РАЙ ДЛЯ ЗАГОВОРЩИКОВ
Конспираторы в действии
В последний день мрачного 1940 года у капитана Андре Бофра были причины для отличного самочувствия: прежде всего он вместе с соратниками по борьбе с немецкими оккупантами с радостью воспринял вести об удачном торпедировании немецких кораблей и аресте 13 апреля главы правительства Пьера Лаваля в Виши.
Андре Бофр был кадровым офицером армии, окончил училище и факультет общественных наук университета. Сейчас капитану было 38 лет. Год назад он входил в состав французской военной миссии Думенка в Москве. Получив назначение на службу в ставку главнокомандующего в период войны, после перемирия он был переведен в Генштаб, который возглавлял адмирал Жан-Шарль Аб-риаль, губернатор Алжира и единственный представитель правительства в этой стране вплоть до 6 сентября, когда его сменил генерал Максим Вейган, ставший генеральным управляющим территорий Северной Африки.
В октябре Андре Бофр стал постоянным секретарем национальной обороны в Алжире.
К большому удовлетворению Андре Бофра в Северную Африку прибыл советник американского посла в Виши Роберт Мерфи. Этот американец ирландского происхождения открыто сочувствовал Франции и французам. Он прибыл в Алжир с поручением от Госдепартамента в Вашингтоне, о котором пока не было ничего известно. Мерфи был бизнесменом, экономистом, дипломатом по призванию. Он встретился с генералом Вейганом 21 декабря 1940 года. Бофр познакомился с Вейганом в доме Феликса Коля, консула США в Алжире.
Были и личные причины для чувства удовлетворения — именно в канун 1940 года капитан Бофр пригласил гостей на недавно построенную роскошную виллу, расположенную в живописном районе столицы Дахр Махьеддин. Он показал гостям свою особую гордость — турецкие бани «Хаммам». Среди гостей был и Феликс Коль, который привел с собой Роберта Мерфи.
Бофр был рад новой встрече с представителем Вашингтона. Он стал расспрашивать его о генерале Вейгане, на что Мерфи отвечал, что ему пока удалось переговорить с управляющим территориями только по вопросам экономики. Но Бофр знал, что Вейган известен как человек очень сдержанный и закрытый. Тот факт, что он разрешил Мерфи прислать в Алжир военного атташе, уже был хорошим знаком для тех, кто твердо стремился возродить французский военный потенциал в Северной Африке.
Что могла сделать армия, дислоцированная в этих краях, без парка современных самолетов, без средств противовоздушной обороны (за исключением двух установок в Орано и Бизерте), без тяжелой артиллерии, танков, продовольствия и горючего. Нужна была материальная поддержка США.
В конце 1940 года Бофр стал искать встречи с американским генеральным представителем через посредничество друзей военных. Ему помогали подполковник Жюсс, командир Фейе и капитан фрегата Дартуа. Был среди них и командир Лако, поддерживавший политику Петена, но ненавидевший нацистов. Так вокруг Бофра стали собираться высшие офицеры, разделявшие его взгляды. Это была первая попытка алжирского заговора.
Сразу после заключения перемирия с Германией в 1940 году Северная Африка стала ареной трагических событий в Мерс-эль-Кебире, когда английский флот под командованием адмирала Джеймса Соммервилля затопил часть французского флота в качестве репрессий за подписание позорного перемирия Франции с Германией.
Французский флот стоял на якоре в водах Алжира по соглашению между адмиралтействами Лондона и Парижа в ожидании вступления в войну Италии. Северная Африка не подверглась оккупации Германией и не считала нужным вступать в военный конфликт. Армия и администрация оставались верными правительству Петена, которому они полностью доверяли.
Затем Северная Африка почувствовала все последствия военных событий на Европейском континенте — не хватало транспортных средств, продовольствия. Во Франции наступили времена черного рынка, в стране не было порядка, правительственные чиновники погрязли в интригах.
