ЛИКВИДАЦИЯ РЕЙНХАРДА ГЕЙДРИХА
Человек с железным сердцем
Объявленная исторической территорией Германии, лишенная своих судетских провинций по Мюнхенскому соглашению 1938 года, ставшая «протекторатом» рейха, Чехословакия трудно поддавалась нацистской агитации. В этом скоро убедился протектор Богемии и Моравии Константин фон Нейрат. В его распоряжении было чешское марионеточное правительство, но дела в промышленности и сельском хозяйстве не двигались: население — от рабочих до интеллектуалов — оказывали немцам пассивное сопротивление. Активное сопротивление было сразу задушено, и уцелевшие бойцы эмигрировали из страны.
Одним из таких эмигрантов был Ян Кубис. Он был крестьянином из Моравии, записавшимся в армию из чувства патриотизма, входил потом в отряд Сопротивления, который был обнаружен немцами до начала операций. Кубиса и его товарищей не расстреляли, а поместили в тюрьму, из которой их освободили бойцы другого отряда.
Кубис перешел границу и записался в Иностранный легион, который формировался на французской территории в Агде в 1939 году. Он сражался во Франции и после капитуляции французской армии переехал в Северную Африку. Отсюда выехал в Англию, а затем в Шотландию. Там он в течение 18 месяцев учился в разведшколе, формировавшей чешские отряды диверсантов, которых планировалось забрасывать на парашютах на территорию противника.
27 сентября 1941 года вместо Нейрата протектором Моравии и Богемии стал молодой генерал СС Рейнхард Гейдрих, правая рука Гиммлера, тот, кого Гитлер величал «человеком с железным сердцем».
После такой характеристики излишне говорить о том, как Гейдрих правил Чехословакией.
Этот человек был одной из основных опор немецкого нацизма. Сам Гитлер стал опасаться его чрезмерного влияния в стране. Гейдрих имел своих агентов во всех спецслужбах, был главой Службы безопасности, подготовил компрометирующие досье на каждого влиятельного руководителя рейха, шантажируя, ломая карьеру, убирая по своему усмотрению и в своих целях. Его ненавидели все, но были бессильны в борьбе против него, никто не в силах был ему противостоять.
«Еврей» Гейдрих
Против чрезмерных жестокостей члена своей организации стала выступать и принимать меры и нацистская партия. И Канарис, и Гитлер знали, что в жилах Гейдриха есть четвертинка еврейской крови. Когда в 1933 году стали циркулировать слухи по этому поводу, Гитлер вызвал к себе Гейдриха. Впоследствии он сообщил Гиммлеру, что «это была длительная и полезная беседа», добавив, что «этот человек очень способный и очень опасный, который должен применить свои способности только в деле служения партии. С такими людьми можно работать, если есть возможность контролировать их».
Гитлер давал понять, что этой возможностью контроля является шантаж. Знание о не чисто арийском происхождении Гейдриха может в любой момент пригодиться как мера воздействия на него.
Мать Гейдриха была дочерью советника имперского двора профессора Эугена Кранца из Дрездена. А как звали жену профессора? В докладе, представленном Грегором Штрассером, начальником отдела кадров партии, который провел расследование после «сигнала гауляйтера Хале-Мерсебурга о слухах насчет неарийского происхождения руководителя СС», было написано, что в анкете Гейдриха имя бабушки отсутствует. Как так? Непростительная забывчивость. Штрассер лишился речи, когда узнал, что бабушку врага евреев зовут Сара Маутч и что это богатая православная еврейка. Он сообщил об этом Мартину Борману, и в его картотеке было помечено, что «Гейдрих на четверть еврей». По закону быть на четверть евреем не считалось предосудительным. В 1935 году в Нюрнберге был проведен закон, согласно которому лица, имевшие четверть еврейской крови, считались арийцами, то есть гражданами рейха. Но в (этом законе был пункт, в котором говорилось, что «если данное лицо внешне похоже на еврея и политически не безупречно, то его можно считать чистокровным евреем» со всеми вытекающими последствиями. Этот пункт и был ахиллесовой пятой Гейдриха, дававшей оружие его врагам.
