ЛИКВИДАЦИЯ РАЗВЕДСЕТИ СОЮЗНИКОВ
Первые шаги разведчицы по прозвищу Кошка
Для большинства людей война — это катастрофа. Для некоторых же это не так. Война для них — праздник, авантюра, освобождение от повседневной скуки. Такой она стала для Матильды Карре, героини одного из наиболее известных дел шпионажа ужасных военных лет, связанных с радиоигрой и дезинформацией — «функшиль».
В 1939 году Матильда Карре жила в Орано уже шесть лет. Ее муж был преподавателем. Несмотря на южное солнце, жизнь в маленьком провинциальном городке была более монотонной, чем в Париже. Детей у супругов не было.
Постепенно ей стало казаться, что впереди ее ждут только вереницы скучных невосполнимых дней. Это своего рода дамская болезнь, которую во Франции называют боваризмом. Когда началась война и мужа призвали в армию, отправив в Сирию, Матильда, как ни странно, повеселела.
Она тоже решила уехать и отправилась в путь. Она приехала в Париж и стала работать сестрой милосердия в организации Красного Креста, оказавшись неутомимой помощницей врачей, — приходила на работу рано утром и заканчивала ночью. Красивая, жизнерадостная, она вызывала восхищение поклонников среди врачей и больных.
Когда ее перевели на линию фронта, она собрала свой чемоданчик с энтузиазмом. Близость фронта ее еще больше возбуждала, война притягивала неизъяснимо. Матильду не устрашила даже первая в ее жизни бомбардировка. Гром пушек, вой сирен, взрывы — у кого мороз по коже, а у дамочки — почти любовный экстаз.
К моменту отступления французских войск и немецкой оккупации она была уже награждена и переведена в Орлеан, куда ее госпиталь был эвакуирован вместе с большинством горожан. В городе царил хаос, кругом были беженцы и отступавшие солдаты. Матильда пошла на зов своей судьбы.
Никто вокруг не мог ей дать никаких указаний, где искать госпиталь. Заночевать ей пришлось в замке, где расположился кавалерийский отряд. Замки, солдаты — это снова показалось ей прелюдией сказки.
Матильда последовала за колонной беженцев на юг, пока не добралась до Тулузы. Там ей случайно повстречался друг детства Рене Обертен. А через него она познакомилась с польским майором Романом Чернявским, красавцем, которому так к лицу была форма летчика.
Она стала его любовницей раньше, чем узнала, что Роман был главой разведслужбы 1-й польской пехотной дивизии, сражавшейся в рядах французского корпуса.
После капитуляции французской армии молодой польский офицер (ему не было тридцати) начал создавать на территории Франции разведсеть.
Он сообщил новость подруге, и она приняла это сообщение с радостью. Об этом периоде она впоследствии написала в своей книге «Воспоминаний»: «Я всегда знала, если чего-то хочешь всем сердцем, то оно обязательно произойдет. И еще: случайно встреченные люди — всегда самые лучшие, как будто Бог их выбирает на твоем пути». Матильда не сомневалась в правильности своего пути.
Роман ездил по стране, создавая разведсеть, послав Матильду в Виши, к руководителям Второго бюро. Женщину встретили с симпатией и стали обучать навыкам новой профессии — шифровке и расшифровке секретных сообщений. Роман уже был связан с Лондоном. Матильда стала связной между Виши и Лондоном.
У нее был псевдоним Кошка. Она много работала, все время была на людях. В гостинце «Амбассадор» сидела за стойкой в баре или на кожаном кресле в гостиной, нервно пощипывая пальцами обивку кресла, оправдывая свое новое прозвище. Роман как-то пошутил, что ей идет это имя — Кошка. А себя он назвал Армандом.
Для французов оккупированный Париж стал холодным и чужим. Для Кошки и Арманда он был сценой захватывающего спектакля. Они прибыли в Париж в ноябре 1940 года. Единственным капиталом Матильды была фотография молодой женщины с ребенком и рекомендательное письмо на имя адвоката Браулта, занимавшегося проблемами англичан. Фотография гарантировала достоверность письма, потому что это были жена и сын рекомендателя, и эта женщина приходилась племянницей адвокату. Адвокат приютил Матильду и Романа, взяв их на работу секретарями. Затем он представил их своим знакомым и друзьям. Вскоре в создаваемую Романом Чернявским сеть входили 200 человек, и она стала одной из наиболее важных разведсетей на территории оккупированной Франции.
