В парижском муниципалитете, где мэром стал осторожный и расчетливый Жан Байи, ученый-астроном, пользовавшийся полным доверием крупной буржуазии, и в провинциальных муниципалитетах власть почти повсеместно была в руках ставленников буржуазии.
В Учредительном собрании на первых порах руководящая роль также принадлежала представителям крупной буржуазии и либерального дворянства. Самым популярным деятелем революции, не только в Собрании, но и в стране, был первоначально граф Оноре де Мирабо (1749–1791). Воспитанный в богатой и аристократической семье, превосходно и разносторонне образованный, наделенный от природы несомненным литературным и ораторским даром, Мирабо еще до революции приобрел шумную известность в Европе своими острыми памфлетами и политическими выступлениями и своими скандальными романическими похождениями. Поразительный ораторский талант, смелость, непоколебимая самоуверенность обеспечили ему на первом этапе революции, в период словесных дуэлей с абсолютистским режимом, роль признанного лидера Учредительного собрания. Его авторитет и популярность в это время были огромны. Однако быстрое нарастание революционной волны, внушая Мирабо тревогу, остудило его революционный пыл; он осторожно начал поворачивать вправо.
Хитрый, скупой на слова, но ко всему прислушивающийся аббат Сиейес, еще до революции примкнувший к третьему сословию, ловкий адвокат из Ренна Ле Шапелье, Лафайет были также авторитетными деятелями Учредительного собрания. Признанные руководители партии «конституционалистов», как стали позднее называть представителей крупной буржуазии, они стали практически руководящей, направляющей силой Учредительного собрания.
Но крупной буржуазии было мало фактического господства, она стремилась закрепить его и юридически. Через несколько дней после того, как Учредительное собрание приняло знаменитую Декларацию прав человека и гражданина, оно стало обсуждать внесенный Мунье проект, в прямом противоречии с Декларацией предлагавший установление имущественного ценза для избирателей. Законодательством октября-декабря 1789 г. эти антидемократические проекты приобрели законную силу.
В основу избирательной системы был положен имущественный ценз. Граждане разделялись на две неравноправные категории — активных и пассивных. Первые, обладавшие имущественным цензом и платящие прямые налоги в разных размерах, имели право избирать и быть избранными. Вторые, не отвечающие этому требованию, были лишены избирательных прав. Граждане, объявленные пассивными, составляли подавляющее большинство населения[12]. Так крупная буржуазия, отделившись от своих недавних союзников по третьему сословию, установила фактически и юридически свое господство в стране.
Но для правильного понимания характера законодательства Учредительного собрания при господстве крупной буржуазии должно быть принято во внимание, что борьба против феодально-абсолютистских сил была еще далеко не завершена, что и руководившая Собранием партия (употребляя этот термин, понятно, условно) конституционалистов (Мирабо, Лафайет, Мунье и др.) не могла не считаться с настроениями и требованиями народных масс, Что, наконец, сама крупная буржуазия была заинтересована в преобразовании Франции на буржуазных основах. Именно в силу этого многие из законов, принятых Учредительным собранием, имели несомненно прогрессивное значение.
В 1789–1790 гг. было проведено административное переустройство Франции, имевшее крупное политическое значение. Старое, средневекового происхождения, деление королевства на провинции, женералите, бальяжи, уже давно не отвечавшее ни экономическим интересам страны, ни реально сложившимся отношениям, было упразднено. Вместо него вся страна была разделена на 83 более или менее равных по величине департамента, поставленных в единообразные в административном отношении условия. Сколь жизненно правильной была эта административная реформа, можно судить по тому, что и сейчас, почти 200 лет спустя, установленное Учредительным собранием в 1790 г. деление Франции по департаментам в основном сохранилось[13].
2 ноября 1789 г. Учредительное собрание по предложению Талейрана, бывшего епископа Отенского, постановило конфисковать все имущество и земельную собственность церкви, передав их в распоряжение нации. Церковные земли, объявленные национальным имуществом, были пущены в распродажу. Эта мера должна была сломить, могущество церкви, являвшейся важной опорой феодально-абсолютистского строя, и в то же время способствовать разрешению финансового кризиса в стране. Церковь была лишена также ряда важных прав и обязанностей (регистрация рождения, брака, смерти), перешедших к государству, установившему контроль и над всей ее деятельностью.
Учредительное собрание уничтожило все старые сословные деления. Это был важный шаг на пути создания нации. 19 июня 1790 г., чтобы полностью обеспечить юридическое равенство граждан и чтобы лишить бывшее дворянство каких-либо формальных преимуществ, Учредительное собрание отменило все дворянские титулы и самый институт наследственного дворянства. Все старые дворянские титулы: князь, герцог, граф, маркиз, виконт и т. д. — были упразднены, и пользование ими запрещено.