(Канарис знал о происхождении Гейдриха. Во время поездки в Мадрид он в доме своего друга оставил досье Гейдриха, написав на конверте «в случае моей насильственной смерти передать этот документ газете „Нью-Йорк таймс"». Приехав из Мадрида, он сообщил об этом Гейдриху. Это означало: попробуй тронь меня, если достанет смелости. Это была очень своевременная мера.
Как только Гейдрих приехал в Прагу, он тотчас объявил в стране чрезвычайное положение. Затем он приказал расстрелять известных гражданских и военных лиц, находившихся в тюрьмах в числе заложников. Приказал подготовить новые списки заложников и ополчился против чехословацкой интеллигенции. Всех, чье мнение хоть на йоту отличалось от нацистских схем, кто пытался высказаться в печати или на собраниях как-то иначе, расстреливали. Он хотел искоренить сам дух противостояния нацизму в Чехословакии.
Однако ему удалось поднять производительность труда. Гейдрих заинтересовал рабочих хорошей сверхурочной оплатой. Предприятия стали работать в довоенном ритме.
Восстановление порядка в стране было лишь началом его программы. Вторая часть его амбициозного плана могла стать смертельной для Чехословакии. Он предложил правительству восстановить чехословацкую армию, распущенную после оккупации страны. Этим хитрым ходом Гейдрих хотел подарить Гитлеру 20 дивизий и использовать их на Восточном фронте против России.
Вот почему высшее чехословацкое командование и чехословацкие секретные службы в Лондоне приговорили Гейдриха к смерти.
Выбор исполнителей приговора пал на Яна Кубиса и Йозефа Габ-чика.
Ян был выбран потому, что среди курсантов разведшколы он больше всех ненавидел нацистов. Когда немцы захватили его, то в тюрьме подвергли унижению и выжгли на его ягодицах семь свастик.
Йозеф Габчик был выбран сопровождать его в этом задании, он был неразлучным другом Яна. Они познакомились в лагере для беженцев в Варшаве. Там они записались в Иностранный легион. Потом вместе вступили в формирующуюся в Агде свободную чехословацкую армию. Вместе служили в Северной Африке и вместе теперь учились в разведшколе в Шотландии.
За 18 месяцев учебы руководство школы могло их изучить — оба друга были хорошо подготовленными, физически выносливыми и отважными бойцами. Каждый был асом в своем деле — Габчик прекрасно владел оружием, английским пистолетом «Стерн», а Кубис — точнеє и дальше всех бросал гранаты, Миллз — ручные бомбы тоже английского образца.
Во время одного из боев во Франции Кубис один защищал мост против немецкого патрульного отряда и был награжден Боевым крестом. Он обратил немцев в бегство и спас своих товарищей.
Друзья дополняли друг друга. Кубис был уравновешенным, серьезным, упорным словаком. Габчик был романтичным и веселым.
Им выпала честь быть первыми парашютистами, заброшенными на парашютах в Чехословакию после оккупации ее немцами.
«Человеку с железным сердцем» чехословацкая спецслужба противопоставила молодого крестьянина, собиравшего альбом с фотографиями, чтобы подарить родителям, и его друга — кузнеца, любившего петь, смеяться, рассказывать анекдоты.
В декабре 1941 года безлунной ночью с тяжелого «Галифакса» была сброшена группа парашютистов в районе Пльзеня. Но в действительности Ян и Йозеф оказались намного дальше намеченного пункта, среди снежной равнины. Было страшно холодно.
В другом месте была сброшена еще одна группа из трех парашютистов — Бартоса, Потучека и Вальчика. Они были радистами, имели при себе радиоаппаратуру и должны были выйти на связь с Англией.
При падении на землю Габчик сломал палец ноги. Нужно было найти укрытие. Ян обнаружил избушку садовника и положил там друга. Затем пошел подобрать снаряжение, которое было спущено на третьем парашюте: оружие, продукты, взрывчатку. Спрятав все в избушке, разведчики поели. Потом Ян отправился на поиски более надежного убежища. Уже светало.
