время могла рассматриваться исключительно как божественная прерогатива.
Таким образом, перед нами один из первых случаев (если не первый) легитимации и сакрализации царской власти в Греции не только путем обращения к традициям предков, восходящих к богам, но и путем конкретной демонстрации тавматургических свойств царя, полученных от богов и указывающих на прямую связь с ними.
Сказанное дает нам право утверждать, что пассаж Плутарха о тавматургических способностях Пирра — не простая череда анекдотов, как это пытаются представить некоторые ученые[1076]. Здесь присутствует синтез фактов, демонстрирующих то, что Пирр пытался обосновать божественное происхождение своей власти. Несомненно, на это же была направлена и деятельность его историографов, всячески подчеркивавших тавматургические способности Пирра.
Сакрализация власти была непосредственно связана с теми грандиозными политическими задачами, которые ставил перед собой эпирский царь. Выступая в качестве лидера всего эллинистического мира, отстаивая интересы греков на Западе и одновременно пытаясь создать там свою империю, он нуждался в соответствующей идеологии.
Эпир и населяющие его племена появляются в греческой эпической традиции задолго до Пирра и предшествовавших ему царей. Уже в «Илиаде» упоминается ήπειρος — лежащая напротив Итаки территория Акарнании (Hom. IL, II, 635)[1077], хотя для Гомера ήπειρος — имя нарицательное, а не собственное и, следовательно, не имевшее политического содержания[1078]. В «Одиссее» мы находим рассказ о посещении царем И гаки эпирского племени феспротов и их царя Федона; тут же Одиссей посещает святилище в Додоне, где вопрошает оракул о том, тайно или открыто ему нужно вернуться на родину (Hom. Od., XIV, 313–330).
Вне всякой зависимости с данными территориями говорится о сыне Ахилла и Деидамии, дочери Ликомеда, царя Скироса, Неоптолеме, который появился под Троей после гибели своего отца и мстил троянцам за его смерть. Эго позволяет нам сделать вывод о том, что во времена создания гомеровского эпоса Неоптолем еще не стал рассматриваться прародителем молосского царского рода.
Еще до Пирра молосские цари хорошо осознавали необходимость создания героической генеалогии. В период пребывания в Афинах наследника престола — будущего царя Тарипа знаменитый Эврипид поставил «Андромаху» — пьесу, которая должна была подтвердить героическую родословную молосских царей, источник их гордости[1079]. Исходным моментом этой пьесы является прибытие Андромахи, супруги Гелена, со своим сыном Неоптолемом в Эпир. У Эврипида нет речи о мифической Ланассе — только Андромаха является супругой Неоптолема и прародительницей молосских царей (Eurip. Andromach., 1246–1249).
Как же выглядит легендарная генеалогия молосских царей в античной исторической традиции? Для эпирской правящей династии исходным моментом является появление Неоптолема в стране молоссов[1080]. Согласно Пиндару, сын Ахилла Неоптолем прибыл в Эпир из Фессалии по морю и в скором времени стал царем у молоссов (Pind. Nem., VII, 37). Пиндару известно только то, что в Эпире жили молоссы. Кроме того, он путает местонахождение различных областей, а в Эпир ему известен только один путь — по морю[1081].
По версии Павсания, Пирр, сын Ахилла, родом фессалиец и участник осады и взятия Трои, первым браком был женат на Гермионе, от которой у него не было детей. От второго брака — с Андромахой — у него было три сына: Молосс, Пиел и Пергам. После смерти Пирра на Андромахе женился троянский прорицатель Гелен, от которого у Андромахи родился еще один сын — Кестрин. Средний сын Пирра Пиел и стал родоначальником молосского правящего рода (Paus., I, 11, 1–2).
Плутарх приводит две версии происхождения молосской династии (Plut. Pyrrh., 1). Согласно первой, короткой и, по всей вероятности, им же самим мало принимаемой в расчет, первым царем молоссов был Фаэтонт, который прибыл в Эпир вместе с Пеласгом. Согласно второй, основателем династии Пирридов был сын Ахилла Неоптолем (он же Пирр), который был женат на Ланассе, дочери Клеодема и внучке легендарного героя Гилла.
По версии Юстина, Пирр, сын Ахилла, поселившись в Эпире, похитил в Додоне внучку Геракла Ланассу и женился на ней. От брака с Ланассой у Пирра было восемь детей, один из которых, Пиал, стал родоначальником молосской династии. Сам же Пирр был коварно убит Орестом, сыном Агамемнона, в Дельфах (Just., XVII, 3, 3–8).
Близкую версию, но в значительно сокращенном варианте мы находим у Страбона, который сообщает, что молоссами правил Пирр, сын Неоптолема и внук Ахилла (Strab., VII, 7, 8).