Арманд занимался организационными вопросами, а Кошка — набором новых агентов — она была убедительна и неутомима в этой роли. В их квартире царила атмосфера веселья, об опасности не думали. Друг детства Матильды Рене Обертен связал созданную разведгруппу, которая стала называться «Союзнической», с уже действовавшей небольшой группой, которой руководил Марк Маршалл, известный как дядя Марк. Ему было 51 год, по профессии он был химиком. В свою группу он тщательно отбирал людей.
Разведсеть приступила к активным действиям. Почтовые ящики для сбора информации были разбросаны повсюду: в туалете ресторана «Ла Палетт» на Монпарнасе, в школе Берлитца, у консьержки дома по улице Ламарк и в доме импрессарио мюзик-холла. В группе работало много поляков.
Например, Станислав Лах, был связным между Парижем и Марселем. Он выезжал из Парижа с Лионского вокзала и ехал на юг в свободную зону Франции. По пути он делал остановки, следя, чтобы не было преследования. В дороге в его вагон садился другой связной и шел в туалет, где за зеркалом был спрятан микрофильм.
Все было тщательно продумано — в случае опасности микрофильм можно выбросить в окно, а в закрытый туалет никто не войдет.
Эта система существовала долгое время. Только информация, приходившая из Лондона, успевала быстро устаревать.
В 1941 году Арманду удалось достать и установить в своей квартире радиопередатчик. Голос Кошки был слышен за Ла-Маншем — она сообщала англичанам о передвижении военных частей противника по железным дорогам, указывая расположение военных складов, аэропортов Люфтваффе, артиллерийских батарей.
Французские патриоты информировали союзников о передвижениях немецких военных кораблей. Особенно точная информация поступала из Шербурга, Бреста, Нанта. Эти сообщения заслужили высокую оценку английского адмиралтейства.
Через несколько часов после сообщений «Союзнической» разведсети в небо поднимались английские самолеты, бомбя те немецкие объекты, которые считались хорошо защищенными и укрытыми. Матильда радовалась, когда узнавала об этом. Война продолжала казаться ей захватывающей игрой.
Осенью за Армандом был послан английский самолет. У англичан были отличные летчики, которым удалось посадить ночью «лизандер» на лужайке, освещенной электрическими прожекторами. Молодой польский офицер был горячо принят английским военным министром. Когда он вернулся во Францию, то горел желанием с новыми силами приняться за работу. Он, начальник самой крупной во Франции разведсети, чувствовал себя хозяином Парижа. Ему удалось провести за нос службы гестапо, сипо, абвера. Но отвага не компенсировала забвения элементарных правил безопасности.
Этой же осенью к Арманду приехала одна из его бывших любовниц, Рене Борни, и он поселился с ней в домике на Монмартре, не порвав с Матильдой, которая рвала и метала от ревности.
Создалась сложная нервная ситуация. А тут еще одна ошибка — один из руководителей разведгрупп, движимый бюрократическим пылом, написал отчет о проделанной за год работе «Союзнической» разведсети.
16 октября 1941 года патриоты отметили годовщину создания разведсети, собравшись в квартире Арманда и выпив шампанского. Из Лондона им пришло поздравление от английской разведки. Это был последний обмен радиосообщениями.
Инженер-химик Марк Маршалл оказался прекрасным агентом по сбору информации и диверсантом. Когда он примкнул к группе, ему было уже за пятьдесят, он был женат, имел четырех детей. В 1940 году его призвали в инженерные войска, но он не смог смириться с поражением французской армии. Маршалл создал небольшую группу из квалифицированных техников для выполнения диверсий. Это он сообщил в Лондон об отряде Люфтваффе, расквартированном в Орли, и посоветовал разведгруппе купить небольшое кафе вблизи аэропорта. Из окон кафе можно было наблюдать за передвижением самолетов противника. Его диверсионной группе удалось подорвать подземный ангар аэропорта. Следующей удачной операцией дяди Марка была кража со взломом, когда он ночью пробрался в немецкую лабораторию. Он сильно рисковал и едва спасся после стычки с охранником.
