«Элиас», – представился он, чувствуя себя немного неловко.
«Что ж, пойдёмте», – сказала Сара, подходя к входной двери. «Я уже открыла его».
Дверь со скрипом распахнулась, впуская их в полумрак старого дома. Внутри пахло пылью, затхлостью и чем-то неуловимым, словно запах давно ушедшей жизни. Дом казался огромным и пустым. Деревянные полы скрипели под их шагами. Солнечные лучи пробивались сквозь щели в тяжелых шторах, высвечивая танцующие пылинки в воздухе.
«Миссис Стоун была… коллекционером», – начала Сара, её голос звучал эхом в пустых комнатах. «Она собирала антиквариат, старые вещи. Дом полон их. Мы ещё не приступили к полной описи. Адвокаты лишь указали на несколько ключевых предметов. Ваше зеркало, как я понимаю, находится в одной из задних комнат».
Они прошли по длинному коридору, мимо комнат, заполненных мебелью, покрытой белыми простынями. Это было похоже на музей, где каждый экспонат ждал своего часа. Элиас ощущал странное дежавю, словно он уже бывал здесь, но в другой жизни. Он чувствовал, как энергия дома, его история, обволакивает его, проникая под кожу.
Наконец, Сара остановилась перед дверью в конце коридора. Она была закрыта. «Это, кажется, её… личная коллекционная комната», – произнесла Сара, доставая ключ. «Её адвокаты сказали, что там хранились самые ценные и… необычные вещи».
Ключ со скрипом повернулся в замке. Дверь открылась, и Элиас замер на пороге. Комната была небольшой, но забита до отказа. Старые вазы, шкатулки, картины в пыльных рамах, статуэтки. И в центре, прислоненное к стене, под толстым слоем пыли, стояло зеркало.
Его сердце подпрыгнуло. Он узнал его сразу. Резная рама из тёмного ореха, которую он помнил до мельчайших деталей. Само стекло было покрыто толстым слоем пыли, почти скрывающим отражение. Но это было оно. Его зеркало. То самое, что стояло в его мастерской.
«Оно… оно здесь», – пробормотал Элиас, его голос дрожал.
«Да», – подтвердила Сара. «Вы хотите… протереть его?»
Элиас кивнул. Он не мог дождаться. Он снял пиджак и осторожно, почти благоговейно, начал протирать поверхность зеркала. Каждый взмах руки снимал слой пыли, открывая всё больше и больше блестящей поверхности. Он чувствовал, как его пальцы ощущают холодное стекло, и это прикосновение было сродни прикосновению к заветной тайне.
Когда большая часть пыли была стёрта, Элиас отступил на шаг. Зеркало было чистым. Оно отражало комнату, Сару, и его собственное, напряженное лицо. И никаких теней. Никаких фигур. Только он сам, его искаженное отражение, и мир за его спиной.
Разочарование. Горькое, едкое разочарование. Оно обрушилось на него, как холодный душ. Он прошёл весь этот путь. Поднял такую шумиху. А в итоге – ничего. Просто старое зеркало. Просто пыль и его собственные иллюзии.
«Ну что?» – спросила Сара, её голос был мягким, понимающим. «Это оно?»
Элиас кивнул, его голос застрял в горле. «Да. Это оно. Но… я не вижу. Ничего не вижу».
Он почувствовал, как надежда, что только что вспыхнула в нём, начала медленно угасать. Может быть, он был сумасшедшим. Может быть, его разум, травмированный предательством, создал эту иллюзию, чтобы дать ему повод жить, повод искать.
Он снова взглянул на зеркало, на своё отражение. Его глаза метались, ища хоть малейший намёк, хоть какой-то след того, что он видел на картине. Но ничего. Только он. И комната.
И тут его взгляд упал на что-то, что было не в зеркале, а на нём. На самой раме, в нижней части, под слоем пыли, который он ещё не стёр, был крошечный, почти невидимый выгравированный символ. Он наклонился, чтобы рассмотреть его поближе. Это была не просто царапина или изъян. Это был символ. Очень маленький, почти неразличимый без близкого рассмотрения.
Символ был странным. Это была стилизованная птица, летящая по спирали, словно поднимающаяся к небесам. Словно Феникс, восстающий из пепла. Но что это могло значить?
Сара подошла ближе. «Что это, мистер Бёртон?»
«Я… я не знаю», – пробормотал Элиас, его палец осторожно коснулся гравировки. Она была едва ощутима на ощупь. «Я никогда не видел этого раньше. Этого не было, когда я владел им».
В его голове вспыхнула мысль. Эвелин Стоун. Та самая «необычная женщина», которая купила это зеркало. Она что-то знала. Зачем она выгравировала этот символ? И что он означает?
Он поднял взгляд на Сару. В её глазах читалось сочувствие, смешанное с профессиональной сдержанностью. «Миссис Стоун была довольно… скрытной женщиной. У неё было много странных увлечений. И она оставила после себя очень запутанное завещание. Возможно, этот символ – ключ к чему-то, что она хотела передать. Или… это просто её причуда».
Элиас понимал, что Сара не может ему помочь с этим. Но символ. Этот символ был новым витком в его поисках. Он не получил прямой разгадки в зеркале, но получил новый вопрос. И этот вопрос был таким же интригующим, как и предыдущие.