Бофру и его друзьям не понадобилось много времени, чтобы понять, что Мерфи был послан американским правительством для того, чтобы стать настоящим хозяином Северной Африки. Посланник Рузвельта не стал разуверять хозяина виллы, углубившись в разговор с другим американцем, подполковником Сольборгом.
Этот швед, принявший американское подданство, был влюблен во Францию: в 1919 году он вышел в отставку и стал заниматься металлургической промышленностью. Он был женат на француженке, жил во Франции, но постоянно ездил по делам по всей Европе. Он являлся заместителем начальника американского координационного совета в Виши, действовал в тесном сотрудничестве с военным атташе США в Танжере полковником Эдди. В конце 1940 года Солборг был переведен в Алжир.
В Алжире Солборг стал представителем американского военного департамента и полностью разделял стремления Бофра и его окружения: подготовить Францию к вступлению в войну, использовав Северную Африку в качестве платформы. Он благожелательно отнесся к предложению Бофра об организации совместных франкоамериканских военных операций, которые впоследствии были реализованы высадкой союзных войск в Северной Африке.
Но эти переговоры были преждевременными, ведь США вступили в войну только в конце 1941 года.
События развивались иначе, чем полагали конспираторы. Именно тот, кого Бофр и Мерфи видели руководителем сил Сопротивления в Северной Африке — генерал Вейган в апреле 1941 года раскрыл и осудил действия группы военных заговорщиков.
А ведь за шесть недель до этих событий — 26 февраля 1941 года — он подписал с Мерфи крупное экономическое соглашение, согласно которому американцы соглашались поставлять в Северную Африку продукты первой необходимости. Было оговорено, что в портах и на железнодорожных станциях эти поставки будут контролироваться американскими агентами, чтобы по пути они не попали на континент, во Францию.
Так был преодолен первый этап начала франко-американского сотрудничества. Казалось, что Мерфи был этим удовлетворен и не придает большого значения замыслам группы Бофра.
А 8 апреля Бофр вместе с Лустоно-Лако и Фейе был арестован и препровожден в Клермон-Ферран. При аресте в записной книжке Бофра комиссар, проводящий расследование, нашел имя парижского бизнесмена, часто приезжавшего в Алжир, — Жака Лемерг-Дюбрея, но хода расследованию не дал, так как сам входил в группу Сопротивления.
Еще одним значительным лицом в группе конспираторов был Андре Ашьяри. Это был молодой человек 33 лет, небольшого роста, умный, экспансивный, динамичный. По происхождению он был из испанских басков, но постоянно жил в Алжире. Он был руководителем молодежного союза социалистов и до войны стал работать в администрации полиции. В сентябре 1939 года его выдвинули на работу в Службу по наблюдению за территорией — так называлась Служба французской безопасности (контрразведка).
Начиная с 1940 года Ашьяри общался с коллегами из Интеллид-женс Сервис. Эти контакты осуществлялись через связного Хофгар-да. В октябре 1940 года Хофгард организовал поездку в Алжир трех доверенных лиц генерала де Голля, которые вскоре были арестованы, а сам связной был замешан в деле конспираторов.
После ареста Бофра во главе группы стал Лемерг-Дюбрей. Он был богат, имел влиятельные связи, опыт конспиративной работы — участвовал в событиях в Париже в 1934 году и крайне правые настроения. Полагали, что он по-прежнему поддерживает связи с Подпольным комитетом революционного действия — движением «Ка-гуль». Любящий риск и интригу, он тем не менее был крепким бизнесменом, акционером журнала «Ле Прентан» и газеты «Ле Жур», представлявших интересы крупной буржуазии. Лемерг-Дебрей встречался с деловыми людьми, выходил с предложениями, принимал решения, потом исчезал из виду. Для своих подпольных связей он выбрал псевдоним Робинзон Крузо.
Его Пятницей был Жан Риго, руководивший изданием парижской газеты «Ле Жур». Это был убежденный монархист. Ему тоже льстила игра в тайну, но он был хорошим психологом. В марте 1941 года «Ле Жур» прекратил существование, Риго выехал в Алжир и стал Пятницей — постоянным помощником своего Робинзона Крузо.
