АМЕРИКАНСКИЕ И ЯПОНСКИЕ СЛУЖБЫ ШИФРОВКИ
Противостояние секретных шифров
В 1920 году, когда Герберт Осборн Ярдли, глава американской контрразведки, с помощью своего «черного кабинета» (службы шифровки), размещавшегося на 37-й улице Нью-Йорка в доме 141, расшифровывал дипломатические телеграммы из Японии, команда из десяти сотрудников Службы контрразведки флота США пыталась любыми способами получить доступ к секретам японского флота на Тихом океане.
Их первой жертвой стал капитан фрегата Йошитаке Уеда, военно-морской атташе Японии в Вашингтоне. В своих апартаментах в гостинце «Бенедикт» дипломат устраивал роскошные приемы в традиционном японском стиле, переодевая молодых американок и юношей в гейш, кто пожелает. Капитан корвета Эллис Захариас, недавно назначенный в Службу морской разведки, заметил, что все приглашенные к японскому атташе работали в Министерстве морского флота США.
Вскоре были произведены сокращения администрации этого ведомства, и служившие там ранее хорошенькие девушки остались без работы. Захариас помог пристроить их к японским офицерам. На этот раз переодеванием американок в гейш занялась американская контрразведка.
Так, от одной из них была получена ценнейшая информация: на территории США действует сверхсекретный шифр японского имперского флота. Телеграммы, закодированные этим шифром, прочитать противнику практически невозможно. Американцы узнали, что экземпляр этого шифра хранится в японском консульстве в Сан-Франциско, за сохранность которого отвечает глава японской разведки на Западном побережье США.
Решено было организовать ограбление сейфа консульства. Сейф был открыт «специалистом», что дало возможность американской контрразведке переснять шифр и отправить копию в Вашингтон.
Служба контрразведки американского флота ликовала — это был первый секретный шифр Японии, который им удалось заполучить. Его окрестили «JNI», или более фамильярно — «красной книжечкой» по цвету обложки. Хранили ее в офисе под семью замками. Перевод на английский японского текста поручили доктору Эмерсону Хартворту и его жене. Супруги долго жили в Токио и отлично владели японским. Работать над переводом они должны были в старом помещении Министерства морского флота, в офисе 2646, где действовали драконовские правила службы безопасности. Только через шесть лет служба шифровки смогла воспользоваться этим японским шифром, благодаря которому американцы узнали об амбициозных планах Империи восходящего солнца, перехватывая и прочитывая японские телеграммы.
Высокий красивый Лоуренс Фрай Саффорд, которого товарищи прозвали Сафо, был лейтенантом флота.
Ему давно наскучило бороздить по морям и океанам в районе Филиппин на старом баркасе, прозванном матросами драгой, когда под новый 1923 год лейтенанта неожиданно вызвали в Вашингтон, в Службу информации морского флота. Это был настоящий рождественский подарок. Не спрашивая его согласия, Саффорда назначили в исследовательский отдел Службы шифровки и радиоперехвата.
Скверная обшарпанная комната № 1647 — это и есть исследовательский отдел? Лейтенанту было поручено не больше не меньше — сконструировать новые шифровальные машины, обеспечивающие безопасность радиосообщений морского флота. Спустя несколько месяцев Саффорд представил начальству аппараты — чудо механики и изобретательности.
С помощью этих машин американцы стали читать японские телеграммы. С этой целью на острове Гуам в Тихом океане был создан Центр электронного шпионажа американской секретной службы. Не без трудностей кое-что удалось прочитать. Так возник подпольный теневой кабинет американского флота.
Среди сотрудников Саффорда в исследовательском отделе была таинственная женщина, которую коллеги знали как мисс Агги. Она была из уважаемой богатой семьи, математика была ее единственной страстью. Она-то и углубилась в японские шифры, прозванные адмиральским кодом. Шесть месяцев спустя мисс Агги вручила руководству разведки морского флота США второй японский секретный шифр, названный «АД Код» (адмиральский код).