Он почувствовал, что разочарование уступает место новой волне решимости. Зеркало не показало ему то, что он ожидал. Но оно указало на нечто другое. Нечто, что было связано с его прошлым, но и с загадочной миссис Стоун.
«Я… я могу сфотографировать это?» – спросил Элиас, доставая свой телефон.
«Да, конечно», – кивнула Сара. «Но я должна попросить вас не перемещать зеркало. Оно является частью наследия».
Элиас сделал несколько снимков. Крошечный символ был едва различим на фотографиях, но он был там. Теперь он у него. Это было доказательство. Доказательство того, что его поиски не напрасны.
Он снова посмотрел на зеркало. В нём по-прежнему не было никаких теней. Но теперь, зная о символе, Элиас чувствовал, что зеркало не просто отражает его, но и скрывает что-то. Скрывает истину. И он был полон решимости её найти.
Глава 7: Память Птицы и Новая Зацепка
Возвращаясь домой, Элиас чувствовал себя опустошенным, но одновременно и полным новой, странной энергии. Разочарование от того, что зеркало не явило ему обещанного откровения, сменилось возбуждением от новой загадки. Символ. Крошечная, выгравированная птица, летящая по спирали. Она была такой же неразгаданной, как и слова в письмах, но в ней таился новый, более личный подтекст.
Он разглядывал фотографии на своем старом телефоне. Символ был едва виден, но он был там, неоспоримое доказательство. Элиас знал, что это не просто декоративный элемент. Кто-то специально нанес его. И это была не Анна. И не он. Значит, Эвелин Стоун. Женщина, которая купила зеркало. Коллекционер с «необычным» завещанием.
Добравшись до дома, он сразу направился в мастерскую. Солнце уже зашло, погрузив комнату в привычные сумерки, но Элиас не включал свет. Он достал стопку писем без обратного адреса. «РАССВЕТ», «ЗАКАТ», «ЛАБИРИНТ», «ТЕНЬ». Он разложил их на полу, рядом с портретом Анны.
«Птица…» – прошептал он, его голос звучал чуждо в тишине. – «Причём здесь птица?»
Его взгляд упал на портрет Анны. Он снова вспомнил тот злополучный день выставки. Его разрушенную карьеру. Он вспомнил, что в его творчестве всегда присутствовали символы. Он любил использовать метафоры, скрытые смыслы в своих картинах. Могла ли Анна, или кто-то ещё, намеренно зашифровать послание в зеркале, зная, что рано или поздно он его найдёт?
Внезапно в его голове вспыхнула мысль. Птица. В его ранних работах, до того, как он стал известен, был один повторяющийся мотив: одинокая птица, летящая в пустоте. Символ свободы, но и изоляции. Он отказался от него, когда его работы стали более реалистичными, но Анна это помнила. Она всегда говорила, что эта птица – его истинная душа художника.
«Это связано со мной», – произнес Элиас вслух, ощущая, как мурашки пробегают по его рукам. – «Это не просто случайность. Это послание. Мне».
Но кто? И зачем? Зачем кто-то, возможно, Эвелин Стоун, выгравировала его личный символ на зеркале? Была ли она связана с Анной? Знала ли она о предательстве?
Он почувствовал, как новый вопрос проникает в его сознание, заменяя разочарование на азарт. Он должен был узнать больше об Эвелин Стоун. Её «необычное» завещание, её коллекция, её мотивы.
Элиас вернулся к телефону. У него был номер агентства «Время и Память». Сара Смит, агент, кажется, проявила к нему некоторую симпатию. Возможно, она сможет дать ему больше информации.
Он набрал номер. Было уже поздно, но он не мог ждать. «Агентство «Время и Память», – раздался усталый, но всё тот же вежливый голос Сары.
«Сара, это Элиас Бёртон», – сказал он, не тратя время на прелюдии. «Я только что был в доме. Я нашел зеркало. И на нем… на нем есть выгравированный символ. Очень необычный. Птица, летящая по спирали. Вы говорили, что миссис Стоун была… необычной. И что у неё было странное завещание. Это может быть связано с тем, что я ищу. Я должен узнать больше о ней. Были ли у неё какие-то связи с миром искусства? С галереями? С кем-то по имени Анна?»
На другом конце трубки повисла тишина. На этот раз она была более напряженной. «Мистер Бёртон, я… я не уверена, что могу обсуждать такие вещи. Это личная информация покойной клиентки». В её голосе прозвучало замешательство.
«Пожалуйста, Сара», – настаивал Элиас, в его голосе прозвучало отчаяние. «Это может быть ключом ко всему. Я показал вам, что это не просто прихоть. Это не просто зеркало. Это… это зацепка. Если это не связано с моим прошлым, то я готов оставить это. Но если да…»
Сара вздохнула. «Хорошо, мистер Бёртон. Но я не могу дать вам доступ к её документам. Это незаконно. Однако… я могу предложить вам кое-что другое. У миссис Стоун был… не то чтобы друг, скорее, давний знакомый. Он был её адвокатом по некоторым личным делам, не связанным с завещанием. Человек, который, возможно, знал её лучше, чем кто-либо. Возможно, он сможет пролить свет на некоторые её… особенности. Его зовут