И какой муж, в истинном значении этого слова, любящий мужество и разумность, не порадуется при мысли о нем и не пожелает сделаться таким же мужем? Став во главе мужей и показав мужество, он тем возвысил наш народ, и нас, находившихся под игом других, сделал налагателями ярма на многих и заставляющими платить себе дань. Он умножил склады золота, серебра и драгоценных камней; [он ввел всюду] разноцветную, разнотканую одежду для мужчин и женщин всех возрастов. В такой одежде невзрачные оказывались красивыми, а красивые богоподобными, по понятиям того времени. Пехота очутилась на конях; пращники явились вообще меткими стрелками; паличники вооружены мечем и копьем; [прежде] безоружные покрылись щитом и железной броней. Достаточно было одного вида этого воинства, собранного в одно, закованного в блестящие и сияющие латы, чтобы обратить неприятеля в бегство. Миротворец и созидатель, Тигран медом и елеем питал все поколения.
Много еще подобного совершил для нашей страны белокурый этот Тигран, Тигран Еруандович, с вьющимися волосами, с лицом румяным, красивоглазый, рослый, плечистый, с крутыми икрами, красивоногий, умеренный в пище и питии, воздержный на пирах. О нем древние наши певцы, при звуках бамбирна84, пели: «Он владел своими страстями, был красноречив и велемудр во всем полезном для человечества». В этой книге всего приятнее для меня распространяться в похвалах и повествованиях о нем. «Правосудный, нелицеприятный, он на весах ума своего взвешивал поступки каждого; не завидовал лучшим [мужам], не презирал простолюдина, а старался равномерно простирать на всех покров своей заботливости».
Тигран, давний союзник Акдахака, что из Мар’ов, по убедительной просьбе последнего, отдает за него замуж сестру свою, Тигрануи. Ибо Аждахак говорил [сам с собой]: «Такой союз или упрочит дружбу с Тиграном, или же облегчит через измену извести его». Аждахак опасался его вследствие какого-то пророчества, неожиданно внушенного ему следующим случаем.
25. Опасение и страх, внушенные Аждахаку дружественным союзом Кира с Тиграном
Причиной подобных дум был союз дружбы между Киром и Тиграном: часто сон покидал Аждахака при одном вспоминании об этом. Он беспрестанно предлагал вопросы своим советникам: «Какими средствами расторгнуть нам узы дружбы, соединяющие Парса с многодесятитысячным Хайкидом?» Между тем как такие мысли волновали его, в вещих сновидениях представлялось ему откровение предстоящего, о чем он рассказывает следующим образом.
26. Аждахак, волнуемый сомнением, видит в чудесном сне свою будущность
«В те дни, говорит [Эпос], немалой опасностью угрожал Аждахаку, что из маров, союз Кира с Тиграном. Поэтому от сильного волнения мыслей ночью во сне явилось ему видение, какого не приходилось ему ни видеть наяву глазами, ни слышать ушами. Он вскакивает со сна и, не дожидаясь установленного обычного часа совещания – хотя была еще глубокая ночь, – сзывает своих советников. Сидит он с печалью на лице, с потупленными в землю глазами и из глубины сердца рыкает, вздыхая. Советники спрашивают о причине такой печали – он долго медлит ответом. Наконец с воздыханиями начинает высказывать мысли и опасения, сокровенно лежавшие в тайнике его сердца, и с тем вместе подробности ужасного видения».
«Сегодня, – говорит он, – был я, друзья мои, в какой-то неведомой стране близ горы, высоко поднимающейся над землею; [горы], вершина которой казалась покрытою льдами. Говорили, будто это было в земле хайкидов. Между тем как я пристально смотрел на эту гору, представилась моим глазам женщина, сидящая на самой ее вершине, одетая в пурпур и покрытая небесного цвета покрывалом; [женщина] прекрасноглазая, высокорослая и краснощекая, она мучилась родами. В то время как я в удивлении смотрел на это зрелище, та женщина вдруг разрешилась тремя взрослыми совершеннолетними полубогами. Из них первый, сев на льва, понесся к закату; второй, на леопарде, держал путь на полночь; третий же, взнуздав чудовищного дракона, стремился на наше государство.
Во время этих смутных сновидений, казалось, я стою на кровле своего дворца; вижу всю поверхность моих палат убранною разноцветными красивыми коврами; [вижу] венчавших нас богов стоящими там в дивном величии и себя, чествующего их с вами фимиамом и жертвоприношениями. Взглянув наверх, я завидел вдруг сидящего на драконе, несущимся на орлеподобных крыльях; он, приблизившись, хотел сокрушить богов. Но я, Аждахак, бросился меж них, принял на себя нападение полубога и вступил с ним в бой. Сначала мы копьями наносили друг другу раны и, проливая кровь ручьями, обратили солнцеподобную85 поверхность наших палат в море пролитой крови. Так [мы бились] в продолжение многих часов и на других оружиях.
Но какая мне польза продолжать этот рассказ, так как дело кончилось моим поражением. Сильный пот, вызванный страхом, обливал меня; улетел от меня сон. С тех пор я не считаю себя в числе живых.
