Политической целью Юлия II было полное освобождение Италии из-под французского владычества. Для этого он попытался вывести Рим из узкоитальянского политического контекста, поднять его над соперничающими за власть городами-государствами. Политика, которую он проводил, была по своим масштабам политикой общеевропейской. Конечно, для этого был необходим хорошо организованный и отлаженный дипломатический механизм. В эпоху Средневековья папская дипломатия вырастала из дипломатии, необходимой для управления церковью. Посланники папы, называемые legati a latere[87], выполняли конкретные поручения и одновременно были церковными визитаторами[88]. Организация постоянных папских нунциатур началась около 1500 г. (nunzii apostolici)[89]. Папские нунции тоже не были чисто светскими послами, они одновременно выполняли функции церковных визитаторов, которые под предлогом церковно-управленческих проверок выполняли задания политического и дипломатического характера. К императору Священной Римской империи первого нунция Святой престол направил в 1514 г.; резиденцией нунция – за исключением нескольких пражских десятилетий – была Вена, город местонахождения императора. В десятилетие, отмеченное знаком Мохача[90], были попытки создать постоянную нунциатуру и в Буде. В 1522 г. папа Адриан VI отправил в Венгрию в ранге легата по особым поручениям (legatus a latere) кардинала Каэтано (Томмазо де Вио). С ним прибыл папский нунций, сицилийский барон Джованни Антонио Бурджо, который, не обладая церковным саном, представлял Святой престол в Буде, с небольшими перерывами, до самого Мохача. (Позже папские нунции всегда были лицами духовного звания, обычно в ранге титулярного архиепископа.) В начале 1524 г. папа расширил сферу полномочий легата Лоренцо Кампеджо в Германии, поручив ему еще и Венгрию. После Мохача венгерские дела входили в компетенцию венских нунциев. Короля Яноша I Святой престол не признал; правда, в 1534 г. папа отправил в Буду с целью примирить двух королей (Фердинанда и Яноша) своего посла, Джироламо Рорарио, – но в 1535 г. по настоянию Вены отозвал его. Последний раз архиепископ Рорарио в роли папского порученца посетил Буду в 1539 г. и находился там полтора месяца, передав весть, что Святой престол признает обоих королей. Король Янош в 1540 г. умер, а в 1541 г. турки взяли Буду. После этого контакты Венгерского королевства со Святым престолом осуществлялись через Вену.
Спустя некоторое время выяснилось, что в своей великодержавной политике Юлию II тоже не обойтись без внешних союзников; на сей раз он взял в союзники Габсбургов. В 1508 г. папа и император Максимилиан объединили силы, чтобы противостоять экспансионистским вылазкам Венеции на суше. В созданную ими Камбрейскую лигу наряду с итальянскими городами вошли и французы. Правда, поражение Венеции усилило французское влияние в Северной Италии. И все же выгоду от этой войны по-настоящему получил только папа: в 1509 г. он приобрел Перуджу и Болонью, а также вернул всю Романью.
После победоносной войны с Венецией Юлий II постарался повернуть итальянские национальные чувства против французов. В созданную по его инициативе в 1511 г. новую Священную лигу из итальянских городов вошла одна Венеция, так что для войны с французами необходима была внешняя помощь. К Священной лиге присоединилась Швейцария, затем испанцы, затем германский император и даже английский король. Военный поход 1512 г. позволил прогнать французов из Милана; в их руках оставалась только Генуя. Медичи могли теперь вернуться во Флоренцию (из этого семейства вышел и преемник Юлия – папа Лев X). Последовательная антифранцузская политика Юлия II привела к тому, что в Италии снова усилилось испанское влияние. Своеобразные колебания внешнеполитической ориентации пап были следствием того, что в XVI в. папы искали возможность упрочить свою самостоятельность, балансируя между великими державами.
