Я наслаждаюсь светом любви. Это моя жизнь.
В 1906 г. Распутин послал царю телеграмму: «Батюшка царь, приехав в этот город из Сибири, я хочу поднести тебе икону святого Симеона Верхотурского, чудотворца <…>, ибо верую, что святой будет хранить тебя каждый день твоей жизни». 16 октября 1906 года Николай II принял благочестивого мужика, который «произвел на ее величество и меня замечательно сильное впечатление». Так писал Николай своему премьер-министру Столыпину. Грозное время требовало такого рода «чуда», связавшего царскую семью с Распутиным вплоть до ее гибели.
Царица произвела на свет четверых девочек, пока, наконец, не появился желанный престолонаследник Алексей. Однако его рождение омрачил вердикт врачей: у царевича была плохая свёртываемость крови, поэтому любая травма могла стать для него смертельной. Ужасный диагноз берегли как государственную тайну. Никто не должен был знать, насколько неопределенно будущее династии Романовых. Из страха за младшего ребенка глубоко религиозная супруга царя из гессенского аристократического рода стала восприимчива к влиянию знахарей и оккультистов, которые и до Распутина были вхожи во дворец. Когда какой-то божий человек попросил позволения взглянуть на занемогшего мальчика, она впустила его к отпрыску, беспокойно ворочавшемуся в своей кроватке. Распутин не прикоснулся к ребенку, а лишь помолился. Мальчик заснул и наутро проснулся здоровым. Первое «чудо» свершилось! На «царей», как впоследствии Распутин величал императорскую чету своих друзей, это произвело глубокое впечатление. Им хотелось верить предсказанию, что «мальчик со временем будет совершенно здоров и перерастет свою болезнь». Александра стала регулярно принимать «нашего друга», как она его называла, при дворе в кругу семьи. Придворные и прислуга с удивлением констатировали появление божьего человека в спальнях великих княгинь, дочерей государя.
В октябре 1907 г. случилась катастрофа, которую при всей осмотрительности предотвратить не удалось: играя, царевич Алексей поранился. Мать с ужасом обнаружила образовавшийся под кожей большой отек. Царские лейб-медики прописали теплые грязевые ванны — безрезультатно. В отчаянии Александра велела позвать Распутина, и тот сразу поспешил ко двору. Пронизывающим взглядом он смотрел мальчику в глаза и долго перед ним медитировал. Позднее некоторые из его почитателей утверждали, что он притягивал страдания других к своему крепкому тепу, отождествляя себя с боль-ным. Говорили, что так поступают «шаманы» — колдуны Сибири. В результате мальчик снова спокойно уснул, а на следующий день отек рассосался. Царица убедилась, что целительские способности Распутина опять подтвердились, и с того момента полностью попала под его влияние. Когда Григория не было поблизости, неуравновешенная императрица проявляла беспокойство: «Мой любимый и незабвенный учитель, спаситель и советчик. Как я изнемогаю без тебя… Мне лишь тогда спокойно на сердце, когда ты, мой учитель, сидишь рядом и я целую твои руки и склоняю голову на твое благословенное плечо… Скоро ль ты будешь снова со мной? Приди скорее. Я жду тебя, я угасаю без тебя. Прошу у тебя святого благословения и целую твои благословенные руки. Вечно любящая тебя м[ама]». Что это — любовное послание? Скорее свидетельство болезненной материнской любви и отчаяния.
Распутин был могущественнее любого официального высокопоставленного лица.
Осознавший свою власть мужик из Сибири стал пользоваться привилегированным положением у «царей». Он внушал им, что связывает династию с простым верующим народом, в обход интриг придворных и враждебно настроенных министров. Пока его влияние крепло, росло и «число его врагов. Министр внутренних дел приказал охранять его круглосуточно. Шпики записывали каждый его шаг и проверяли каждого гостя, который приходил к нему. Ходили разговоры об оргиях, о развлечениях с девицами легкого поведения, а также о сексуальных посягательствах на служанок и дам высшего общества. Царь получал компрометирующие агентурные донесения, но все попытки лишить Распутина власти были тщетны — не может быть того, чего быть не должно. Николай не желал видеть в докладах шпионов ничего иного, кроме козней завистников. В конце концов он запретил подобные мероприятия.
Ни один царский фаворит никогда не имел такой власти, как он.
Царь оставлял без внимания даже искренние советы близких друзей. Софию Тютчеву, фрейлину ее величества, возмущало тесное общение со «святым человеком» детей царствующих особ — она считала это оскорблением сословной чести и поэтому умоляла Николая удалить его от двора. «Так вы не верите в святость Григория Ефимовича? — в отчаянии вопрошал глава рода Романовых. — А что вы скажете, если я признаюсь, что все эти годы я прожил только благодаря его молитвам?» Ничто не могло пошатнуть авторитет Распутина при дворе. Пока добрый семьянин Николай с близкими избегал «испорченного» Петербурга и правил страной из летней царской резиденции в Царском селе, его чудо-целитель наслаждался жизнью в столице. Время от времени он вместе с несколькими избранными знатными почитательницами наведывался в свою сибирскую деревню Покровское, где его ждали законная жена и трое детей.