И все-таки его схватили, поместили в тюрьму, пытали. В тюрьме Тревири он просидел шесть месяцев в одиночке, без света. Приговоренный к смерти, он был депортирован в Бухенвальд, затем в Нейе-гамме и наконец в Маутхаузен, где его должны были по прибытии расстрелять по приказу СС, потому что он отказался, чтобы на нем производили биологические опыты. Но офицер СС в Маутхаузене, служивший, как и Маршалл, в кавалерии, уничтожил приказ о расстреле и спас ему жизнь. Дядя Марк работал в лагерном госпитале до самого освобождения. Умер он в 1950 году от болезней, так как здоровье его было подорвано годами тюрьмы и лагерей.
Кошка в ловушке абвера
Генштаб северо-западного 3-го отдела абвера размещался на вилле, реквизированной у актера Гарри Бауэра в Мэзон-Лаффитт. Здесь майор Эсшиг в октябре 1941 года добрым словом помянул пьянчуг — он только что узнал, что старый алкоголик, портовый грузчик, работавший на складе Люфтваффе в Шербурге, сообщил немецкому капралу, что некая госпожа Бюффе интересовалась у него сведениями о портовых сооружениях.
Эсшиг выслал в порт своего сотрудника капитана Боршерса вместе с переводчиком сержантом Уго Бляйхером. Те привезли из поездки рапорт, содержавший важные сообщения. Грузчик знал мало, но это дало толчок к расследованию. Мадам Бюффе была арестована, в ее доме был найден список с 20 именами. Серьезная оплошность.
Начались аресты, но оккупанты знали немного, и в частности, что один из руководителей организации для сбора информации приезжает в начале каждого месяца в Париж поездом. 1 ноября Бор-шерс и Бляйхер ждали все прибывающие поезда в Париж. Опознать этого человека вызвался грузчик-доносчик. Для немцев засветилась надежда украсить свой китель медалью, а, может быть, и получить повышение в звании.
1 и 2 ноября результатов не дали, но на следующий день грузчик поздоровался с человеком, которого знал, и его тут же арестовала полиция.
Арестованного звали Рауль Киффер, он был военным летчиком. После нескольких дней и ночей непрерывного допроса он сообщил адрес наиболее важного почтового ящика организации — в ресторане «Палетт». Он не знал адресов Арманда и Кошки, а то бы их выдал, ибо согласился сотрудничать с абвером.
Немцы отпустили Киффера, который оставил письмо в почтовом ящике, назначив встречу с Армандом. Через три дня Бляйхер арестовал Кристиана, связного Арманда, и допросы продолжились. Но Кристиан молчал. Тогда немцы подсадили в его камеру Киффера, и тот обманом получил адрес Арманда.
Арманд снимал домик в переулке Монмартра. На рассвете 17 ноября немецкие агенты арестовали его. При аресте он высокомерно заявил, что исполнял свой долг польского офицера, и назвал свое настоящее имя — Роман Чернявский.
С ним проживала в это время любовница Рене Борни, которую застали в постели. Забрали обоих, захватили радиопередатчик, но радисту удалось бежать, спустившись из окна на нижний этаж на связанных простынях, а затем по крыше, проскользнув незамеченным мимо автомашин полиции.
Отдел контрразведки абвера (группа 510) размешался в гостинице «Эдуард VII». Во время допроса Рене Борни рассказывала сержанту Уго Бляйхеру о своей сопернице Матильде Карре. А та в то время уже знала о произведенных арестах, ее предупредили, чтобы не появлялась в своей квартире. Она не послушала, и ее, выследив, арестовали перед домом и бросили в машину.
После короткого допроса в гостинице «Эдуард VII» ее отвезли в тюрьму «Санте».
Макиавелли так обрисовал характер французского солдата — он ведет себя как герой, когда все хорошо, а как только что-то начинает не ладиться, он паникует. Для Кошки хватило одной бессонной ночи. Уже на утро на нее противно было смотреть — от былой героини не осталось следа. Обратной стороной медали работы разведчицы были тюрьма, пытки, смерть.
