Вред экстенсивного производства очевиден — патологические изменения в организме сокращают время жизни человека, а ужасные последствия для природы сохраняются десятилетиями, нанося вред уже следующим поколениям. Например, из-за крупномасштабного загрязнения почвы, вызванного неограниченным использованием пестицидов, многочисленные деревни в Китае уже стали жертвой «вековой смертельной болезни» почвы, чистоту и здоровье которой трудно полностью восстановить даже через десятки и сотни лет.
Закрытие известняковой печи в деревне Юй к 15 августа 2005 года было результатом переосмысления жизни. Когда генеральный секретарь Си Е(зиньпин произнес знаменательную фразу «Зеленые горы и изумрудные воды — бесценные сокровища», то стало ясно, что необходимо сознательно и добровольно принять решение быстро закрывать рудники, цементные заводы, химические заводы и другие предприятия, загрязняющие окружающую среду. Не зря эта фраза высечена в камне при входе в деревню Юй.
— Закрытие шахт не означает, что мы будем «плыть по течению» и бросим наши горы и водохранилище на произвол судьбы, предоставив им самим восстанавливаться естественным путем. В этом случае, боюсь, мы не смогли бы увидеть зеленые горы и чистую воду, — сказал Ху Цзяжэнь. — Со второй половины 2005 года мы приводили в порядок разрушенные горы и приняли меры к очистке воды, запретили аккредитоваться в деревне предприятиям даже с небольшим загрязнением окружающей среды. Это был непростой период: доход нашей деревни несколько лет был на очень низком уровне, и заработная плата не выплачивалась по нескольку месяцев, в том числе и кадровым работникам. Но мы продолжали. То время стало серьезным испытанием для людей: если бы кто-нибудь начал колебаться, то нанес бы вред общему делу, но мы стиснули зубы и прошли через эти тяготы…
Ху Цзяжэнь горестно вздохнул, глядя на ярко-зеленые несокрушимые горы. Указав на водохранилище с изумрудной водой, похожей на зеркало, он произнес с глубоким чувством:
— Взгляни сейчас на эти горы и на эту воду — они так прекрасны! Мы должны быть очень признательны им — они всегда платили за нас. Теперь благодаря их красоте наша деревня знаменита, ведь они привлекают туристов из разных уголков мира, которые, покидая ее, оставляют здесь свое сердце.
Горы и воды деревни Юй похожи на стихотворение, а местные жители скоро превратятся в поэтов.
Впервые к этому водохранилищу, скрытому среди горных пиков, меня привел старый секретарь Ху Цзяжэнь. Стоя на высоком берегу, мы отчетливо видели отражения белых облаков и зеленых гор и даже могли разглядеть оживленно плавающих рыб и колыхающиеся на дне растения.
Ху Цзяжэнь спрыгнул вниз, к краю воды, и помог мне спуститься. Здесь можно было в полной мере ощутить очарование блестящей воды и живописных гор. Если сесть вплотную к воде и слегка коснуться поверхности рукой, то легко почувствовать, что вода мягка, плавна и изящна, как шелк… А ведь совсем недавно это было неприглядное смрадное водохранилище.
Однажды мы пришли на берег вечером, когда вода стала похожей на настоящую яшму Глядя на ее чистую поверхность в лучах вечерней зари, можно было видеть миллионы ярко сверкающих золотых блесток. Маленькие волны на водной поверхности кажутся озорниками, которые жаждут веселья и один за другим бросаются на берег, смеются, выстраиваются рядами и убегают обратно.
Мы постояли у воды и зачерпнули ее руками, ощущая освежающую, бодрящую прохладу.
Невероятно, что когда-то эта вода была подобна глиняному раствору, была грязней и вонючей выгребной ямы! Жители деревни Юй изменили свой привычный образ жизни: они встали на путь спасения реки Хуншуй, а теория Си Цзиньпина «Зеленые горы и изумрудные воды — бесценные сокровища» позволила водохранилищу снова стать прозрачным и чистым, снова обрести жизнь.
Эпизод 3Современный Tao Юаньмин
На второй день моей командировки в деревню Юй я отправился к окраине. Посреди поля, примерно в двустах метрах от деревни, стояла крестьянская хижина, а рядом с ней — теплица для овощей из полиэтиленовой пленки. Это была ферма Цзиньбао.
— Владельцем является экогражданин Юй Цзиньбао из деревни Юй. Это его фермерское хозяйство, — произнес сопровождавший меня Юй Сяопин и повел меня дальше.
— Стой! Ты сказал, что он — экогражданин? — Я остановился и схватил Юй Сяопина за руку.
— Да, экогражданин — это звание, которое присвоили ему иностранцы, приходившие в его дом год назад. — Юй Сяопин горделиво улыбнулся.
Термин «экологическое гражданство» интуитивно понятен, однако я захотел подробнее расспросить, каких людей и какой образ жизни так называют.
Когда мы вошли в ворота фермы, Юй Сяопин произнес:
— Это экогражданин Юй Цзиньбао, — и указал на приближающегося мужчину средних лет в серой одежде.
— Как и следовало ожидать, с головы до ног экологичен! — пошутил я, пожимая руку хозяину фермы, на одежде которого были видны следы глины.
— Прошу прощения, сегодня нужно было поставить две виноградные теплицы, весь в глине… — извинился Юй Цзиньбао, крестьянин, с первого же взгляда показавшийся скромным и порядочным. В смущении он начал оттирать руки ветошью.