Долго они одни не оставались, вскоре к ним примкнул Жак Тар-бе де Сент-Хардуин — помощник генерального секретаря делегации по экономическим связям с Алжиром. В прошлом дипломат, он работал в Тегеране, Афинах, Анкаре, Берлине.
Жак Тарбе был недоволен назначением Вейгана, критиковал действия правительства в Виши, сотрудничавшего с немцами. Тарбе примкнул к заговорщикам в начале 1942 года. Вскоре Ашьяри, которого Крузо не терял из виду, представил группе нового рекрута — полковника ван Хеке. Это был молодой фламандец, работавший в Северной Африке, имевший опыт подпольной работы, так как в 1939–1940 годах в Бельгии участвовал в войне против немцев, где был приговорен к смерти.
Ван Хеке вошел в группу Лемерг-Дюбрея, приведя с собой помощника — Анри д’Астье де ля Вижери. Это был красивый элегантный мужчина, тип голливудского актера. Один из его братьев, Франсуа, командовал авиационным отрядом в Лондоне у де Голля, а другой, Эммануэль, основал во Франции разведсеть «Либерасьон» («Освобождение»). Все три брата были противниками нацистской Германии, хотя имели различные политические взгляды: Франсуа был голлистом, Эммануэль — коммунистом, Анри — монархистом, глубоко верующим католиком и дружил с фанатиком, аббатом Кордье.
Весной 1942 года к группе из пяти заговорщиков примкнул военный советник подполковник Жусс, а в течение года еще несколько человек: генералы Шарль Маст и Эмиль Бетуарт, а также несколько полицейских и агентов Службы информации.
Среди примкнувших к группе был представитель израильской буржуазии в Алжире Анри Альбукер, профессор медицинского факультета и член радикальной партии, предоставивший соратникам для проведения подпольных встреч свою квартиру. Сын профессора Жозе и племянник Стефан Альбукер, студенты медицинского факультета, стали активными помощниками «Пятерки». Стефан, кроме того, руководил отрядом партизан. Впоследствии об этих днях напишет книгу «Алжир и его заговоры» (1945) их дальний родственник Марсель Альбукер.
Лемерг-Дебрей распределил среди участников группы обязанности и разделил территории Северной Африки для организации подпольной борьбы: д’Астье работал в Оране и Тунисе, Риго — в Марокко, Тарбе занимался экономическими вопросами и пропагандой, ван Эке — связью и радиостанциями, Крузо — связями с метрополией, правительством в Виши и США. Сам Лемерг-Дебрей работал на территории Алжира.
В период 1941–1942 годов группа занималась сбором информации, которая в нужный момент могла пригодиться союзникам. Эти сведения о противнике они получали от своих добровольных и платных информаторов, проживавших в Северной Африке, которые отвечали на четко поставленные вопросы анкет, касающиеся военного потенциала противника и его администрации. Эта работа дублировала уже существовавшую службу разведки союзников и правительства в Виши.
1940
3 июля — Мерс эль-Кебир.
6 сентября — Вейган назначается генеральным представителем правительства в Виши в Северной Африке.
23 сентября — Дакар.
13 декабря — торпедирование французского флота англичанами и арест Лаваля.
21 декабря — первая встреча Вейгана и Мерфи.
1941
10 февраля — Дарлан — ставленник Петена.
26 февраля — соглашения между Мерфи и Вейганом.
8 апреля — раскрытие заговора группы Бофра.
8 июня — атака англичан и голлистов в Сирии.
18 ноября — торпедирование кораблей Вейгана.
21 ноября — Жуэн становится командующим.
24 декабря — атака голлистов в Сент-Пьер и Микелоне.
1942
16 апреля — Лаваль приходит к власти; Дарлан изгнан.
1 7 апреля — бегство генерала Жиро.
5 мая — атака англичан на Мадагаскаре.
24 июля — решение относительно «Торча».
22 октября — Шершельская конференция.
5 ноября — Жиро покидает Францию.
