Со временем к родным братьям присоединились и другие щенки. Бывшие друзья не упускали возможности унизить Марка мерзким приказом, которому тот из-за слабости зверя, просто не мог противиться, разбить ему лицо или избить его всей сворой, когда мальчик от гнева менял-таки ипостась. Его могли заставить потрошить рыбу, жрать потроха забитого скота или день проходить в свежесодранной коровьей шкуре, благоухая ароматами разложения на полгорода.
Всем нравилось приказывать и причинять боль представителю аристократов, который имел глупость родиться дельтой.
Шли годы — и улыбчивый, некогда бойкий сорвиголова, превратился в худосочного, нелюдимого юношу, который передвигался по улицам короткими перебежками, а перед этим несколько секунд успокаивал собственное сердце. Но, надежда в нем еще оставалась, теплилась, как теплиться вопреки всему, угасающие угли в камине.
После своего шестнадцатого круга, Марк пришел в форт. Если, где и могли из него, слабого и ни на что не годного дельты и сделать воина, достойного уважения и почтения, так только там. Когда мальчика осмотрел единственный менталист на весь остров, Марку показалось, что его жизнь кончена, что умирает он здесь, на дубовых досках приемной, от каждого слова мага.
— Прости, парень, знаю, что ты, наверное, надеялся, но из тебя даже лекаря не выйдет. Обычно из вас, дельт и омег, хорошие лекари или менталисты выходят, травники или универсалы. Прах никогда не обделяет во всем своих детей. Если зверь слаб, то разумный будет силен в другом, — старик замолчал и с жалостью посмотрел на тощего ребенка.
«Как только в нем еще жизнь-то держится? — с грустью подумал маг.»
— Но, у тебя дар до сих пор не пробудился, а это даже у киранцев верный признак — в дарсан, потому что Видьят не потянет. Что уж про наши земли говорить.
Что еще говорил старик, что предлагал и как утешал, Марк не запомнил. В его голове билась только одна мысль: это конец! Конец всему, мечтаниям, надеждам, целям, будущему! Решительно всему.
На деревянных ногах сын альфы вышел из приемной и прошел мимо таких же ожидающих славы и надежд отроков.
Марк не удержался от смешка, когда вспомнил, как оторвал взгляд от утоптанной земли — и встретился глазами с ней…
Лигия Рапкиро была третьей дочерью известного на острове купца. Ее родитель владел чуть ли не третью всех шахт агата и был всегда желанным гостем у отца Марка. Они дружили с малых ногтей, играли вместе, взрослели и учились. Только два года назад Лигия была отправлена на учебу на материк. А в тот день девушка вернулась.
Стройная, высокая, гибкая и резкая, как молния, с длинными рыжими волосами и ярким огнем жизни в карих глазах. От нее шел такой аромат, что Марк с трудом удержал своего зверя, чтобы не рыкнуть или, упаси Боги, не перекинуться. Из подруги детства, угловатого друга и просто напарника по шалостям, она превратилась в прекрасную бету.
Лигия увидела его и счастливо замахала рукой, чем тут же вызвала недовольство всех мужчин вокруг. Все волки из молодняка смотрели на нее с тем же восхищением, с каким ее рассматривал и сам Марк, но так как зверь в ней был силен, еще никто не решился подойти, и открыто предложить себя.
А девушка, чистокровная бета, сделала свой выбор в сторону дельты. Марк понимал, что после этого простого жеста и ее улыбки его ждет ад, но вместо того, чтобы униженно шарахнуться в сторону, он расплылся в такой же приветливой улыбке.
С того дня Марк почувствовал на себе, что такое «дышать полной грудью».
Впервые, с момента первого оборота, он снова начал жить. Уж по каким причинам сильная, храбрая девушка выбрала его — он понять не мог. Да и не пытался, но она выбрала. Очень скоро радость от встречи перешла в ухаживания, а уже через пару недель влюбленные искали укромные уголки и прятались там по ночам. Они говорили обо всем, мечтали о том, как покинут родные места. Девушке каким-то образом удалось убедить юношу, что в его ситуации нет проблемы. Она уверенно заверяла его, что дар проснется, что во многих странах, таких как Кирана, и дельты прекрасно живут, просто уйдя из клана, например: в земли людей, где эти деления просто не приняты.
И он поверил ей. Поверил, что очень скоро у них все будет хорошо. И только потому, что поверил ее словам и уверенным глазам, сделал то, за что потом годами винил себя. Он позволил случиться их любви. Девушка долго настаивала, убеждала. А он повторял снова и снова, что пока они оба в Фиропе, они не могут быть вместе! Стоит только отцу по ее запаху понять, что она уже с кем-то была, как их обоих убьют.
За себя Марк не боялся, но вот допустить, чтобы с любимой упал хотя бы волос — не мог. От одной только мысли, что он может быть повинен в ее горе, сердце замирало. Поэтому они проводили ночи в поцелуях и разговорах. Пока Лигия не пришла на встречу с зельем, изменяющим запах. Девушка, смеясь, рассказала, как несколько дней убеждала отца, что от ненужных ухажеров ее может спасти только это средство. Выпив пузырек, она уверенно посмотрела на Марка:
— Я люблю тебя, слышишь, волк! И мне плевать, что зверь еще тебя не выбрал и не признал. С годами это придет, я уверена. Мне плевать, что ты дельта, а я бета! Мне на все плевать! Я знаю только, что хочу быть с тобой!
