Кони служили кочевникам не только для передвижения. Они давали мясо и молоко для пищи, шкуры для одежды и кожаной утвари. Из кобыльего молока очень рано стали делать кумыс — превосходный напиток, питательный и долго не портящийся. Овцы и козы, кроме молока и мяса, обеспечивали номадов шкурами, кожей и шерстью — основными материалами не только для одежды и обуви, но и для переносных жилищ. Из козьей шерсти ткали покрытия для шатров, из овечьей — валяли войлок, который служил покрытием кибиток и юрт. Войлочными кошмами застилали пол внутри кочевых жилищ, украшали стены. Были у номадов и верблюды, и крупный рогатый скот, но эти животные в евразийских степях имели меньшее значение.
Первыми кочевниками Евразии были индоевропейские племена. Именно они оставили после себя в степях от Днепра до Алтая первые курганы — захоронения своих вождей. Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов, выдвинувшие гипотезу о более южной локализации индоевропейской прародины — между Кавказом и Месопотамией, считают, что Северное Причерноморье и приволжские степи были вторичным исходным ареалом, вторичной, промежуточной прародиной индоевропейцев. Они датируют образование этого ареала началом III тысячелетия до н.э. Археологически это соотносится с областью распространения древнеямной курганной культуры.
Но в любом случае распространение индоевропейцев на запад Европы и восток Азии не могло миновать евразийские степи, освоение которых было возможным лишь при развитии подвижного (пастушеского) скотоводства. Отсюда индоевропейцы расселялись, начиная с III тысячелетия до н.э., несколькими волнами на запад и восток, север и юг. Часть их ушла в Западную Европу, другая часть — в Иран, Афганистан, Индию (так называемые арийские племена). Средняя Азия, Казахстан, Южная Сибирь тоже были заселены индоевропейскими племенами, некоторые из них дошли вплоть до Центральной Азии. Их потомки — тохары, асы и другие — жили еще в I тысячелетии н.э. в северо-западных областях Монголии и Китая.
Из тех индоевропейцев, что остались в причерноморских степях, позже сложились новые кочевые союзы — ираноязычные племена киммерийцев, скифов, саков, савроматов. Об этих номадах, повторивших в I тысячелетии до н.э. маршруты своих предшественников, много сведений содержат письменные источники древних греков, персов, ассирийцев.
Восточнее индоевропейцев, в Центральной Азии, возникла другая крупная языковая общность — алтайская. Большинство племен здесь составили тюрки, монголы и тунгусо-маньчжуры. {20}
Возникновение номадизма — новая веха в экономической истории древности. Это было первое крупное общественное разделение труда — отделение пастушеских племен от оседлых земледельцев. Быстрее стал развиваться обмен продуктами сельского хозяйства и изделиями ремесла. Земледельцы выменивали у скотоводов мясо, шерсть, кожи, молочные продукты, скот — мясной, а также рабочий для пахоты и транспорта; скотоводы получали от них продукцию земледелия — зерно, муку, овощи, фрукты. Разделение труда предполагало с самого начала тесный симбиоз кочевых и оседлых жителей. Ведь даже любимое блюдо азиатского кочевника — бараний плов — нельзя приготовить без "земледельческого вклада" — риса или другой крупы.
Развитие обмена порождало новые традиции, прежде всего — обычай гостеприимства, гарантировавший чужакам защиту жизни и имущества. Появились первые купцы, обмен превратился в торговлю, продукты стали товаром, возникли первые мерила стоимости, а в конце концов — универсальное средство обмена — деньги. На первых порах роль денег играл скот, как наиболее легко отчуждаемое имущество. Во многих языках происхождение слова "деньги” связано со скотоводством: древнерусское "скот" значило "деньги"; очевидна связь и латинских слов "пекус” (скот) и "пекуния" (деньги). Русское слово "товар" происходит от тюркского "тавар" (скот, овца).
Взаимоотношения номадов и оседлых жителей не всегда были мирными. Кочевое скотоводство очень производительно на единицу затраченного труда, но мало производительно на единицу используемой площади, при расширенном воспроизводстве оно требует освоения все новых и новых территорий. Покрывая в поисках пастбищ огромные расстояния, кочевники часто заходили и на земли оседлых жителей, вступая с ними в конфликт. Эти недоразумения обычно быстро улаживались.
Но кочевники совершали и набеги, вели завоевательные войны против оседлых народов. У племен номадов, в силу внутренней социальной динамики, появлялась своя элита — разбогатевшие вожди, родовая аристократия. Эта родоплеменная верхушка, возглавляя крупные союзы племен, превращалась в кочевую знать, еще больше богатела и укрепляла свою власть над рядовыми кочевниками. Она-то и направляла племена на захват и грабеж земледельческих территорий. Вторгаясь в страны с оседлым населением, кочевники облагали его данью в пользу своей знати, подчиняли целые государства власти своих вождей. При этих завоеваниях возникали гигантские державы кочевников — скифов, гуннов, тюрков, татаро-монголов и другие. Правда, все они были не слишком долговечны. Как подметил еще советник Чингисхана Елюй Чуцай, можно завоевать вселенную, сидя на коне, но управлять ею, оставаясь в седле, невозможно. {21}
Ударной силой ранних кочевников Евразии, например, арийских племен, были боевые колесницы. Индоевропейцам принадлежит приоритет не только доместикации коня, но и создания быстрой и маневренной боевой колесницы, основной особенностью которой были легкие колеса, имевшие втулку со спицами. (Прежде, например в Шумере IV тысячелетия до н.э., боевые повозки имели тяжелые колеса — сплошные деревянные диски, вращавшиеся вместе с осью, на которую были насажены, а запрягали в них ослов или волов.) Легкая конная колесница начала свое триумфальное шествие с III тысячелетия до н.э. Во II тысячелетии она получила широкое распространение у хеттов, индоариев, греков, в Египет ее занесли гиксосы. На колеснице обычно помещались возница и стрелок из лука, но были и совсем небольшие повозки, на которых возница являлся одновременно и лучником.
