Среди населения советских городов новости о создании истребительных частей вызвали положительную реакцию. Так, например, 18-летний москвич Лев Федотов[80] в своем дневнике за июль 1941 года эмоционально рефлексирует над прочитанной статьей в «Правде» о забрасываемых в советский тыл германских диверсантах в форме красноармейцев и отмечает, что «с подобными двурушниками уже ведут борьбу специально сформированные истребительные батальоны, которые вылавливают переодетых скорпионов»[81]. Схоже оценивает создание истребительных подразделений и будущий профессор ЛГПИ имени А.И. Герцена Я.С. Билинкис[82], на момент начала войны – несовершеннолетний. Он особо подчеркивает, что в Москве в связи с началом мобилизации в Красную армию наблюдался небывалый патриотический подъем, многие женщины и люди непризывных возрастов вступали в истребительные батальоны, дабы «дать нашему тылу надежность»[83].
Вновь создаваемые части изначально формировались без отрыва от производства, то есть их военнослужащие должны были совмещать службу в батальонах с работой, максимально быстро собираясь на точках сбора в случае оперативной необходимости. Однако сложившееся на фронте положение быстро скорректировало эти планы. Истребительные части областей, республик и краев переводились на казарменное положение (то есть становились военнослужащими НКВД) чаще всего в случае начала боевых действий на территории соответствующего региона. Если говорить о цифрах, то в период с июня 1941 по март 1944 года по всему СССР на казарменное положение было переведено 60 578 бойцов и командиров, в том числе в Москве и области 26 500, в Ленинграде и области – 16 400, в республиках Кавказа и Закавказья – порядка 2000 человек. По мере улучшения обстановки на фронтах численность истребительных батальонов, находящихся на казарменном положении, постепенно снижалась. Это делалось в целях экономии материальных ресурсов. Так, например, к 15 февраля 1943 года в Москве и области на казарменном положении оставалось 4000 бойцов и командиров, а к той же дате следующего года – 3000[84]. Большинство остававшихся на казарменном положении военнослужащих состояли в подразделениях, оперирующих в западных республиках страны.
Таким образом, истребительные батальоны были сформированы для борьбы с десантами противника и поддержания порядка в тылу. Параллельно с ними создавалась система управления, с самого начала подвергавшаяся определенным изменениям. Численность батальонов после взрывного роста в 1941 году существенно снизилась в 1942–1943 годах, в дальнейшем снова начав расти в связи с их созданием на освобожденных территориях.
Служебное и боевое применение
Изучаемые подразделения на протяжении всей войны использовались для решения самых разных задач, являясь своеобразными «пожарными командами», которые применялись для решения срочных и текущих задач на фронте и в тылу.
Важнейшим направлением деятельности истребительных батальонов была подготовка пополнения для РККА, органов внутренних дел, партизанских отрядов. Так, в период с июля 1941 по июль 1943 года из данных подразделений было передано в Красную армию 242 тысячи человек, в войска НКВД 24 тысячи человек, на формирование партизанских отрядов и диверсионных групп отправлено 25 533 человека[85].
По данным общих отчетов штаба истребительных батальонов, состав последних за указанный период обновлялся в среднем 2,5 раза в зависимости от региона (в Ростовской области в течение 1941–1942 годов состав некоторых истребительных батальонов практически полностью обновлялся 7–8 раз, в Украинской ССР до 1 октября 1941 года в составе Красной армии оказались практически все созданные на территории республики батальоны). Подавляющее большинство из переданных в иные части бойцов истребительных подразделений составляли молодые люди, достигшие за время службы в составе истребительных подразделений призывного возраста[86]. Очевидно, что истребительные батальоны фактически исполняли функцию своеобразных школ для подготовки личного состава НКВД и РККА.
Транзит личного состава через батальоны чаще всего происходил следующим образом: молодые люди или граждане призывного возврата, не мобилизованные по тем или иным причинам, зачисляясь в истребительные части, проходили начальную военную подготовку. Они получали представления об условиях и особенностях службы, учились владеть оружием, в некоторых случаях проводились занятия по тактике и так далее[87]. После этого в Красную армию, войска НКВД или партизанские отряды передавались целые подразделения, в том числе чаще всего в случае тяжелой обстановки на фронте – батальоны в полном составе вместе с имеющимся вооружением. Также был налажен процесс призыва бойцов подразделений через военкоматы. Например, за июль 1941 года – февраль 1942 года по Ленинградской области в части РККА, НКВД и дивизии народного ополчения было передано 19 542 человека, по Московской области за тот же период – 16 741 человек[88]. В областях РСФСР и союзных республик наблюдалась схожая ситуация.
