— Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы его силы были сведены к нулю, когда ты более могуществен. Ты ведь вернул свои силы, не так ли?
— Да, — ответил я, раскрывая ладонь, на которой вспыхнуло серебряное пламя. — Но не твое дело спрашивать почему, ты должна только следовать плану. А теперь иди.
Лира хмыкнула и отошла в сторону.
Моя рука прижала лезвие к бедру, и я приготовился к тому, что будет дальше. Использование моих способностей означало бы смерть моего брата, а я не хотел этого для него. Нет, я хотел, чтобы он страдал так же, как он заставил страдать меня. Запертый. Голодный. В отчаянии.
Меньшего он и не заслуживал.
— Вы в курсе плана? — спросил я Киерана и Эвандера.
Светло-голубые волосы Эвандера заблестели на свету, когда он кивнул. Мужчина владел стихийной силой воды и собирался использовать ее, чтобы затопить подуровень дворца, унося прочь охранников, которые там патрулировали.
— Я пойду, — ответил Эвандер, растворяясь в воздухе и направляясь к небольшому озеру в центре дворца. Ему нужно было больше времени, чтобы слиться с водой и привыкнуть к ней.
Я обратил свое внимание на лорда Киерана. Его длинные, чёрные как смоль волосы прилипли к бледной коже, частично скрывая покрасневшие глаза. Киеран умел внушать страх и парализовать врагов одним лишь присутствием — умение, которое я тоже разделял, хотя и не в такой мере. Моё воздействие не было магией — это была приобретённая способность: низкочастотная вибрация, исходящая из голосовых связок. Её почти невозможно уловить человеческим ухом. Я нередко использовал её в Камбриэле, чтобы отгонять смертных… даже пару раз — чтобы припугнуть Далию, когда она подбиралась слишком близко.
Источником страха Киерана было не простое умение или жалкий шум. Нет, это был темный и опасный вид магии, тот, который часто приводил к тому, что двое взрослых мужчин-фейри пачкали штаны от ужаса. Она сочилась из каждой его поры, наполняя комнату, все поле битвы страхом.
Из-за этого он стал вести затворнический образ жизни. Разрушительное влияние его присутствия на окружающих держало его неразговорчивым. Кивок, который он подарил, с легким изменением его энергии, был достаточным ответом, чтобы подтвердить его осведомленность о плане.
Изменение его энергии наполнило меня абсолютным ужасом, но я подавил свой ответ и натянуто улыбнулся. Хотя он и не пытался напрячь свои ужасающие силы, беспокойные волны страха поднимались от его кожи, держа комнату в тисках. Это было ясно по тому, как Эулалия схватила Финна за руку, по тому, как провидица и Исадора сглотнули.
— Ты будешь держаться поближе ко мне.
Недостаточно было того, что я верну корону. Нет, ужас моего брата нужно было усилить, пока он не почувствует ничего, кроме чистого ужаса.
— Всем взять по ведьме и приготовьтесь просеивать (Прим. Телепортироваться).
Киеран схватил ближайшую ведьму — Исадору, вторую после Эулалии, — и та вздрогнула от прикосновения. Финн прижал к себе свою суженую и уткнулся носом в её волосы, вдыхая её аромат. Они ещё не были официально связаны узами, ведь Эулалия всё ещё колебалась — её пугала идея переплести их жизненные силы в союз душ, — но это было лишь делом времени.
При виде этого меня охватила короткая вспышка ревности. Это могли бы быть мы с Далией, но она была слишком занята, тем что бы все испортить. Я был слишком занят, чтобы исправить это в данный момент, но я скоро вернусь за ней.
Я схватил Матильду за морщинистую руку и приготовился переместится, но хмурый взгляд Эулалии пригвоздил меня к месту.
— Как только это будет сделано, мы спасем Далию.
Ведьма настаивала упрямо и непреклонно, но мне не нужен был провидец, чтобы знать — Далия в беде. Что она страдает. Я знал это. Я чувствовал это. Бесконечный поток отчаяния, страха и одиночества струился сквозь нашу связь каждую минуту, каждый день. Сначала я убеждал себя, что она сильная. Что справится с тем, что выпадет на её долю в моё отсутствие. Но то отчаяние, что разливалось в моей груди, было почти невыносимым.
Я смерил ведьму свирепым взглядом, и слова, что вырвались из меня, не были до конца искренними.
— У нас есть более важные приоритеты, чем она. Она сама приготовила себе постель и может лечь в нее.
С этими словами я схватил маленькую провидицу и исчез.
Во дворце царил полный хаос, когда мы приземлились. Благодаря Эвандеру, вода просачивалась из каменной земли, достигая моей талии и шеи маленькой провидицы. Крики стражников, направляющих придворных в безопасное место, проникали сквозь толстые стены. Я усмехнулся и вдохнул воздух дворца, который скоро станет моим.
Все шло по плану.
Киеран, Исадора, Финн и раздраженная Эулалия влетели в хранилище следом за нами. И я высвободил небольшую струйку темно-серебряной магии, скользнувшую к двери, позволив ей просочиться сквозь щели, скручиваясь и корчась, прежде чем она широко распахнула дверь.
Глаза Эулалии остекленели, когда она осматривала глазами Сайласа в поисках того, что лежало за дверью. Как только Сайлас дал добро двигаться, Эулалия повернулась ко мне и кивнула. Путь был свободен.
