Свои взгляды сирхакисты развивали не только в ученых трактатах, но и в художественных произведениях. Они писали стихи, критические и лирические, где любовались родной природой и осуждали бесполезную ученость, рабское следование китайским литературным образцам.
Самым известным поэтом и прозаиком был Пак Чивон (1737—1805), который примыкал к наиболее радикальной группе «Северное учение». Писатель родился в семье столичного чиновника и готовился сдать экзамены, поступить на государственную службу, но критика порядков, обличение тех, кто стоит у власти, вызвали неудовольствие двора, и Пак Чивону пришлось скрываться в провинции. Взлеты и падения — таков обычный путь человека, избравшего служебную деятельность. После десяти с лишним лет изгнания он вновь возвращается в столицу и в 1780 году отправляется в Китай в составе посольства. Результатом этой поездки был «Китайский дневник» — его самое знаменитое произведение.
В дневник прежде всего включены подневные записи. Это — реальные картины быта путешественников в связи с погодой, неразберихой и волокитой местных чиновников, комические ситуации, в которых нередко оказываются путники. В занимательных рассказах, полных юмора, Пак Чивон знакомит корейского читателя с чужой землей, нравами маньчжур и китайцев. Писатель дает очерки достопримечательностей, включает истории реальных лиц и вымышленных персонажей.
Пак Чивон писал свои сочинения не просто для развлечения. Среди описаний забавных случаев он вставляет серьезные рассуждения по истории Кореи, специально для соотечественников подробно разбирает преимущества китайского производства кирпича, строительства домов и крепостей. В ненавязчивой форме писатель пропагандирует патриотические идеи сторонников движения «Сирхак». Например, критикуя политику подчинения Китаю, он стремится на исторических примерах показать возможности своего народа, который в прошлом создал могущественное и независимое государство. Кроме того, как и все сирхакисты, Пак Чивон смотрит на Китай глазами «практичного человека», который прежде всего интересуется реальной выгодой и материальной пользой.
В сборник включен перевод первой части дневника, связанной с самым началом путешествия, когда посольство только вступило на территорию Китая.
Китай с середины XVII века находился под властью маньчжур, которые установили там свою династию Цин (1644—1911). Корейское правительство признало вассальную зависимость от маньчжурской империи и обязалось ежегодно отправлять в Пекин посольскую миссию с данью. Но это были официальные обязательства, в то время как народ и многие аристократы относились к маньчжурам презрительно — называли варварами, смеялись над их обычаями и не признавали объявленные ими девизы, которыми, по китайскому обычаю, называли годы своего правления маньчжурские императоры. Корейцы демонстрировали преданность поверженной, но «истинно китайской» династии Мин (1368—1644).
С прямого заявления о неприятии маньчжурской власти и начинает свой дневник Пак Чивон, антиманьчжурскими настроениями пронизано и все произведение. Здесь рассказывается о борьбе корейцев и китайцев с маньчжурами — «варварами»; маньчжурские чиновники на пограничной заставе изображены как жулики и хапуги, их ученые — вульгарны. Безусловно, дневник Пак Чивона звучал в свое время как политически злободневное произведение.
Кроме подневных записей в «Китайский дневник» включены истории, которые рассказывают друг другу путники. Одни истории входят в подневные записи, как, например, рассказ о китайце Кан Шицзюэ, сражавшемся с маньчжурами, а потом бежавшем в Корею. Другие выделены и имеют собственное название, например, «Отповедь Тигра» или цикл рассказов «Истории, рассказанные вечером в Юйся». Некоторые герои этих историй напоминают персонажей из сборников пхэсоль (обманщик-чиновник, благородный человек, выкупивший девушку из «веселого дома», или беспутный внук богатого торговца). Другие рассказы цикла по содержанию близки коротким аллегориям сборника «Неофициальные биографии из Хранилища блистающих яшм» — второго произведения Пак Чивона. Эти аллегории напоминают сочинения XII—XIII века — такие, как, например, «История Деньги» или «Бамбучинка». Герои аллегорий Пак Чивона — животные, люди не у дел — те, кто не обременен обязательствами перед обществом и ведет свободный образ жизни.
Писатель выдвигает здесь идеал «естественного» человека и «простой жизни», противопоставляя его «миру фальши». Под «фальшивым» понимается современное автору общество. Так, принадлежать к высшему сословию, оказывается, все равно что стать разбойником, сказано в аллегории «История с дворянином». Образование, которое основывается на знании текстов и умении их толковать, никому не приносит пользы: герои «Историй, рассказанных вечером в Юйся» (ученый-книжник Хо), «Воспоминаний о насмешнике Мин Юсине», «Истории с дворянином» до глубокой старости занимались изучением классических сочинений, но это не помогло им чего-либо добиться, они так и остались жить в нищете.
В современном мире господствуют ханжество и жестокость, и писатель в аллегории «Отповедь Тигра» показывает общество через восприятие дикого зверя, в представлении которого отношения между людьми и достижения цивилизации выглядят нелепо. Люди, по мнению автора, создали для себя искусственный мир и сами в нем страдают.
«Естественное», с точки зрения Пак Чивона, — это прежде всего природа и ее обитатели — животные, поэтому в качестве «носителя истины» выступает тигр. «Естествен» и человек, которому чужды стремления прославиться, обогатиться, сделать карьеру. У Пак Чивона это люди низких социальных категорий, а также обнищавшие представители высшего сословия. Так, дядька Ом нетребователен к еде и одежде, довольствуется двумя чашками риса в день и ходит в лохмотьях. Он занимается самой грязной и презираемой работой, потому что все ценимое в мире людей (обильная еда, хорошее платье и высокое положение) для него — «естественного человека» — не имеет значения («Рассказ о добродетельном золотаре»).