Ян обошел много полей, не встретив ни живой души. И наконец в лесу ему удалось найти заброшенную пещеру. Там они решили переждать, пока Ян не сможет двигаться.
На третий день их обнаружил местный житель. Он заметил следы на снегу, которые вели в пещеру. Нашел он и парашют, который ребята не уничтожили вопреки инструкции, хотели сохранить на память. Еще одно доказательство их неопытности и молодости. Нашедший их человек был лесничим, патриотом. Он решил помочь ребятам.
На следующий день в пещеру пришел еще один человек, которого встретили дула пистолетов. Но он тоже был не враг. Житель соседней деревни рассказал, что тяжелый «Галифакс», летевший на небольшой высоте, и три парашюта видела вся деревня, которая была разбужена шумом мотора. Он сказал, что оставаться здесь опасно, могут нагрянуть немцы.
Через два дня деревенский мельник проводил Яна и Йозефа до ближайшей станции и передал другому сопровождающему. Без происшествий они доехали поездом до Праги. При себе у них были безупречно подделанные документы. Внешне они должны были походить на служащих, были одеты в темные пальто, в руках держали портфели, в которых были оружие и патроны.
Сопровождавший привел их в одну семью, где они могли жить, а затем проводил Яна Кубиса на встречу, которая была назначена с участником Сопротивления. С Яном встретился командир группы. Его звали Жиндра, он был преподавателем школы. Группа пока бездействовала — не было оружия и взрывчатки. Он не мог связаться с летчиками, чтобы указать цели бомбежек, так как не было и радиопередатчика. Можно представить, как он обрадовался встрече с двумя парашютистами. Ян и Йозеф не сказали ему, с каким заданием они прилетели, но Жиндра сам догадался. Затем ребят познакомили с дядей Хайским, который снабдил ребят документами — разрешением устроиться на работу и справками о временной нетрудоспособности. Документы давали Яну и Йозефу возможность передвигаться по городу и готовиться к выполнению задания. Жили они по разным адресам, избегая полицейского контроля.
Особенно тепло им было в доме «тети Марии». Мария Моравич, работавшая в Красном Кресте, была активным членом группы Жин-дры. Это была женщина лет пятидесяти, замужем, с 20-летним сыном. Важные собрания группы проходили в ее доме.
В конце февраля 1942 года Ян и Йозеф нашли одного из трех радистов, сброшенных одновременно с ними в другом месте. Валь-чик приземлился далеко от остальных и потерялся. У него хватило смелости добраться до ближайшей деревни. А оттуда на такси он доехал до одного партизана, адрес которого ему дали в Лондоне.
Через партизан он нашел двух своих товарищей в городе Под-дубице.
Втроем они установили передатчики в подвале склада и 9 января связались с Лондоном. Не сразу смогли наладить двустороннюю связь, но 15-го им это удалось.
Обосновавшись на месте, Ян и Йозеф приступили к подготовке покушения на Гейдриха.
Внешне Гейдрих был похож на чистого арийца — белокурый, высокий (1,82 м), красивый мужчина. С моральной точки зрения это был зверь в человеческом обличье, каких редко земля рождает.
В семье он был заботливым отцом семейства, прекрасно играл на скрипке для гостей и детей. Был и другой Гейдрих, изощренный садист, любивший оргии.
На работе Гейдрих был прекрасным организатором, умелым летчиком, профессиональным военным. Гиммлер сделал его своей правой рукой, поручив полностью истребить евреев. Для этого Гейдрих изобрел способ их естественной смерти — поезда, которые везли днем и ночью евреев без воды и питья, в набитых до отказа вагонах, довозили трупы. Остальные погибали в газовых камерах лагерей смерти.
Гейдрих начал свою карьеру во флоте, откуда был списан. Затем он вступил в нацистскую партию и сразу прославился своими бандитскими подвигами в Гамбурге. В более широком масштабе он проявил свои «таланты», став главой службы безопасности.