8 ноября — высадка союзников в Марокко и Алжире.
9 ноября — Жиро в Алжире.
После заключения перемирия Франции и Германии Алжир превратился в рай для групп заговорщиков, а посланник Рузвельта Роберт Мерфи стал для них своего рода покровителем. Вот что пишет по этому поводу один из его вице-консулов Кеннет Пен-дар:
«…Мерфи был худощавым, высоким, светлокожим, голубоглазым блондином, выглядевшим моложе своих 50 лет. Он был всегда гладко выбрит. По характеру он вовсе не был жестким, как писали о нем в печати, а наоборот — веселым и общительным, быстро завязывающим знакомства. Он умел в каждом человеке видеть его лучшие стороны. Мерфи был глубоко верующим католиком, и именно это сказывалось на его гуманном подходе к коллегам и всем, с кем он общался.
Роберт К. Мерфи был по происхождению ирландцем, родился в 1894 году в скромной семье в штате Милуоки, крупном городе, расположенном на берегу озера Мичиган. Отец его был железнодорожником. Роберт отлично окончил университет, успехам в учебе он был обязан своему трудолюбию и способностям.
В 1920 году он прошел конкурс и поступил в Госдепартамент на дипломатическую службу. Там его заметили два государственных деятеля — госсекретарь Корделл Холл и посол США в Париже Вильям Буллитт.
Мерфи работал в консульских представительствах США в Цюрихе, Мюнхене, Сивилье, а затем стал советником посольства в Париже. Там он находился во время капитуляции Франции.
Мерфи был убежденным антинацистом по идеологическим мотивам. Была и личная причина — однажды в Мюнхене его жена была грубо оскорблена нацистскими партийными боссами, что послужило причиной его отъезда из Германии».
Отмечая доверчивость и добродушие Мерфи, которое порой ему мешало в работе, Кеннет Пендар продолжает: «Нет сомнения, что Мерфи был благожелательным, добрым человеком и помощь его в нашей подпольной работе неоценима. Его трудолюбие, умение ладить с людьми, дружеское расположение помогали нам преодолевать трудности. Мерфи верно служил интересам своей родины».
Мерфи был уполномоченным по деловым связям США с правительством в Виши, а затем направлен в Марокко, где встретился с генералом Вейганом, впервые сразу после заключения перемирия, когда начал готовить почву для открытия консульского представительства США в этой стране.
Вот что пишет в заключение Пендар: «Никто, кто хоть раз поработал с Мерфи, не забудет его хладнокровия в моменты принятия ответственных решений и чувства юмора, что так согревало нас и внушало уверенность в нашей подпольной работе, полной риска».
Во время неудачной атаки в Мерс эль-Кебир англичане потеряли 1200 моряков и офицеров. Отношение к англичанам в Марокко было недоброжелательным, а потому сотрудники Интеллидженс Сервис в местных организациях Сопротивления плохо приживались.
Английские наблюдатели работали в этой стране, но их систематически арестовывала французская полиция. Пожалуй только в Тунисе английским агентам с помощью французов удалось передать важную информацию на Мальту и Гибралтар о перемещении флота противника.
В 1942 году Ахьяри, работавшему в Службе наблюдения за территориями, удалось связать своих соратников д'Астье и Риго с польским офицером, командиром, представившимся начальником английской разведки в Алжире, который выразил готовность помогать конспираторам деньгами и оружием.
Руководство группы поставило об этом в известность Мерфи, но дальше этого дело не пошло.
Вскоре англичане нашли общий язык с американцами. Те стали посылать им связных и полезную информацию о передвижении кораблей противника. Однако американцы продолжали критиковать англичан за их тенденцию покупать информацию за деньги, что они считали делом «дорогим, опасным и политически неверным».
В конце концов англичане испортили отношения с представителями правительства в Виши и отказались с ними сотрудничать. Однако Черчилль писал Рузвельту в 1942 году: «Мы придаем большое значение вашим контактам с Виши».
