14 февраля 1962 г. неожиданно умер краковский епископ Базяк, и Кароля Войтылу избрали капитульным викарием Краковского архиепископства. В этом качестве он стал членом епископской конференции и вошел в состав делегации епископов, которая в октябре 1962 г. отправилась на II Ватиканский собор. Благодаря своей деятельности на соборе он стал известен ведущим иерархам и теологам вселенской церкви. Высокая профессиональная подготовка, знание языков позволяли ему эффективно участвовать в разработке различных документов и в дискуссиях, связанных с ними. Это, по-видимому, стало одной из причин, почему 13 января 1965 г. папа Павел VI назначил титулярного епископа Кароля Войтылу архиепископом-митрополитом Краковским. После варшавско-гнезненского архиепископа-примаса этот пост – самый важный в польской церкви.
Новый польский архиепископ особенно активную деятельность развернул на третьей сессии собора, которая началась в середине сентября 1964 г. и принесла победу сторонникам умеренных реформ. С точки зрения нашей темы самым важным документом собора представляется пастырская конституция «Gaudium et spes», в которой идет речь о роли церкви в современном мире. Архиепископ Войтыла сыграл решающую роль в разработке этой конституции. Отметить этот факт нужно потому, что во время своего понтификата, последовавшего через некоторое время после собора, он формировал роль вселенской церкви в обществе конца XX в. именно в духе этого документа.
После своего успешного участия во II Ватиканском соборе архиепископ Краковский выступил инициатором в нормализации церковных аспектов польско-немецкого примирения, а также много сделал для подготовки празднования польского миллениума. 26 июня 1967 г. папа Пий XII присвоил архиепископу Войтыле сан кардинала. Новый кардинал-архиепископ руководил большой Краковской епархией с огромной энергией и в то же время с большим тактом, в духе пасторского обновления. Он обновлял администрацию, созывал местные соборы. Как пастырь высшего звена он снискал очень большое уважение в Польше, а в сфере вселенской церкви – своей работой на епископских синодах – завоевал доверие и симпатию большинства епископов. Дело в том, что на этих синодах обсуждались сложнейшие проблемы, затрагивающие церковь и внутри, и снаружи, и польский кардинал вносил весомый вклад в их решение.
Когда избранный папой Иоанн Павел II появился на лоджии базилики Святого Петра, чтобы послать свое благословение «Urbi et orbi», он, в нарушение существующего протокола, обратился к собравшейся на площади огромной толпе с небольшой приветственной речью. Удивительным было уже то, что новый, «польский» папа обратился к народу на его языке, а не на латыни. «Sia lodato Gesú Cristo!» («Да славится Иисус Христос!») – начал новый понтифик свою речь традиционным католическим приветствием. – …Святейшие кардиналы выбрали нового епископа для Рима. Они призвали его сюда из далекой страны, далекой, однако с точки зрения общности веры и христианских традиций все же очень близкой страны. Я боялся принять этот выбор, но я сделал это в духе покорности и с полной верой в покровительство Святой Богоматери, Мадонны». То, что новый папа упомянул Мадонну, значимо не только для итальянцев: это упоминание должно было отозваться и в сердцах польских и венгерских католиков, которые особенно чтят Деву Марию.
У каждого папы есть свой герб и свой девиз. Иоанн Павел II сохранил свой епископский герб и епископский девиз. Его герб – золотой крест на голубом щите, с большой буквой «М» справа внизу, что опять же напоминает о Деве Марии. Его девиз: «Totus tuus» («Полностью твой»). Эти символы говорят о глубоко коренящемся в душе папы почитании Богородицы. На торжественной мессе (22 октября), заменившей прежнюю церемонию коронации папы, Иоанн Павел II очень четко и в то же время афористично сформулировал евангелизационную миссию церкви и свою собственную миссию: «Братья и сестры! Не бойтесь принять Христа и признать власть Его! Помогите папе и всем тем, кто хочет служить Христу, кто хочет Его властью служить человеческой личности, служить всему человечеству! Не бойтесь! Распахните врата Христу! …Не бойтесь! Христос знает, что у человека внутри! Только Он знает это!» Действительно, именно таково послание папы Иоанна Павла II человечеству, вступающему в новое тысячелетие: не бойтесь! Не должен бояться тот, кто, опираясь на прочную веру и на систему моральных норм, ищет ответы на новые вызовы. Залог этому – почти четвертьвековое наследие харизматичного папы Новейшего времени.
Папы Нового времени при «вступлении в должность» обнародуют так называемые программные энциклики, в которых излагают свои намерения, свое понимание выпавшей на их долю миссии. Энциклика Иоанна Павла II «Redemptor hominis» (4 марта 1979 г.) прежде всего нацелена на осмысление ситуации внутри церкви. Несомненным представлялось, что папа хочет завершить период неопределенности, наступивший после собора, покончить с состоянием переходности. Если папа Иоанн был инициатором собора, а папа Павел – его «отцом», то Иоанн Павел II – «дитя» этого собора, выполнял и выполняет свою евангелизационную миссию как папа после собора. Вместо сомнений и колебаний он хочет дать человеку сегодняшнего дня, всем верующим, живущим и работающим в современном мире, твердость веры и ощущение обретенного смысла.
