Портное, сапожное, башмачное, шорное и проч.
Монастырские рукоделия.
Фабрики и заводы.
Сведения об известных и славных по времени мастерах, ремесленниках, фабрикантах, заводчиках.
История художеств в их Московском развитии и характере.
Зодчество деревянное и каменное, церковное и гражданское.
Иконопись и живопись.
Гравирование.
Художественные школы и училища, древние и новые. Сведения о художниках и мастерах известных и малоизвестных.
Краткие обстоятельные жизнеописания известных и славных Московских художников. Указание и описание их произведений.
История Московских картинных галерей и других собраний произведений искусства, общественных и частных, бывших и существующих. Каталоги этих собраний, полные или в общем обзоре. Известные и малоизвестные собиратели.
Антикварные лавки и магазины древних и новых произведений художества.
История и статистика грамотности и образованности в Москве.
Первые училища.
Славяно-Греко-Латинская Академия.
Духовные училища.
Первая Европейская школа на Сухаревой башне.
Светские казенные и частные училища последующего времени: городские училища, пансионы, гимназии, музыкальные училища и др.
Университет.
Ученые и Литературные Общества.
Опыты публичного преподавания.
Известные и славные проповедники, соборные и приходские.
История и статистика книжной торговли. Известные места этой торговли. Книжные лавки и магазины. Известные и малоизвестные книгопродавцы, их деятельность на пользу книжного дела.
Известные и малоизвестные издатели полезных книг и их заслуги на пользу просвещения.
История и статистика типографий и литографий, объем их производства и количества изданных книг, эстампов, картин и пр.
Литература в Московском облике. Журналы и газеты от первого времени.
История литературных Московских приходов или кружков.
Московское масонство и его литература. Масонские песни.
Простонародная Московская литература и ее лубочные издания.
Промышленно-книгопродавческая литература.
История и статистика Московских библиотек, печатных и рукописных, общественных и частных, бывших и существующих. Известные и малоизвестные собиратели книг и рукописей.
Московская история старообрядства. Старообрядческая литература. Старообрядческие монастыри, кладбища, богадельни. История разнородного сектаторства в Москве.
Хроника общественной жизни в Москве[2].
История и места народных гуляний и разных увеселений, городских и загородных, от древнего и до последнего времени.
Народные игры и зрелища.
Народные театральные представления.
Балаганы. Репертуар народных представлений.
История и статистика Московского Театра. Казенные и частные сцены. Репертуар.
Славные артисты и артистки.
Цены местам.
Хроника приезжих артистов всех профессий: музыкантов, актеров, чудодеев, фокусников и т. п.
Общественные и частные увеселительные собрания и заведения. Балы, маскарады, концерты и пр.
История Московского Благородного Собрания.
История и статистика клубов, каждого в отдельности.
Казенные и частные общественные сады, бульвары, увеселительные места.
История полицейских порядков для охранения городской обывательской безопасности, здоровья и благочиния с древнего времени.
Наказы и другие полицейские постановления и узаконения по этому поводу.
Уличные и воротные решетки, сторожевые избы, будки, ночные и денные сторожа.
Уличная служба обывателей. Последующее и современное состояние полицейских порядков. Их уставы и их бытовая практика.
Хроника воровства, мошенничества, грабежей, разбоев и всяких уголовных дел.
Особенно памятные воры и разбойники. Места их притонов в Москве и по Московским дорогам.
Хроника бедствий города. Пожары, бури, наводнения, моровые язвы, голод, нашествия иноплеменных.
Хроника воздушных и вообще метеорологических явлений.
В половине того же 1881 г. согласно указанию Комиссии начались работы по изысканию и расследованию архивного материала, которые потом в 1884 г. дозволили издать первую часть «Материалов для истории, археологии и статистики города Москвы» в объеме 93 печатных листов.
Вторая часть в объеме 103 печатных листов появилась в 1891 г., значительно запоздавши, так как подбор материалов для определенной цели, именно по истории церквей, очень медлительно поддавался настойчивым работам.
После издания этой второй части материалов редактор пришел к убеждению, что дальнейшее их издание с большей экономией и пользой должно составляться в обработанном виде, т. е. в извлечениях только одних фактических сведений, устраняя канцелярские формальности, которые беспрестанными повторениями одного и того же и разных титулов напрасно обременяют содержание старинных бумаг. При этом и фактические сведения должны группироваться или подбираться в отделы, указанные программой.
Само собой разумеется, что такое собирание материалов по крупицам, особо в каждый отдел или на каждую тему, требует, кроме усердной работы, и много-премного времени. Вот причина той медлительности в этой работе, какая доныне продолжается относительно издания собираемых материалов.
В ожидании достаточного накопления этих материалов, редактор приступил и к изложению самой истории «Города Москвы».
