— Встань на колени перед королем, — приказал Джордж.
Я усмехнулась этой команде, отказываясь встать на колени, не после всего, через что они заставили меня пройти. Все, что потребовалось, — это один толчок рук Брэндона на мои плечи, чтобы я рухнула на пол. Стоя на коленях, я бросила на Брэндона испепеляющий взгляд, и он глубоко вздохнул, качая головой.
— Ты закончила? — спросил Эйден.
Он облокотился на подлокотник, и этот небрежный жест ничуть не смягчал ярость, исходившую от него. Он держал голову на ладони, будто ему наскучила моя жалкая попытка сопротивления.
Мышцы в моих ногах горели от усталости, и я знала, что, сколько бы я ни старалась, без посторонней помощи подняться не смогу, поэтому я кивнула.
— Прекрасно, — сказал Эйден. — Нам нужно поговорить.
— Прошу, мой повелитель, — язвительно бросила я, и Брендон за моей спиной только простонал в ответ.
В другой день мне бы это показалось забавным, но сейчас чувство юмора покинуло меня. Безразличие этих мужчин к моему здоровью и состоянию вызывало ярость. Я очнулась от комы всего несколько часов назад.
— Ты выглядишь ужасно, — заявил Эйден, подтверждая мои мысли, но в его заявлении не было сочувствия.
Вместо этого на его лице промелькнуло краткое выражение удовлетворения. Мой жалкий внешний вид в его представлении сродни справедливости.
— Интересно, почему? Это ты отправил меня в ту темницу. Это по твоему приказу я осталась без еды и воды, без самого необходимого, такого как тепло или гигиена.
Удовлетворение исчезло с его лица.
— Это были не мои приказы, — сказал он холодно. — Я ясно дал указание: тебя должны были содержать в порядке — кормить, одевать и следить за состоянием. Стража сама решила, что ты должна страдать.
Он тяжело выдохнул.
— Ты об этом не знаешь, но у тебя больше нет сторонников. Измена. Ложь. Все знают, что ты сделала. Слухи только множатся. То, что говорят… — он покачал головой. — Стражники поступили по своей воле, и они ответят за то, что ослушались моих приказов.
Я метнула в него взгляд, острый как клинок.
— Тогда почему я здесь, а не в подземелье? Что тебе нужно? Хочешь снова приказывать мне быть твоей любовницей? — Я фыркнула. — Лучше я сгнию в камере, чем позволю тебе дотронуться до меня.
Джордж и Брэндон напряглись от такого оскорбления, но оба промолчали.
— В это может быть трудно поверить, но последнее, чего я хочу — это прикасаться к тебе. Тот корабль уже давно отплыл. Однако чего я хочу, так это твоего согласия, — заявил он. — Я призвал к проведению саммита наций из-за того, что тьма распространяется по нашему миру. Будут присутствовать главы каждой нации и государства, и для приличия ты будешь представлена как моя любовница. Многие лидеры знали тебя в этой роли, и у тебя не может быть никаких вопросов относительно дел моего королевства. Не тогда, когда нам необходимо объединиться как единому целому, чтобы подготовиться к потенциальной войне.
Облегчение опустило мои плечи.
— Так ты не ожидаешь, что я буду выполнять какие-либо… э-э… обязанности любовницы?
— Нет, — ответил Эйден, покачав головой. — Я пришел к пониманию, что даже не знаю тебя, и из того, что я знаю, я бы не хотел быть с тобой.
Мои глаза расширились от надежды.
— Могу я остаться в Святилище?
— Нет. Я тебе не доверяю. Никто из нас не доверяет, отсюда и наручники на твоих запястьях.
Я уставилась на наручники и железную цепь, прикрепленную между ними. Сколько раз я проклинала свою магию. Теперь я поняла, почему Райкен утверждал, что никогда не пожелал потери магии своему злейшему врагу. Разлука между мной и единственной вещью, важной для моей души, оставила глубокую рану.
— И это все? — спросила я, отчаянно желая вернуться в постель. Хватит и столетия сна.
— Нет, — губы Эйдена сжались, а его голубые глаза ожесточились, когда он обвиняюще ткнул в меня пальцем. — Прежде чем ты уйдешь спать, я хочу получить ответы. Я хочу знать все, что ты скрывала, все, о чем ты лгала. Я хочу правду.
Мои челюсти сжались, и из ноздрей вырвался поток воздуха. Мы с правдой не ладили, но мне нечего было терять. Больше не было смысла что-либо скрывать.
— У тебя было три месяца, чтобы допросить меня, но ты ждал до сих пор. Продолжай. Спрашивайте, ваше высочество.
— Ты та, кто выпустил тьму? Ты та, кто позволил теням пройти через портал? — заговорил Джордж, заменяя Эйдена.
До меня вдруг дошло, что это была не встреча: это был допрос.
Мое внимание привлек Джордж, и мы встретились взглядами. Выражение его лица было жестким, не оставляющим места для споров. У него были разногласия с Потусторонним Миром и его созданиями, и на то были веские причины.
Тени убили его родителей и родителей Брэндона — всю их семью, включая младшую сестру. Здесь эта потеря, возможно, стала причиной, по которой они решили взять меня к себе как родную сестру.