Ночью она пыталась найти моральное алиби своего сотрудничества с оккупантами. Для нее было важно, что ее бросил бывший любовник ради Рене Борни, и то, что Борни назвала ее имя немцам. Она решила отомстить. Она должна была остаться жить, быть всегда первой и всеми любимой.
Теперь она решила стать немецкой кошечкой, получая от них комплименты и премии. Война могла идти еще долго, Англия была изолирована, вероятность, что победят немцы, была большой.
В конце концов, что ей Англия, Берлин был тоже не последним из городов.
Немецкие контрразведчики поняли ее настроение и уже утром предложили хороший завтрак: молоко, масло, настоящий кофе с сахаром, слоеные булочки. Бляйхер присутствовал во время завтрака и тепло смотрел на арестованную бедняжку. Когда она все умяла, он предложил Матильде сигаретку.
Затем он занялся записной книжкой, которая была с ней в момент ареста. Записная книжка Арманда также оказалась в руках контрразведчиков. Бляйхер, прочитав ее, понял, что ближайшая встреча Кошки намечена на 19 ноября, то бишь уже сегодня в 11 утра. Он предложил ей пойти на встречу, выполняя задания немецкой контрразведки.
Он сам ее и проводил в кафе на Елисейских полях. Договор с Матильдой был таков — за сотрудничество 6 тысяч франков в месяц. Иначе кошечку расстреляют, сразу, без суда и следствия.
В 11 часов приехавший на свидание агент был арестован. Это был связной Второго бюро французской разведки из Виши, который не раз получал от нее информацию. Затем Матильда взяла телефонную трубку, протянутую ей Бляйхером, и позвала к аппарату Марка Маршалла и Обертена, друга юности. В ожидании назначенного свидания Бляйхер отвез сотрудницу в ресторан «Палетг», чтобы взять сообщение из почтового ящика.
Маршалл и Обертен были арестованы в пивной на площади Бланш. Они вместе с Матильдой сидели за столиком, когда к ним приблизились четверо полицейских. Упершись дулами пистолетов в их спины, Маршалла и Обертена попросили сохранять спокойствие. Обертен спокойно расплатился с официантом за пиво, которое они не успели попробовать, и медленно выпил три стакана один за другим.
Это было началом целой серии арестов. Уже вечером того дня многие агенты разведсети попали в тюрьму «Санте».
Вечером Бляйхер отвез Кошку в роскошный ресторан, потом в кабаре, закончив день в номере гостиницы. Когда он запирал дверь на ключ, она уже начала раздеваться.
Уго Бляйхер, сын мелких буржуа из Костанцы, учился в университете, пытался поступить на службу во флот, но его не взяли из-за плохого зрения. Служил в банке, во время Первой мировой войны пошел в армию добровольцем и попал в плен под Верденом.
В плену он выучил французский и был освобожден в 1919 году. Затем он работал в Марокко, а потом поселился в Гамбурге, где женился и имел сына. Бляйхера, члена нацистской партии, в начале Второй мировой войны назначили на работу в службу безопасности полиции. Сначала он работал в Шербурге, а затем его перевели в Париж, чтобы расследовать дело Матильды Карре.
Бляйхер был крупным высоким мужчиной, любителем хорошо поесть и выпить. Он был прекрасным пианистом, умел радоваться жизни. Женщин он обожал и считал, что может покорить их сердца своим артистическим талантом. Своей работой он показал, что не лишен ума и хитрости и умеет выполнять приказы.
Сообщения перевербованной радистки
В начале декабря Боршерс и Бляйхер установили в Сен-Жермен-ан-Лэ отдельный ящик для агентурной почты. Теперь Кошка так загрузила немецкую контрразведку работой, что вилла, реквизированная у актера Гарри Бауэра, стала мала. К работе подключили еще двух помощников и сняли большую виллу. Как ее назвали? Угадали — «Кошкин дом».
«Союзническая» разведсеть была ликвидирована абвером, и он готовился ко второму этапу операции — воспользоваться плодами своей победы. Речь шла о том, чтобы продолжать посылать в Лондон шифрованную информацию с помощью перевербованной радистки Матильды Карре. Это было начало радиоигры — «функшпиля».
Кошка, как обычно, готовила сообщения, Рене Борни (соперницу тоже подключили к работе) зашифровывала их, а некий Марсель передавал в Лондон.