— Здесь повсюду золотисто-желтые поля рапса и ярко-зеленые поля с овощами — вы живете в настоящей сельской идиллии!
Я осмотрел дом фермера Юй Цзиньбао. Это был небольшой дом с несколькими комнатами, сооруженный из соломы и земли, — очень экологично. Я невольно расчувствовался и пробормотал строки из стихотворения Тао Юаньмина:
.. Хризантему сорвал под восточной оградой в саду,
И мой взор в вышине встретил склоны Южной горы.
Неожиданно из бревенчатого домика донеслись слова:
Не нужно смеяться над мутным вином, которое готовят крестьяне в конце года,
В урожайный год гостей принимают с полным столом угощений.
Гряды гор, вода — и нет пути вперед,
Но вдруг открылось предо мной селение под сенью ив.
Звуки сяо[14] и барабанов следуют за приближающимся праздником в середине
весны,
Простота платьев и головных уборов хранит древние обычаи.
Отныне, коль не занят буду при лунном свете,
Опираясь на посох, в любой момент ночи постучу в двери.
— Эге! Кто это так изящно декламирует стихотворение Лу Ю[15] «Прогулка по деревне Шаньси»?
— Моя гостья, студентка из Ханчжоу, — поспешил ответить Юй Цзиньбао.
А в доме продолжали звучать стихотоворные строчки:
Интерес к службе чиновником в последние годы стал тонким, словно тюль,
Кто заставит меня отправиться в столицу и быть там гостем в роскоши?
В маленьком тереме всю ночь слушаю весенний дождь;
Из глубины улочки рано утром доносятся звуки торговли цветами абрикоса.
Кисть скользит по листу бумаги, оставляя иероглифы.
У светлого окна сижу, развлекаюсь наблюдением чайной пены.
Не нужно вздыхать по пыли на белом платье;
Похоже, успею добраться домой к празднику Цинмин.
Голос принадлежал той же молодой девушке, нараспев читавшей еще одно стихотворение Лу Ю под названием «Первый весенний дождь под Линьанем».
— Да, здесь твои мысли стали пасторальными! — в свою очередь процитировал я строку из стиха, не сдержав своего изумления выразительностью декламации.
Юй Цзиньбао смутился:
— Я не читал книг несколько лет и не особо понимаю, о чем бормочут мои гости. Все живущие у меня горожане постоянно любуются пейзажами и всё время «чирикают». У меня всегда кто-то живет, и когда я пару дней не слышу стихов, начинаю волноваться и думать: может, я чем-то не услужил им?
Я засмеялся. Юй Цзиньбао был действительно простым крестьянином, быть может, не очень образованным, но человеком с искренним и добрым сердцем.
В молодости Юй Цзиньбао работал на каменоломне трактористом, перевозил камень.
— В машину, рассчитанную на перевозку груза весом не более тонны, мы часто загружали восемь-девять тонн! Камни были выше макушки на несколько чи[16]. Каждый раз, когда нагруженная машина не могла сдвинуться с места, сердце замирало от страха, а когда она трогалась, то качалась из стороны в сторону, и ты не знал, в какой момент камни раздавят тебя… — начал рассказывать Юй Цзиньбао.
В ту пору ему было 23 года. Он знал, что работа по перевозке камней смертельно опасна, но, чтобы заработать дополнительные один-два юаня в день, он вступил в ряды «горбатящихся».
— Ничего не поделаешь. В то время ради заработка не щадили свою жизнь. Наша крестьянская жизнь не стоила и гроша, — отметил Юй Цзиньбао. Вместе с ним на руднике работал другой тракторист, которого раздавило насмерть камнем, упавшим при транспортировке. Вместе с водителем погиб и его помощник. Тяжело вздохнув при этом воспоминании, он добавил: — Затем я пошел работать на цементный завод. Там не было такого риска, как при перевозке камней на руднике, но люди там не задерживались. Это место для короткой жизни!
— Почему? — не понял я.
— Был слишком грязный воздух — нос постоянно приходилось очищать от забивавшей его цементной пыли… В нашей деревне у многих были больные легкие, кто-то становился инвалидом, а кто-то представал перед Янь-ваном[17], не дожив до сорока-пятидесяти лет, — вспоминал Юй Цзиньбао, непрерывно покачивая головой и вздыхая. — Поэтому когда в деревне закрыли каменоломни и перенесли цементный завод, я был только рад.
Юй Цзиньбао нельзя назвать красноречивым, но когда он рассказывал о личном опыте, слова его производили сильное впечатление.
— Сначала жители деревни очень беспокоились, ведь раньше они жили за счет добычи полезных ископаемых. В соседних деревнях наших не самых зажиточных крестьян считали богачами! Однако после закрытия рудника и переноса предприятия у всех сильно упали доходы. Какое-то время мы не знали, куда бежать. Позже нам передали слова Си Цзиньпина, секретаря парткома провинции: «Зеленые горы и изумрудные воды — бесценные сокровища». Мы, крестьяне, не понимаем глубоких мыслей, однако ухватили суть фразы секретаря Си. Раньше мы зарабатывали, добывая полезные ископаемые, и строили для этого заводы, но таким подходом многое испортили — нанесли вред окружающей среде, а люди умирали от болезней! При такой жизни полный карман золота и серебра бесполезен! Слова секретаря Си означают, что если наша деревня снова озеленит свои горы и вернет изумрудный цвет воде, то к нам придут горожане, и у нас появится золот