Французские разведслужбы балансируют на натянутом проводе
«Ну а сегодня, что там новенького немцы придумали?» Каждое утро генерал Вейган, представитель правительства Виши в Северной Африке, обменивался этой шуткой со своим заместителем полковником дю Перье, главой Генштаба, просматривавшего по утрам полученные за ночь телеграммы и депеши. Частенько генерал добавлял: «Когда же наконец наступит Варфоломеевская ночь на их погибель?»
Вейган не ставил под сомнение вынужденность подписания мирного договора с немцами и оставался верным маршалу Петену, но не мог скрыть глубокой антипатии по отношению к политике коллаборационизма с Германией, которую проводил Пьер Лаваль.
Генерал Вейган готов был сотрудничать с американцами, но при соблюдении двух условий: он не хотел слышать о де Голле, который в бытность Вейгана министром обороны в правительстве Виши был приговорен за самоуправство к смертной казни; и ни в коем случае не хотел рвать отношения с маршалом Петеном.
Можно сказать, что политика генерального делегата правительства Виши состояла в том, чтобы не способствовать отделению Северной Африки, которое повлекло бы полную оккупацию немцами Франции. Он считал, что у союзников не хватит достаточно сил высадиться в Северной Африке и удержать эти территории. Во всяком случае для этого не было предпосылок зимой 1940–1941 годов, потому что Гитлер намеревался через Гибралтар проникнуть на испанскую территорию Марокко.
Эта позиция генерала Вейгана, от которой он не мог отказаться, не предав интересы пославшего его в Африку маршала Петена, не мешала ему укреплять позицию французской разведки в Алжире. Впервые встретившись в руководителем Второго бюро в своем Генштабе командиром Наварром, Вейган сказал: «Приказываю вам бороться с проникновением немцев и итальянцев на французскую территорию Северной Африки всеми легальными и нелегальными средствами. Особое внимание уделите борьбе против контрольных комиссий».
В Северной Африке работал филиал службы безопасности, которой руководил Пайоль, а главой контрразведки правительство назначило полковника Шретьена.
Как в Виши, так и в Алжире офицеры контрразведки постоянно держали связь с американцами и партизанами. В июле 1940 года в распоряжение Шретьена поступили 14 специалистов, с помощью которых он начал подбирать новые кадры, создав отдел контрразведки для руководства подпольщиками. С этой целью в июне 1940 года в качестве прикрытия было основано сельхозпредприятие. В нем офицеры-контрразведчики работали под видом агрономов.
С начала 1941 года вплоть до высадки союзников эти «специалисты» проделали огромную работу. Они были в курсе большинства планов стран «оси» и вовремя осведомляли о них американцев.
Ими прослушивались нашпигованные микрофонами конторы и представительства Германии, они следили за передвижениями посольских работников. Шретьену удалось организовать подслушивание разговоров по телефону немецкого консула в Алжире Пфайфера и представителя абвера майора Вурманна. Запись этих разговоров каждый день была на рабочем столе помощника Шретьена командира Дуллина.
Тунис стал следовать примеру Алжира. Полковник Нейл и адвокат Ив Перуссель организовали разведсеть, державшую связь по радио с Мальтой. Это позволило Британскому флоту перехватывать грузы с продовольствием и амуницией, предназначавшиеся немецкому африканскому корпусу, а опытные пловцы — братья Роколль — закладывали взрывчатку на немецкие суда, перевозившие фосфат через тунисские порты. Эти опытные пловцы обследовали суда противника, затонувшие на небольшой глубине, и передавали контрразведке найденные там документы. В феврале 1941 года в Алжир приехали командир Пайолль и подполковник Риве, руководивший Пятым бюро (Служба информации, контрразведка и техническая служба). Они обратились к генералу Вейгану за поддержкой. Генерал ответил: «Меня в подробности не посвящают, но я понимаю, что руководство намерено делать. Инструкции поступят на места своевременно».