С I тысячелетия до н.э. основным и, пожалуй, даже единственным родом войск кочевников стала конница, применявшая в сражениях конно-стрелковую тактику массированного удара; на врага неслась конная лава, извергавшая тучи стрел и дротиков. Впервые ее широко применили киммерийцы и скифы, они же создали и первую кавалерию.
Хорошая боевая подготовка воинов-номадов была связана с особенностями кочевого скотоводческого хозяйства. Труд животновода был гораздо производительней труда земледельца: несколько пастухов могли получать от большого стада в избытке мясо, молоко, кожу, шерсть. Крупные стада быстро превратились в настоящее богатство, а их владельцы, — как правило, это была родоплеменная верхушка — получили возможность присваивать прибавочный продукт, не работая. Но это драгоценное движимое имущество паслось в степи, открытой не только всем ветрам, но и набегам чужих племен. Его нельзя было упрятать (как, например, зерно в хранилища и амбары) за крепостной стеной или хотя бы за частоколом. Его приходилось охранять денно и нощно, быть всегда начеку, чтобы отразить налетчиков. Кочевник с самого момента возникновения пастбищного животноводства был не только пастухом, но и воином.
С детства номады были отличными наездниками, натренированными для долгих переходов, хорошо владели оружием и приемами кавалерийского боя. Более слабое развитие у кочевых племен по сравнению с оседлым населением классовых отношений — и в эпоху рабовладения, и в эпоху феодализма — вело к долгому сохранению патриархальных и родоплеменных связей. Эти связи маскировали социальные противоречия, тем более, что наиболее жесткие формы эксплуатации — грабеж, набеги, сбор дани — были направлены вовне кочевого общества, на оседлое население. Все эти факторы сплачивали племя крепкой военной дисциплиной, что еще больше повышало боевые качества племенного войска. {22}
Наконец, обеспечение своих насущных материальных потребностей занимало у номадов гораздо меньше времени, чем у оседлых земледельцев. И большую часть его они отдавали упражнениям в военном деле (различные конно-спортивные игры, облавная и загонная охота).
Конница — вот "сверхоружие" номадов, клавшее к их ногам целые страны. История знает немало сравнительно легких побед племенных союзов кочевников над древними государствами, что вело к распространению пастушеских этносов на землях, давно освоенных оседлыми народами. Правда, наибольшего успеха номады достигали лишь тогда, когда перед ними были ослабленные противники: либо цивилизации, переживавшие время упадка, либо государства, пребывавшие в состоянии феодальной раздробленности и усобиц. В этом главный секрет успехов кочевников-завоевателей — от индоариев и скифов до арабов, тюрков и монголов. Действительно, доарийская цивилизация Индии (культуры Хараппы и Мохенджо-Даро) пришла в упадок как раз накануне прихода индоариев. В затянувшемся кризисе рабовладельческих обществ поздней Римской империи и сасанидского Ирана арабы лишь поставили точку. Тюрки, оказавшиеся в XI в. н.э. в Малой Азии, легко взяли верх над Византией, ослабленной восстаниями низов, феодальными междоусобицами и религиозными распрями. Раздробленная на удельные княжества Киевская Русь XIII в. не смогла противостоять монголам, хотя раньше, будучи единой, успешно отразила нашествие тюркских кочевников — печенегов. Для защиты от набегов кочевников многие государства сооружали различные оборонительные линии. Еще в III тысячелетии до н.э. цари Ура построили стену, прикрывавшую Нижнюю Месопотамию с севера от натиска пастушеских племен. С аналогичными целями были построены Великая Китайская стена, Траянов вал (охранявший северные границы Римской империи), созданы древнерусские засеки на южных подступах к киевским землям.
С передвижениями кочевников в Азии связано распространение многих языков — индоевропейских (главным образом иранских), арабского, тюркских и монгольских. При оседании на землю и смешении с местным населением номады, как правило, ассимилировали его по языку, но заимствовали основные черты хозяйства и материальной культуры. Эта историческая закономерность наблюдалась не только в Азии, но и в Африке (арабизация Северной Африки — Магриба), и в Европе (мадьяризация области Среднего Дуная — Паннонии). Причины языковой ассимиляции лежали прежде всего в военно-политическом господстве номадов-завоевателей, а также в их относительной многочисленности по сравнению с местным населением. Сходный процесс — произошел и в Анатолии, а также частично на Балканах, после переселения сюда тюркских племен в эпоху господства Сельджукидов и Османидов {23} в областях, составивших впоследствии территорию современного турецкого государства — Турецкой Республики.