Служба контрразведки сразу поняла, каким оружием она теперь обладает, и установила на военных кораблях станции подслушивания, перехватывая сообщения с ближайших японских судов. Теперь в международный шпионаж включились и суда, перевозившие туристов. Наземные американские базы радиоперехвата были созданы на Филиппинах (две) и одна в Шанхае.
В октябре 1927 года Японией были проведены крупномасштабные военно-морские маневры, в которых участвовало 170 современных военных судов. Захариас организовал радиооблаву имперского флота. Он подготовил для этого старый крейсер «Маблхед», оснастив его радио и гониометрической аппаратурой, и направил в район, где проводились маневры. А затем с помощью реконструированных японских шифров «черного кабинета» узнал японские военные секреты.
Через несколько месяцев война секретных шифров стала вестись в более широком масштабе, так как стали применяться шифровальные машины.
Тайная война шифровальных машин
Шин Сакума, специалист по шифровке секретных сообщений японской разведки, в 1931 году сотрудничал с французским генералом Анри Картье, который был одним из лучших криптографов своего времени. Во время Первой мировой войны Картье регулярно расшифровывал телеграммы немецкого Генштаба, способствуя победе союзников. Он научил японских шифровальщиков работать на шифровальных машинах.
Хамада, гениальный изобретатель, направил в Генштаб японского флота чертежи шифровальной машины, шифр которой не мог быть распознан противником. Эта машина была основательно изучена японскими специалистами, перед тем как стала использоваться в работе. Ее назвали № 91 (1931 год соответствовал 2591 году японского календаря). Были изготовлены две такие машины и размещены в основных дипломатических представительствах. Там она называлась машиной «А».
Американская служба шифровки вскоре убедилась, что японский шифр не поддается расшифровке. Это могло быть сделано только с помощью машины. Эллис Захариас, возглавлявший отдел исследований службы шифровки, поклялся, что разгадает эту загадку.
С некоторых пор в кабинете военного атташе Японии в Вашингтоне стала выходить из строя электросеть. Однажды вечером, когда японские шифровальщики, как обычно, работали, отключилось электричество. Спустя несколько минут при свете мощных переносных фонарей бригада электриков проверила неисправность, крутились они и около странной клавишной машины.
Американцы прибегали и к другим трюкам, прежде чем американской контрразведке удалось изготовить копию машины «А». Ее назвали «пурпурной машиной» по аналогии с «красной книжкой» — разгаданных японских шифров. С тех пор расшифровывать японские телеграммы стало для американцев проще простого.
Обе соперничающие службы шифровки принимали все меры предосторожности в ведении тайной войны друг с другом. По выражению Аллена Даллеса, будущего главы ЦРУ, для японцев секретная война «стала основным оружием в локализации армий противника на Западе и подготовки к нападению». Японцы хотели атаковать противника первыми. Командир Йто представил Генштабу новый тип шифровальной машины, которая была неуязвимой и высокотехничной. Она работала в автоматическом режиме, печатая набранный на клавиатуре текст и меняя ключ шифровки для каждой телеграммы. Йто был горд таким приобретением. Машина была названа «тип 97», потому что год по японскому календарю был 2597-й. Министр иностранных дел назвал ее более прозаически — машина «В».
Тридцать лет спустя японцы отказывались верить, что американцам удалось создать прототип машины «В», ни разу не видя ее, и принцип работы которой был совершенно новым. Но у американцев был свой гений — Вильям Фридман и его команда.
Поняв, что японцы изменили принцип шифровки, американцы подумали, что их японские коллеги усовершенствовали машину «А». Они потратили 18 месяцев на то, чтобы найти эти изменения, но напрасно. Фридман просчитал все возможные решения, и уже готов был отказаться от этой работы, признав поражение, когда новому сотруднику отдела Гарри Лоуренсу пришла в голову идея. Она была довольно необычной, но его выслушали, потому что никто не знал, что делать дальше. «А что если джепс (японцы) заменили шифровальные диски на скользящие контакты?»
