Металлографически исследованная коллекция железных изделий из Тверского Поволжья в силу археологической изученности памятников невелика. Тем не менее, она демонстрирует картину близкую мерянским материалам (табл. 30, рис. 81). Значительную долю составляют орудия, изготовленные по технологическим схемам трехслойного пакета и вварки (более 35,6 % всех исследованных предметов). Среди этой группы также присутствуют как классические образцы, так и подражания им. Близки доли таких групп, как изделия из цементированной стали и пакетированной заготовки. Также как меря, население Тверского Поволжья было включено в орбиту торговых связей по Балтийско-Волжскому пути.
Таблица 29
Распределение исследованных предметов из Тверского Поволжья по памятникам
Мордовские племена сохранили свои этнические черты вплоть до настоящего времени. Процесс становления основных элементов материальной культуры мордвы завершается к VII в. В VIII–IX вв. мордовские племена входили в зону алано-хазарского влияния. К числу аланских предметов, находимых на памятниках мордвы, относят сабли, боевые топоры, отдельные типы удил и стремян, некоторые виды украшений и амулетов. В X–XI вв. существенное влияние на мордву оказывала Волжская Болгария. Предметы болгарского импорта представлены кресалами, деталями колчанов, бронзовыми пластинчатыми браслетами, отдельными видами бронзовых пряжек, красноглиняной гончарной посудой. В свою очередь, мордовские вещи присутствуют как на аланских, так и на болгарских памятниках (Вихляев, Петербургский 1999, с. 152–155).
Таблица 30
Технологическая характеристика железных изделий из памятников Тверского Поволжья
Рис. 81. Железные изделия из памятников Тверского Поволжья и технологические схемы их изготовления
Как и у других финно-угорских народов Поволжья в экономике мордвы значительную роль играли железодобывающее и кузнечное производство. Это нашло отражение в погребениях, сопровождавшихся кузнечным инвентарем. Так, например, в Лядинском могильнике известно девять мужских погребений X в. с кузнечными молотами. В погребении 16 того же некрополя вместе с кузнечным молотом были положены и кузнечные клещи. В погребении 115 Елизавет-Михайловского могильника погребальный инвентарь кузнеца составляли кузнечный молоток, ножницы, клещи, наковальня, два долота, зубило (Голубева 1987, с. 106).
Крюково-Кужновский могильник расположен на правом берегу р. Цны к востоку от села Крюково Моршанского района Тамбовской области. Раскопки его производились еще в 1929—36 гг. П. П. Ивановым и продолжены в 1968—70 гг. Р. Ф. Ворониной. Могильник датируется VIII – началом XI в. (Иванов 1952; Воронина 1992).
Из Крюково-Кужновского могильника исследовано 55 предметов, представляющих такие категории, как ножи, долота, пешни, топоры-кельты, топоры проушные, топоры-секирки, наконечники стрел и копий, рогатина, удила, стремена, неопределенные предметы.
Результаты исследований материалов из Крюково-Кужновского могильника (табл. 31; рис. 82) позволили заключить, что основным материалом при изготовлении кузнечных поковок служили железо и сырцовая сталь (37 экз.). Редко использовалась высокоуглеродистая цементированная сталь (8 экз.). Термическая обработка не получила широкого распространения (зафиксирована на 11 предметах). Прием пакетирования как способ формовки заготовки прослежен на десяти изделиях. Характерной особенностью кузнечной обработки является перегрев металла во время ковки, что особенно заметно на орудиях труда.
Из общей массы предметов типологически выделяются боевые топоры: три изделия относятся к топорам-секиркам салтовского типа и одно – к типу узколезвийных топоров (тип VIII по А.Н. Кирпичникову).
Таблица 31
Технологическая характеристика железных изделий из Крюково-Кужновского могильника (мордва, VIII – начало XI в.)
Топоры салтовских типов имеют вытянутые пропорции, общая длина 16–20 см, корпус слегка изогнут, лезвие расширяется к концу (ширина на конце 4,5–5 см), узкий длинный обушок заканчивается молоткообразным обухом, проушное отверстие овальное. У узколезвийного топора ширина лезвия составляет около четверти высоты, а проух оформлен двумя боковыми щекавицами. По мнению А. Н. Кирпичникова, подобный тип топоров появился на территории Восточной Европы в раннеславянских памятниках, основное их развитие относится к V–IX вв. н. э., причем в основном на территориях с финно-угорским населением (Кирпичников 1966, с. 39).
Рис. 82. Железные изделия из Крюково-Кужновского могильника. Ан. 312, нож, погр. 8: а – технологическая схема изготовления (из сырцовой стали); б – фотография микроструктуры, х70 (феррит и перлит). Ан. 288, наконечник стрелы, погр. 17: а – технологическая схема изготовления (из пакетированной заготовки); б – фотография микроструктуры, х70 (феррит и перлит). Ан. 304, стремя, погр. 4: а – технологическая схема изготовления (из сырцовой стали); б – фотография микроструктуры, х70 (феррит и перлит, видманштетт)
Топоры салтовского типа откованы из цельнометаллической заготовки: в одном случае – из железа (рис. 83), в двух других – из сырцовой неравномерно науглероженной стали (рис. 84–85). Крупнозернистость структурных составляющих свидетельствует о перегреве металла во время ковки (рис. 85, б).
