В пылу борьбы, настаивая на божественной природе Христа, Кирилл впал в крайность, противоположную Несторию: его недоброжелатели заметили, что он не признает человеческой природы Спасителя. В то время как за Кирилла вступилось большинство духовенства и народа в Египте и Сирии, малоазийцы и константинопольцы потребовали суда над ним. Двадцать лет спустя после осуждения Нестория (в 451 г.) на четвертом вселенском соборе в Халкидоне (нын. Скутари у Босфора против Константинополя) учение Кирилла было в свою очередь признано ересью, под названием монофизитства (т. е. учения о единосущной природе Христа, тогда как православие остановилось на взгляде, что в Христе соединяются две природы, божественная и человеческая).
Гибель Рима и западной империи
Во время несторианских и монофизитских споров положение западной империи все более ухудшалось. Вандальский конунг Гейзерих завладел Африкой, главной житницей Рима, отрезал подвоз хлеба в Испанию; мало того, он завел свой флот, занял Сицилию и стал грозой всего Средиземного моря. На Дунае появилась новая опасность: гунны, в свое время давшие первый толчок переселениям, перебросили сами свои кочевья за Карпаты и придвинулись к самому порогу империи.
В 440 г. разрозненные до тех пор дружины и отряды гуннов объединились в большую орду под начальством темнолицего Аттилы, которого народное сказание за дикую энергию прозвало «бичом Божиим». Из своего лагеря на верхнем течении Тиссы он повлек за собой гуннов с остроготами и другими подвластными народами на запад, перешел Рейн и вступил в Галлию. Начальник германо-римской армии Аэций, сам варвар по происхождению, призвав на помощь франков и визиготов, встретил Аттилу на равнинах нынешней Шампани. Искусству римского вождя и дикой ярости визиготов, мстивших за смерть своего старого конунга, удалось отбить полчища Аттилы.
Аттила на другой год обошел Восточные Альпы и двинулся прямо на Рим. Его встретило посольство, во главе которого находился римский епископ, или папа Лев I. Богатые подарки римлян, а также слухи о восстании на Дунае побудили Аттилу повернуть домой, но там его внезапно постигла смерть. Громадная орда, державшаяся только его волей, немедленно распалась. Рим ничего не выиграл от гибели Аттилы: два года спустя вандал Гейзерих напал со стороны моря и подверг Рим новому разграблению, гораздо худшему, чем было первое (455 г.). Среди добычи вандалы увезли в Карфаген сокровища, захваченные в иерусалимском храме Титом.
После этого в течение 20 лет сменилось несколько императоров, которые были вполне в руках варварских вождей германских, защищавших Италию. Все сношения метрополии с провинциями прекратились; римские гарнизоны, не получая жалованья из казны, разбежались.
В совершенно беззащитном придунайском Норике (нын. Австрии), среди заморенного, отчаявшегося населения, появился в год разграбления Рима никому неведомый подвижник по имени Северин, пришедший из далекой Фиваидской пустыни в Египте. Он поражал всех своей выносливостью, в жестокий мороз ходил босиком, спал на голой земле, принимал пищу раз в день после заката солнца. По словам жития, составленного благоговейным учеником Северина, один священник вздумал прогнать отшельника за его проповедь поста и покаяния; не успел уйти Северин, как священник и много народа с ним были перебиты напавшими варварами. В одном городе, захваченном германцами, он обещал жителям близкую Божию помощь; никто сначала не поверил ему, но вот скоро произошло землетрясение, варвары побежали и в темноте перебили друг друга. В народе стали говорить, что он повелевает силами природы, что гнев Божий неминуемо должен обрушиться на всякого, кто посмеет нарушить его заветы.
Северин приобрел неограниченную власть в провинции: там, где уже давно нельзя было собрать налог для казны, он предписал собирать, по церковному обычаю, десятину (десятую часть жатвы и приплода скота), чтобы употребить вырученные деньги на выкуп пленных и на помощь беднякам. Даже варвары, к которым проникла слава его прорицаний, стали его слушаться; нередко у германских конунгов добивался он освобождения пленных или пощады обывателям какого-нибудь угрожаемого города. Северин основал в Норике несколько монастырей; по восточному обычаю каждый монастырь составлял группу небольших хижин. Однажды к нему зашли за благословением варвары, отправлявшиеся в Италию искать счастья; среди них выдавался рослый, покрытый лишь звериной шкурой Одоакр, который должен был согнуться для того, чтобы стоять в низкой келье подвижника. Северин сказал ему: «Иди в Рим, сейчас ты плохо одет, но скоро ты будешь раздавать народу обильные дары».
И, эти слова Северина сбылись. Одоакр занял видное место среди германских начальников, защищавших Рим. Когда варвары потребовали отвода им земель и дворов в Италии, как будто это была завоеванная ими страна, Одоакр обещал исполнить их желание, если они выберут его конунгом. Захватив в свои руки власть, он отстранил малолетнего Ромула Августула (т. е. маленького Августа), носившего императорский титул, и отослал знаки императорского достоинства в Константинополь (476 г.).