За несколько месяцев до этого визита один из офицеров Службы наблюдения за территорией в Алжире получил сообщение от комиссара полиции в Седифе, что член немецкой делегации по подписанию перемирия ведет себя подозрительно, кто-то стал за ним следить, и немец что-то заподозрил. Из Алжира в Седиф выехал контрразведчик, чтобы встретиться с этим комиссаром полиции и офицером Службы наблюдения за территорией.
Немец проживал в плохонькой гостинице, его гидом был араб. Немец был офицером авиации и проявил излишнее любопытство, посещая военные лагеря в Айн-Армате. Контрразведчик из Алжира вызвал немецкого делегата и в присутствии местных полицейских, прибегнув к блефу, спросил:
«Почему вы решили исполнять мои обязанности?» Тот вытянулся по стойке смирно и готов был дать объяснения. Но контрразведчик не разрешил ему «распространяться в присутствии непосвященных в военные секреты», добавив: «Вы, полный идиот, привлекли к себе внимание, и это вам даром не пройдет!» Затем он препроводил немца в соседнюю комнату и получил от него интересную информацию, так как делегат принял француза за важную персону. Немец был легионером, завербованным разведкой из Люфтваффе и посланным в Северную Африку, чтобы разузнать о количестве алжирских и тунисских самолетов. Он уже немало заплатил за полученную информацию, вербуя агентов и пытаясь проникнуть на аэродромы. Военный трибунал Алжира приговорил его к смерти. Немец оказался никудышным шпионом, если доверился первому встречному, разыгравшему его. Но конец этой истории не был трагичным. Легионера освободил Красный Крест и репатриировал в Германию.
Информация является основным условием обеспечения успеха военной операции. Четкая и полная информация обусловила успех высадки союзников в Северной Африке.
Это была прежде всего информация политического характера, сведения о группах Сопротивления, не только их сильных сторонах, но и слабостей, мест их расположения. Существенны были данные об организациях, выступавших против движения Сопротивления, находившиеся под защитой официальных властей: Французский легион, Народная французская партия, не имевшие столь сильного руководства и преданности участников, как в движении Сопротивления.
Необходимо было знать о настроениях в армии — от маршала до простого солдата. В армии были и противники правительства де Голля, и солдаты, настроенные против политики англичан на Среднем Востоке после высадки английских войск и их побед в Мерс эль-Кебир, Дакаре и на Мадагаскаре. Были в армии и противники коллаборационизма правительства в Виши.
Но политической информации было недостаточно. Важно было знать об экономическом и политическом потенциале Северной Африки: о численности войск и расположении воинских подразделений, о работе администрации в стратегических пунктах предстоящих военных действий, об оборонительном плане командования.
Для этого группы Сопротивления внедряли своих агентов в воинские части и администрацию, пытаясь добыть как можно больше информации и нейтрализовать действия официальных властей, по принципу — тот, кто не с нами, не обязательно против нас.
Вся эта работа обеспечила молниеносную победу союзных войск во время высадки на территории французской Северной Африки.
Трудности разведслужб стран «оси»
Агенты немецкой и итальянской разведок продолжали работу. Перемирие с Германий было подписано 22 июня 1940 года, а дву мя днями позже — с Италией. В условия перемирия входили раз оружение, демобилизация французской армии, контроль за вооружением, осуществляемый Германией и Италией, запрет кораблям выходить в море, а авиации совершать вылеты, прекращение действия радиостанций.
Для выполнения этих условий были созданы комиссии по разоружению — одна немецкая, другая итальянская, работавшие каждая на закрепленной за ней территории. Итальянская комиссия размещалась в Турине: одна ее делегация работала на французской территории и была расквартирована в Валенсии, а вторая — в Северной Африке, в Алжире, работая тремя группами, — в Алжире, Тунисе и Орано. Под прикрытием этой последней комиссии на территорию французской Африки проникли итальянские и немецкие разведки. Они выполняли двойную задачу: узнать, что происходит в кругах сочувствующих союзникам и отношение к ним французских военных, а также вести пропаганду, чтобы внести раскол между союзниками и населением — мусульманами и европейцами.