Немедленно в первом попавшемся магазине были куплены коммутаторы. Машину «А» отсоединили и стали работать в ручном режиме. В течение двух дней подсоединили и подключили электропровода. При контакте электрические провода работали безупречно. Лоуренс кричал от радости, машина работала и давала шифр! В конце сентября 1940 года новая «пурпурная машина» со сложной проводкой, в подсоединениях которых были сделаны изменения, переводила секретный шифрованный текст, поступавший из ведомства Йто.
Европа стонала под игом нацистских репрессий. Япония, союзник Третьего рейха, готовилась вступить в войну. Фридман, сын евреев, бежавших из Бессарабии, понимал важную роль службы шифровки в судьбах мира. Он также понимал, что и США, его новая родина, не будут стоять в стороне и открыто вступят в войну против Японии.
До сих пор все операции по шифровке, выполненные американцами, назывались операцией «Маджик». Начальник американского Генштаба генерал Джордж Маршалл дал распоряжение строго охранять секрет американской системы шифровки, приняв все меры безопасности. Всего несколько человек, входившие в команду «ультрас», имели доступ к материалам «Маджика», экземпляры которого были строго засекречены в архиве.
Вскоре американцы создали шифровальную машину, аналогичную японской машине «В», и читали сообщения, поступавшие из Токио, раньше, чем о них узнавал японский посол. Новые станции перехвата собирали японские телеграммы со всего мира.
Американцы теперь были в курсе всех японских военных планов. Президент Рузвельт понимал, что США предстоит война на два фронта — в Европе и Азии. В 1941 году были сделаны попытки секретных переговоров с Японией в надежде избежать войны. Японские эмиссары рядились в одежды пацифистов, добрых соседей, а сами замышляли иное. Американские дипломаты рисковали угодить в ловушку. К счастью, система «Маджик» не оставляла сомнений в истинных намерениях «добрых соседей», выявляя их двойную игру.
Герберт Осборн Ярдли родился 13 апреля 1898 года в Вортингтоне, штат Индиана. В юности он увлекся криптографией.
Когда началась Первая мировая война, его беспокоила мысль, что американские шифры не надежны и их надо усовершенствовать как можно быстрее. В 1917 году Ярдли был взят на службу в отдел шифровки, когда работой секретной службы руководил генерал Ван Деман. Ярдли назначили сначала капитаном, потом командиром Службы шифровки, 8-го отдела военной разведки в Вашингтоне, который вскоре был преобразован в 5-й отдел. Благодаря работе по расшифровке секретных сообщений противника были арестованы несколько агентов и получена ценная информация.
В июле 1919 года Ярдли поручили заняться японским шифром, ключ к которому он подобрал спустя год, прочтя японские дипломатические телеграммы, посылоемые Министерством иностранных дел в Токио своим представителям в Вашингтоне.
6 февраля 1922 года служба шифровки под руководством Ярдли одержала внушительную победу, проникнув в секреты пяти стран-участниц конференции по разоружению морского флота. Японская делегация вынуждена была принять американские предложения.
За несколько недель во время работы конференции Ярдли пришлось освоить новый японский шифр, намного более сложный, чем предыдущий код «YU».
Затем в течение нескольких лет отдел занимался обычной рутинной работой. При правительстве президента Гувера и госсекретаря Генри Стимсона «черный кабинет» был закрыт, а Ярдли стал предателем. Он предложил секреты своего «черного кабинета» японскому консулу в Вашингтоне за 10 тысяч долларов наличными. За эту сумму японцы купили у него все секреты американской системы шифровки. Ярдли стал работать на нового хозяина с тем же рвением, с каким работал в интересах своей страны.
Умер он в 1958 году в Вашингтоне, забытый всеми, не заподозренный в предательстве.
