Социально-политическая борьба и внешнее положение империи в конце VII — начале VIII в.(Михаил Яковлевич Сюзюмов)
Успехи, достигнутые при Константе II и Константине IV, были закреплены в первой половине царствования сына и преемника Константина — Юстиниана II (685–695 и 705–711). Это был человек неутомимой энергии, чрезвычайно властолюбивый, воинственный, но безрассудный в своих решениях, невероятно подозрительный и беспощадный к действительным и мнимым врагам. Когда умер Константин IV, Юстиниану было всего 16 лет. Вступление на престол молодого императора использовали военные круги для укрепления самостоятельности фем.
Византийцы перешли в наступление против славян и подчинили всю территорию Фракии вплоть до Фессалоники, куда Юстиниан торжественно вступил в 688/89 г.[90] Таким образом, процесс создания славянского государства Склавинии был прерван и славянские племена подчинены Византии. Походы Юстиниана имели большое значение для восстановления торговых путей из Константинополя в Грецию и к Эпиру.
Завоевание сопровождалось чрезвычайными жестокостями. Громадное число славян (свыше 30 тыс. способных носить оружие) переселили в Вифинию в качестве поселенцев, обязанных военной службой. Учреждены были специальные славянские колонии, во главе которых стоял византийский чиновник — начальник «славянских рабов Вифинской провинции»[91].
Военные круги увлекли Юстинниаа и в войну с халифатом, где в буре гражданской войны пришел к власти энергичный Абдал-Мелик (685–705). Византийцы, однако, не пошли на Сирию, решив сначала отвоевать Армению и Кипр. Операции в Армении были удачны. Византийцы укрепились и на Кипре, жителей которого Юстиниан приказал перевести в опустошенный Кизик. Это мероприятие закончилось очень печально: большинство киприотов во время переселения погибло. Только после этого византийские войска были направлены в Северную Сирию. Несмотря на чрезвычайно тяжелое положение, халифу удалось заключить мир ценой уступки части Армении и Кипра и уплаты денежных сумм. Византийцы по соглашению 689 г. обязались принять в пределы Византии христиан-мардаитов, которые жили в горах Ливана и которых арабы никак не могли подчинить своей власти. Мардаиты не получили определенной территории в Византии, но были распределены как по феме Кивиреотов, так и по горным округам Малой Азии и Греции.
Юстиниан главную военную силу империи видел в посаженных на землю переселенцах. Его мероприятия положили начало созданию пограничных опорных поселений, где жили воины-колонисты, так называемые акриты, которые напоминали римских limitanei. Акриты пользовались самоуправлением и получали обычно щедрые денежные вознаграждения из казны[92]. Однако попытки Юстиниана создать армию из славян и других народностей не дали немедленного военного преимущества Византии. Когда в 692 г. Юстиниан нарушил мир с арабами, продвижение византийской армии в Сирию кончилось катастрофой. Славянские переселенцы в бою под Севастополем (в Армении) перешли на сторону арабов; в результате поражения византийцам пришлось отказаться от Армении, чтобы купить мир.
Правительство Юстиниана осуществляло тяжелый налоговый гнет, обременявший и сельские местности и города. Финансовое управление возглавлял опытный, но бесцеремонный финансист Стефан Перс, который полновластно распоряжался в столице. Его власть была настолько велика, что он, по словам Феофана, приказал как-то высечь мать императора Анастасию, не подчинившуюся его распоряжениям[93]. Эпархом, потом логофетом геникона был назначен зверски жестокий авва Феодот. Феофан сообщает, что это было время арестов, конфискаций имущества и казней знатных горожан. Налоговое бремя легло также и на городскую знать, и выполнения государственных повинностей (в особенности по строительству) требовали от нее с беспощадной строгостью. За медлительность в постройке зданий строительных работников побивали камнями. Финансовый гнет лег и на деревенские общины. Свободные крестьяне стали объектом усиленного налогового обложения. Бегство из деревень делается обычным явлением. Налоговый гнет вызвал социальный протест масс, причем формой этого протеста по-прежнему являлись ереси.
Наиболее тяжелым положение было в Армении — области, где не прекращались военные столкновения арабов и византийцев. Одно время налоги с Армении делились поровну между арабами и византийцами. Именно в Армении социальный протест стал особенно острым и там развернулось еретическое движение. Византийцы называли армянских еретиков манихеями и, может быть, действительно традиции учения Мани еще сохранялись в Армении. Юстиниан приказал самым свирепым образом расправиться с приверженцами ереси. По сообщению Петра Сицилийца, еретиков сжигали живыми. Такая жестокость объясняется тем, что византийское правительство усматривало в ереси выражение социального протеста.