Работая с арабами, немцы и итальянцы льстили им, подогревая их национализм, разжигая антисемитизм, обещая независимость. Среди местного населения они завербовали много агентов: если до 1940 года арабов было 2 % общего числа агентов, то к началу 1941 года их стало 15 %, а в 1943-м — 30 %. Особых успехов в немецкой службе информации тем не менее не наблюдалось. Стоит отметить, что большинство населения немцам не симпатизировало, считая их агрессорами, врагами. В американцах видели освободителей.
Кроме того, и среди самих немцев было много антинацистов. Они не скрывали этого в разговорах с французами и американцами. Так, генеральный консул Германии в Рабате Теодор Ауэр, агент № 1 Гитлера в Марокко считал, что ему делали комплимент, когда всерьез или в шутку принимали за англичанина.
Итальянская разведка имела на своем счету ряд успехов в Алжире и Тунисе, несмотря на то что находилась под неусыпным контролем французов. В связи с этим генерал Вейган распорядился строго следить за ними и не выпускать из виду. Наварр поручил эту работу своим лучшим сотрудникам: Ахьяри, руководившему Службой по наблюдению за территориями, и Бертрану, работавшему вместе с ним.
Итальянцам уже удалось завязать тесные контакты с местным населением, раздувая неприязнь к французам и льстя национальным чувствам алжирцев. Итальянцы открыли Хабиба Бургибу, находившегося во французской тюрьме и помогли ему стать руководителем национального масштаба в Тунисе. В этом человеке они не обманулись.
Этот офицер колониальных войск начал свою военную карьеру, записавшись в армию в возрасте 17 лет во время Первой мировой войны, и уже через несколько месяцев получил чин младшего лейтенанта. Он участвовал в сражении под Верденом, где был ранен. К концу войны в 1918 году он был направлен служить в войска, дислоцированные на Востоке. Демобилизован был в чине капитана, затем работал 5 лет в Китае как представитель фирмы «Пате».
Чтобы содержать большую семью, он вернулся на службу в армию, и ему было поручено организовать разведсеть в Южной Америке для противостояния разведкам стран «оси». В 1940 году он был назначен командиром и послан в Бордо, где вскоре стал начальником Генштаба. После заключения перемирия между Германией и Францией командующий Пайоль направил Шретьена в Алжир для работы в спецслужбе. Сочувствуя союзникам, Шретьен не принимал участия в заговоре, но помогал им. А во время высадки войск союзников был посредником между Дарланом и Мерфи.
Полковник Шретьен создал службу, ставшую аналогом Второго бюро в Северной Африке.
Голлисты не были в лучшем положении по сравнению с англичанами. Для французов Северной Африки, как и для Рузвельта, де Голль был ставленником Уинстона Черчилля. Инициативы генерала в Дакаре и Сирии были встречены враждебно.
Тем не менее «Пятерка» заговорщиков поддерживала отличные отношения с голлистами и прежде всего с издателем подпольной газеты «Комба» («Сражение») профессором права Рене Капитаном.
К моменту высадки союзников голлисты умерили свои амбиции Только после высадки, по мнению профессора Капитана, голлисты выступили с предложением морально возглавить оппозицию.
В начале 1941 года, когда в Марокко прибыл американский вице-консул Кеннет Пендар, он захотел войти в контакт с представителями голлистов. К его большому изумлению Андре Филипп сообщил, что «в Северной Африке таковых не наблюдается».
Тем не менее Эммануэль д'Астье де ла Вижери однажды передал своему брату послание, в котором приглашал его группу присоединиться к де Голлю: «Маршируйте в одной колонне с нами и мы вам предоставим полноту власти в Африке».
Идею выхода на Лондонский комитет горячо поддерживали Ван Хеке и д'Астье, но к ней враждебно относился Риго, зная о непопулярности де Голля в армии и администрации Виши. Но прежде всего он хотел знать, как к этому отнесутся американцы. Группа пяти конспираторов ограничилась посылкой в Лондон аббата Кордье.