Рис. 83. Топор салтовского типа из Крюково-Кужновского могильника, погр. 11: а – технологическая схема изготовления (целиком из железа); б – фотография микроструктуры, х70 (феррит)
По технике исполнения эти топоры вполне вписываются в круг остальных изделий. Можно думать, что они изготовлены местными кузнецами в подражание салтовским образцам. Салтовские же изделия этой категории отличаются хорошим качеством обработки металла, использованием пакетной заготовки и сварных технологических схем (Толмачева 1989, с. 158–159, рис. 4, 5).
Топор древнерусского типа (тип VIII; погр. 15) по технологии изготовления также не выделяется из общей массы железных предметов из Крюково-Кужновского могильника: откован из неравномерно науглероженной стали (содержание углерода 0,2–0,7 %), на некоторых участках структура перлита имеет сорбитообразный характер, что свидетельствует о применении при его изготовлении термообработки.
Рис. 84. Топор салтовского типа из Крюково-Кужновского могильника: а – технологическая схема изготовления (из неравномерно науглероженной сырцовой стали); б фотография микроструктуры, х70 (феррит с перлитом)
По высокому качеству исполнения кузнечных операций из общей коллекции выделяются три изделия (пешня, рогатина, втульчатый наконечник стрелы), происходящие из одного погребения. Они изготовлены с использованием высокоуглеродистой цементированной стали и отличаются высоким качеством исполнения – подвергнуты резкой закалке (рис. 86). Все кузнечные операции выполнены с соблюдением температурного режима.
Рис. 85. Топор салтовского типа из Крюково-Кужновского могильника: а – технологическая схема изготовления (целиком из малоуглеродистой стали); б – фотография микроструктуры, х70 (феррит с перлитом, видманштетт)
Это погребение скорее всего относится к концу существования могильника. Технологические особенности позволяют говорить о том, что комплекс кузнечных изделий, возможно, не местного происхождения.
Рис. 86. Рогатина из Крюково-Кужновского могильника, погр. 4: а – технологическая схема изготовления (из пакетированной заготовки с последующей закалкой); б – фотография микроструктуры, х70 (мартенсит, троостит)
Лядинский могильник находится на левом берегу р. Цны в 9—10 км от Тамбова. Памятник известен с конца XIX в. Раскапывался В. Н. Ястребовым (Ястребов 1893), затем в 1983–1985 гг. Р. Ф. Ворониной (Воронина 1983; 2007).
Коллекция изделий Лядинского могильника, исследованная металлографически, состоит из 82 предметов. Представлены следующие категории: ножи, шилья, долота, пешни, мотыжка, топоры-кельты, топоры проушные, топоры-секирки, скобели, стремена, наконечники копий и стрел, кольчужные колечки.
Таблица 32
Технологическая характеристика кузнечных изделий из Лядинского могильника (мордва, IX–XI вв.)
Технологические характеристики предметов из Лядинского могильника (см. табл. 32) свидетельствуют о том, что больше половины изделий (47 экз.) изготовлены из железа и сырцовой стали (рис. 87). Цементированная сталь использовалась редко (два экз.). Из приемов, улучшающих рабочие качества, применялась цементация готового изделия с последующей термообработкой (восемь экз.) (рис. 88–89). Значительную долю (21 экз.) составляют пакетированные изделия. Причем, судя по четкому расположению сварных швов и сочетанию различных сортов металла, пакетирование использовалось целенаправленно.
Рис. 87. Топор из Лядинского могильника, погр. 64: а – технологическая схема изготовления (целиком из железа); б – фотография микроструктуры, х70 (феррит, шлаковые включения)
Рис. 88. Железные изделия из Лядинского могильника. Ан. 5847, топор-кельт, погр. 20: а – технологическая схема изготовления (лезвие отковано из высокоуглеродистой стали с последующей закалкой); б – фотография микроструктуры, х200 (мартенсит). Ан. 4955, шило, погр. 14: а – технологическая схема изготовления (целиком из стали); б – фотография микроструктуры, х70 (перлит с ферритом)
Это зафиксировано на ножах, топорах-секирах (рис. 90–92), наконечниках копий (рис. 93, ан. 5839) и стрел. Большинство поковок, сталь которых могла воспринять закалку, оказались термообработанными (26,8 %). Термообработка носила дифференцированный характер: на проушных топорах применялась мягкая закалка (на сорбит), оптимальная для орудий, подвергающихся ударной нагрузке.
Технологическая сварка используется крайне редко. Из 82 предметов в нашей коллекции всего четыре таких изделия: три из них (ножи) изготовлены в трехслойной технологии, один (топор-секирка) – в схеме наварки (рис. 94). Что касается трехслойных ножей, то в данном случае они не являются классическими образцами, в которых должны сочетаться форма, технология и материал и которые хорошо известны по материалам Северной Руси (Терехова и др. 1997).