Ребята из ансамбля клуба «Ровесник» уже чувствовали себя звездами и устроили неслыханное по тем временам шоу: музыканты не стояли по стойке смирно, а свободно двигались. Волненко даже достал подзорную трубу и через нее что-то высматривал в зале. Сперва они спели битловскую «Tell Me Why», kingsmen’скую «I Like It Like That», и на середине крамольной «Can’t Buy Me Love» перед ними закрыли занавес. Геру Конева,[15] считавшегося лидером ансамбля, после конкурса даже таскали в горком, где ему объяснили, что это было развязное и идеологически невыдержанное выступление. В результате «Ровесник» остался без очередной грамоты.
На экзерсисы юнцов из школ и ПТУ несколько свысока поглядывало студенчество. Оно-то знало, что главные музыкальные страсти первой половины 1970-х кипят в стенах высших учебных заведений.
А в Свердловске тогда было 15 вузов. Наверное, только в консерватории и высшей партийной школе не существовало тогда собственных ансамблей, игравших рок. Во всех остальных институтах нельзя было представить студенческую жизнь без музыкальной группы. Именно парни с гитарами и барабанами генерировали ритм на танцах в любой свердловской общаге. Многие группы образовывались при стройотрядах. Среди выезжавших на целину всегда находились люди творческие, желающие играть музыку. Отряды закупали необходимую для этого аппаратуру, которой потом пользовались агитбригады, а в учебное время — студенческие ансамбли.
Главными музыкальными полюсами Свердловска тех лет были университет, архитектурный институт и УПИ. Правда, каждая из вершин этого рок-н-ролльного треугольника варилась в собственном соку, почти не имея представления о том, что творится в соседних вузах.
В Уральском государственном университете имени А. М. Горького тон задавали две группы — «Каменный Пояс» и «Биос», базировавшиеся в клубе УрГУ. «Каменный пояс» гремел с 1971-го по 1973-й. Особо отличались гитарист Вова Карпенков и клавишник Саша Мительман. В основном они выступали на танцах, где играли каверы, но очень много импровизировали. Стиль группы ее поклонники называли «психоделическим арт-инструменталом».
Ансамбль «Биос» организовал на биологическом факультете басист Саша Горелый. Группа сразу достигла такого уровня, что стала не факультетской, а университетской. Победив на всех возможных студенческих конкурсах, она обрела известность городского масштаба. В 1971 году «Биос» представлял Свердловск на Всесоюзном фестивале вокально-инструментальных ансамблей «Серебряные Струны-71», проходившем в Горьком. Кстати, магнитофонная катушка с песнями «Скоморохов» Александра Градского, которую «Биосы» привезли с этого конкурса, стала первой иногородней русскоязычной рок-записью, попавшей в Свердловск. На таком уровне Горелому стало не хватать университетских музыкальных кадров, и он начал искать их в других вузах. Жертвой этой экспансии стал ансамбль из лесотехнического института «Первопроходцы», откуда под крыло «Биоса» перешли гитаристы Валера Костюков, Женя Писак и вокалист Толя Рыков. Костюков ради удовольствия играть в «Биосе» даже забросил хорошие ресторанные приработки.
Исполняли «Песняров», несколько своих вещей в том же стиле (музыка — Писака, стихи — Костюкова), но основную часть репертуара составляли песни западных (в первую очередь польских) групп с русскими словами. С сочинением текстов у студентов университета проблем не возникало — они перевели почти весь битловский «Abbey Road», да не по приколу, а на полном серьезе.
Вскоре весь коллектив перебазировался в СИНХ, где начал работать окончивший учебу Горелый. Название при этом почти не поменяли, просто слово «Жизнь» перевели с греческого на латынь. Так вместо «Биоса» появилась «Вита». Ансамбль участвовал во многих сборных концертах города. «Мы ни копейки за это не получали, но зато нам было в кайф выступать на лучших профессиональных сценах Свердловска: «Космоса», оперного, драмтеатра, — вспоминает Костюков. — У нас, у студентов, было семь двухчасовых репетиций в неделю, из них четыре — только вокальные! Зато наше пятиголосие сам Игорь Лученок принимал за запись «Песняров»! А лучше «Песняров» тогда в стране ничего не было». С таким же мастерством «Вита» исполняла и собственные композиции, написанные Горелым и Писаком. Стихи брали опубликованные, стараясь выбирать поэтов «попрогрессивнее». Проблем с таким выбором не было — сказывалось университетское прошлое ансамбля.
Уральский политехнический институт, крупнейший вуз Свердловска, был пристанищем гораздо большего количества музыкантов, чем гуманитарный универ. На каждом факультете кроме девчачьего инжека существовал, как минимум, один приличный ВИА, а то и несколько. Все это было довольно разнопланово, потому что ансамбли ориентировались на разные стили — кому-то нравился хард-рок, а кому-то «Веселые ребята».
Составить хит-парад УПИйских коллективов очень сложно — действовали эти разноплановые команды не одновременно, да и степени их популярности сильно менялись, в зависимости от текучести составов. Но некий условный топ-5 можно вообразить.
1. «Эврика». Мощный эстрадный ансамбль, игравший фьюжн. Крепкие профессионалы, выросшие на физтехе. Их хитом была песня «Журавли летят в Россию» в исполнении Камиля Бекселеева. Ансамбль быстро перерос институтские рамки и стал фактически общегородским.