Борхерсу и Бляйхеру предстояло решить две наиболее важные проблемы. Первая заключалась в том, чтобы изменение почерка радиста осталось незамеченным. А вторая, чтобы уследить за Кошкой, если она вздумает переметнуться еще раз и вставит в сообщение какой-то упреждающий знак.
Немцам удалось разыскать радиста, ранее работавшего на Арманда и поссорившегося с ним. А в сообщениях Кошки стали заменять слова ее сообщений синонимами.
Существовала и третья проблема, которую удалось решить с помощью Кошки. Надо было найти объяснение, почему радистка не выходила в эфир в течение месяца. Так англичанам было сообщено, что Арманда и Виолетту (Рене Борни) арестовали, а Матильде Карре удалось бежать. Матильда подписала сообщение новым псевдонимом, так как старый стал известен немцам. Теперь ее стали величать Викторией. За первым сообщением последовали другие, англичане заглотили наживку, не заподозрив обмана. У Кошки хватило цинизма попросить денег, и англичане выслали 50 тысяч франков.
Вскоре немцы одержали еще одну значительную победу. Два военных крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау» стояли в порту Бреста вместе с «Принцем Эугеном». Британское адмиралтейство пыталось уничтожить их бомбардировками, но план не удался. Отряду французской разведки под командованием полковника Реми было поручено зорко следить за немецкими крейсерами и узнать день их выхода из порта, чтобы атаковать в открытом море. В феврале 1942 года Реми сообщил о выходе крейсеров.
10 февраля немецкие моряки получили разрешение спуститься на берег, а командование пригласило на борт тысячу гостей на праздник.
Во второй половине дня 11 февраля фотографии, привезенные в Англию на разведывательном самолете, подтвердили, что защитные покрытия трех судов находятся на местах и не сняты.
Французская разведка тоже не заметила ничего подозрительного, никаких приготовлений к выходу в море.
Поэтому английское адмиралтейство поверило сообщениям Кошки, а не полковника Реми. Она писала, что крейсеры сильно пострадали от бомбежек и не смогут выйти в море, по крайней мере, в течение нескольких месяцев.
Вечером 11 февраля оба крейсера и «Принц Эугец» вышли из порта Брест под предлогом выполнения обычного маневра. Но в море они сразу взяли курс на север, и командирами был отдан приказ: «Полный вперед!» У английской патрульной службы вдоль побережья были в тот вечер какие-то неполадки с радаром, который бездействовал в течение трех часов. Это было на руку немецкому плану. Неспокойное море тоже помогло беглецам уйти от преследования. Когда в Бресте спохватились, немцев и след простыл.
С абвером тесно сотрудничала военная полиция, в задачу которой входила защита войск вермахта на оккупированных территориях и на фронтах военных действий. Это была военная оперативная полиция, служба безопасности, а не сбора военной информации. На этих участках она выполняла обязанности сипо-СД или полевой жандармерии. В ее задачи входило: наблюдение за средствами печати, общественными местами, слежка за подпольщиками, вылавливание подозрительных лиц и проведение их арестов.
В компетенцию оперативной военной полиции входило и выявление случаев предательства высшего военного командования.
Эта полиция внедряла своих оперативников в войска вермахта. Обычно они имели юридическое образование и опыт работы в полиции. Оперативники проводили допросы и приводили приговоры в исполнение.
Оперативники военной полиции получали приказы только от секретной службы генштабов или от представителя абвера, который был их непосредственным начальником при выполнении заданий контрразведки.
После заключения перемирия с Францией в Парижском округе работало несколько групп оперативной военной полиции. Они размещались в реквизированных гостиницах, а командный пункт находился в гостинице «Лютеция», где размещался абвер.
Впоследствии эта полицейская служба слилась с местными отрядами сипо-СД. Но в 1942 году несколько групп оперативной военной полиции еще работали на территории Франции.
Английская разведка входит в игру
28 декабря 1941 года адвокат Браулт познакомил Кошку с неким Лукасом. Он приехал из Лондона и представлял английскую спецслужбу, занимавшуюся подрывной работой. Встреча произошла на Елисейских полях в кафе «Георг V». При этом присутствовал неизменный Бляйхер — он сидел, укрывшись газеткой, чуть поодаль за столиком.