Ян Кубис один без друга пошел на встречу с представителями чехословацкого Сопротивления, потому что Габчик не мог ходить из-за перелома пальца на ноге.
Встреча должна была произойти в пригороде. Сопровождающий оставил его перед большим семиэтажным зданием, указав номер квартиры. Когда Ян ехал вверх на лифте, он заметил, что на каждом этаже серьезные молодые люди углубились в чтение газет. Ясно, что войти в здание было проще, чем выйти из него.
На шестом этаже он позвонил в квартиру номер 67. Его встретили три мужчины, лица их были непроницаемыми.
Первый, крепкий, небольшого роста, представился: Жиндра. Другой высокий худощавый был дядей Хайским. За толстыми стеклами очков на Яна смотрели добрые теплые глаза.
Настоящее имя дяди было Ян Зеленек. Третий был их охранником, он не представился. Ян его больше никогда не видел.
Гостю предложили чай и печенье, но Яна строго предупредили, что если он не ответит на поставленные вопросы, то не выйдет отсюда, и что все они вооружены. Два немецких агента уже пытались внедриться в группу Сопротивления.
Начался допрос. Ян положил свой револьвер на стол и спокойно отвечал на все вопросы Жиндры, назвав несколько имен своих товарищей по разведшколе в Шотландии, а Жиндра проверил, знает ли Ян людей, которых показал ему на фотографиях. В конце Ян описал свою деревню, односельчан и предложил вместе побывать там, чтобы его опознали.
Впоследствии чехословаки так проверяли всех парашютистов и вызывали Яна и Иозефа для их опознания.
Стычки и перестрелки
Ян и Йозеф вместе с дядей Хайским разрабатывали операцию покушения на Гейдриха, советуясь с начальником группы. Сразу отбросили вариант атаки на королевский дворец, замок Градчаны, где помешалась резиденция рейхспротектора. У дяди Хайского был свой человек во дворце, старый антиквар, чинивший там мебель. Он заходил в каждый уголок и знал систему безопасности, которая работала безупречно.
Потом стали продумывать план нападения на поезд, на котором Гейдрих ездил в Берлин. На некоторых участках поезд замедлял движение, и СС не могло проверить все сотни километров пути. Но и от этого варианта пришлось отказаться. В поезде было много вагонов, и среди офицеров сопровождения ребята могли не опознать Гейдриха.
Гейдрих жил в пригороде Праги в роскошной вилле с женой Ингой и тремя детьми. Каждый день он ездил в город на работу на своем скоростном мерседесе. Поездка занимала 45 минут. Машины сопровождения отставали, не могли идти на такой скорости. Террористы стали решать, в каком месте лучше напасть на врага чехословацкого народа.
При въезде в Прагу, в пригороде Холесовиче, находилась U-образная развилка, где машины вынуждены были снижать скорость, а перед трамваем должны были останавливаться. Это было идеальное место. Оставалось наметить дату покушения, а час уточнит сам рейхспротектор.
Тем временем из разведшколы в Шотландии забрасывали на парашютах новых диверсантов. В первую группу входили лейтенант Печал, сержант Микс и солдат Герик. Операция не удалась — при приземлении они сразу натолкнулись на жандармский патруль. Ребятам удалось улизнуть, воспользовавшись темнотой, но их искали.
Из этой группы только сержанту удалось добраться до своей деревни, где друзья помогли ему связаться с группой Жиндры. Микс встретился с Яном и Йозефом. Печал был арестован через несколько недель. Герик сдался властям и предал своих друзей: раскрыл их имена, сказал о цели операции, указал, где в момент приземления спрятал передатчик.
Во вторую группу диверсантов входили лейтенант Адольф Опалка и фельдфебель Карел Курда. Они приземлились отлично, невдалеке от района, где проживали их семьи. Там они были в безопасности. Через три дня им удалось связаться с Кубисом и Габчиком и сообщить о своем задании — подготовить бомбардировку с воздуха военных заводов «Шкода» в Пльзене.