С точки зрения «обычных людей», противоестественно поведение Хо и Мина — героев «Историй, рассказанных вечером в Юйся» и «Воспоминаний о насмешнике Мин Юсине». Хо, например, раздает все деньги беднякам, отказывается от высокого поста на государственной службе, а Мин, вместо того чтобы сдать экзамен и поступить на службу, тратит свой талант только на развлечение слушателей.
Образцом отношений между людьми для Пак Чивона является общество, которое создал Хо на необитаемом острове. Здесь нет «книжников», так как в обычном мире люди стремятся получить образование только для того, чтобы властвовать над ближними; здесь нет денег, так как деньги нужны только для роскоши, а человек не должен стремиться к излишествам. Все жители острова занимаются земледелием и пользуются только плодами своего труда.
«Естественное» поведение героев Пак Чивона весьма напоминает поведение даоса, отвергающего пороки и достижения цивилизации. Недаром писатель часто сравнивает своих персонажей с совершенными мудрецами древности, которые удалились от мирской суеты. Любимым чтением Мина оказываются сочинения Лао-цзы — первого философа даосизма, а персонажи «Историй, рассказанных вечером в Юйся» презирают всесильных чиновников и не боятся высказать им все, что о них думают.
Провозглашая идеал «естественного» человека, Пак Чивон не выступает сторонником даосского отшельничества. Он осуждает несовершенное общество, думает, как его улучшить, и даже предлагает некоторые рецепты. Главный из них — ликвидировать ортодоксальную ученость, носители которой живут за счет чужого труда, а также ввести обязательность полезной деятельности для всех. Эти идеи пришли в сочинения Пак Чивона из трудов философов древнего Китая Мо-цзы и Шан Яна (IV в. до н. э.). Таким образом, в аллегориях, написанных Пак Чивоном еще в молодые годы, критика несовершенного общества и поиски положительных идеалов происходят в рамках традиционной дальневосточной культуры.
Часть произведений, вошедших в сборник, уже публиковалась на русском языке. В 1961 году появился перевод аллегории Лим Че «Мышь под судом». Затем в разные годы издания переводов корейской прозы включали новеллы из собраний пхэсоль, ранние аллегории и «Историю цветов» Лим Че.
Настоящее издание антологии корейской классической прозы, которое предпринимается впервые, объединяет произведения разных эпох и жанров. Наряду с уже известными антология знакомит с новыми переводами. Это — буддийские легенды из сочинения Ким Ирёна «События времен Трех государств», повесть Квон Пхиля и раннее произведение Лим Че «Приключения ученого мужа во сне». Русский читатель еще не был знаком с прозой Ли Кюбо, «Китайским дневником» и аллегориями Пак Чивона. В новом переводе дана повесть Ким Сисыпа «Заглянул за ограду».
История корейской традиционной прозы на ханмуне представлена здесь в образцах. В сборник можно было включить только самую малую часть того, что создавалось веками, поэтому в антологии мы видим лишь ведущих авторов и самые характерные жанры. Однако мы уверены, что современного читателя, несомненно, увлечет все своеобразие литературы старой Кореи: и мудрость философа, размышлявшего над проблемами бытия и места человека в мире, и юмор, и перипетии любви молодых людей.
А. Троцевич
КИМ ИРЁН.ИЗ «СОБЫТИЙ ВРЕМЕН ТРЕХ ГОСУДАРСТВ»
Нохыль Пудык и Тальталь Пакпак — двое святых с южного склона гор Пэквольсан — Гор светлой луны
В «Записях о том, как двое святых с гор Пэквольсан — Гор светлой луны постигли Учение Будды» сказано:
Горы Пэквольсан находятся в Силла, на севере уезда Кусагун. (Он еще в старину назывался Кульчагун, а ныне именуется Ыйагун.) Вершины их причудливо-прекрасны, а сами они тянутся, что вдоль, что поперек, на сотни ли. Воистину, они — оплот государства. Вот что о них с самой древности рассказывают наши старцы.
В былые времена один танский император вырыл у себя пруд. Накануне каждого полнолуния этот пруд так и заливало лунным светом. В середине же воздвигли гору с вершиной, очертаниями напоминающей льва-шицзы, и ее отражение в воде среди цветов, подсвеченных луной, было отчетливо видно. Император повелел живописцу изобразить все это на картине и отрядил чиновника отыскать в Поднебесной похожее место. Посланник прибыл в Силла и выяснил, что в этих местах есть скала, похожая на огромного льва-шицзы. Тысячах в двух шагов к юго-западу от гор Пэквольсан высилась гора Трехглавая. (Ее, вообще-то, называют Цветок-гора, но у нее, как говорится, при одном теле — три головы, потому ее именуют еще и Трехглавой.) Очень она напоминала ту, что на картине. Посланник не был полностью уверен, что нашел именно то, что нужно, однако туфли свои к вершине Шицзы-скалы привязал. Возвратившись же, доложил все, как есть, императору. А тем временем отражение туфель также стало появляться в пруду. Император подивился и велел назвать горы, где находится Шицзы-скала, горами Пэквольсан — Горами светлой луны. (Накануне полнолуния там появлялось отражение светлой луны, потому так их и назвали.) После этого отражение туфель в пруду пропало.