ми операций в Нидерландах (май 1940 года) и на острове Крит (май 1941 года). Что еще важнее, аналитики Генштаба РККА в тексте доклада предлагали способы борьбы с возможной высадкой воздушных десантов (как массовой, так и в виде небольших групп). Одной из первоочередных мер называлось «создание команд для выявления и уничтожения парашютистов и диверсантов противника в крупных населенных пунктах», а также «привлечение гражданского населения к оповещению о высадке десантов» и «создание небольших мобильных команд» для поиска и уничтожения диверсионных групп противника»[57].
Однако вместе с этим охват всех западных республик, а также значительной части регионов РСФСР истребительными батальонами очевидно выходит за рамки «команд для уничтожения парашютистов». Появление и развитие института иррегулярных по своей сути батальонов вполне сочетается с общей концепцией советского высшего руководства, которое, осознавая угрозу для существования страны, приняло решение обратиться к опыту Гражданской войны и в некотором смысле реализовать концепцию «вооруженного народа»[58] – массово мобилизовать граждан, дополнив ими терпящую тяжелые поражения РККА.
При этом, несмотря на них, численность Красной армии в течение 1941 года непрерывно росла ввиду проводившейся мобилизации[59]. По состоянию на 1 августа 1941 года она достигла 6498 человек (с учетом военнослужащих, проходивших лечение в госпиталях). Для сравнения: 1 июля в Красной армии насчитывалось около 5 миллионов военнослужащих[60], то есть за месяц удалось мобилизовать более полутора миллионов человек. Очевидно, что дополнительный набор слабо подготовленных людей в народное ополчение и истребительные батальоны не мог привести к кардинальным переменам на фронте и был с военной точки зрения излишним. Скорее всего, целью создания истребительных батальонов была подготовка устойчивого с идеологической точки зрения резерва[61]. Этот тезис подтверждают многочисленные упоминания в приказах и распоряжениях руководства НКВД и партийных органов о необходимости комплектования подразделений с опорой на коммунистов и комсомольцев, которые, по понятным причинам, считались наиболее надежным контингентом[62]. В воспоминаниях ряда военнослужащих имеется информация о том, что изначально батальоны формировались «как части НКВД, показывающие примеры дисциплины и преданности»[63].
Одновременно с истребительными батальонами в селах и поселках, находящихся в зоне ответственности конкретного подразделения, должны были быть созданы так называемые группы содействия, которые должны были состоять из «колхозников непризывного возраста, в том числе пастухов, пионеров, школьников»[64]. Этот факт также подтверждает тезис о желании советского правительства максимально задействовать население в военных действиях. Главной задачей групп являлся контроль за обстановкой в конкретном населенном пункте, выявление подозрительных лиц, наблюдение за воздухом[65]. Они формально не вооружались и должны были действовать в связке с истребительными частями.
Формирование истребительных подразделений, начатое в самом конце июня 1941 года, происходило быстрыми темпами. Уже к 1 июля, согласно данным, приводимым в общем «Отчете о состоянии и деятельности истребительных батальонов НКВД СССР с 1 июля 1941 по 1 июля 1943 годов», составленном заместителем начальника Центрального штаба истребительных батальонов НКВД майором Александровым, по стране в целом было сформировано 1502 истребительных батальона общей численностью в 294 769 человек[66]. К концу июля имелось 1775 батальонов примерной численностью в 320 тысяч человек (эти цифры, скорее всего, завышены)[67].
Важно отметить, что в дальнейшем процесс охвата батальонами новых областей страны продолжался – в июле – сентябре они были созданы в Ивановской, Вологодской областях, Армянской ССР, в октябре – в Рязанской и Горьковской областях, в декабре – в Сталинградской. В январе 1942 года были сформированы истребительные части в Дагестанской и Чечено-Ингушской АССР (хотя в случае с последним регионом, несмотря на содержащиеся в июньском приказе НКВД № 00804 указания о формировании истребительных батальонов, последние не были созданы даже к январю следующего года)[68].
