Для читателей, знакомых с еврейской Библией (для христиан это Ветхий Завет), сведения из первой половины «Иудейских древностей» будут хорошо известными, и в то же время иногда они могут привести в замешательство. О прошлом евреев в Библии содержится множество рассказов, которые не всегда легко согласовать с внебиблейскими свидетельствами. В I веке н. э. реконструировать историю Израиля библейского периода было ничуть не проще, чем в наши дни. В первых десяти книгах своего труда Иосиф следовал за библейским изложением событий, но с добавлениями и пропусками, дающими нам представление о том, как читали Библию в его эпоху. Иосиф излагает свой материал поразительно связно и ярко, и мы дадим читателю возможность самому в этом убедиться. Флавий считал свою историю подлинной и очень этим гордился, но для нас его версия важна не точностью (в которой зачастую можно и усомниться), а претензией на точность. Мы увидим, что восприятие евреями истории своего народа сыграло серьезную роль в развитии их религиозных идей и обрядов. В трудах Иосифа Флавия мы имеем самое древнее полноценное проявление этого типа исторического мышления. Мы еще найдем причины сомневаться в достоверности ряда приведенных им преданий, и в конце этой главы я осмелюсь дать несколько осторожных предположений о том, что и когда могло происходить в действительности, но так или иначе, во всех религиях есть сказания об их происхождении, а для вопроса о формировании исторических мифов, на которых основан иудаизм, не так важно, что происходило на самом деле, — важно то, в реальность чего верили сами евреи. И в этом отношении лучшим источником для нас служат свидетельства Иосифа Флавия, написавшего свой труд вскоре после завершения составления Библии.
Иосиф начинает свое повествование с рассказа о «нашем законодателе Моисее», чья мудрость (освященная библейским текстом) стала, по словам автора, основной движущей силой еврейской истории. Поэтому для Иосифа эта история началась там же, где начинается Библия, — с рассказа Моисея о создании мира и человечества и разделении народов после потопа, во времена Ноя. Прежде чем Иосиф дошел до евреев и родословия Авраама, половина первой книги «Иудейских древностей» была уже позади, но у читателя уже не должно было оставаться сомнений ни в важности фигуры Авраама, который «первый решился объявить, что Господь Бог, создавший все существующее, един», ни в его значимости для последующей истории евреев. Авраам, как писал Иосиф, вначале жил в городе Уре (в Книге Бытия — «Ур Халдейский»), но халдеи и прочие жители Месопотамии восстали против его религиозных идей, и он переселился в землю Ханаанскую. Там Авраам и оставался до своей кончины в возрасте 175 лет, если не считать короткого пребывания в Египте, где он спасался от поразившего Ханаан голода. Он был похоронен в Хевроне близ своей жены Сары, и там же, в могиле предков, предстояло упокоиться его сыну Исааку [3].
Далее Флавий подробно рассказывает о судьбе части потомков Авраама, оказавшейся в Египте после того, как Иосиф, внук Исаака, был продан туда в рабство, а затем вознесен фараоном на неслыханную высоту власти благодаря умению толковать сны. Иосиф предоставил убежище в Египте своему отцу Иакову и многочисленным братьям, когда им вместе со стадами пришлось из-за нового голода покинуть Ханаан и отправиться на юг. Семейство счастливо поселилось в Египте, но Флавий акцентирует внимание читателя на том, что на смертном одре Иаков пророческим образом предсказал своим потомкам переселение в должный час в Ханаан и что кости Иакова и всех его сыновей будут в конце концов похоронены в семейном склепе в Хевроне (в том числе и кости Иосифа, хотя и позже остальных) [4].
Во второй половине второй книги «Древностей» Флавий наконец переходит к рассказу о массовом исходе потомков Иакова из Египта после того, как египтяне позавидовали процветанию евреев (здесь в повествовании Иосифа Флавия впервые встречается слово «евреи» как обозначение предков иудеев; в следующем предложении тот же народ именуется «племенем израильским». Разделение народа на колена (названные по именам сыновей Иакова или, в случае «полуколен» Ефрема и Манассии, его внуков) объясняется автором как последняя воля Иакова, который незадолго до смерти «повелел своим собственным сыновьям принять в число свое и сыновей Иосифа, Ефрема и Манассию, и поделиться также и с ними Хананеею» в воздаяние за исключительную доброту Иосифа к братьям.
Евреям, как писал Иосиф Флавий, предстояло 400 лет мытарств, прежде чем они были спасены и под руководством Моисея и его брата Аарона, сыновей Амрама, «знатного происхождения еврея», вышли из Египта и направились через пустыню к Ханаану. Сам Моисей после сорока лет в пустыне и грандиозного откровения на горе Синай, где он получил от Бога законы и передал их своему народу, так и не достиг Земли обетованной. Смерть Моисея окутана тайной: «…Его вдруг окружила туча, и он скрылся в каком-то ущелье. Впрочем, в священных книгах он сам упомянул о своей смерти, из опасения, как бы люди не вздумали утверждать, будто бы он, вследствие особенной любви к нему со стороны Господа Бога, был взят прямо на небо». Нееврейский читатель, дошедший уже до конца четвертой книги этого длинного труда (и одолевший тем самым одну пятую его часть), мог к этому моменту небезосновательно испытывать некоторое недоумение — не в последнюю очередь оттого, что Иосиф не называет никого из своих главных героев иудеями, несмотря на высказанное во введении намерение показать, «кто такие по своему происхождению иудеи». Изложенный в книге I рассказ о том, как ангел нарек Иакова Израилем, даже не объясняет, почему Израилем называют евреев в целом [5].