Лукас планировал организовать новую разведсеть, которая продолжила бы работу предыдущей, ликвидированной немецкой контрразведкой. К концу войны во Франции работали более 50 разведгрупп, подчинявшиеся организации «Фирма», созданной Лукасом. Но пока работа не была налажена, у Лукаса не было радиотелеграфной связи с Лондоном. Он был заброшен на территорию Франции самолетом и сброшен на парашюте вместе с радистом, но того арестовали. Вот почему адвокат и познакомил Лукаса с радисткой по имени Виктория, все той же Кошкой.
Бляйхер уже настолько доверял своей любовнице, что разрешил ей жить не в «Кошкином доме», а на свободе. То есть жили они вдвоем, снимая квартиру в фешенебельном 16-м районе Парижа и гото-ня в ней ловушку для Лукаса и его агентов. Матильда представила немецкого полицейского в качестве своего бельгийского друга, и Бляйхер имел удовольствие присутствовать при подготовке доставки самолетами с выбросом на парашютах оружия в районе Манса. К его огорчению, самолет с оружием в указанный час не прилетел.
Дела обстояли не так, думал Бляйхер. Фортуна стала поворачиваться к нему другим местом, не лицом. Лукас не был дураком, отнюдь. Он заметил несоответствия в этой театральной постановке. Один раз Кошка его уже подставила, сообщив, что самолет, на котором он должен вылететь из Шартра, прилетит в определенный час, но сделала это с таким опозданием, что вылет сорвался.
Ответ на этот вопрос для опытного разведчика был однозначным. Кошка перекрасилась, ее перевербовали. Был еще один ее прокол — после встречи с ней один партизан был арестован. Сам адвокат Бра-улт был на волосок от ареста, но ему удалось бежать в свободную зону. Однажды Лукас нашел в комоде Матильды фотографию партизана, которую могла иметь только немецкая полиция.
Не было сомнений: Матильда Карре — предательница. А это значит, что Лукас и его товарищи находятся под наблюдением и могут быть арестованы с минуты на минуту. Лукас был прижат к стенке и спасти его мог лишь отчаянный шаг. И он его сделал.
Он поставил Кошку перед необходимостью быстро и четко отвечать на вопросы. Она не выдержала и созналась, но не во всем, не рассказав, скольких товарищей она выдала на пытки и муки. Она сказала, что попалась в ловушку Бляйхера, но все время думала, как бы ускользнуть. Ее готовность предавать не уступала готовности раздеваться.
Она уже поняла из разговоров немецких коллег, что войну Германия проиграет, и не строила иллюзий на свой счет.
Теперь ей стоило выслужиться перед англичанами, заручившись поддержкой Лукаса. А что до преданных ею товарищей, то вряд ли они выживут и станут свидетельствовать против нее. Ей даже мечталось прослыть в Англии героиней. Сама-то она себя, тройного агента, считала героиней всех времен и народов.
Лукас тоже все просчитал. Теперь Кошка работала по его плану, предавая немцев.
Своему возлюбленному немецкому сержанту Бляйхеру она сообщила о предстоящем совещании в Париже участников Сопротивления. Но для этого Лукасу необходимо слетать в Лондон. Совещание пройдет под председательством английского генерала. Лучше всего, если в Лондон полетит и она, чтобы привезти ценную информацию.
Бляйхер и абвер согласились. Вызвали специалиста абвера из Берлина, поручив ему разработать предстоящую операцию по захвату группы Сопротивления.
Отъезжавшим Лукасу и Кошке оставалось только узнать, в какой точке побережья их будет ждать катер, чтобы перебраться через Ла-Манш. Договорились: 12 февраля, в местечке Мулен-де-ля-Рив.
Опасности попасть под обстрел патрульной береговой службы не было, поступило распоряжение не обращать внимания ни на катер, ни на двух беглецов.
Но все вышло не так гладко. Лукаса и Кошку на побережье сопровождал английский майор, работавший во Франции под псевдонимом Бенуа. К условленному месту на побережье трое шли пешком, таща немалый багаж — Лукас нес чемодан с газетами и документами, Кошка тащила наряды, чтобы покорять английских офицеров. 40 километров — путь немалый, но добрались, отдыхая по пути в местных селах.
