Италия в 1380 ― 1450-е годы
Предисловие
Человеческое общество любого времени и любой части земного шара изменяется постоянно. Стоит всмотреться в произвольно выбранный момент истории какой угодно страны или группы стран, чтобы увидеть происходящие именно в этот период глубокие, принципиально важные сдвиги, многочисленные новые черты, кажущиеся тем большими, чем внимательнее в них вглядываешься.
Это всякому историку хорошо известное обстоятельство затрудняет периодизацию, делает уязвимым кажущееся произвольным выделение для самостоятельного рассмотрения какого-нибудь отдельного периода. Однако, признавая это, нельзя все же отрицать и того, что есть в истории любой страны или группы стран и моменты, когда изменения, нарастание новых черт и явлений становится особенно явным и заметным. Моменты эти более других могут быть положены в основу периодизации.
Таким моментом в истории Италии в целом и различных ее частей в отдельности несомненно являются последние два десятилетия XIV в. Если можно (что вряд ли в настоящее время возьмется отрицать кто-нибудь из серьезных, стремящихся быть объективными историков) выделить на основании ряда признаков период Возрождения как самостоятельный и притом глубоко своеобразный в судьбах Италии, хотя и спорный по своим историческим границам, то столь же несомненным является то, что внутри этого периода именно конец XIV в. является важным переломным рубежом, рубежом настолько ясно видным, что некоторые историки считают этот момент началом Возрождения в собственном смысле этого слова. Решительно не соглашаясь с этим, мы, однако, не отрицаем особого значения конца XIV в. как начала отдельного периода внутри, а не за пределами Возрождения. В дальнейшем изложении мы постараемся показать, в чем состоит своеобразие этого периода. Здесь же ограничимся тем, что признаемся в гораздо меньшей определенности хронологической границы, на которой мы заканчиваем изложение настоящей книги, чем та, с которой мы это изложение начинаем.
Действительно, между первой и второй половиной XV столетия (кваттроченто) нет вполне четкого и принципиально значимого водораздела, хотя некоторые новые черты, в первую очередь в областях политической и культурной жизни, могут быть отмечены. Этими новыми чертами мы и пользуемся для того, чтобы закончить изложение данной книги на рубеже 50–60-х годов XV столетия, тем более, что распространение изложения на весь век, вплоть до начала Итальянских войн в 1494 г., сделало бы работу слишком большой и громоздкой.
Настоящая книга представляет собой самостоятельное сочинение, могущее быть читаемым и используемым отдельно, и в то же время она является вторым томом общей истории итальянского Возрождения, первый том которого, охватывающий 1250–1380 гг., был издан в 1947 г. За ней должны последовать еще два тома, посвященные периодам от 1450 до 1494 и от 1494 до 1530 г.
Для того чтобы сделать изложение данной работы вполне понятным без обращения к давно изданной первой книге, мы предпосылаем основным главам ее совсем краткую вводную главу, рисующую положение Италии в конце XIV в., т. е. в какой-то мере подытоживающую содержание предшествующей книги.
Книга построена так же, как и первая, т. е. разбита на 3 основных главы, посвященные политической жизни Италии (I глава), ее социальному и экономическому положению (II глава) и ее культуре (III глава) в пределах данного периода.
Мы сохранили такое членение, несмотря на сделанные по этому поводу критические замечания. Сохраняя данную последовательность глав, мы отнюдь не предполагаем этим отрицать первенствующее значение социально-экономической структуры общества, определяющей собой и политическую структуру, и культуру его. Наоборот, мы всем содержанием книги стремимся обосновать именно это первенствующее значение. Разбираем же мы сначала политические судьбы Италии и только на втором месте ее социально-политическую структуру потому, что иначе наше изложение было бы совершенно непонятным читателю. Действительно, при анализе классовой борьбы и экономического положения страны неизбежно приходится опираться на отдельные факты и события из истории той или иной части полуострова, и если эти факты и события не известны читателю, он ничего не сможет понять в этом анализе. Поэтому мы совершенно убеждены в том, что принятое нами расположение материала является конструктивно единственно приемлемым.
При переводе источника мы стремились сделать их вполне понятными и в меру наших сил эмоционально яркими и выразительными, отказываясь в ряде случаев от требуемой одним из наших критиков буквальной, дословной точности передачи каждого выражения, неизбежно приводящей к шероховатости и плохой понятности текста.