Американцы выступают посредниками
«Новые американские консулы совсем не похожи на дипломатов. На мой взгляд они, скорее, напоминают офицеров в гражданской одежде…»
Это едкое замечание было сделано Теодором Бауэром, главным немецким разведчиком в Марокко (он работал под дипломатическим прикрытием консула) в разговоре со своим собеседником — молодым американским коллегой. Наблюдение было верным, проницательным.
Американцы основательно проникли на территорию французской Африки. Это было прежде всего заслугой стратегической службы Вильяма Донована, а также Роберта Мерфи и его заместителей, посланных Госдепартаментом США. Вице-консулы были настоящими агентами стратегической службы.
Первоначально им было поручено провести в жизнь соглашения, заключенные между Мерфи и генеральным делегатом Виши в Северной Африке генералом Вейганом. Текст этого договора был подписан 22 февраля 1941 года. Согласно договору американцы обязывались обеспечить эту территорию Африки продовольствием, сырьем, но лишь при соблюдении двух условий: чтобы поставленные продукты и сырье не экспортировались в другие районы и чтобы американцы могли с этой целью контролировать порты и железные дороги.
Эти соглашения, с удовлетворением одобренные Петеном и Дарланом в марте 1941 года, позволили американцам направить в Северную Африку большое число своих наблюдателей, работавших под дипломатическим прикрытием вице-консулов. Теперь эти наблюдатели под предлогом выполнения своих обязательств согласно подписанному договору инспектировали суда и могли свободно передвигаться. Но, согласно мнению Донована, эта дюжина наблюдателей-инспекторов была дилетантами. Они в совершенстве владели французским, были осведомлены в проблемах Северной Африки, но до своего отъезда из США в июле 1941 года не получили никакой специальной подготовки. Они не получили задания собирать информацию. На этот счет у Теодора Ауэра было иное мнение: среди инспекторов был один конструктор, один представитель фирмы «Кока-колы», два банкира, один агент по рекламе, один торговец вином и один археолог (Кеннет Пендар).
Начало работы группы наблюдателей не было блестящим: американцы стали вмешиваться во внутренние дела, в политику администрации, а другие проводили время в барах и ресторанах. Одному захотелось даже жениться на замужней француженке, но эта особа была связана с немецкой разведкой.
Кеннет Пендар, оставивший воспоминания об этом периоде, о себе пишет тоже весьма нелестно — он любил шикарно одеваться и вел себя по молодости лет не по регламенту.
Мерфи поспешил навести порядок в этом «отряде бойскаутов» и вскоре добился ощутимых результатов: вице-консулы, которые наедине называли себя конспираторами, расширив круг общения, завели дружбу с французскими разведчиками: Ашьяри, Тарбе де Сент-Хардуином и даже с адмиралом Фенардом, командующим морским флотом Алжира и работавшим в делегации правительства Виши. Он ненавидел нацистов и с симпатией относился к союзникам. Фенард водил дружбу с Мерфи и снабжал его полезной информацией.
Вплоть до ноября 1942 года, не оставляя свои светские развлечения, а может быть благодаря им, конспираторы собрали много интересной информации, которая была передана в Вашингтон.
Американский военный атташе в Танжере полковник Эдди в действительности являлся представителем Донована в Северной Африке. Он одобрил результаты работы инспекторской группы. От Донована Эдди знал о намерении американского правительства послать войска для высадки на побережье Африки, и что ждали лишь благоприятного момента.
Сам Эдди развил бурную деятельность. Он организовал работу подпольных радиостанций в Танжере, Касабланке, Алжире, Орано и Тунисе и все время перемешался, встречаясь с Мерфи и подбадривая вице-консулов. В июле 1942 года во время поездки в Лондон он узнал, что принято решение о высадке войск союзников на Севере Африки, и знал ее точную дату. Он встретился с главой американской разведки «Г. 2» Стронгом и Эйзенхауэром и сообщил им о результатах проделанной работы. На что Стронг иронично заметил: «Это поистине впечатляюще. Надеюсь, вы сами-то понимаете, о чем мне рассказали».