Победа системы «Маджик»
В период, предшествующий вступлению в войну США, работа британской и американской разведок в Токио была иллюзорной. Генерал Пиготт, военный атташе британской разведки в Токио, посылал в Лондон лишь коридорные сплетни, так же как и американский атташе. Обе западные разведки были не способны действовать подобно великому Зорге, который в августе 1941 года сообщил Третьему отделу Красной армии, что Япония готовится напасть на Советский Союз. Не могли они уточнить, подобно немецкому военно-морскому атташе, сообщившему 22 августа 1941 года в Берлин: «Япония не нападет на Россию, а овладеет базой Сингапур и голландскими нефтяными разработками».
Президент Рузвельт имел основание назвать представителей американской разведки на Дальнем Востоке бездельниками. Но благодаря системе «Маджик» он располагал информацией об истинных планах Японии. 9 августа 1941 года он прочитал такое расшифрованное сообщение: «Япония готовится к тотальной войне против США и Англии, чтобы разорвать цепь их окружения».
В конце 1941 года, между 15 ноября и 7 декабря, президент Рузвельт лично прочитал 64 из 1800 перехваченных и расшифрованных «Мэджиком» сообщений. Но американский историк Ладислас Фа-раго уточняет, что «президент США не был осведомлен о сообщениях агентов, работавших в районах между Кита и Огавой. Ему стало известно только то, что в случае начала военных действий между США и Японией японская агентура будет проводить диверсионные акции».
Полковник Руфус Браттон из отдела военной разведки, ответственный за работу системы «Маджик», каждый день настороженно следил за передвижением маленьких цветных булавочек по секретной карте военных действий на Дальнем Востоке. Наземные войска и японский флот были готовы к началу войны. После военных операций на Формозе и в Китае движение воинских частей и флота было направлено на юг. Флот направлялся к Пескадорским островам. Информация американских разведслужб подтверждала сообщения, перехваченные и расшифрованные системой «Маджик».
25 ноября на совещании правительственного кабинета президент Рузвельт сообщил, что атака Японии может начаться в ближайшее время начиная с воскресенья. Государственный секретарь и доверенный человек президента Стимпсон заметил в его блокноте запись, сделанную на той исторической встрече: «Надо, чтобы японцы атаковали первыми, иначе мы слишком рискуем…»
Да, Рузвельт хотел вступить в войну, но не мог объявить о вступлении в нее, связанный предвыборными обязательствами перед вторым президентским сроком. 27 ноября он дал распоряжение военному министру сообщить командующим стратегическими силами о состоянии боевой готовности.
Именно тогда адмирал Хазбенд Киммель, командующий флотом на Тихом океане, базировавшемся в Перл-Харборе, получил шифровку.
В ней Вашингтон информировал его, что с этого момента он должен учитывать опасность в любой момент.
По коротким волнам японцы передавали странные метеорологические сводки. В случае прекращения официальных сообщений фраза «направление ветров» могла означать прекращение дипломатических отношений с Соединенными Штатами, «северный ветер» — разрыв отношений с СССР, «западный» — разрыв с Великобританией. Повторенные два раза, эти фразы означали приказ уничтожить шифры и архивы.
Сомнений не оставалось — в юго-западном районе Тихого океана начиналась война. Минута за минутой в течение суток двенадцать американских станций перехвата внимательно прослушивали метеорологические сводки из Токио. Представитель военной разведки полковник Браттон играл роль Кассандры, посещая ответственные военные ведомства и предупреждая, что атака японцев начнется с минуты на минуту. Но его не слушали. У работников Генштаба свои привычки.
2 декабря адмирал Ямамото передал совместным силам флота и авиации, нацеленным на Перл-Харбор, две короткие телеграммы: «Начинайте восхождение на гору Нитака» (атака на Перл-Харбор, как предусмотрено) и «1208» (день «X»: 8 декабря).
Радиостанции японского флота были погружены на специальные баржи и имитировали обычные передачи, чтобы подтвердить американцам присутствие в портах японских военных кораблей. В Токио американские военные встречали пьяных японских матросов — это были переодетые японские агенты. Они радовались этому маскараду, возможности получить небольшой отпуск, и шумно веселились в кабаках столицы.