Марк испытывал к ней те же чувства, мог бы сказать все так же, слово в слово! Он любил ее, как может любить молодой разумный.
Тогда они остались в расщелине, с видом на море, дольше, чем до рассвета. Много позже, когда у Марка появился большой опыт, и он мог сравнить ночи с разными женщинами, пришлось признать, что первая стояла на особом месте. Лигия была прекрасна во всех смыслах, но что особенно ужасно, она действительно его любила. Любила, вопреки всему: своему зверю, клану, роду, долгу, чести, решительно всему.
Когда счастливая девушка поцеловала его и убежала в сторону города, а он остался смывать в горном ручье ее запах, Марк резко пожалел о содеянном. Проклял себя за несдержанность, за то, что пошел на поводу у эмоций, позволил случиться тому, чего не должно было быть никогда.
Вернувшись через пару часов в Таун — столицу Фиропа, Марк застал странное столпотворение. У главных ворот собрались не только торговцы и горожане, но и орденцы. Почти все воины острова стояли и чего-то ждали. Марк прошел в ворота, и в нерешительности замер в первых рядах собравшихся. Что могло вызвать такой ажиотаж, он даже представить не мог. Потому что даже приезд высших эльфов не собирал такой толпы зевак.
Вместе с командирами ордена он заметил и фигуру отца. Кто-то ухватил его за плечо.
— Где тебя демоны рвали?! — с яростью прорычал один из старших братьев, и поволок Марка через толпу к отцу.
— А что случилось?
— Меня от тебя тошнит! Это же надо быть таким, — возмущался брат, попутно порыкивая на других волков, чтобы пропустили. — Ты хоть чем-нибудь интересуешься, кроме собственного брюха?
Марк не ответил. Брат клацнул изменившимися клыками.
— Сегодня ночью случился Прорыв на восточной стороне острова!
Юноша замер, внутри все сжалось. Иногда, редко, но после Всеобщей войны в поле мира случались спонтанные порталы в иные реальности. Это называлось Прорывом. Историки утверждали, что связанно это с гибелью Богов-Стражей, чья работа и сила, как раз и состояли в том, чтобы не допускать таких связей с иными мирами. Как правило, случался Прорыв в Инферно — мир с настолько чуждой магией, с настолько смертоносной энергией, что в умах разумных Инферно быстро стал материальным аналогом самых страшных кошмаров. Если Прорыв был небольшим, то почва, вода, даже воздух оказывались отравлены на сотни шагов вокруг. А если достаточно устойчивым, то на Аарду проникали твари Инферно. И вот тогда умирали все, потому что от них могло спасти только артефактное оружие, которое создавали самые сильные маги.
— Как же так? — только и сумел выдавить из себя потрясенный Марк.
— А вот так! Уже три сотни лет у нас не было Прорывов, и вот дождались подарка от Тлена! Прогневали мы чем-то Праха Заступника, раз на наши головы такое свалилось. Да иди же ты быстрее, щенок! С минуты на минуту должен прибыть отряд Рыцарей из Кираны на подмогу!
Марк споткнулся, но сильная рука брата не дала растянуться на земле. Он отвесил смачный подзатыльник и поволок его дальше.
А Марк вспоминал истории стариков о Рыцарях. Первые Рыцари-Охранители или просто Рыцари. Старики говорили, что их обучали и готовили в Киране, но точно этого никто не знал. Еще говорили, что воин мог быть из любой страны, расы или племени, но артефактное оружие для борьбы с Прорывами получали только избранные, лучшие из лучших, именно в Киране. Все были уверены, что только там было настолько тайное хранилище, где оружие дожидалось своего хозяина и боя с врагом.
Марк вспомнил, что мало было быть самым сильным и ловким воином. Нужно было еще пройти какой-то страшный ритуал, и если оружию разумный не нравился, был, по его мнению, слишком слаб, то артефактное творение убивало воина и снова засыпало.
Значит сейчас, сюда прибудет целый отряд Рыцарей, героев из легенд. Тех, кто смог не только воспитать в себе настоящего воина, но и победить сильнейшее оружие в поединке!
Отец одарил юношу ненавидящим взглядом, когда брат все-таки протолкался к нему, и встал по левую руку от властителя, рядом с братьями и наследником.
— Только попробуй рот открыть! — угрожающе рыкнул отец.
Он хотел еще что-то добавить, но прямо перед воротами вспыхнул портал. Маленькая искорка за секунду разрослась в сверкающее светло-голубое пятно. А еще через пару ударов сердца, из портала на мостовую перед въездом в город, вышел конь.
Горожане, как по команде, замерли и расступились, образуя от ворот и до властителя, широкий коридор.
Конь был огромен. Намного больше, чем те, кого разводили на местных пастбищах. Черно-белой масти, с длинной густой гривой. Мощный и опасный зверь косил по сторонам темно-синими глазами. В седле восседал еще более грозный, закованный в зачарованный доспех с головы до пят воин. Ни знаков различия, ни плаща на нем не было. Марк завороженно следил за приближением воина. Ему даже показалось, что под копытами боевого коня дрожит сухая земля. Еще в глаза бросился необычный доспех. Он отливал яркими оттенками темного меда — и Марк, против воли, задумался: какие чары наложены на металл.