— Я этого не делала, — ответила я, и еще одна полуправда слетела с моих губ. — Но я не могу сказать, что частично в этом нет моей вины.
Эйден усмехнулся со своего трона.
— Я могу понять, почему ты приняла притязания фейри. Они говорят только искаженную правду и наполовину лгут, совсем как ты.
При одном упоминании Райкена мою грудь наполнило острое, колющее ощущение, но я дышала сквозь боль. Я никогда не утруждала себя вопросом, много ли принц и ассасин знают друг о друге, никогда не задавалась вопросом, знает ли он об истинной личности Райкена.
Очевидно, так оно и было.
— Так кто же ты тогда? Ведьма? Фейри? — спросил Эйден.
Как бы сильно Джордж ни ненавидел тени, если бы он узнал правду, то я была бы все равно что мертва. Мои глаза опустились, когда я уклонилась от ответа.
— Ни то, ни другое, — прошептала я, молясь, чтобы он не стал настаивать на этом дальше.
У Эйдена перехватило дыхание.
— Тень?
Я подняла глаза и встретила полный отвращения взгляд Эйдена и яростный взгляд Джорджа. Я так устала лгать, прятаться, что ответила честно.
— Да.
Воздух в комнате окрасился оранжевым — враждебностью — и Джордж напрягся, медленно потянувшись к кинжалу, висевшему у него на бедре. Стоя спиной к Брэндону, я приготовилась к предстоящей атаке, но единственным сигналом, который я услышала, был резкий вздох, который он выпустил.
Я взглянула на Брэндона, но он не двинулся ко мне. Мое любопытство подогрело язык его тела: плечи опущены, голова опущена. Чувство вины.
Мои брови нахмурились.
Все моменты, которые мы с Брэндоном пережили вместе, промелькнули в моей голове, как в ту ночь, когда он поймал меня в лесу после комендантского часа — в ту же ночь, когда мы с Эйденом встретились. В то время мне казалось, что он знал, что я скрываю, но я не задавала этому вопросов.
Мои глаза расширились, когда он встретился со мной взглядом, искра понимания пробежала между нами.
Он знал. Брэндон знал.
— Это ничего не меняет, — вмешался голос Эйдена.
Моя голова дернулась, тело напряглось, готовясь к атаке, но Эйден сидел неподвижно, зажмурившись. Когда его глаза снова открылись, меня встретил пронзительный взгляд, а его голос стал жестче.
— Я не могу выпустить тебя в мир сейчас, такой, какая ты есть. Ты угроза, и тебя нужно контролировать.
Джордж медленно приближался, его шаги отдавались эхом от мраморного пола, в руке был кинжал. Я так и осталась стоять на коленях, не в силах сопротивляться.
— Джордж, остановись, — скомандовал Эйден. — Ей нельзя причинять вред. Есть способы, которыми она ещё может быть полезна… особенно против таких, как она. Как бы мы её ни презирали, в ней всё же может остаться хоть капля… хоть крупица чего-то хорошего. Где-то очень, очень глубоко.
Джордж остановился передо мной и усмехнулся, убирая свой кинжал. Эйден поднялся со своего трона и медленно направился к нам. Он присел на корточки до моего уровня, его лицо было всего на волосок от моего.
— Ты будешь делать то, что я скажу, — мятное дыхание Эйдена коснулось моего лица. — Ты будешь носить то, что я попрошу тебя надеть. Ты не выйдешь из своей комнаты без моего приказа. Ты будешь носить эти наручники на запястьях, пока я не решу иначе. Ты будешь играть свою роль во время саммита, как послушная девочка, которой ты и являешься.
Я съежилась.
— Ты выполнишь любой приказ. Каждое утро ты будешь ходить с нами в храм. Если и ясно одно, то тебе нужен бог в твоей жизни, — его глаза сузились. — И ты будешь держаться подальше от моей жены. Она добрая и не нуждается во влиянии зла, понятно?
От его слов мой пульс участился, и я знала, что не стоит проверять его, не сейчас. Его поза была агрессивной. Пугающей. Никто не мог сказать, на что был способен этот человек. Я знала это лучше, чем кто-либо другой.
Я боялась его.
Я была не более чем муравьем под его сапогом — бессильной без магии, слабой и немощной. Итак, я кивнула в знак согласия.
Пока что.
Эйден поднялся, возвышаясь надо мной, и хотя его внешность была спокойной, вены вздулись прямо под его кожей, показывая, как он на самом деле действует. Внутри он был хаосом и негодованием. Я была той, кто предал его, кто вырвал его сердце и растоптал его на куски.
— Я не услышал ответа.
Ему нужны были мои слова. Он хотел увидеть последние угасающие угли сопротивления.
Я сглотнула, у меня не осталось выбора.
— Да, ваше высочество. Я понимаю.
Его поза расслабилась, и его глаза прошлись по моему телу, остановившись на наручниках. Он протянул руку и схватил меня за запястье, изучая наручники. Руны заискрились в свете свечей, и он одобрительно хмыкнул.
— Значит, железные рунные наручники действуют на тени. Приятно это знать.
Эйден отступил, оставив меня корчиться от унижения. Джордж последовал за ним, но не без того, чтобы бросить последний уничтожающий взгляд.
Я в не могла этого сделать. Я больше не могла быть слабой. Что-то должно было измениться. Мне