Любопытно, что практически все члены молосской царской династии позднее получили имена, заимствованные из троянского эпоса[1082]. Так, сына царя Алкеты звали Неоптолемом, отец Пирра был назван Эакидом, а сестры Пирра получили имена Троя и Деидамия. Это должно было подтвердить притязания молосской династии на героическое прошлое, на ближайшее родство с самыми знаменитыми греческими родами.
Все поздние версии героической генеалогии производят молосский царский род от Ахилла. Как мы увидим в дальнейшем, образ Ахилла играл важнейшую роль в пропагандистской деятельности Пирра. Сын Ахилла Неоптолем постепенно идентифицируется, а затем и заменяется Пирром (Старшим), от которого ведут свой род все молосские цари, в том числе и наш Пирр. В генеалогическом древе мелосских царей впервые в качестве жены Пирра-Неоптолема появляется Ланасса (а не Андромаха), от брака с которой якобы и пошел весь царский род вплоть до Пирра.
С чем было связано такое изменение генеалогического древа? Этот процесс исследователи связывают с деятельностью придворного историка Пирра Проксена, который был ответственен не столько за создание, сколько за внесение дополнений в генеалогию молосских царей[1083].
Из девяти дошедших до нас фрагментов сочинений Проксена шесть посвящены легендарной истории Эпира (FHG, II, Р. 461–463). Последний и самый важный из них приведен в схолиях к «Андромахе» Эврипида (Schol. Andromach., 24 = FHG, Ш, Р. 338). В нем речь идет о том, что легендарный царь Неоптолем, отождествляемый с легендарным Пирром, женился на Ланассе и от их брака родились девять детей.
Однако относительно времени введения Ланассы в генеалогическое древо Пирридов существуют определенные сложности. Интересное наблюдение на этот счет сделал Р. Шуберт: нельзя оставлять без внимания тот факт, что когда Проксен должен был создавать новую генеалогию молосских царей, реальная Ланасса (дочь Агафокла) уже покинула Пирра и даже успела выйти замуж за Деметрия Полиоркета. Следовательно, по мнению Р. Шуберта, литературное творчество Проксена относилось к периоду после смерти Пирра и было направлено на прославление его сына и наследника Александра II, рожденного Ланассой[1084]. Принимая в расчет данную идею Р. Шуберта, Ф. Зандбергср, писавший свою работу без малого через столетие после своего предшественника, указывал, что введение Проксеном Ланассы в генеалогическое древо Пирридов было данью не только Пирру, но и его сыну Александру[1085].
Это наблюдение — очень важное и логически достаточно обоснованное. Действительно, какой смысл был вносить решительные изменения в генеалогию Пирридов, если та женщина (т. е. дочь Агафокла Ланасса), из-за которой это делалось, уже не имела к царской семье никакого отношения? Впрочем, это не исключает того, что новая генеалогия могла быть составлена Проксеном еще до ухода Ланассы от Пирра, после чего ее повторное изменение едва ли имело какой-либо смысл.
Источники, упоминающие прародительницу молосского царского дома, можно разделить на две группы: согласно первой (Эврипид и Павсаний), ею была Андромаха; согласно второй (схолии к «Андромахе» Эврипида, Плутарх и Юстин) — Ланасса. Первая версия, должно быть, более древняя, поскольку уже в «Илиаде» Андромаха появляется рядом с Неоптолемом; при этом ту же самую картину мы видим позднее и у Эврипида.
Что касается второй версии, то схолии к «Андромахе» Эврипида — источник неполный и испорченный, а сообщения Плутарха и Юстина — сильно сокращены. Павсаний дает те имена детей, которые имели широкую известность; у Проксена их гораздо больше: в числе детей Андромахи, кроме Пирра и Молосса, упомянуты Эакид и Троя. Эакидом, как известно, звали отца Пирра; имя Троя также связано с реальными представителями молосской династии. Не так ясно звучат имена детей Ланассы: один из сыновей назван Аргос, второй — Дорей, имена других — Эврилох и Пандар.
Таким образом, решительное изменение генеалогии молосского царского дома, которое заключалось во введении в него внучки Геракла Ланассы и ее детей, было связано с творчеством Проксена и имело своей целью прославление второй супруги Пирра — дочери сицилийского тирана Агафокла Ланассы[1086]. Предположение У. Хюттнера о том, что Ланасса стала мифической прародительницей молосского царского рода не при Пирре, а гораздо раньше, не имеет никаких оснований[1087]. Как точно отметил Μ. Нильссон, впервые в генеалогию было внесено имя, которое ранее не существовало в мифологии[1088]. И это сразу же обнаруживает цели автора подобного изменения: прославить новую царицу, одновременно связав Пирридов с Гераклидами. Поэтому Ланасса и ее потомство были поставлены впереди легендарной Андромахи.