К вечеру погода переменилась — сильный ветер, дождь, море штормило. Поужинав в харчевне, трое двинулись на побережье Мулен-де-ля-Рив. Патруль сделал вид, что их не заметил, и Лукас стал давать условный сигнал. Появились три английских разведчика в гражданской одежде и австралийский офицер в морской форме.
Лукас помогал Кошке и Бенуа сесть в лодки, стоя по пояс в воде, но волны были слишком сильными, и лодки перевернулись. Кошка была в шубке, которая чуть не утянула ее на дно, а чемодан со шмотками утонул.
Катер сделал несколько попыток приблизиться к лодкам, но напрасно. Двух англичан и австралийца на следующий день арестовали и заключили в лагерь для военнопленных. Трое беглецов вернулись в деревню, сигналили на следующий день, но никто не откликнулся. На третьи сутки они решили вернуться откуда прибрели — в Ле-Манс. Бенуа уехал в свободную зону Франции, а Лукас и Кошка вернулись в Париж.
Лукас был в мрачном настроении — того и гляди Кошка опять перебежит на другую сторону.
Но обошлось. 19 февраля начали все сначала. Только отправным пунктом стал Бихит, недалеко от Требердена.
Идти пешком пришлось 16 километров. Ночь была темной, и спутники потеряли друг друга, потом нашлись и прибыли в указанный пункт, не опоздав. Опять на сигнал не было ответа. И на следующую ночь произошло то же самое. А катер стоял за скалой, но опасался выйти. Последняя попытка 26 февраля увенчалась удачей.
Кошка прибыла в Лондон. Ее поселили в городе, окружив сыщиками в надежде, что она опять, ведя свою тройную игру, выведет на немецкую агентуру. Но Бляйхер не захотел скомпрометировать операцию и заданий не дал.
Матильда Карре долго пыхтела и выкручивалась на допросах английской разведки и порассказала многое, выдав шифр немецкой разведки, который помог англичанам парировать ходы абвера. В течение шести недель они передавали Бляйхеру дезинформацию.
Весной 1942 года по распоряжению военного министра полковника Букмастера Матильда Карре была арестована.
Она находилась в тюрьме до конца войны, а затем была передана французским властям. Всего в тюрьмах двух государств она просидела семь лет и два месяца. 3 января 1949 года начался судебный процесс. Расследование шло очень медленно и все время затягивалось. Арестованной исполнилось 39 лет.
Суд приговорил Матильду Карре к смертной казни. Но в мае казнь была заменена пожизненным заключением. В 1954 году ее освободили. Кошки, они живучие.
17 июня 1940 года в момент заключения перемирия между Германией и Францией Лукас выехал в Англию из порта Шербург. В Англии он разработал план восстания на оккупированной территории Франции, представив его в кабинет генерала де Голля. Не получив ответа, он обратился к английским властям, которые посоветовали ему ждать, пока французы в Лондоне не последуют примеру поляков и не создадут подпольные отряды Сопротивления.
Но к началу следующего года действий в этом направлении не последовало, тогда англичане приняли Лукаса в службу специальных операций английской разведки и после серьезной подготовки в мае 1941 года забросили его на парашюте в оккупированную Францию.
Вскоре после того, как Лукас доставил в Лондон Матильду Карре, он вернулся во Францию, где через месяц был арестован. Бляйхер, проводивший допрос, пытался выяснить, не предала ли в очередной раз Кошка немецкую разведку, но Лукасу удалось доказать ему, что его подозрения необоснованны. Лукас просидел 1 8 месяцев в тюрьме Фрезнес, затем в «Офлаге» в Кольдице, откуда ему удалось освободиться.
Абвер и «Функшпиль»: операция «Донар»
Ликвидация «Союзнической» разведсети и манипуляции с перевербованной Матильдой Карре были крупным успехом французского отдела абвера, координировавшего деятельность немецких спецслужб во Франции. Его штаб размешался в Париже в гостинице «Лютеция». Более точно эта спецслужба называлась Третьим отделом безопасности и контрразведки. А еще точнее — этой работой занимался подотдел «3F», самый важный из всех, который вылавливал вражеских агентов и внедрял своих агентов в секретные службы противника.