2. «Полимер» с химтеха. Более роковый состав. Они, конечно, тоже исполняли эстрадные песни, но слушателям запомнилась «Шизгара», которую Валя Ядрышникова пела один в один как Маришка Вереш — с кайфом, с подачей. Ансамбль исполнял и собственные композиции. Это один из самых долговечных УПИйских коллективов. Его ветераны чуть ли не до сих пор музицируют для души.
3. «Альтаир» с металлургического. Лидером у них был Саша Филимонов. Голос он имел от бога, высокий, красивый — когда пел, зал просто писался от восторга. При этом еще и композиторские таланты имелись. Ансамбль был очень похож на появившийся спустя 10 лет в Ленинграде бит-квартет «Секрет».
4. «Континент» с ЭТФ. После окончательного ухода «Эврики» из УПИ он какое-то время считался общеинститутским ансамблем. «Континенты» предпочитали крупные формы. Они делали большие, монументальные композиции на чужие стихи.
5. Чтобы студентам УПИ первой половины 70-х не было обидно, эту позицию лучше оставить свободной. Те, кто рвались на выступления «Пилигримов», «Бумеранга» или «Братьев», а тем более был их участником, могут заполнить этот пункт на свой вкус.
Групп в УПИ было так много, что в большой перерыв в главном корпусе на лестнице между первым этажом и фойе актового зала даже работала своеобразная биржа. Туда каждый день стекались музыканты со всего института и не только. Если требовались деньги, всегда можно было найти варианты подменить кого-то в кабаке или поиграть на танцах.
Концерты, которые должны были иметь внутриупийский, локальный характер, порой достигали городских масштабов. Когда в 1975 году «эвриковцы» почти всем составом собирались перебазироваться в открывавшееся варьете ресторана «Космос», они устроили смотрины на замещение вакантных должностей. Кинули клич по всему Свердловску, и получился этакий общегородской Вудсток. В актовый зал УПИ налетела туча народу из разных техникумов и вузов, хотя основная масса была из УПИ. «Эврика» выставила свой аппарат, на котором имел шанс поиграть кто угодно. Если надо было, ритм-секция «Эврики» охотно подыгрывала. Все происходящее писалось на магнитофон. После каждого выступления следовал подробный разбор с доброжелательными советами. Этот кастинг продолжался почти до полуночи, ну а после окончания, перетащив аппаратуру на свою тогдашнюю базу в Политехникуме, «Эврика» с близкими по духу музыкантами закатила сейшн до самого утра.
Со временем тупо снимать «фирму», пусть даже на высоком исполнительском уровне, становилось неинтересно. Сквозь гранитные блоки корпусов УПИ начали пробиваться первые ростки сочинительства. Лозунг «А чем мы хуже?» быстро стал популярен, и самолично написанных песен на свои или чужие стихи становилось все больше. Наметились диффузные перетекания с бардами-КСПшниками, благодаря чему качество собственных песен на русском языке заметно подросло. В середине 70-х пошла мода на классическую поэзию. Потом с легкой руки «Песняров» и «Ариэля» все начали пытаться что-то найти в смеси рока и народной музыки.
Несмотря на огромное количество студентов УПИ, музицировавших в годы учебы, большинство завязывали с рок-н-роллом после получения диплома. Профессионалами, даже с учетом тех, кто уселся по ресторанам, стали единицы. Например, Алексей Густов после вуза зарабатывал 115 рублей в Уральском научном центре и еще 200 — на музыкальных халтурах. Ну чем не профессионал?
УПИ уже вовсю сотрясался от звуков электрогитар, когда Свердловский архитектурный институт только набирал первых студентов. Но музыкальные группы появились в САИ еще до его официального образования. Несколько лет он существовал как филиал Московского архитектурного института и только в 1972 году стал самостоятельным вузом.
Первый архитектурный музыкальный коллектив «Ионик» создали в 1967 году студенты самого первого набора — гитаристы Олег Селянин и Сергей Олейников. Играл ансамбль в основном кавера «The Beatles», лишь несколько песен сочинил клавишник Ефим Рабинович. «Ионик» давал концерты в здании университета на Ленина, где первые два года базировался филиал МАрхИ, и даже выезжал на гастроли в Первоуральск. Осенью 1969 года студенты-архитекторы начали переезд в собственное здание, и уже на новом месте появилась группа «Синкопа» под руководством Сергея Сухова. «Ионик» торжественно передал молодой поросли аппаратуру и титул «главной группы Арха». «Синкопа» тоже играла «битлов», но слушателям больше запомнились их собственные песни, которые чудесно исполняла Надя Винниченко.
Осенью 1970-го в музыкальной истории Арха появились новые лица. Владимир Хотиненко[16] (бас, вокал), Борис Серебровский (гитара, вокал) и Александр Кротов (барабаны) организовали группу «Машина времени». «Название было концептуальным, — вспоминает Александр Кротов. — В песнях, которые сочинялись вместе, мы путешествовали по разным музыкальным стилям и даже эпохам. В результате получалось нечто близкое к арт-року и атональному джазу. Страсть к самовыражению искупала недостаток исполнительского мастерства». На концерте свердловской «Машины времени» 7 ноября 1971 года электричество на сцене под недовольный гул публики отключил лично секре