В это время восточную империю теснили остроготы, освободившиеся от гуннской неволи и захватившие на Балканском полуострове то же самое положение, какое за сто лет до того занимали визиготы. Император Зенон повторил ту же политику, которую тогда применили к Алариху: принял вождя остроготов Теодориха на службу и натолкнул на Одоакра.
Иной, более прочный характер приобрело господство франков, утвердившихся в северо-восточной Галлии. Между тем как готы и вандалы оторвались от старой родины и жили разрозненные среди римского населения, франки, хотя и передвинулись частью в Галлию, но сохранили свои прежние поселения за Рейном; притом они перешли на новые места сплоченной массой. Франкский вождь Хлодвиг из фамилии Меровингов, по старинному обычаю никогда не стригших своих волос, долго не соглашался, несмотря на увещания своей жены-христианки, покинуть веру в Подана, бога буйного ветра и войны, и обратиться к Христу. Во время битвы с алеманнами (племенем, занимавшим юго-западную Германию) он поднял руки к небу с молитвой: «Я призывал своих старых богов, но они меня покинули. Если ты, Иисусе Христе, дашь мне победу над врагами и я узнаю силу твою, испытанную народом, который тебе поклоняется, я поверю в тебя и окрещусь именем твоим». Когда епископ Ремигий, собираясь его крестить, рассказал о страданиях Христа, Хлодвиг воскликнул: «Если бы я был тут с моими франками, я бы отмстил за него!»
Принятие христианства не укротило нрава франков. Хлодвиг продолжал коварно истреблять своих соперников, других франкских вождей, придумывая все новые предлоги: одного он убил будто бы за трусость, другого он сначала подговорил умертвить своего отца, а потом выступил мстителем за убитого и поразил убийцу. Под конец он стал жаловаться на свое одиночество и отсутствие родственников и друзей. Но люди, знавшие его, уверяли, что и это была хитрость тирана: Хлодвигу хотелось выведать, не объявится ли кто из его родства с тем, чтобы поскорее от такого соперника избавиться.
Опираясь на сочувствие католического духовенства, Хлодвиг сломил господство арианских бургундов и визиготов, занимавших южную половину Галлии: бургундов он заставил сдаться, визиготов прогнал из Галлии за Пиренеи. Вся страна от океана до Альп и Рейна вместе с родиной франков за Рейном была теперь в руках франкского короля.
В начале шестого века (500–520) западной римской империи не существовало более: на ее месте образовались 4 большие государства германцев: в Африке – вандальское, в Италии и Испании – остроготское и визиготское, в Галлии – франкское. Британию заняли германские племена англов и саксов, покинувшие низовья Эльбы и переплывшие на ладьях Северное море. Великое переселение народов Европы окончилось после 125 лет (375–500) странствований. Области от Эльбы до Днепра и от Балтийского моря до Дуная, опустевшие вследствие ухода германцев, заняли племена славянские.
Вера и права европейцев около 600 г
Первые учителя христианства, как, например, апостол Павел или Юстин Философ, были люди тонко образованные, знакомые с греческой наукой; Евангелия распространялись среди общества, читавшего греческую и римскую литературу. Теперь после германских нашествий все переменилось: школы пришли в упадок, а потом стали и вовсе исчезать. Само духовенство содействовало гибели культуры. Папа Григорий I, боясь, чтобы клирики не заразились язычеством, запретил им чтение античных писателей, а также изучение математики, как науки, связанной с волшебством; старинную библиотеку, помещавшуюся в Риме на Палатинском холме, где были императорские дворцы, он приказал сжечь.
Греческий текст новозаветных книг, а также латинский перевод его для массы варваров были непонятны, но скоро они стали недоступны и для огрубевшего романского населения. Таким образом, книги, заключавшие в себе основу христианства, сделались достоянием одного духовенства. Среди неграмотного населения проповедь велась исключительно устная: новообращенные узнавали учение о Христе с голоса, как Хлодвиг от епископа Ремия.
Христианские проповедники должны были приспособляться к новому обществу, жившему верой в колдовство. При этом они допускали множество понятий и обычаев, совершенно чуждых христианству; они сами незаметно для себя грубели, усваивая воззрения окружающего варварского мира. Таково было учение о чистилище (временных муках ада), ведущее свое начало от самого папы Григория I.
Однажды в монастыре, основанном Григорием, у монаха Юста, лежавшего при смерти, нашли под подушкой три золотых, которые он заработал врачебным искусством, сберег себе и не отдал братии. Папа жестоко осудил это укрывательство и велел умершего закопать без обряда в навозную кучу; деньги бросили с покойником в яму, приговаривая: «Золото да послужит тебе на погибель!» Спустя месяц после смерти папа, однако, сжалился над грешником и предписал, чтобы в течение 30 дней читались по нем заупокойные молитвы. На 30-й день Юст освободился от мук чистилища и возвестил о том в видении своему родному брату. С этих пор утвердилось учение, что церковь имеет силу своими молитвами заменять вечные муки временными.