Вообще примечания наши и в данной, как и в предшествующей книге, представляют собой важную составную часть работы. В них мы даем читателю указания на литературу, в первую очередь новейшую, к которой он может обратиться, желая глубже изучить тот или иной вопрос, рассмотренный в книге. Несмотря на то, что мы в течение многих лет старались регистрировать и изучать все книги и статьи по данной теме, выходящие во всем мире, мы, конечно, не смогли достичь здесь полноты: как потому, что не все попадало в поле нашего зрения и могло быть изучено, так и потому, что даже при простом упоминании всех наиболее значительных работ примечания выросли бы до слишком больших размеров. При отборе мы стремились называть наиболее важные издания и дать читателю хотя бы краткую их характеристику. При этом мы по возможности включаем только литературу, использованную нами, но иногда, в тех случаях, когда та или иная книга или статья была нам недоступна, а по своему содержанию представляла значительный интерес, мы упоминали и их.
Мы старались сделать книгу максимально точной в отношении дат и географических названий, многократно проверяя в ходе работы и то и другое, но, зная, что те или иные просмотры тем более неизбежны, чем более они нежелательны, просим читателей указать нам на те неточности, которые будут ими замечены.
Книга снабжена иллюстрациями, которые должны помочь читателю выпукло представить себе основные персонажи, фигурирующие в тексте, и восстановить историческую обстановку.
Все иллюстрации заимствованы из современных событиям художественных произведений.
Кроме того, книга снабжена картами и хронологически-генеалогическими таблицами, позволяющими легче разобраться в нередко весьма запутанных родственных отношениях властителей различных частей Италии.
Выпуская в свет данную книгу, мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что она далека от совершенства. Но все же мы считаем возможным передать ее на суд читателей, потому что она является первой в своем роде как в советской, так и в зарубежной литературе, и мы надеемся, что наши преемники исправят наши ошибки, заполнят допущенные нами пробелы, и в результате такой коллективной работы будет в конце концов создан тот общий труд об итальянском Возрождении, которого так долго ждут читатели.
М. А. Гуковский
Ленинград, 16 апреля 1960 г.
ВведениеИталия в 1380 году
§ 1. Политическое положение
К концу XIV в. Апеннинский полуостров так же раздроблен, так же пестр по своему политическому составу, как в течение многих предшествующих веков. Основными его политическими силами остаются 6 государств, которые определяли судьбу полуострова с середины XIII в.: Неаполитанское королевство, Патримоний св. Петра (Папское государство), Флорентийская республика, герцогство Милан, Генуэзская и Венецианская республики.
Неаполитанское королевство, более столетия находящееся под властью французской династии Анжу, в 1382 г. после гибели непостоянной и развратной королевы Джованны переходит к представителю боковой линии этой династии Карлу Дураццо, отстаивающему его от второго претендента — Луи Анжу и одновременно пытающемуся захватить корону Венгрии, на которую он имеет династические права.
Само королевство, единственное большое по территории государство полуострова, и в конце XIV в., как в середине XIII в., носит вполне феодальный характер; имеет сильную, строптивую и непокорную землевладельческую знать, в подавляющей части крепостное крестьянство и небольшое количество крупных городов с очень мало развитыми ремеслом и торговлей, что ставит экономику страны под власть более развитых центров Италии, в первую очередь Флоренции и Венеции.
В значительной мере феодальный характер носит и лежащий к северу от Неаполитанского королевства Патримоний св. Петра. Окружающий громадный, паразитический и богатый Рим — столицу католического мира, Патримоний находится в большой своей части в руках феодальных владетелей — с одной стороны, представителей старой, чрезвычайно могущественной знати, многочисленных разветвленных семей Колонна, Орсини, Каэтани, Савелли и других, с другой — более мелких, но не менее стремящихся к самостоятельности семей новейшей формации.
Город Рим с начала XIV в. находится в состоянии глубокого упадка, вызванного переселением пап в Авиньон и потерей им в результате этого громадных доходов, связанных с обслуживанием Ватикана. Город пытается компенсировать себя, усилив свою самостоятельность, став самоуправляющейся коммуной по образцу других передовых городов Италии. Однако попытки эти встречают решительное сопротивление со стороны папских легатов, особенно жестокого и энергичного кардинала Хиля Альборноза (? — 1369). Недолговечной и безрезультатной оказывается также попытка гуманистически образованного, мечтательного и смелого римского нотариуса Колы ди Риенцо сделать Рим столицей мощного светского государства (с 1344 по 1354 г.).
В 1369 г. папа Урбан V переселяется в Рим, который он находит в жалком, разоренном и неспокойном состоянии, и затем возвращается в Авиньон. Его преемник Григорий XI в 1377 г., боясь окончательно потерять власть над Патримонием, переезжает, хотя и весьма неохотно, в свою традиционную столицу, что, однако, приводит отнюдь не к умиротворению, а, наоборот, к расколу в церкви, начинающемуся после смерти папы в 1378 г.