Явление этих видений означает не иное что, как сильное на нас нашествие, приготовляемое Тиграном Хайкидом. Но кто, после богов, оказавший вам помощь словом или делом, не имел бы права делить с нами власть царскую?»
Аждахак, выслушав много полезных мыслей от своих советников, почтил их благодарностью.
27. Мнения советников – затем и собственные мысли Аждахака и приведение их в исполнение
«Услышав от вас, друзья мои, много мудрого и разумного, выскажу и свои мысли и мнение, которые в настоящем случае, после помощи богов, могут быть полезны. В отношении врагов, несмотря [даже] на известность их замыслов, ничто не бывает так полезно, как измена, совершенная посредством дружбы. И это возможно теперь исполнить не посредством сокровищ и обманчивых слов, но действуя так, как задумал я: исполнит мою мысль и расставит сеть прекрасная и разумная между женами сестра его [Тиграна], Тигрануи. Ибо подобное извне явившееся свойство много облегчит исполнение самого замысла, когда начнутся тайные сношения. Тогда обещанием богатства и почестей приближенным Тиграна можно дать приказание или убить его мечом, или взвести ядом; или же, обещая сокровища приближенным его и правителям [областей], привлечь их на нашу сторону. Тогда мы возьмем [Тиграна], как бессильного ребенка».
Друзья Аждахака, находя эту мысль убедительной, приступают к делу: Аждахак отправляет к Тиграну одного из своих советников с большими сокровищами и с письмом следующего содержания:
28. Письмо Аждахака. Согласие Тиграна. Отправление Тигрануи в землю маров
«Ты знаешь, любезный брат, что из даров, данных нам богами, в жизни на этом свете полезнее всего иметь много друзей, в особенности [друзей] мудрых и могучих. Ибо тогда не возникнут крамолы извне; если же явятся, то, не имея возможности проникнуть внутрь [государства], скоро будут отражены. Видя такую пользу от дружбы, я решился еще тверже и глубже утвердить существующую между нами приязнь. Укрепившись со всех сторон, мы оба можем в целости непоколебимо сохранять власть нашу. А это осуществится, когда ты отдашь мне в жены царевну86 Великой Армении, сестру твою Тигрануи; и, если сочтешь для нее за благо, она будет назначена царицею цариц. Будь здоров, разделяющий с нами венец, любезный брат наш!»
Скажу коротко: приходит посланный и исполняет [поручение] относительно прекрасной царевны. Тигран соглашается и отдает сестру свою Тигрануи Аждахаку в жены. Не подозревая еще [тут] изменнических замыслов, [Тигран] отправляет сестру свою, [по заведенному] у царей обычаю. Аждахак принимает и назначает ее первой между своими женами не только по затаенной в его сердце измене, но и по красоте ее. А [между тем] злоба плетет свои сети.
29. Измена открывается. Начинается война. Смерть Аждахака
«После этого, – говорит он, – Аждахак, по назначении Тигрануи царицей, ничего не предпринимал в своем государстве без ее воли; он по слову ее приводил в порядок все; повелению ее должны были повиноваться все. Устроив дела таким образом, он начинает осторожно предлагать ей обман. Знаешь ли ты, говорит он, что твой брат, Тигран, возбуждаемый своей женой, Заруи87, завидует назначению твоему арийскою царицей? И чем это может кончиться, если не моей сначала смертью, а затем и назначением Заруи [царицею] над арийцами88 и занятием ею места богинь89. Теперь остается тебе избрать одно из двух – или из любви к брату согласиться на позорное унижение в глазах арийцев, или же для собственного блага предложить [мне] полезный совет и позаботиться о предстоящем.
Под этим лукавством скрывалось и то, что если Тигрануи не согласится действовать по воле Маро-Парса, то будет умерщвлена. Но хитроумная красавица, угадав измену, отвечает Аждахаку словами любви. И она немедленно сообщает об [этих] коварных намерениях брату своему через преданных людей.
После того [Аждахак] приступает к делу: через послов предлагает Тиграну приехать на свидание в назначенное на границах двух государств место как бы для совещания о важном деле, которое невозможно решить письменно или через посольство, но только при свидании их между собой лицом к лицу. Но Тигран, зная исход посольства, не скрыл от Аждахака замыслов последнего и в письме высказал ему все, лежавшее в глубине его сердца. И когда зло обнаружилось, никакие слова, никакая хитрость не могли бросить на него покрова. Тогда явно разгорелась война.
И собирает царь армянский из пределов Каппадокии, Иверии, земли ахванов90, из Великой и Малой Армении все отборное воинство и со всей своей силой идет на страну мидийскую. Теперь Аждахака ожидала опасность при встрече с Хайкидом войной, [хотя он и был] не с малым числом войска. Неприязненные отношения продолжались уже около пяти месяцев. Здоровое91 и быстро исполнимое дело ослабевало, как только Тигран вспомнит, бывало, любимую сестру свою. Он старался устроить исход дела так, чтобы можно было найти средство спасти Тигрануи. Между тем приближалось время боя.