Ян и Йозеф уже перешли к активным действиям, подорвав железную дорогу. Теперь они и Вальчик объединились со второй группой диверсантов и стали продумывать, как поджечь заводские здания, чтобы с воздуха их увидели бомбардировщики. В указанный день они зажгли вблизи заводских стен стога соломы. Бомбардировщик стрелял по этим указателям, но в цель не попал.
Кубис и Габчик горели нетерпением приступить к выполнению своего основного задания — покушению на Гейдриха. Жиндра и дядя Хайский их сдерживали, потому что расследование могло навести на след их группы, которая только сейчас приступила к активным действиям. Им нужны были оружие, взрывчатка, передатчики. Но Кубис не хотел больше ждать. После предательства Гери-ка погиб Микс при обстоятельствах, которые грозили новыми жертвами.
Вскоре были заброшены еще три группы парашютистов. Как и первые диверсанты, они спрятали при приземлении взрывчатку и передатчики, которые затем отыскали партизаны Жиндры и спрятали в Праге. Но в новом месте их обнаружил крестьянин и сообщил немецкой полиции за вознаграждение.
Четырех партизан ждала засада. Двум из них повезло — Вальчик и Ата Моравец, сын тети Марии, столкнулись с чешским полицейским, который сочувствовал патриотам и спас их, указав дорогу, которая не контролировалась. Микс и Куба, прибывшие парашютисты, встретились с представителями закона. На крики «Халып, руки вверх!» каждый из двух прореагировал по-своему: подвижный худощавый Куба кинулся к машине, а по-боксерски крепкий Микс открыл огонь. Убил двух полицейских, но был ранен.
Куба склонился над раненым, пытался его поднять. Уже были слышны крики приближавшегося патрульного отряда, но Куба не хотел оставлять товарища. Тогда Микс поднес пистолет к своему виску и выстрелил. В отчаянии Куба бежал и доехал до Праги.
Неудача бомбардировки завода, смерть Микса (его опознал Ге-рик), сотрудничество с оккупантами чехов, выдававших своих за вознаграждение, успехи Гейдриха, собиравшегося сделать Чехословакию союзником нацистов в войне против Росии, — все это ускорило операцию, задуманную Яном и Иозефом.
26 мая в квартире профессора Оргуна, где они теперь скрывались, произошло бурное обсуждение предстоящей операции. С тяжелым сердцем руководители Сопротивления согласились с решением Яна и Йозефа.
Момент был выбран удачный — назавтра Гейдрих вылетал в Берлин.
Возможно, что по дороге в аэропорт его не будут сопровождать другие охранники, кроме основного — гиганта Кляйна.
Прошло уже шесть месяцев, как ребята ждали этого момента. А они за это время успели влюбиться — избранницей Яна была молодая вдова партизана, убитого гестапо, — Анна Малинова. Последний вечер перед покушением Ян провел с ней. Йозеф обручился с дочерью одного семейства, которое их прятало. Девушку звали Ли-бослава Фафка. Либослава не знала о предстоящей операции, Анну Ян предупредил, и она укрылась в доме тети Марии.
Накануне ребята проверили оружие и бомбы, попытались уснуть. Они понимали, на что идут, помолились Богу. Главное, чтобы вместе с ними сгинул враг чехословацкого народа. Шли последние часы перед покушением.
Когда Печал, Микс и Герик приземлились на парашютах и едва ускользнули от патруля, они разделились и поодиночке стали искать адреса партизан, которыми их снабдили в Лондоне. Печалу не повезло — его задержали пограничники. Он пытался их подкупить, но тщетно.
Пограничники сразу не обыскали его, а у него было при себе оружие. Тогда он неожиданно выхватил пистолет, убив в перестрелке одного и смертельно ранив другого. Он бежал, не успев захватить папку с документами и деньгами. Укрылся он в лесу.