Эта задача по своему содержанию столь обширна, разнообразна и сложна и настолько мелочна в своей обработке, что выполнить ее в желанном порядке возможно только в течение долгого времени, главным образом по той причине, что не существует полных подробных источников, и истории приходится собирать по крупицам, рассеянным во множестве книг и рукописей, не говоря об архивном материале, где и самые крупицы добываются с утратой премногого времени.
По тем самым причинам и предлежащая книга потребовала немалого времени для ее обработки и выходит гораздо позднее, чем предполагал автор.
Должно заметить, что при изложении рассказа автор имел в виду основные указания составленной им программы и потому вдавался по местам во многие мелочные статистические, бытовые и другие подробности, определявшие характер излагаемых фактов или событий. Такие подробности хотя и обременяли течение речи, но зато всегда более или менее ярко окрашивают быт населения.
Историю города сооружали люди, поэтому о них больше, чем о столбах и разных постройках, должен говорить и историк. Вот основания, почему автор отделил не малое место и для биографии домовладельцев. Местами автор не мог также избежать некоторых повторений, оставляемых для необходимой обстоятельности описаний.
К этому второму изданию нашей книги мы присовокупляем собрание рисунков, помещаемых отчасти в самом тексте и затем в особом Альбоме Старинных Видов Кремля.
По этому поводу приносим глубокую благодарность А. В. Орешникову за его любезное и заботливое сотрудничество при содействии А. И. Станкевича по изысканию упомянутых видов и в особенности за составленный им список этих видов с указаниями источников, откуда они заимствованы. Здесь мы и помещаем этот список в качестве указателя собранных рисунков.
IПервобытное время
«Приди ко мне, брате, в Москову!..»
«Буди, брате, ко мне на Москву!»
Таково первое и самое достопамятное летописное слово о Москве. С тем словом первый же устроитель древнесуздальской земли, Суздальский князь Юрий Владимирович Долгорукий, приказал звать к себе на честный пир дорогого своего гостя и союзника, Северского князя Святослава Ольговича, того самого Святослава, сын которого Игорь прославился в последующее время несчастным походом на половцев (в 1185 г.) и воспет в знаменитой песне о полку Игореве.
Достопамятный зов на честный пир в Москву, случайно записанный летописцами в повествовании о событиях 1147 года, служит в своих выражениях как бы провозвестником последующей истории, которая после бесконечных усобиц и всяческой земской розни только в Москве нашла себе доброе пристанище для устойчивого, сосредоточенного и могущественного развития Русской народности.
«Приди ко мне в Москову! Буди ко мне на Москву!»
В этих немногих словах как бы пророчески обозначилась вся история Москвы, истинный смысл и существенный характер ее исторической заслуги. Москва тем и стала сильною и опередила других, что постоянно и неуклонно звала к себе разрозненные русские земли на честный пир народного единства и крепкого государственного союза.
В то время оба князя, и Юрий, и Святослав вели горячую усобицу со своими же родными князьями, Киевскими Мстиславичами и Черниговскими Давидовичами, за раздел волостей, за Киевский великокняжеский стол, особенно за Святославова брата Игоря Ольговича, которому по порядку наследования доставалось Киевское старшинство, а этому особенно и противились и Мстиславичи, и Давидовичи. Оба князя помогали друг другу и оба не всегда были счастливы в кровавой борьбе.
На этот раз особенно не посчастливилось Святославу Ольговичу. Он прибежал в Лесную Суздальскую землю бесприютным изгнанником, ограбленным и разоренным до нитки. Князья родичи, злейшие его враги, из конца в конец опустошили его Новгородсеверскую волость.
В Путивле они разграбили собственную его усадьбу, где запасов всякого товара было столько, что не можно было двигнуть, т. е. забрать все разом на возы. Одного меду в погребах грабители достали 500 берковцев, да 80 корчаг вина, да захватили в плен 700 человек княжеской дворни и многое множество товару и всякого имущества. И церковь княжескую, как выразился летописец, облупили дочиста, пограбили, как простую кладовую. В стадах Святослава и брата его Игоря, враги забрали кобыл стадных 3000 и 1000 коней. Напали и на Игорево усадебное сельцо, где этот несчастный князь, вскоре потом убитый в бою возмутившимися киевлянами, на славу устраивал свое хозяйство. Было там готовизны (всяких запасов) много, в бретьяницах и в погребах вина и медов, и всякого тяжелого товару, и железа и меди, говорит летописец. И здесь грабители не знали, как управиться с награбленным добром, не могли всего вывезти и велели потом зажечь княжий двор, и церковь и княжие гумно, на котором оставалось 900 стогов жита. Так богато бывало хозяйство древних князей и так обыкновенно они воевали друг с другом, распространяя