В некоторых случаях имела место ситуативная передача истребительных подразделений в состав РККА, как, например, произошло в Тульской области в октябре 1941 года, когда из областных и городских батальонов был сформирован полк первоначальной численностью 2100 человек со штатным вооружением, который принимал участие в обороне города. Всего до конца года на пополнение различных частей РККА и вышеупомянутого полка тульскими и частично – подмосковными истребительными батальонами было передано порядка 10 тысяч человек[89].
То есть ни о каком сколько-нибудь постоянном костяке истребительных батальонов говорить не приходится – военнослужащие и командиры постоянно менялись, ряд частей включались в состав других структур в полном составе, другие за несколько месяцев могли практически на сто процентов обновить личный состав. В условиях подобной текучки кадров организовать подготовку бойцов и командиров, а также несение службы было очень сложной задачей.
При этом весьма интересно, что часть военнослужащих передавалась на формирование партизанских отрядов и диверсионных групп, то есть они теоретически могли получить в батальонах не только общевойсковую, но и специальную подготовку, после чего происходила их передача в подчинение Центральному штабу партизанского движения или формирование диверсионно-партизанских групп. На практике обучение бойцов диверсионным и разведывательным действиям практически не проводилось по причине отсутствия кадров и слабой организованности самого процесса боевой учебы[90]. Возможно, в подобном распределении личного состава истребительных батальонов по различным ведомствам можно увидеть некоторую борьбу между несколькими структурами за человеческие ресурсы, необходимые им для выполнения ряда задач.
Так или иначе, помимо выполнения своих основных задач, определенных Постановлением СНК от 24 июня 1941 года, истребительные батальоны являли собой своеобразные дополнительные центры подготовки личного состава, созданные в условиях военного времени.
Командный состав частей, которые должны были действовать в приграничных областях, по общему замыслу должен был состоять из офицеров-пограничников, однако по факту эта концепция была реализована только в батальонах Ленинградской области, где большинство командиров действительно являлись кадровыми офицерами пограничных войск[91]. В остальных же регионах эти должности занимали самые разные лица – от младшего начсостава войск НКВД до сержантов запаса РККА и партийных функционеров. Более подробно этот вопрос будет проанализирован в соответствующих главах исследования.
В начальный период войны большинство истребительных подразделений, дислоцирующихся на территориях, за которые шли бои, так или иначе были вынуждены принимать в них участие, выполняя задачи, присущие линейным стрелковым подразделениям. В данном исследовании боевые действия истребительных батальонов подробно не исследуются. Это связано с тем, что его задачи лежат в плоскости институциональной и социально-политической истории. Кроме того, описание боестолкновений чрезмерно перегрузит работу. Однако и совершенно не упоминать об участии истребительных батальонов в боях невозможно, поэтому приведем несколько наиболее ярких характерных примеров боевых столкновений, в которых они принимали участие.
За период 1941 – первой половины 1942 года из числа бойцов истребительных батальонов Ленинграда и области в боях с немцами и финнами участвовало порядка 10 тысяч человек – все областные батальоны и часть истребительных частей, формально приписанных к городу и переброшенных к линии фронта[92]. Так, в сентябре 1941 года в боях под Пушкином и Павловском местные истребительные батальоны понесли большие потери, прикрывая отход частей РККА[93]. В тот же период 73-й, 74-й и 75-й Колпинские истребительные батальоны, участвующие совместно с частями Красной армии в оборонительных боях, были практически полностью уничтожены[94].
Осенью 1941 года в период боев за Тулу из состава городских истребительных батальонов был сформирован истребительный полк. В отечественной историографии он часто фигурирует под названием «рабочий», однако в документах Центрального штаба истребительных батальонов он также называется «истребительным». Полк состоял из бойцов истребительных частей, которые являлись рабочими тульских заводов. Показательно, что некоторые военнослужащие данного полка были приписаны к истребительным батальонам районных центров Плавска и Черепети, расположенных в западной части области