Двое других парашютистов — Микс и Герик — пришли в деревню, где недавно немцы произвели аресты. Крестьяне были запуганы и, предложив парашютистам поесть, отказались оставить их на ночь. Микс поехал к своей семье, и все у него складывалось благополучно. Герик сел на поезд, отправлявшийся в Прагу.
По приезде он снял номер в дешевой гостинице, где пробыл два дня. Адреса, которыми его снабдили, были устаревшими, довоенными, по ним проживали не партизаны, а сочувствующие. Первый человек, к кому он обратился, в страхе отказался предоставить убежище террористу. У отчаявшегося Герика оставались две возможности — покончить с собой или сдаться властям. Он выбрал второе. После войны его судили и в 1946 году повесили.
Два юноши-«героя»
Утро 27 мая было солнечным, воздух свежим, полным весенних запахов. В такой день хочется проехать с ветерком в машине с открытым верхом. Кто думает о смерти в такой день? А она рядом.
Гейдрих выехал со своей виллы в 10 часов утра. Вилла Паненске Брецани располагалась теперь особняком — близлежащее село было полностью эвакуировано, а в домах проживал гарнизон СС охраны рейхспротектора. Как и предполагали Кубис и Габчик, по пути в аэропорт в машине Гейдриха был только один постоянный охранник Кляйн.
Кубис, Габчик и Вальчик приехали в квартал Холесовиче за час, двое на велосипеде, один на трамвае. Вальчик остался на улице перед перекрестком, невдалеке. Он должен был просигналить зеркальцем своим друзьям, когда приблизится мерседес. Кубис и Габчик прислонили свои велосипеды к решетке сада. Все было спокойно, невдалеке через окна переговаривались домохозяйки. Хозяин газетного киоска читал газету. Около киоска стояла телефонная будка, и Габчик успел позвонить своей невесте, сказав, что любит ее. Кубис стоял с другими пассажирами, делая вид, что ждет трамвая.
Пробило 10.30. Трое ребят прождали еще полтора часа. Терпеливо, спокойно. Вдруг Габчик почувствовал, что едет машина, поймав солнечные зайчики сигнала, который подавал Вальчик, и спрятался за перилами мостика. За несколько секунд до этого, воспользовавшись тем, что рядом никого не было, он вытащил из портфеля револьвер «Стен» и спрятал его под плащом. Габчик свистнул Ку-бису, но тот уже поймал сигнал Вальчика, засунул руку в карман и сжал ручную бомбу.
В открытом мерседесе Гейдрих расположился рядом с Кляйном, сидевшим за рулем. Перед перекрестком тот снизил скорость. Момент настал — Габчик сбросил накинутый на плечи плащ, сделал два шага вперед, прицелился и выстрелил. Но выстрела не было, в последний момент плащ задел за предохранитель, закрыв его. Окаменев, Габчик продолжал жать на гашетку, целя в Гейдриха, а тем временем в поравнявшейся с ним машине удивленный Гейдрих вытаскивал из кобуры свой пистолет. Кляйн затормозил, чего не должен был делать. Ян Кубис рванулся к машине и с диким криком бросил в нее ручную бомбу.
Раздался страшный взрыв, освещенный пламенем. На мгновение участники этой драмы были парализованы. Ян почувствовал толчок в грудь, пламя полыхнуло в лицо. Он видел, как Гейдрих и Кляйн выходят из машины с пистолетами в руке, стреляя в него и Йозефа. В ярости отбросив свой пистолет «Стен», он укрылся за телеграфным столбом, вынув кольт, и ответил на выстрелы Гейдриха.
Ян бросился к своему велосипеду. Около него сжималось кольцо пассажиров трамвая и пешеходов, показывавших на него пальцем. Он тоже вытащил пистолет, и доброхоты поредели. Он ехал вниз по спуску, слыша свист пуль. На пути ему встретились два жандарма — он выстрелил, и они кинулись наземь.
Одна женщина, мывшая тротуар перед домом, кинула под велосипед ведро, другая встала на пути, скрестив руки. Наехав на нее и повалив, но не стреляя, Ян продолжал путь, обливаясь кровью.