Монофелитство еще не было окончательно поколеблено, и предание анафеме на VI Вселенском соборе тех учений, которые долгое время были официальными, естественно, многих привело в смущение и усилило религиозные споры. Бродячие монахи, распространявшие в массах всевозможные учения, были для господствующих кругов Византии социально опасным элементом. Правительство Юстиниана приняло меры к регулированию церковных отношений. В 692 г. был созван в Трулльском зале Константинопольского дворца так называемый Пятошестой (т. е. дополняющий решения V и VI соборов) собор, занимавшийся не догматическими, а дисциплинарными вопросами. Было определено правило ежегодно созывать съезды духовенства по епархиям с любопытной оговоркой, что из-за варварских нашествий трудно собираться дважды в год. Отметив, что варварские нашествия и другие причины вынуждали духовенство бросать свою паству, собор потребовал, чтобы духовные лица немедленно вернулись в свои приходы. Епископу было разрешено управлять епархией, попавшей под власть врагов империи извне, с византийской территории. Тем самым, нарушая старинные правила, правительство стремилось сохранить политическое влияние на население страны, покоренной славянами или арабами. Собор осудил еретиков, и особенно манихеев. Предписывалось в проповедях точно придерживаться учения церкви, а книги, не вошедшие в канон и считавшиеся апокрифическими, — сжечь.
Особую тревогу собора вызывали демократические элементы в церкви. Строго возбранялось, под угрозой отлучения, непосвященным проповедовать в храме: «Не мудрствовать паче, еже мудрствовати подобает». Верующие должны были считать себя только овцами, священник — пастырем: «Почто твориши себе пастырем, будучи овцою?». Духовенству и монахам было запрещено создавать тайные организации — фратрии. Особенно много положений собора касается монашества. Общая тенденция их — прикрепить монахов к монастырям; даже затворникам-безмолвникам не разрешалось приступать к «подвигу», пока в течение трех лет не докажут они в монастыре свою дисциплинированность. Собор осудил бродячих монахов, которые проповедовали среди мирян, и предписал, чтобы такие монахи закреплялись за монастырями и бросили бродяжничество. Строго запрещался выход из монастырей без соответствующего разрешения игумена.
В силу ктиторского права отдельные монастыри переходили в руки частных собственников. Собор потребовал неприкосновенности монастырской собственности и для лиц, превращающих монастыри в «мирские обиталища», ввел церковное наказание. Духовенству запрещалось заниматься ростовщичеством. Собор осложнил отпуск рабов на свободу: прежде требовалось два свидетеля — теперь не менее трех.
Свирепые казни и конфискации, суровое обложение налогами городской знати, необдуманно строгое обращение Юстиниана со своими приближенными военными — все это создало почву для заговора. Распространился слух, что Юстиниан намерен произвести массовые убийства жителей Константинополя, начиная с патриарха. Под влиянием этих слухов созрел заговор. В конце 695 г. произошел переворот.
Заговорщики сумели убедить известного полководца, отличившегося в Армении, патрикия Леонтия, стать во главе недовольных. Переворот удался. Народные массы на ипподроме, руководимые венетами, с криками: «Сокрушим кости Юстиниана!» — бросились на дворец. Юстиниана схватили, отрезали ему нос и сослали в Херсон. Императором был провозглашен Леонтий (695–698), который стал вести новую политическую линию. Леонтий был поставлен константинопольской сановной знатью и осуществлял ее политику. Преследования константинопольской знати прекратились.
Важно было сохранить в византийских руках оставшиеся провинции. В конце VII в. арабами был взят Карфаген. Леонтий направил в Африку сильное войско, которое сумело вытеснить арабов из Карфагена. Однако удержаться в нем византийцы не могли и окончательно оставили Карфаген весной 698 г. В неудаче стали обвинять Леонтия. Особенно волновались моряки, которые провозгласили императором своего предводителя Апсимара. Начался поход флота против столицы. За спиной моряков стояла провинциальная военная знать. Горожане оказали сопротивление, но среди них не было согласия.
Смена тиранического правления Юстиниана, осуществившаяся с участием народных масс, в какой-то мере развязала деятельность демократических слоев населения столицы. Значительную активность стали проявлять цирковые партии (борьба венетов и прасинов в цирке все еще продолжалась). Но борьба партий VII в. радикально отличалась от борьбы прослоек городской знати в VI в. После сокрушения мощи сенатского сословия Константинополя борьба приобретает иной характер: городская знать, в основном извлекавшая доходы из участия в государственном аппарате, из эксплуатации провинций (в форме налогового гнета), выступала против новой формирующейся знати, фемных архонтов, стремившихся укрепить свое влияние на население провинций.
И венеты и прасины были чисто городскими партиями. Ни та ни другая партия не могла быть на стороне формирующейся провинциальной военно-землевладельческой фемной знати. Но в Константинополе усилилась внутренняя антагонистическая борьба эксплуатируемой бедноты против богатых собственников и сановной знати