— Пей, он с ромашкой, успокаивающий. Потом поговорим! — бросил он и сел на дальний стул.
Я не перечила и в несколько глотков выпила душистую жидкость. Помогло унять дрожь внутри. Берт в это время раздраженно сверлил меня взглядом.
— Выпила? — спросил мужчина.
Я ему утвердительно кивнула, не зная куда девать глаза.
— Хорошо. Теперь слушай меня!
Он нервно провел пальцами по своим еще влажным волосам.
— Сбегать из дома в неизвестность из-за глупого инцидента, могут только малолетки. Я чувствовал, что так может получиться… Но решил, что ты все же вполне зрелый человек и не будешь придавать большого значения тому… что произошло. Ведь, казалось, что общаюсь с взрослой девушкой, а вот нет… получается с дитем неразумным!
Хотелось возразить, но мужчина резко перебил мои потуги. Желваки на его лице ходуном ходили.
— Что тебя мучает? То, что подскользнулась и под воду ушла? Это может с любым случится. Я сам в детстве сколько раз так бултыхался, неугомонным был. Ты нервничала, вот и поехала!
Нерешительно повела бровями.
Берт заметив это, продолжил:
— Я не закончил! То, что увидел тебя, в чем мать родила? За это могу попросить прощения еще раз. Но нисколько не жалею об этом!!! Черт! Ты шикарна, и нужно гордиться этим… Хватит стесняться, уже взрослая… И мужики будут тебя желать — это точняк! Только пока ты будешь себя вести, как ребенок, с тобой и будут обращаться так. Поняла!
— Я не ребенок! И не веду себя так. — Хотя и зарделась от удовольствия от первой половины высказываний, но обиделась на последнюю часть. — Просто растерялась и не знала как вести себя после всего.
— А сбегать так в ночь — это выход? — поднялись вопросительно брови Берта.
— Нет, не выход, но облегчение принесло бы! — сдаваться не хотелось.
— Да, особенно, если попалась бы компашке пьяных балбесов на улице. Сразу бы стало легче. После стесняться уже поздно было бы!
— Может, сменим тему, а? Я все осознала! — заискивающе улыбнулась мужчине. Было приятно осознавать, что он волнуется, пусть хоть и совсем чуть-чуть…
Но волнуется же, и разозлился из-за этой детской выходки.
— Да, ладно, чего уж! Ну, и получили мы дозу адреналина… Виктория, с тобой точно не соскучишься! — рассмеялся вдруг Берт.
Я, почувствовав, что напряжение стало понемногу отпускать. Увидев, что настроение мужчины поменялось, засмеялась вслед за ним.
— Да уж! С тобой тоже…
Так мы и смеялись, поглядывая друг на друга какое-то время.
Но через несколько минут в глазах Берта что-то изменилось. Он быстро подошел ко мне, поднял из-за стола и, прижимая к себе, впился в губы горячим поцелуем.
Ошарашено замерла. Просто ошалела от его такой быстрой перемены в настроении. Незнакомая лавина чувств нахлынула в ответ на прикосновения языка мужчины к моей нижней губе, словно он спрашивал разрешения.
Сразу все забыла. Растворилась в этих ощущениях.
Это был наш первый настоящий поцелуй. Мой первый поцелуй. Постараюсь его не испортить…
Вжалась в горячее тело, очень жалея о том, что на мне толстовка, и полностью не ощущаю прикосновений. Через секунду напрочь забыла и эти мысли. Откинув голову, с наслаждением отдала Берту свои девичьи губы, пытаясь неумело ему отвечать. Он почувствовал трепетный отклик. Глухо зарычав от сдерживаемых эмоций, схватил меня и поднял на стол, раскидывая стулья…
***
Его поцелуи нестерпимо обжигали лицо, шею. Горячие, дразнящие… м-м-м…вырывались лишь тихие стоны…
Забыв о стыдливости, я откинулась назад, слепо отдаваясь ласкам.
Руки отпустили мои бедра, но лишь только для того, чтобы быстрым движением снять с меня толстовку и освободить тело, требующее прикосновений. Черная мягкая ткань была отброшена в сторону и сразу забыта. Мужские руки вернулись к ласкам и нежному обследованию девичьих прелестей.
Берт, сквозь поцелуи что-то страстно шептал, но я тонула в водовороте неизведанных до этого момента чувств и ощущений и не совсем понимала смысла его слов. Когда же одна его рука сжала лавину моих волос и потянула, заставляя еще больше откинуться назад, а другая нежно накрыла полушарие груди, лаская и отдавая свой жар, я не выдержала. Всхлипнула от наслаждения. Берт замер, впитывая мою реакцию. Затем медленно, чтобы не испугать, стал снимать тонкие лямочки моего топа, обнажая небольшую, с темно-розовыми горошинами сосков грудь. Не давая мне времени смутиться или отпрянуть, он припал жарким ртом к одной из них и обдал грудь горячим дыханием, чуть дотрагиваясь до ее вершины кончиком языка.