Следующая часть национальной истории уже больше соответствует привычным для читателей Иосифа Флавия канонам исторического труда, так как повествование переходит к делам войны и политики. Евреи, как писал Иосиф, провели под командованием Иисуса Навина ряд военных кампаний против ханаанеев, в том числе ужасных великанов, «которые выдавались среди остальных людей огромным ростом и страшною внешностью… Еще и по сей день показываются их исполинские кости, и кто не видел их лично, тот не поверит, как чудовищно велики они». Завоеванная страна была разделена между коленами, но их успехи в земледелии привели к появлению богатства, а оно, в свою очередь, породило приверженность к удовольствиям и пренебрежение законами, переданными Моисеем. Божественное наказание за такую нечестивость приходило в виде кровавых гражданских войн, за которыми следовало порабощение чужеземцами (ассирийцами, моавитянами, амаликитянами, филистимлянами) и героические усилия вереницы судей, которым народ вручил власть над собой, чтобы они управляли им и вели его в бой против врагов. В определенный момент народ потребовал себе царя в качестве военного вождя, и престарелый судья Самуил (Шмуэль), который уже при рождении был избран Богом как руководитель народа, с одиннадцати лет получал от Бога прямые указания и пророчествовал, нехотя назначил Саула (Шауля) первым царем Иудейским и передал ему миссию войны с соседними народами, выполненную Саулом с лихвой [6].
На этой стадии повествования Иосиф прослеживает судьбу народа, который он именует то иудеями, то израильтянами, то евреями (по-видимому, без особой системы), в нескольких локальных войнах. Наследственные враги евреев амаликитяне, которых Бог повелел истребить, продолжали досаждать Израилю, так как Саул был недостаточно жестокосерден и решил пощадить царя амаликитян Агага, «пораженный красотою и статным ростом» врага. Но еще более настойчивым и опасным противником были филистимляне; против них евреи вели целый ряд кампаний, в ходе которых прославился как воин будущий царь Давид, избранный Богом на царство «не в награду за физическую красоту, а за достоинства духовные… [за то, что отличался] благочестием, любовью к справедливости, мужеством, повиновением». Когда Давид был еще отроком-пастухом, Самуил тайно помазал его на царство [7].
Когда Саул и его сын Ионафан погибли в битве с амаликитянами, Давид первым делом сложил на кончину царя и его сына элегии и хвалебные похоронные песни, которые, замечает Иосиф, сохранились до его времени. Затем Давид через пророка испросил указание от Бога, в каком городе ему следует править «коленом Иудовым», и получил приказ поселиться в Хевроне; остальной страной правил оставшийся в живых сын Саула. Результатом этого стала гражданская война, которая длилась много лет, пока сына Саула не убили сыновья его собственных сторонников, после чего все «старейшины народные, военачальники и тысяцкие» отправились в Хеврон и присягнули Давиду как царю, избранному Богом для спасения страны евреев от покорения филистимлянами. С большим соединенным войском всех колен (Иуды, Симеона, Левия, Вениамина, Ефрема, Манассии, Иссахара, Завулона, Неффалима, Дана и Асира, а также Рувима и Гада, наделы которых располагались по другую сторону Иордана) Давид отпраздновал в Хевроне свое провозглашение царем, а затем отправился в поход на Иерусалим. Иерусалим в то время населяли иевусеи — «народ хананейского племени». Повода для нападения на Иерусалим Иосиф не называет, но после того, как Давид взял крепость и отстроил город, он назвал его «градом Давидовым» и выбрал в качестве царской резиденции. От покорения Ханаана Иисусом Навином до взятия Иерусалима Давидом прошло 515 лет [8].
Иосиф Флавий подробно описывает великие победы Давида над филистимлянами и последующее покорение соседних народов, которым пришлось платить ему дань, так что он скопил «такие богатства, каких не оставлял ни один царь не только еврейский, но и никакого другого народа». Когда он скончался, вместе с ним в Иерусалиме было похоронено столько сокровищ, что 1300 лет спустя иудейский первосвященник разграбил одну из погребальных камер в склепе Давида, чтобы откупиться от осады неприятельской армии. Еще через много лет (всего за век до Иосифа) царь Ирод вскрыл еще одно помещение гробницы Давида и тоже извлек из него массу денег [9]. Однако после заверений о непревзойденных богатствах Давида Иосиф не слишком-то логично заявляет, что того превзошел богатством его сын и наследник Соломон (Шломо), мудростью затмивший даже египтян. Соломона не отвлекали непрестанные войны, которыми был занят его отец, и он построил Богу великолепный храм в Иерусалиме — храм, который Давид собирался, но так и не начал строить. Копии писем, в которых Соломон просил тирского царя Хирама о помощи в поставке ливанских кедров для строительства храма в обмен на зерно, во времена Иосифа, по его словам, еще хранились в архивах Тира, и любой желающий мог-де убедиться в этом, запросив соответствующих должностных лиц. Соломон вступил на трон в 14 лет и правил восемь десятилетий, но его держава не пережила его: после смерти Соломона царство распалось надвое. Ровоам (Рехавам), сын Соломона, правил только коленами Иуды и Вениамина на юге, вокруг Иерусалима. Жители Северного Израильского царства со столицей в Сихеме (Шхеме) учредили собственные культовые центры с иной обрядностью в Вефиле (Бейт-Эле) и Дане, чтобы не отправляться на поклонение в Иерусалим — «город врагов наших». Это-то новшество, по мнению Иосифа, и «стало для евреев началом всяких бедствий и было причиною того, что они впоследствии были побеждаемы на войне с чужеземными народами и подпадали их игу» — хотя он и признает, что причиной Божьей кары стала и нравственная развращенность Ровоама и его иерусалимских подданных [10].