аходившийся перед ним неприятель потребует ввода всех его наличных сил, поэтому он приказал 10-й бригаде развернуться и 24 орудиям открыть огонь.
С обеих сторон войска перешли в наступление. Справа пруссаки, постепенно продвигаясь вперед, в упорном лесном бою, часто врукопашную, около 11 часов утра достигли выступа леса Сент-Арну против Флавиньи. Зато их левое крыло было оттеснено, даже артиллерии угрожала серьезная опасность; но прибывший вскоре 52-й полк восстановил бой, хотя и с чрезвычайно большими потерями. 1-й батальон потерял всех офицеров, знамя переходило из рук в руки, – по мере того как падали знаменщики, командир бригады генерал Деринг также был смертельно ранен. Генерал Штюльпнагель поехал верхом в передовую стрелковую линию, ободряя солдат. Генерал Шверин собрал вокруг себя остатки своих войск, лишившихся начальников, и с помощью отряда 10-го корпуса из Новеана удержал высоту у Флавиньи, с которой французы теперь отступили.
Все еще в предположении, будто французы уже начали отступление, было приказано 6-й дивизии наступать через Марс-ла-Тур к Этену, чтобы заградить противнику также и северную дорогу на Верден. Прибыв на высоту у Тронвиля, откуда можно было обозреть действительное положение, бригады совершили захождение направо против Вионвиля и Флавиньи. Выехавшая вперед артиллерия образовала сильный орудийный фронт, подготовивший своим огнем дальнейшее наступление, и, несмотря на большие потери, 11-я бригада около 11– овладела Вионвилем.
От этого селения, а также с юга в связи с 10-й бригадой наступление было направлено против Флавиньи, загоревшегося от артиллерийского огня. При этом различные части сильно перемешались, однако младшие начальники, благодаря искусному использованию каждой складки местности, непрерывно продвигали свои части вперед, несмотря на сильнейший ружейный и артиллерийский огонь противника. Флавиньи было взято штурмом, одно орудие и некоторое число пленных попали в руки бранденбуржцев.
Вионвиль, Флавиньи и северный выступ леса Сент-Арну составили теперь опорный пункт прусского фронта, повернутого на восток. Этот фронт имел почти милю длины. Вся пехота и артиллерия, расположившиеся здесь в одной линии, были втянуты в горячий бой. Во 2-м эшелоне находились только 5-я и 6-я кавалерийские дивизии и половина 37-й бригады у Тронвиля.
Французы занимали чрезвычайно выгодное положение. Их позиция была прикрыта с левого фланга Мецем, с правого – сильными батареями на старой римской дороге и многочисленной кавалерией. Они могли с уверенностью выждать фронтальную атаку смелого противника.
Правда, о продолжении марша на Верден, хотя бы под прикрытием сильного арьергарда, сегодня не могло быть речи. Вообще, если маршал желал двигаться туда, то он должен был действовать наступательно и раньше всего освободиться от противника, стоявшего непосредственно перед ним.
По чисто военным причинам трудно объяснить, почему этого не произошло. Было очевидно, что только часть германских войск, – и вероятно, небольшая, – могла находиться в это время на левом берегу Мозеля; с подходом в течение дня остававшихся еще у Меца дивизий французы имели огромное превосходство сил. Однако главной заботой маршала, кажется, было – не быть оттесненным от Меца, и потому он обращал внимание преимущественно на свое левое крыло. Посылая туда все новые подкрепления, он нагромоздил весь гвардейский корпус и часть 6-го корпуса против леса Оньон, откуда атаки вообще не последовало. Надо полагать, что лишь политические причины побудили уже в этот день маршала Базена к решению остаться у Меца.
Тем временем пруссаки, медленно, но неудержимо наступавшие от Флавиньи и Вионвиля, при самой действительной поддержке своей артиллерии принудили правое крыло 2-го французского корпуса к отступлению на Резонвиль, которое превратилось в бегство, когда были убиты генералы Батайль и Валазе.
Для восстановления боя на этом участке французский гвардейский кирасирский полк решительно бросается в атаку. Но его натиск разбивается частым огнем двух развернутых рот 52-го полка с расстояния в 250 шагов. Промчавшись правее и левее этих рот, конная масса попадает под огонь следующих пехотных частей; 243 лошади остаются на поле. Только жалкие остатки полка прискакали обратно, преследуемые двумя гусарскими полками, подошедшими от Флавиньи.
Одна французская батарея впереди Резонвиля едва успела сделать несколько выстрелов, как уже была окружена. Хотя отсутствие запряжек помешало немцам отвезти захваченные орудия, но французский главнокомандующий, который сам вывел эту батарею на позицию, в течение нескольких минут подвергался опасности быть захваченным в плен.
Прусской 6-й кавалерийской дивизии был также послан приказ о наступлении. Пройдя линию артиллерии и развернувшись, насколько позволяло тесное пространство, она перешла в рысь, но встретила лишь свежие, вполне устроенные войска. Маршал Базен уже принял меры к тому, чтобы заменить отброшенные части 2-го корпуса гвардейской гренадерской дивизией, которую он теперь решился притянуть со своего не атакованного левого крыла, но не без того, чтобы заменить ее там дивизией 3-го корпуса. Вследствие этого прусская кавалерийская дивизия, встреченная подавляющим ружейным и артиллерийским огнем, должна была остановиться и затем спокойно отошла под прикрытием двух уланских эскадронов, которые несколько раз поворачивались фронтом к неприятелю. Итак, дело не дошло до атаки, но было выиграно время и дана возможность для дальнейшего продвижения артиллерии на линию от лесного выступа до Флавиньи.