Окружающую тишину разрезали два сдавленных стона, сорвавшихся с губ ошеломленной и переполненной незнакомыми ощущениями девушки и возбужденного, еле сдерживающего себя мужчины. Мы оба загорелись безумным пламенем, которое опаляло нас, соединяя вместе…
Я совершенно потеряла контроль над собой. Прикосновения рук к груди и влажные, дразнящие ласки языка сводили с ума. Они заставляли забыть обо всем и будоражили незнакомые нити внутри, которые подчиняли разум и спутывали сознание. Хотелось лишь продолжения, еще больше ощущений, еще больше ласк. Берт, словно читая мои мысли, выполнял все невысказанные желания. Тело, в отличие от неопытной хозяйки, знало, что ему нужно и требовало этого неистово и беззастенчиво. Мои руки притянули мужчину к себе. Ощущение от крепкого тела, прижимающегося к нежной девичьей коже и возбужденной до боли груди было опьяняюще восхитительным…
Припухшие, чувствительные губы потянулись ко рту Берта. Я хотела его поцелуя. Хотела мягких и одновременно твердых губ прижатых к моим губам, и безумных движений исследующего языка. Пальцы запутались в иссиня-черных волосах мужчины. Затуманенные от страсти глаза утонули в сверкающем мраке горящих темных глаз «арабского принца».
— Я хочу тебя... — выдохнул Берт, накрывая мой рот поцелуем. Его язык властно проник внутрь, сплетаясь с моим, будоража все тело еще больше. — Даже не представлял, что ты настолько темпераментна!
Еле расслышав его слова сквозь пелену чувств, тихонько вздохнула и вынырнула из омута, в котором уже почти утонула. Мне не хотелось возвращаться в реальность. Тело не хотело… Но рассудок начинал бить тревогу. Как могу себя так вести? Это ведь падение, осталось совсем чуть-чуть! Я не была уж совсем наивной и понимала, к чему приводят все эти мужские ласки и неповторимые ощущения.
Надо сказать «Нет!».
Но как трудно это сказать! Не было сил оторваться от ласкающих пальцев.
Отказаться от опьяняющей силы мужчины, который околдовал меня своей уверенностью и горячностью. Да и как оттолкнуть его, когда, помимо проснувшихся физических желаний женщины, против было собственное влюбленное в первый раз сердце. Оно неистово билось в груди и сладко замирало от каждого прикосновения любимого…
Наконец, я сделала свой выбор. Шаг серьезный, но в данный момент казавшийся единственно верным.
В ответ на признание сладострастно всхлипнула и прижалась к Берту еще крепче… Решила тонуть дальше…
Это слабость, но будь что будет!!!
Мужчина все понял и, подхватив меня на руки, понес наверх. Я, как ребенок, доверчиво к нему прильнула. На несколько секунд наши глаза встретились, и на губах Берта замерла искренняя, нежная улыбка.
Храбро улыбнулась ему в ответ. Юность, неопытность добавили моей улыбке огромную долю смущения и чуточку страха…
Он не выдержал соблазна. Дойдя почти до второго этажа, прямо на лестнице, наклонился ко мне и снова страстно поцеловал в губы. Глубокий жаждущий поцелуй. Обещающий.
В этот такой сладкий момент в комнате требовательно зазвонил телефон. Берт вздрогнул, словно его ударили. Руки разжались и опустили меня на ковровую дорожку. Он на короткое мгновение прижал меня к груди и сразу отодвинул от себя. Черные глаза с жаждой смотрели в мои. Только губы сжались в тонкую линию…
— Твою ж мать!!! — выругался Берт и, обращаясь ко мне, сказал: — Иди в комнату… спать…
— П-п-почему? — осмелилась спросить, заикаясь от растерянности.
Меня испугало такое резкое изменение в мужчине. Что он так напрягся? Подумаешь, какой-то телефонный звонок. Но, правда, очень поздний… и так не вовремя!!!
— Я могу тебя… — хотела сказать, что могу и подождать, не гордая.
Мужчина не дал договорить.
— Прости! Я должен ответить на этот звонок. Должен! — его лицо стало равнодушным и даже раздраженным. Берт быстро открыл дверь в гостевую комнату и настойчиво подтолкнул меня внутрь.
Ничего не оставалось, как послушно зайти в спальню. Щемящее чувство вожделения уходило. Оставались недоумение и доля обиды на холодность поведения недавно полного страсти и нежности мужчины.
Развернулась к нему на пороге и, глядя Берту прямо в глаза, негромко сказала:
— Спокойной ночи! Спасибо за незабываемый вечер…
И … закрыла дверь, сползая по ней спиной.
Глухие шаги быстро направились в сторону непрекращающегося диликанья телефона.
Трясясь, как в лихорадке, я продолжала сидеть на полу и невидящими глазами смотрела в темноту…
***
Прошло несколько тягостных, мучительных минут. В темноте понемногу приходила в себя. Обняв колени руками, закрыла глаза и откинула голову, прижимая ее к гладкой поверхности двери. Сердце внутри бесновалось. Замирало на несколько секунд, и снова билось в грудной клетке, как раненная птица. В ушах стоял неприятный звон от нервного перенапряжения и упрямо заполняющего разум стыда. Что бы сейчас сказал мне по — советски строгий отец, и как бы печально, с укором посмотрела мама! Как могла себе позволить такое с чужим, почти незнакомым мужчиной?!
Все позволила, и отдалась бы, если б ни неожиданный звонок…
А Берт…
Что с него взять? Он обыкновенный мужик! Любой кот от предложенных сливок отказываться не станет!
Мысли в голове по— тихоньку упорядочились. Самобичевание пошло на пользу. Вздохнула глубоко. Выдохнула. Покрутила головой и, наконец, открыла глаза. Тени в комнате нависали, но я поморгала несколько раз, и глаза, привыкнув к темноте, стали различать уже знакомую обстановку спальни. К тому же из-за зашторенного окна просачивался голубоватый свет. Он немного растворял черноту ночи.