Вскоре после перевербовки Матильды Карре руководить подотделом стал подполковник абвера Оскар Райле. Он был контрразведчиком, работавшим у Канариса, и слыл антинацистом. Во всяком случае, он как мог защищал автономность абвера от спецслужб сипо-СД и гестапо. Райле был неутомимым тружеником, технически образованным человеком. Это был 46-летний мужчина с жесткими чертами лица, пронзительным взглядом, седеющий, с отличной выправкой.
Райле сразу обратил особое внимание на работу группы радиоперехвата, которая под его руководством нанесла большой ущерб аналогичным службам союзников. Немецкой контрразведке удалось заменить радистов групп Сопротивления, как они проделали это с Матильдой Карре, а также оснастить станции современной аппаратурой.
Операция «Донар», проведенная Райле и его помощником подполковником Дернбахом, работавшим в отделе радиоперехвата в Ангерсе, остается примером безупречно выполненной радиоигры в истории немецкой контрразведки.
В феврале 1942 года Райле и Дернбах арестовали на юге Франции много английских и французских агентов. К концу 1942 года подпольные разведсети союзников были ликвидированы.
Основные немецкие станции радиоперехвата на территории Франции располагались в Буа-ле-Руа и в Шартретге под Парижем. С помощью передвижных установок радиоперехвата немцам удалось засечь подпольные станции на юге Франции. Затем службы шифровки прочли перехваченные сообщения.
Немецкая контрразведка поняла, какую угрозу представляет для немецкой армии работа служб военной информации в Лондоне. После сложных переговоров с правительством в Виши, которые не дали результатов, было решено проникнуть в свободную зону Франции для подавления подпольных радиостанций. В конце сентября 1942 года 280 немецких техников были заброшены на территорию свободной Франции. Эта операция шла под кодовым названием «Донар» (что по-немецки означает «молния», так же называется и немецкое радио).
Все участники этой операции говорили по-французски. Они почти сразу локализовали подпольных радистов. В облаве были захвачены двадцать передающих станций, державших связь с Лондоном.
Арестованных радиотелеграфистов подменили своими сотрудниками.
Немцы хорошо разбирались в особенностях почерка каждого радиста: интервалы передач, скорость, привычки и так далее. Теперь можно было приступать к радиоигре. Радиотелеграфист сразу узнает своего корреспондента по звуку голоса, не видя его. Так что кроме знания привычных формул, правил и шифров, необходимо, чтобы и тембр голоса радиста тоже соответствовал. Если же прежний радист перевербован и согласился сотрудничать с немецкой контрразведкой, необходимо проконтролировать, чтобы он не подал знака, что находится под контролем. Это была сложная и тонкая игра профессионалов.
Операция «Донар» позволила абверу обмануть бдительность англичан и начать передавать им дезинформацию, получая приказы, направляемые разведгруппам. Это было катастрофой французского Сопротивления: аресты агентов, манипуляция двойными агентами, перехват донесений, захват парашютистов…
И этот первый успех был только началом. Впоследствии службы сипо-СД, которые продолжили работу абвера, организовали другие радиоигры, контролируя подпольную борьбу и раскрывая разведсети. Они вышли на связь с французскими агентами английской разведки и по радио получили возможность связаться с французским отделом английской разведки в Лондоне.
Почти все агенты английской разведки во Франции были раскрыты и нейтрализованы. Англичанам потребовалось несколько месяцев, чтобы оправиться от урона, нанесенного этой дьявольской игрой немецкой контрразведки. Это было жестокое и трудное сражение, в котором англичане потеряли много ценных агентов.
Немцы, казалось, полностью овладели ситуацией и готовы были вмешаться в планы союзников. Этот успех был продолжен в Голландии, в другой удавшейся радиоигре — операции «Северный полюс».
В Париже работали четыре отдела абвера:
Первый отдел с подотделами занимался наземными войсками (Н), авиацией (L), флотом (М), экономикой оккупированной территории (W-1) и наступательными операциями (G).
Второй отдел занимался подрывной работой и диверсиями.
Третий отдел занимался раскрытием вражеских агентов, их нейтрализацией или перевербовкой.
Отдел «Z» занимался вопросами, которые не были решены предыдущими отделами.