В занимающей центральную часть Апеннинского полуострова Тоскане, богатой рядом самостоятельных торгово-ремесленных городов, с XIII в. первенствующее положение занимает быстро растущая Флоренция. Она становится классическим городом-государством, в котором с классической же остротой происходит борьба горожан (в Италии называемых пополанами) с феодалами (магнатами, или грандами). Борьба эта приводит к полной победе горожан, отраженной в "Установлениях Справедливости" 1293 г., вообще лишающих феодалов каких бы то ни было прав в государстве.
После этого Флоренция вступает в полосу невиданного политического, экономического и культурного расцвета, не приводящего, однако, к социальному миру. Теперь борьба идет уже внутри пополанского большинства населения. Богатая часть этого большинства, так называемый "жирный народ", упорно стремится монополизировать власть и льготы в своих руках, отстранив от них средних по состоянию граждан и бедняцкую массу (так называемый "тощий народ" — popolo minuto), но ни те, ни другие не сдают своих позиций без боя. Летом 1378 г. во Флоренции происходит восстание чомпи, на несколько недель превращающее тысячи неимущих рабочих и малоимущих ремесленников в хозяев государства.
Разгром восстания приводит сначала к осторожному, а затем все более жестокому и решительному господству небольшой группы самых богатых "жирных" горожан, из числа которых постепенно выдвигаются несколько семейств (Альбицци, Медичи), стремящихся захватить власть в свои руки и превратить эту власть в наследственную.
В северной части полуострова с XI в. ведущее положение занимает важный стратегический и политический центр — город Милан. Уже в XIII в. во главе этого города и его обширных владений стоит род Висконти, увеличивающий могущество Милана, но постепенно ликвидирующий его коммунальные порядки и традиции.
В конце XIV в. здесь управляет решительный и жестокий Бернабо Висконти (значительную часть своей жизни правивший совместно с братом Галеаццо II), но в 1385 г. в результате дворцового переворота власть захватывает сын последнего — Джан Галеаццо, правление которого доводит могущество Миланского герцогства до апогея.
Особое место не только на Апеннинском полуострове, но и во всей Западной Европе занимают крупнейшие приморские портовые города — Генуя и Венеция.
Первая, постоянно потрясаемая распрями, переворотами, восстаниями, приводящими к власти то пополанские массы, то знать, с 1270 г. управляется "народными аббатами", выдвигаемыми первыми, затем, после периода господства знати, с 1339 г. — пожизненными "дожами", также опирающимися на пополанов. Но ни одна из этих перемен не приводит к умиротворению в бурном и беспокойном городе. Однако постоянные внутренние беспорядки не замедляют роста экономической мощи Генуи, которая к середине XIV в. достигает своего наибольшего развития, захватывая ведущие позиции на Балканском полуострове и в Черном море, что вызывает зависть, а затем и отпор Венеции и приводит позже к так называемой Кьоджанской войне (1372–1381 гг.) между двумя морскими республиками, заканчивающейся при явном перевесе "жемчужины Адриатики" Туринским миром, после которого Генуя вступает в длительную полосу экономического и особенно политического упадка.
Зато Венеция, подошедшая к Кьоджанской схватке с соперницей с устойчивым и прочным государственным устройством, закрепленным так называемым "Закрытием Большого Совета" в 1297 г., отдавшим всю полноту власти в республике небольшой, строго замкнутой группе патрициев-богачей, вышла из этой схватки окрепшей и более сильной, чем когда бы то ни было. Она хозяйничает в Адриатическом море, твердой рукой держит позиции на Востоке и все больше упрочивает свое политическое и экономическое положение на Апеннинском полуострове, твердо становясь одним из его сильнейших государств.
Наряду с ведущей группой государств (Неаполь, Рим, Флоренция, Милан, Генуя, Венеция) к концу XIV в. значительную роль в судьбах Италии играет несколько государств более мелкого масштаба. Это в первую очередь сохраняющие значительные элементы феодализма небольшие города-крепости, уже с XIII в. прочно захваченные отдельными династиями феодального или кондотьерского происхождения. Таковы Урбино под властью Монтефельтро, Римини под властью Малатеста, Феррара, управляемая д'Эсте, и Мантуя, где правят Гонзага. Поставляя вооруженные отряды тому или иному более крупному государству или объединению государств, эти мелкие политические образования нередко играют немалую роль в судьбах полуострова, становясь в то же время и своеобразными культурными центрами.