Все вместе — и этот недельный отпуск — входили в задуманный спектакль — отвлечь внимание американцев от предстоящей атаки на Перл-Харбор. Японские представители в этот момент начали в Вашингтоне переговоры, хотя и Корделл Халл, и они прекрасно осознавали, что эти переговоры никуда не ведут.
5 декабря японские офицеры небольших подлодок, которые были подвезены в порт крупными подлодками и предназначались для атаки американских военных кораблей, заняли свои места. Офицеры пели гимн самураев «Курода-Буши», подбадривая себя перед сражением. Хигашино касеаме — восточный ветер. Дождь. Метеорологическая станция в Токио передала эту шифрованную фразу, означавшую сильный ветер на Тихом океане, — «отношения с США прерваны».
7 декабря адмиральский штандарт был поднят на корабле командующего, как перед легендарным сражением на Цусиме 27 мая 1905 года. В американской истории этот день будет назван «днем позора», по выражению президента Рузвельта. Спустя несколько часов «пурпурная машина» передала телеграмму: «В сражении на Гавайях имперский флот Японии потопил американские корабли „Аризо-на“, „Оклахома“ и „Уест Вирджиния“». Но в последующие месяцы с помощью «магической машины» американцам удалось оправиться от жестокого поражения и восстановить свой престиж.
Вильям Фридман родился в России в 1891 году. Его родители, евреи по национальности, бежали из гетто в Кишиневе (Бессарабии) и поселились в Нью-Йорке. Билли тогда было два года.
Учился он блестяще, окончив Корнелльский университет, изучая генетику. Работать молодой специалист начал на предприятии мультимиллионера Джорджа Фабиана. Фридман женился на молодой канадке Элизабет Смит, которая увлекалась криптологией и с ее помощью хотела доказать, что работы Шекспира на самом деле написаны Беконом. Постепенно и Вильям увлекся криптологией, став одним из выдающихся экспертов секретных шифров XX века.
В начале Первой мировой войны Фридман служил в отделе радиоперехвата американской военно-морской разведки.
В 1921 году руководство поручило ему реорганизовать службу шифровки на основе новых современных методов и с использованием новых материалов. В этот период Фридман разработал систему криптологического анализа.
Он был фанатиком своей работы, антиконформистом, прекрасным организатором, понимавшим важную роль шифровки в обеспечении безопасности США. В 1929 году по его совету был создана Служба радиоперехвата, занимавшаяся локализацией передающих станций и расшифровкой телеграмм.
В течение многих лет до начала Второй мировой войны Фридман и семь его сотрудников раскрывали шифры противника. Благодаря их самоотверженной работе, в которой использовались система «Маджик» и «пурпурная машина», США одержала победу над Империей восходящего солнца.
Весной 1941 года из Англии на Дальний Восток были посланы две команды для проведения подрывной работы. Одной из них руководил Колин Маккензи, ее базой стала Индия. Другая была послана в Сингапур и должна была под командой Валентина Келлери работать в зонах Индокитая, Сиама и Китая.
Группа, работавшая на территории Индии, занималась диверсиями на немецких и итальянских военных кораблях на территории португальского Гоа. Ею были подготовлены агенты для работы в тылу противника на севере Индии на случай, если, разбитые советскими войсками, войска вермахта предпримут попытку проделать путь Александра Великого. Но продвижение японских армий в Бирме заставило англичан действовать в этом районе в тылу противника.
Команда, базировавшаяся в Сингапуре, стала свидетелем захвата Сингапура японскими войсками, не сумев организовать отряды диверсантов из китайцев и малайцев. Только отряд Фредди Чапмена отважно сражался в джунглях. Впоследствии были сформированы отряды, поддерживавшие связь с местным Сопротивлением, противостоявшим японским оккупантам и войскам Кемпейтай.