Так обоим привилегированным сословиям — духовенству и дворянству — были нанесены сокрушительные удары. Впрочем, при общем бесспорно прогрессивном характере этого законодательства и в нем сказалась противоречивость, присущая политике буржуазного Учредительного собрания. Духовенство было лишено не только юридических преимуществ, связанных с его прежним статусом первого сословия, но и экономических. Секуляризация церковных земель подорвала экономическую мощь духовенства.
Но на феодальную собственность буржуазное Собрание не решилось покуситься, напротив, оно взяло ее под защиту[14].
В обстановке грозных крестьянских восстаний, потрясавших королевство, и «великого страха», охватившего бегущих из усадеб помещиков, Учредительное собрание не могло пройти мимо аграрного вопроса; он встал одним из первых в порядок дня его работы. Знаменитая «ночь чудес» 4 августа 1789 г., породившая столько легенд, стала лишь началом обсуждения практических мер, затянувшегося почти на неделю. Аграрное законодательство Учредительного собрания 4-11 августа 1789 г. было отмечено крайней противоречивостью. Собрание торжественно провозгласило феодализм отмененным, и само это утверждение, хотя оно и осталось чисто, декларативным, имело большое революционное и революционизирующее (вопреки намерениям законодателей) значение. Но практические решения находились в прямом противоречии с этим широковещательным утверждением.
Дворяне и владевшие феодальными рентами буржуа согласились «пожертвовать», т. е. отказаться без выкупа от так называемых личных феодальных прав (серваж, право мертвой руки, право охоты и т. п.), которые фактически с начала крестьянского движения были потеряны. Все же остальное и, главное, так называемые реальные платежи и повинности, связанные с собственностью на землю, — чинш, натуральный оброк, единовременные пошлины сеньеру и т. д. — сохранялись: они подлежали выкупу на непосильных для крестьян условиях[15]. Тем самым коренное, главное требование крестьянства — земля, безвозмездная ликвидация всех феодальных повинностей и поборов — осталось невыполненным.
Законодательство Учредительного собрания в области торговли и промышленности, продиктованное прежде всего интересами буржуазии, имело объективно прогрессивный характер. Вдохновленные идеями физиократов, буржуазные законодатели стремились обеспечить ничем не ограничиваемую свободу хозяйственной инициативы. Все формы ограничений, регламентации средневекового происхождения были упразднены, отныне ничто не препятствовало предпринимательской деятельности и хозяйственной инициативе.
В феврале 1791 г. был издан декрет об упразднении цехов, что также ликвидировало один из пережитков средневековья. Но несколькими месяцами позже, 14 июня 1791 г., по предложению депутата Ле Шапелье огромным большинством голосов был принят декрет, прямо направленный против рабочих. По закону Ле Шапелье рабочим воспрещалось объединение в союзы или иные объединения и под страхом сурового наказания запрещались стачки. Это был первый продиктованный своекорыстно классовыми интересами буржуазии антирабочий закон.
Противоречивость политики конституционалистов, т. е. партии крупной буржуазии, пришедшей к власти, проявилась особенно ярко и в ее отношении к королевскому двору и к народу.
Королевский двор, ставший естественным центром притяжения всех контрреволюционных сил, всех сторонников старого режима, даже после падения Бастилии отнюдь не считал свое дело проигранным. С сентября контрреволюционная партия, направляемая королем и еще в большей мере королевой Марией-Антуанеттой, стала готовить контрнаступление. В Версаль и Париж подтягивались верные королю воинские части. Людовик XVI отказался утвердить Декларацию прав человека и гражданина и постановления 4-11 августа. 1 октября банкет в честь офицеров Фландрского полка в одном из залов королевского дворца в Версале был превращен в открыто контрреволюционную манифестацию. Громко произносились угрозы Парижу, срывались трехцветные кокарды, их заменяли белыми кокардами — цветом Бурбонов.
В Париже с тревогой следили за этими почти открытыми приготовлениями к контрреволюционному перевороту. Париж простых людей, Париж санкюлотов в эти осенние месяцы 1789 г. голодал. В столице не было хлеба; перед закрытыми дверьми булочных и хлебопекарен с раннего утра становились длинные очереди. Нужда накаляла политическую атмосферу в столице. В этой тревожной обстановке из левых политических кругов, прежде всего со страниц издаваемой Маратом газеты «Друг народ», раздался призыв к походу на Версаль.
5-6 октября 1789 г. огромные толпы парижан, главным образом женщины-работницы, торговки грошовым товаром, обитательницы бедных кварталов, острее всего страдавшие от продовольственной нужды, пошли походом на Версаль. Народ окружил королевский дворец; он заставил короля, а вслед за ним и Учредительное собрание переехать из Версаля в Париж.