Если Юлий II боролся против «самого католического из королей» далеко не церковным оружием, то Людовик XII применил против папы как раз ярко выраженное церковно-политическое средство: он потребовал проведения Вселенского собора. По его инициативе в 1511 г. профранцузски настроенные кардиналы созвали Вселенский собор в Пизе, наверняка имея целью низложить папу. Перед этим папы последовательно уклонялись от проведения соборов, опасаясь, что собор серьезно ограничит их власть. Но от требования реформ (каковое требование тоже стало приемом борьбы за политические цели) Юлий II на сей раз не мог уклониться, – и поэтому он сам созвал реформаторский собор. Созванный в большой спешке V Латеранский Вселенский собор открылся в мае 1512 г. Это была последняя возможность осуществить церковную реформу до того, как грянет Реформация. На папский Латеранский собор явились в основном итальянские и испанские епископы. Император сначала был сторонником Пизанского собора, поддерживаемого французами. Причиной тому была прежде всего ксенофобия Юлия II, который решительно давал понять, что будет противиться любым проявлениям императорского влияния в Италии. Так, он уклонился и от коронации императора; еще в 1508 г. он приветствовал, что Максимилиан I называет себя «выбранным германским императором». Однако Габсбурги не были заинтересованы в возрождении раздуваемого французами концилиаризма; поэтому в конце 1512 г. немцы присоединились к Латеранскому собору. После этого собор в Пизе все больше и больше терял свое значение; в конце концов, попереезжав с места на место, Пизанский антисобор тихо самораспустился. Тем самым концилиаризм потерпел окончательное поражение. Заслуживает внимания тот факт, что венгерский король Уласло и единственный серьезный венгерский претендент на папский трон Тамаш Бакоц вначале заняли нейтральную позицию по отношению к Пизе и к Латерану. Это объяснялось тем, что у Бакоца были прекрасные связи с французами, он находился в добрых отношениях с самим Людовиком XII. В конце концов Бакоц принял решение стать на сторону Юлия II – и 26 января 1512 г. прибыл в Рим. Его торжественное вступление в город напоминало императорскую процессию – этим он хотел показать, что архиепископ из далекого Эстергома достоин трона святого Петра. Французские связи повышали его авторитет, а щедро раздаваемые золотые – его популярность. Бакоц активно участвовал в заседаниях Латеранского собора, который принял целый ряд полезных, но в конечном итоге так и не выполненных реформаторских решений. В их числе самое известное – новый запрет на симонию при выборах папы. Острие этого решения было направлено в первую очередь против Бакоца, который открыто претендовал на место старого и больного Юлия II. Таким образом, собор посчитал Бакоца, практикующего симонию и представляющего чуждые: французские, венецианские и венгерские – интересы, непригодным для продолжения намеченного им, собором, политического курса.
В те годы едва ли кто-то думал, что Юлий II поддерживает искусство, щедро оплачивает произведения только из гуманизма, из любви к прекрасному, – искусство для него было одним из средств укрепления и усиления папской власти. В его глазах и самый великий художник был слугой, чья обязанность – безупречно исполнять его, папы, указания.
Находясь на смертном одре, Юлий II еще нашел в себе силы предостеречь кардиналов, чтобы они не избрали его преемником венгерского примаса. На конклаве, собравшемся в начале марта 1513 г., присутствовало 25 кардиналов. Из них – 18 итальянцев, три испанца и по одному венгру, французу, англичанину и швейцарцу. Торжественную мессу по случаю открытия конклава отслужил в соборе Святого Петра Тамаш Бакоц. В первом туре кардинал из Валенсии (испанец) получил 13 голосов, Бакоц – восемь. Однако итальянцы быстро сгруппировались против «чужака», и во втором туре необходимое большинство в две трети голосов получил кардинал Джованни Медичи. Он принял имя Льва X (1513–1521); при его избрании симония уже не играла никакой роли. (Первым делом нового папы было удалить Бакоца и с собора, и из Рима. В качестве legatus a latere он был отправлен в Буду, чтобы возвестить о Крестовом походе против турок. В марте 1514 г. Бакоц прибыл в Буду, а 16 апреля огласил папскую буллу, призывающую к Крестовому походу, который обернулся для Венгрии крестьянской войной Дёрдя Дожи.)
В годы понтификата Льва X ренессансное папство достигло зенита. Стиль правления папы Медичи прекрасно характеризуют его собственные слова: после избрания он написал своему брату Джулиано: «Давайте наслаждаться папством, которое ниспослал нам Бог»[91]. Если на заре Средневековья Григорий I называл папство служением, то в конце Средневековья оно, глазами Льва X, всего лишь наслаждение. Джованни Медичи был совершенно светский, ренессансный человек, которого, кроме гуманистических искусств, культуры и духовных наслаждений, мало что интересовало. Лев X – флорентийский ренессансный аристократ; таким он оставался и на папском престоле.
Понтификат Льва X – в полном смысле слова декаданс средневекового папства. Новые проблемы церкви, реформы – от всего этого он был крайне далек; выступление Лютера он долгое время воспринимал как заурядный провинциальный скандал вокруг путаника-монаха: как разгорелся, так и уляжется, мало ли на свете подобного. Церковь его мало заботила; сказочные суммы, которые стекались в Ватикан со всего христианского мира, он растрачивал на толпящихся при дворе гуманистов, среди которых было много пустозвонов и льстецов. Пока папа Медичи восторгался изысканными латинскими виршами, Лютер переводил Священное писание на язык простого народа. Пока папский двор находит радость в приумножении рафинированных духовных и физических наслаждений, Реформация ставит в центр религиозной морали буржуазный рационализм и добросовестный труд. Свет и тени, гармония и бренность никогда не сливались в Ватикане так неразрывно, как в годы понтификата Льва X.