У каждого свой крест. У него вот такой.
Там, в деревне Покровское, дочь Распутина Мария, с ее слов, присутствовала при «исцелении на расстоянии». Распутин был в «отпуске на родине», когда состояние престолонаследника резко ухудшилось. В телеграмме царица умоляла его: «Врачи бесильны. Ваши молитвы — наша единственная надежда». Мария вспоминала, как с депешей в руке Распутин тотчас пошел к иконам в своей комнате, упал на колени и начал молиться: «Исцели Твоего сына Алексея, если на то Твоя воля!
Дай ему мою силу, о Господи, чтобы он мог употребить ее для своего выздоровления». Пока он говорил, его тело содрогалось в конвульсиях, казалось, немыслимая боль одолевает его. Потом он, мокрый от пота, рухнул на пол. «Как будто он пребывал в ужасной агонии, — писала дочь Распутина, — я думала, он умирает. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг он открыл глаза и улыбнулся. Я протянула ему чашку холодного чаю, и он с жадностью выпил. Через несколько мгновений он поднялся». Царевич быстро выздоровел.
С началом Первой мировой войны влияние Распутина вышло на новый виток. В 1914 г. лишь одной телеграммой царю ему удалось остановить мобилизацию могучей русской армии, о чем уже был отдан приказ: «Я знаю, все требуют от тебя войны… Тяжела кара Господня. Все закончится большой кровавой баней». Казалось, в какой-то момент вопросы войны или мира, судьба всемирной истории находились в руках русского мужика. Но все же Николай последовал совету своих военачальников и снова отдал приказ о мобилизации.
Отныне Николай пребывал в ставке, а царица как регентша олицетворяла «государево око» в тылу, как уверил ее Распутин. Набожная Александра делала все, чтобы и на фронте Николай не оставался без советов божьего человека. Некоторые сообщения были скорее общего характера: «Он говорит, что скоро мы получим приятные вести с театра военных действий» (письмо от 14 декабря 1914 года), другие вполне конкретными: «Я должна передать тебе послание нашего друга, которое ему подсказало ночное видение. Он просит тебя срочно перейти в наступление под Ригой» (письмо от 15 ноября 1915 года). Царь часто следовал указаниям старца. В истерии войны, сопровождавшейся огромными жертвами, Распутин и Александра окончательно поддались суевериям. В середине 1915 г. Григорий подарил царю маленькую расческу, и жена неустанно напоминала Николаю: «Не забывай перед каждым трудным разговором или каждый раз, принимая решение, причесывать волосы. Эта маленькая расческа поможет тебе».
Дорогой друг! Еще раз говорю, ужасная буря угрожает России. Это беда. Несказанно много страданий… Целое море слез. А сколько крови?.. Я знаю, все требуют от тебя войны, даже преданные тебе, они не осознают, что спешат навстречу гибели. Тяжела кара Господня…
Безмерное доверие царицы позволило Распутину влиять на выбор министров. Так, в течение каких-то десяти месяцев Россия получила пять министров внутренних дел и трех военных министров. Однако наиболее сенсационный удар он нанес в 1915 г. По настоянию Распутина Николай снял тогдашнего главнокомандующего русской армии, Николая Николаевича, своего дядю, ярого противника Распутина, и сам стал генералиссимусом. На случай невыполнения этого «совета» Распутин предупредил о грозящем перевороте и удовлетворенно прокомментировал отстранение от власти своего заклятого врага: «Если бы наш Николай не занял место Ник-Ника [прозвище Николая Николаевича в царской семье], ему пришлось бы распрощаться с троном». Этим шагом неопытный в военных вопросах Николай окончательно потерял доверие своего народа.
Ты царь, отец народа. Не допусти торжества безумцев, не доведи до гибели себя и свой народ! Германию победят. Но что же Россия? Если задуматься, таких страданий никогда не было. Россия тонет в крови. Велико несчастье, безгранична скорбь.
На третьем году войны в ружье стояли 13 000 000 русских. Уже были оплаканы более 2 000 000 убитых и несколько миллионов раненых. Требовался козел отпущения за адское кровопролитие. И его быстро нашли в лице супруги царя — немки по происхождению и ее советчике и близком друге, который во время войны буквально сорил деньгами. Здесь явно было что-то нечисто. Во взбудораженной атмосфере раненой нации подозрения упали на благодатную почву. «Немку» — как Александру теперь называли в народе, — подозревали в шпионаже в пользу ее родины, а с ней и непьянеющего божьего человека. Обвинения относительно беспутного образа жизни Распутина не помогли устранить его от власти, тогда злопыхатели подхватили предположение, что он продает эмиссарам Вильгельма II военные тайны, о которых якобы узнает от царицы.