Кроме того, весной 1942 года руководством Центрального штаба было приказано начать создание изучаемых частей в Кабардино-Балкарской АССР, а также в Ставропольском крае. В период июля – октября этого же года появились указания о формировании истребительных батальонов на территории Тамбовской, Пензенской, Саратовской областей РСФСР, Красноводской области Туркменской ССР, Западно-Казахстанской и Гурьевской областей Казахской ССР[69]. Видно, что их создание происходило в случае приближения фронта к границам той или иной области (республики).
Вместе с тем важно понимать, что далеко не на всех из перечисленных территорий истребительные части действительно были созданы или доведены до штатной численности. Так, 20 мая того же года вышло постановление ГКО о дополнительном наборе в истребительные батальоны НКВД Краснодарского, Орджоникидзевского краев, Грузинской ССР, а также ряда АССР Северного Кавказа 9700 человек[70]. Эти меры принимались в первую очередь в связи со сложной криминогенной обстановкой в названных регионах и опасениями высадки морских десантов. Однако, по данным местных штабов, людей для подобных действий в регионах практически не было – сказывалась продолжающаяся массовая мобилизация в РККА, в ходе которой в 1942 году Советское государство ощутило нехватку человеческих ресурсов. Численность республиканских и краевых батальонов увеличена не была, напротив, имела место общесоюзная тенденция к снижению числа военнослужащих, которые обращались на комплектования армейских частей и войск НКВД[71]. По всей стране в начале 1942 года значительная часть бойцов и командиров изучаемых подразделений была передана в состав РККА в связи с проведением очередных мобилизационных мероприятий[72].
Отдельно необходимо упомянуть о появлении истребительных батальонов вдали от советско-германского фронта – на Дальнем Востоке, а конкретно в Хабаровском и Приморском краях, которые на тот момент также включали в себя территорию современной Амурской области[73]. В случае с Дальним Востоком советское руководство, очевидно, небезосновательно считало ситуацию в регионе предвоенной[74].
В этой связи важно сказать о том, что, согласно указаниям Центрального штаба, истребительные батальоны в случае оккупации района их действий должны были переходить на нелегальное положение с опорой на заранее создаваемую систему тайников с оружием и укрытий[75]. Более того, в Вологодской, Московской, Ярославской и других условно тыловых областях уже в августе – сентябре силами истребительных формирований началась закладка оружия в тайники, устройство запасов продуктов, также создавались списки бойцов, командиров и партийных чиновников, которые должны были стать своеобразным «ядром» для будущих партизанских отрядов[76]. С другой стороны, как будет показано ниже, планы по активной работе таких групп в тылу немцев в целом оказались утопическими, а организовать партизанское движение на базе истребительных батальонов не удалось. Достаточно очевидно, что сами изучаемые подразделения изначально создавались для решения широкого спектра задач, в том числе и диверсионно-партизанского характера.
С течением времени численный состав истребительных батальонов постепенно сокращался – так, в сентябре
1942 года на всей территории СССР имелось 1354 батальона общей численностью в 164 тысячи человек[77]. В течение
1943 года их количество и численность в целом оставались относительно стабильными. Так, на 1 июля в 37 областях, краях и республиках имелось 1618 батальонов общей численностью 169 628 человек. Из этого числа 180 батальонов находились на казарменном положении[78].
Наконец в 1944 году истребительные подразделения пережили своеобразный «ренессанс» – в связи с формированием новых частей в западных областях страны (в Украине, Белоруссии и республиках Балтии) их численность резко увеличилась до 204 тысяч человек[79]. Скорее всего, приведенные данные носят несколько завышенный характер ввиду желания командиров истребительных батальонов и региональных штабов довести численность подчиненных подразделений до необходимых штатов, которые фактически в полной мере соблюдались лишь в довольно редких случаях. Однако они дают возможность составить представление об общей динамике изменения численного состава изучаемых частей. Видно, что после массового и несистемного формирования батальонов в 1941 году в 1942–1943 годах в связи с отсутствием необходимости часть из них была расформирована, а состав оставшихся сокращен. Также именно тогда, позитивно оценивая опыт начала войны и накопив некоторые знания, руководство НКВД активно использовало истребительные части в ходе повторной советизации освобождаемых территорий, что вылилось в резкое увеличение их численности в 1944 году.