Тем временем Йозеф вел беспощадную дуэль с Гейдрихом. Рейхспротектор был ранен, лицо его исказила гримаса боли, но он продолжал стрелять. Йозеф понял, что столб не может его прикрыть.
Ему помогло то, что Гейдрих перестал считать выстрелы, а Йозеф их считал. Гейдрих отбросил пистолет, когда кончились патроны, но ему на смену пришел Кляйн.
В новой дуэли Йозефу удалось отогнать Кляйна, укрывшись в мясной лавке. Кляйн стал допрашивать мясника, который выдал Габчика. Йозеф выстрелил и попал в бедро охраннику, выстрелил еще раз и попал в щиколотку. Габчик выбежал за угол и вскочил в трамвай на ходу. Кондуктор не обратил на него особого внимания.
Дело было кончено.
Когда он приехал к Либославе, по радио передавали известие о совершенном покушении. За поимку или помощь в обнаружении террористов было обещано 10 миллионов крон. Описания внешности покушавшихся были самыми фантастическими. Либослава и ее родители сразу все поняли и предложили ему поесть.
Ян укрылся в семье Новотна, жившей недалеко от места покушения. Он не мог бежать, был в крови. Окровавленный велосипед спрятала девочка 14 лет, дочка. Мать тем временем обмывала и перевязывала раны Кубиса, сожгла окровавленную одежду и переодела его.
Потом Кубис поехал, чтобы спрятаться в другой семье, проживавшей тоже не так далеко от этого места, в трех километрах. Это была семья железнодорожника. Он вызвал врача, которого знали в группе Сопротивления, снабдил Яна документами. Затем Ян поехал к тете Марии, чтобы переночевать. Он страдал, не зная, убил ли он Гейдриха, и волнуясь за судьбу людей, которые помогали ему.
Йозеф на месте покушения оставил велосипед, который принадлежал Марии, а сам он забыл берет, который взял у сына профессора Оргуна. В газетах уже были опубликованы фотографии берета и велосипеда.
Покушение удалось — после выстрелов Йозефа Гейдрих упал и не смог подняться. Его селезенка и почки были прошиты тысячами осколков от ручной бомбы и разбитой машины. Несмотря на вмешательство самых знаменитых хирургов рейха, Гейдрих умер 4 июня от септицемии.
Последний бой
Ярость немцев была беспредельной — удар бойцов Сопротивления пришелся в самую точку. Чехов расстреливали семьями. Комендантский час, обыски, аресты, казни. И тем не менее оккупанты не могли выйти на следы совершивших покушение. Тогда в разгар репрессий немцы организовали операцию «Лидице».
Это была небольшая деревня в пригороде Праги. Ее жителей обвинили в пособничестве партизанам, совершившим покушение, в том, что крестьяне прятали оружие и радиопередатчики. Все это было неправдой, но Лидице сровняли с землей. Все мужчины были расстреляны, женщины и дети отправлены в концлагерь Равенсбрюк.
Кубис и Габчик были в отчаяньи. Они считали себя ответственными за эти репрессии, хотели объявиться немцам или покончить жизнь самоубийством. Они придумали мелодраматический финал — прийти на центральную площадь Праги, повесить себе на шею таблички, что они убили Гейдриха, и там покончить с собой.
Жиндра не советовал им так поступать, считая, что это не утолит жажды мести фрицев. Священник церкви Кирилла и Мефодия, с которым они посоветовались, считал самоубийство грехом.
Вместе с другими парашютистами они нашли укрытие в склепе собора Кирилла и Мефодия. Это было подземелье в пещере, где хоронили монахов и священников. Оно было 25 метров длиной, 5 шириной и 5 высотой. Маленькое оконце выходило на улицу Рес-слова. Вход со стороны алтаря по лестнице был прикрыт камнем. Тетя Мария носила еду семи укрывшимся там парашютистам. Спали по очереди — четверо спят, а трое дежурят ночью в соборе.