Эулалия, Матильда и Исадора взялись за руки, бормоча себе под нос заклинания, когда вышли на улицу и пошли по коридору. Их целью было наложить заклинание снаружи тронного зала, такое, которое открыло бы доступ только моей группе, не оставив моему брату и его страже никаких шансов на побег.
Глаза Финна остекленели, отяжелевшие от тоски и беспокойства, когда он наблюдал, как исчезает фигура его пары. Неразбериха, связанная с их связью, была тяжелым грузом на его плечах.
— Я надеюсь, что как только эта миссия будет завершена, пыль осядет, и Эулалия сблизится со мной.
Я сжал плечо Финна и встретился с ним взглядом.
— Она согласится, — заверил я его, но эти слова ничуть не утешали.
Причина, по которой его пара откладывала их воссоединение, была неизвестна, но у меня было ощущение, что недостаток веры был вызван предыдущими предательствами и напряженной жизнью. Она и Далия, казалось, разделяли одно и то же проклятие, обе пугливые и недоверчивые, и вместо того, чтобы просто отпустить и довериться тому, что было подарено им двоим, они предпочли сражаться зубами и ногтями.
Одна сражалась упорнее другой, но недолго. Как только я верну себе корону — сразу же отправлюсь за своей маленькой вороной. Плевать на договор, запрещающий фейри входить в Камбриэль. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы вернуть её — даже если придётся развязать войну.
— Шаг за шагом, отлично. Прямо сейчас тебе нужно сосредоточиться на том, чтобы быть драконом.
Он кивнул и исчез в яркой вспышке света. Когда он приземлится за стенами дворца, он будет полноценным золотисто-зеленым драконом, готовым к атаке.
— Киеран, ты готов?
Глаза Киерана вспыхнули темно-красным.
Получив это подтверждение, мы двинулись через зал. Страх просочился из пор Киерана, наполняя воздух абсолютным ужасом. Ведьмы пригвоздили стражников к стенам своими заклинаниями, и когда мы проходили мимо, они упали на колени мертвым грузом, с остекленевшими глазами и разинутыми в беззвучных криках ртами.
Как только мы дошли до конца зала, взглянули на ведьм, стоящих снаружи тронного зала и бормочущих заклинания. Я встретился с морщинистым взглядом Матильды, и она склонила голову в знак подтверждения. План сработает.
Я вдохнул, когда мы с Киераном прошли через барьер ведьмы и вошли в тронный зал. Красные радужки Киерана оглядели комнату, заставив придворных упасть на колени.
Я улыбнулся, когда мои глаза встретились с моей целью. Прямо передо мной, восседая на троне с Лирой на коленях, сидел Каспиан.
Я шагнул вперед, мои клыки прорвали десны, жаждая крови, когда я злобно улыбнулся.
— Здравствуй, брат.
Глава 3
Райкен
Каспиан бросил на меня беглый взгляд, решив, что это не угроза, и быстро проигнорировал мое присутствие. По его мнению, я был просто его беспомощным братом, вернувшимся домой. Он совершенно не обращал внимания на фейри, стоящих на коленях, и ведьм, стоящих прямо у входа. Его внимание переключилось на окно, что было очевидным пренебрежением.
Когда он заметил дракона, атакующего стены дворца, до него наконец дошло. Его тело напряглось, и его взгляд медленно скользнул обратно ко мне, глаза расширились, когда он заметил серебряные искры, потрескивающие на моей коже.
— Правильно, брат. Моя магия восполнена.
Каспиан знал, что это значит. Корона больше не принадлежала ему, и поэтому он отчаянно столкнул Лиру со своих колен, готовясь к бою.
Бой, который ему не выиграть.
Лира оторвалась от мраморного пола и захихикала, отбрасывая розовые волосы за плечи и неторопливо удаляясь. Каспиан встал, на его лице отразилась паника, когда он оглядел поверженных фейри, ведьм, Киерана и меня. Его руки резко взметнулись вверх, ладонями к воздуху — он пытался призвать магию, но не вспыхнуло ни единой синей искры.
Он встряхнул руками и попробовал снова — всё так же безрезультатно.
— Вино, брат. Леди Лира подсыпала тебе зелье в вино.
Каспиан никогда не был склонен к рукопашному бою. Он проложил себе дорогу в нашем мире с помощью коварства и манипуляций — навыков, которые в такое время, как это, были бесполезны.
Когда тёмное пятно начало расползаться по его штанам, я поднял руку перед Киераном — знак ослабить магическое давление. Я хотел, чтобы Каспиан остался здесь. Сознающим. Присутствующим. Чтобы понимал всё, что с ним произойдёт дальше.
— Когда ты вернул себе силы? — спросил Каспиан, и его голубые волосы падали на лоб, затеняя лицо, искажённое страхом.
— Три месяца назад.
Осознание медленно появилось на лице Каспиана. Если бы он потрудился хотя бы мельком выглянуть за пределы Страны Фейри, то заметил бы темноту, охватившую континент, и ухудшающееся состояние внешнего мира. За пределами купола небо было бесконечной ночью, темной и наполненной призрачными ужасами. За пределами Страны Фейри на земле царил ад.