая крыльями, пока не поднялась над портовыми кранами, над мачтами кораблей, а затем, планируя обратно, снова и снова кружила над церковной колокольней.
– «Лечу! Зорбас! Я лечу!» – восторженно кричала она из бескрайнего серого неба.
Человек погладил кота по спине.
– «Ну что ж, котик, мы сделали это», – вздохнул он.
– «Да, на краю пустоты она поняла самое главное», – мяукнул Зорбас.
– «Да? И что именно она поняла?» – спросил человек.
– «Только те летают, кто осмеливается летать», – ответил Зорбас.