Карел Курда скрывался в деревне у своей матери. Там жили его братья и невеста, у него родился сын. Он был в отчаяньи, зная, что если его обнаружат, то сожгут всю деревню и никого не пощадят. В списке расстрелянных заложников он нашел имена двух братьев Микса. Печала поймали с помощью предателя Герика. Под пытками он молчал. Немцы расстреляли его мать и брата.
Немцы рассчитывали, что сломят дух сопротивления партизан. Теперь за сведения о покушавшихся они обещали 20 миллионов крон и пощаду тому, кто сдастся добровольно.
Курда поехал в Прагу, пришел в полицию, сообщив сведения, которые знал, включая имена Кубиса и Габчика.
На рассвете 17 июня немцы организовали облаву, взяв всех партизан, которых назвал Курда.
Дядя Хайский и Мария проглотили таблетку мышьяка на глазах у мужа и сына Марии. Сына отвели в подвалы гестапо, находившиеся в винных погребах банка Петчек. После 15 часов пыток он заговорил. В 5 часов утра 18 июня отряд СС окружил церковь Кирилла и Мефодия на улице Ресслова.
7 парашютистов уже решили поменять убежище наутро. Они ждали английский самолет, который должен был прилететь за ними и отвезти всех в Лондон. Несмотря на ужасы репрессий, Ян и Анна, Йозеф и Либослава начинали надеяться, думать о будущем.
Первые солдаты СС тихо вошли в церковь. Лейтенант Опалка дежурил внизу у алтаря, Ян Кубис и Сварч находились в галерее.
Их глаза привыкли к темноте. Выстрелами из своих пистолетов они уложили всех эсэсовцев. Тогда снаружи открыли огонь по всем отверстиям помещения, разбив стекла и только.
Как бы в насмешку Ян и Сварч стали вести бой снаружи церкви, заставив госсекретаря Карла Франка и начальника полиции Панвица спрятаться в укрытие.
В сумасшедшей злобе Панвиц приказал эсэсовцам вести бой внутри церкви. Те стали кидать ручные бомбы, стрелять, укрываясь за колоннами. И эта атака была отбита. Панвиц приказал продолжить бой. Многие эсэсовцы были убиты. Взрывы бомб достигали самых отдаленных уголков церкви.
Ян Кубис был убит. Сварч был тяжело ранен в ноги и последним усилием выстрелил себе в голову. Опалка истекал кровью от многочисленных ранений, расстрелял пять пуль, принял мышьяк и выстрелил последнюю шестую пулю в голову.
Наступила тишина. Йозеф понял, что Кубис погиб. Немцы нашли камень, который закрывал вход в склеп. Один эсэсовец заглянул туда и «спекся».
Тем временем Карел Курда и Ата Моравеч, сын Марии, были привезены для опознания Яна Кубиса. Панвиц приказал им переговорить с Йозефом и убедить его и других сдаться. Ата отказался, а Курда попробовал. Новая очередь из автомата была ему ответом.
В живых в склепе оставалось четверо. Ручные бомбы не могли разрушить прочное средневековое здание церкви.
Время шло, а победы у фрицев не было. Три добровольца СС пролезли по веревке в отверстие и были тут же убиты. Пожарник снял лестницу и стал по шлангам через щель накачивать в склеп воду из Влтавы со скоростью 2700 литров в минуту. Никто не знал, сколько времени потребуется, чтобы затопить склеп.
Но тем временем помощники Франка обнаружили другой камень, который закрывал основной вход в склеп. Этот вход взорвали, открыв каменную лестницу.
Партизаны стояли по колено в воде. Шесть эсэсовцев ворвались в склеп по два, потому что проход был узким. Их кровь окрасила темную воду Влтавы. Раненые немцы могли бы спастись, но утонули.
Бойня закончилась, потому что патроны партизан были на исходе. Хруби, Вальчик, Бублик, Габчик — ушли из жизни с последним патроном. Стало тихо.
Госсекретарь приказал положить трупы на мостовой, потом пригласил пражан полюбоваться на немецкую справедливость.