Иоанн Павел II, так же как живший в последней трети XIX в. Лев XIII, понял, что главное условие функционирования церкви, выполнения ею своей миссии – это способность ориентироваться в общественных и политических вопросах современности, и более того, стремиться влиять на общественные структуры так, чтобы они соответствовали христианской системе ценностей. Поскольку мы понимаем, что проанализировать весьма многогранную пастырскую деятельность нынешнего папы под таким углом зрения – дело заведомо безнадежное, попытаемся представить прежде всего основные моменты его общественной платформы.
Папа Иоанн Павел II собирался на большой пресс-конференции 13 мая 1981 г. объявить, что 15 мая, в день девяностолетия «Rerum romanum», он обнародует свою новую социальную энциклику. 13 мая после полудня на своем открытом белом кабриолете папа прибыл на площадь Святого Петра и стал неторопливо обходить верующих. Затаившийся в толпе убийца трижды выстрелил в папу; тяжело раненного понтифика увезли в клинику Джемелли. Покушавшегося тут же схватила полиция. Им оказался турок Мехмед Али Агджа, разыскиваемый Интерполом террорист.
Покушение на папу, едва не приведшее к роковому исходу, в международном общественном мнении вызвало не просто участие, но глубочайшее потрясение и возмущение. Международный терроризм достиг папского престола, достиг личности иерарха, который проповедовал любовь и взаимопонимание между людьми. Иоанн Павел II выжил, но что стояло за этим злодеянием, до сих пор скрыто мраком неизвестности, а версия об убийце-одиночке едва ли может кого-то устроить.
Из-за трагического происшествия новая социальная энциклика папы, «Laborem exercens»[140], увидела свет лишь 15 сентября. Как показывают первые слова энциклики, в центре ее – человеческий труд. Это первый случай в истории, когда папа римский целую энциклику посвящает труду, рабочему человеку. Документ этот – христианский апофеоз труда; о труде в нем говорится как о силе, на которой зиждется общество, как о проявлении нашей человеческой сути. Гуманизация труда, решительная зашита прав рабочего человека, принятие – с точки зрения христианской морали – общественного значения собственности как объекта труда – все это новые моменты в социальной энциклике Иоанна Павла II. Папа осуждает капитализм, опирающийся исключительно на частную собственность, но решительно критикует и так называемый «реальный социализм». Энциклика, посвященная теме труда, вновь намечает ясные контуры учения церкви о труде, контуры, которые во времена Павла VI совсем было утратили четкость. Хотя Иоанн Павел II в этой энциклике не претендует на создание какой-либо специальной христианской концепции общества, тем не менее он, в сущности, предлагает новый путь преодоления – на основе христианской морали – капитализма и социализма.
Иоанн Павел II не только воспользовался девяностолетней годовщиной «Rerum Novarum» для того, чтобы изложить аутентичную социальную доктрину церкви; в 1987 г. по случаю двадцатилетия энциклики Павла VI «Populorum progressio» (1967) он и сам, в энциклике «Sollicitudo rei socialis», обобщил опасности, грозящие всему человечеству и связанные с противоречиями, если не сказать пропастями, между развитыми и неразвитыми странами, между Севером и Югом. По самой природе этой доктрины понятно, что он не мог предложить конкретных решений, но важно, что он направил внимание на вопрос об ответственности тех, кто (живя, по всей очевидности, на богатом северо-западе) обладает необходимыми для решения средствами. Важным месседжем социальной энциклики была и мысль, что, как подсказывает конкретный опыт, ни капитализм, ни «реальный социализм» не могут быть названы общественными устройствами, в основе которых лежит христианская справедливость. Но Иоанн Павел II недвусмысленно давал понять, что образ общества, вырисовывающийся в его социальных энцикликах, это не какой-то «третий путь» между указанными двумя, но своего рода умозрительный «эталон», в сопоставлении с которым можно определиться с качеством того или иного общественного устройства, той или иной структуры.
В сотую годовщину со дня появления «Rerum Novarum», 1 мая 1991 г. (в день плотника святого Иосифа, а не 15 мая, когда вышла энциклика «Rerum Novarum») Иоанн Павел II обнародовал социальную энциклику «Centesimus Annus» (в сущности – открытое письмо епископам), о которой мы можем сказать, что она имеет эпохальное значение и, во всяком случае, достойно отмечает столетний юбилей. Однако сверх того, что она подводит итоги столетия развития христианской социальной доктрины, гораздо большее значение этому документу сообщает конкретный исторический момент, когда он появился: это был распад мировой социалистической системы, и в этой новой (многими ожидаемой, но едва ли представляемой хоть кем-то конкретно) ситуации очень важно было сформулировать актуальные задачи церкви. Не останавливаясь в данный момент на том, как энциклика критикует реальный социализм и реальный капитализм, мы хотим выделить один вопрос: что даль