Настало 2 часа пополудни. Генерал Альвенслебен, беспрерывно наступая, ввел противника в заблуждение относительно несоразмерности своих сил. Но теперь движение приостановилось, батальоны, видимо, растаяли, их силы были истощены четырехчасовым боем, патроны почти израсходованы. Позади всей находившейся в огне боевой линии не оставалось в резерве ни одного батальона, ни одной батареи. Теперь нужно было в оборонительном бою удержать купленные кровью успехи.
При этом особенная опасность угрожала левому крылу, против которого у римской дороги развернулась сильная артиллерия. Большое численное превосходство позволило французам все более распространяться вправо, угрожая пруссакам полным охватом.
В их центре маршал Канробер нашел момент подходящим, чтобы со всеми силами перейти в наступление на Вионвиль. В распоряжении немцев в этот критический момент была лишь небольшая часть 5-й кавалерийской дивизии. Две бригады ее должны были принять на себя охрану левого фланга, а из оставшейся позади Вионвиля 12-й бригады два эскадрона были посланы к Тронвильским кустам. Следовательно, в обоих полках, кирасирском и уланском, было только по три эскадрона в каждом, всего 800 коней, когда они получили приказ двинуться навстречу наступавшему противнику.
Генерал Бредов сначала прошел в колонне по лощине, спускавшейся от Вионвиля, затем сделал захождение направо и поднялся по восточному склону ее, имея оба полка на одной линии. Встреченный тотчас же сильнейшим артиллерийским огнем, он бросается на неприятеля. Первая линия пехоты и линия орудий прорваны, артиллерийская прислуга и запряжки порублены. Вторая линия французской пехоты также не может задержать этот натиск, и даже самые дальние батареи неприятеля берут на передки для отъезда.
Но воодушевление победой и лихость увлекают небольшую конную массу дальше, и после атаки на протяжении 3 тыс. шагов она видит себя окруженной подоспевшей со всех сторон французской кавалерией. Второй линии для прикрытия отхода не имеется, и после одиночных боев с французскими всадниками бригада вынуждена еще раз прокладывать себе путь через неприятельскую пехоту, которая провожает ее выстрелами. Только половина людей вернулась к Флавиньи, где из них было сформировано два эскадрона. Это самоотвержение двух храбрых полков имело последствием то, что французы совершенно прекратили наступление на Вионвиль.
Зато теперь, около 3 часов пополудни, четыре французские дивизии переходят в наступление против Тронвильских кустов. Германская кавалерийская бригада Барби, наблюдающая у западной опушки, и пехота, занимающая кусты, должны отойти перед таким превосходством сил.
Батареи, действующие с позиций между Вионвилем и кустами, подверглись обстрелу с запада, через лесную прогалину, с тыла и вынуждены к отъезду.
Однако французам понадобился целый час, чтобы преодолеть упорное сопротивление четырех прусских батальонов.
Затем, когда последние собрались у Тронвиля, то оказалось, что 24-й полк потерял 1 тыс. солдат и 52 офицеров, 2-й батальон 20-го полка – всех своих офицеров. 37-я бригада, которая с полудня по собственной инициативе оказывала им самую действительную поддержку, заняла селение, приспособив его к продолжительной обороне.
Только в это время, после 3 часов пополудни, к 3-му корпусу, сражавшемуся в течение 7 часов почти в одиночестве, подошла действительная помощь.
При наступлении через Тиокур 10-й корпус услышал гром орудий в районе Вионвиля. Командир корпуса генерал Фохтс-Рец лично отправился на поле сражения и отдал двигавшимся вслед колоннам нужные приказания.
И здесь, прежде всего, энергично вступила в бой выехавшая вперед артиллерия. Ее огонь вместе с огнем снова выдвинувшихся вперед батарей 3-го корпуса положил предел наступлению французов по обеим сторонам Тронвильских кустов. Около 3.30 подошедшие головные части пехотной бригады Война оттеснили противника из кустов и, поддержанные бригадой Дирингсгофена, овладели, наконец, северной опушкой.
Правое крыло 3-го корпуса было тоже подкреплено.
Сражение при Вионвиль – Марс-ла-Тур 16 августа 1870 г.
Получив от 5-й дивизии просьбу о поддержке, 32-я бригада 8-го корпуса, несмотря на утомление от долгого марша, выступила от Мозеля через Арс. К ней присоединился 11-й полк, и, после того как три батареи были уже высланы вперед и вступили в дело, этот отряд появился в 5 часов у выхода из леса Сент-Арну. Он немедленно атаковал высоту с белым домом, но троекратная попытка овладеть ею не удалась, потому что маршал Базен также значительно усилил позицию впереди Резонвиля. Тут французы в свою очередь перешли в наступление, но не смогли утвердиться на названной высоте под метким огнем прусской артиллерии и опять отступили. После этого неоднократно происходили небольшие наступления с обеих сторон, но они каждый раз отражались огнем противника, и, в общем, бой на правом крыле свелся к взаимной перестрелке.