§ 2. Социально-экономическая структура
Во второй половине XIII — первой половине XIV в. социальное и экономическое благополучие наиболее передовых частей Италии, и в первую очередь ее центральных областей, неукоснительно росло как в количественном, так и в качественном отношении. Во второй четверти XIV в. оно достигло апогея. В сельском хозяйстве почти повсеместно отмерла или была отменена законодательством городских коммун крепостная зависимость крестьян, заменяемая разными формами аренды, чаще всего из доли урожая. В городском производстве мелкие, чисто ремесленные предприятия все чаще перерастают в предприятия крупные, носящие раннемануфактурный характер и занимающие значительное число рабочих рук — как квалифицированных специалистов, так и почти неквалифицированных — чернорабочих. Число последних в передовых городах полуострова становится столь значительным, что они образуют большую и нередко весьма грозную социальную и политическую силу. Грозную в первую очередь для тех наиболее предприимчивых и зажиточных горожан, которые уже к началу XIV в. вытеснили феодалов из активной политической жизни, из землевладения, торговли, банковско-ростовщического дела, ремесленного производства и упорно стремились монополизировать ведущие позиции во всех этих областях в своих руках.
Высшей точкой этого процесса является деятельность таких флорентийских компаний, как Барди и Перуцци, во второй четверти XIV в. достигающих невиданного богатства и могущества, финансирующих крупнейшие государства (в первую очередь Англию) и вообще играющих громадную роль во всей экономической и политической жизни Западной Европы. Однако в середине того же XIV в. и особенно к его концу наступает определенный кризис. Банкротство компаний Барди и Перуцци, вызывающее общую финансовую катастрофу, подъем рабочего движения, достигшего кульминации в флорентийском восстании чомпи 1378 г., и следующая за его разгромом волна реакции приводят к серьезным потрясениям всей социально-экономической жизни полуострова. Правда, зажиточная торгово-ремесленная верхушка в большинстве передовых городов страны выходит победоносно из всех этих потрясений, полностью подчиняет себе народные низы, оттесняя от политической власти не только их, но и промежуточные, мелкобуржуазные элементы. Вся власть сосредоточивается то в руках небольших олигархических групп, то в руках отдельных семейств. Однако это установление полного господства "жирных" богачей, происходящее в 80-х годах XIV в., отнюдь не приводит к дальнейшему расцвету страны, а, наоборот, вызывает определенную заминку в ее развитии, заминку в первое время совсем не заметную современникам, но затем становящуюся все более явной.
§ 3. Культура
Именно в это бурное, полное борьбы и различнейших потрясений время формируется новый тип человека — хозяина жизни. Это — вышедший победителем из различнейших фаз ожесточенных классовых схваток, зажиточный и энергичный, гордый своими успехами и уверенный в своих силах горожанин. Он неукротим в своей жажде наживы, он не знает предела своим страстям и стремлениям и не хочет ограничивать себя ничем и в то же время рассчетлив, он глубоко и во всем индивидуален и в противоположность если не своему отцу, то, во всяком случае, своему деду, не только не считает даже худшие из своих индивидуальных черт и особенностей недостатками, осужденными Богом и Священным писанием, но, наоборот, гордится ими и выставляет их напоказ. Таким нам рисуют его многочисленные и яркие мемуары, своеобразно сочетающиеся с элементами бухгалтерской книги, которых так много появляется именно в итальянском треченто. Таким он хочет видеть себя на страницах литературных произведений, которые иногда создает сам, а иногда заказывает, стремясь отразить в них тот новый мир земных завоеваний, земных прелестей и земных радостей, который впервые после многих веков господства аскетической церковной идеологии открылся перед его трезвым и восхищенным взором.
Так создается новая идеологическая система, в центр своих интересов ставящая реального индивидуального человека и потому получающая название "гуманизм". Первым вполне сложившимся представителем этой системы становится Франческо Петрарка, в своих итальянских стихах, и особенно в своих латинских прозаических произведениях, определяющий основные черты гуманистического движения. Конкретный, определенный, земной человек со всеми особенностями своей наружности с достоинствами и с недостатками своего характера, помещенный в конкретную реальную обстановку, в которой протекает его жизнь, внимательно всматривающийся в эту обстановку и стремящийся сделать ее возможно более удобной и приятной для себя, — таков объект и в то же время субъект новой литературы, создаваемой Петраркой, его поклонниками и продолжателями.
Характерной особенностью итальянского гуманизма как создающейся в конце XIV в. новой идеологии является то, что в качестве образца для подражания, идеала недостижимого, но постоянно заслуживающего подражания он выдвигает античность, в первую очередь античность римскую, которую его представители воспринимают как свое национальное прошлое, далекое, потерянное, но долженствующее быть вновь завоеванным.
Гуманисты с неукротимой страстью разыскивают, переписывают, изучают и пропагандируют забытые и полузабытые в течение веков произведения древнеримской литературы, стремятся воскресить безнадежно испорченный классический латинский (а затем и греческий) язык; характеристика "античный" становится, для них высшей похвалой, и жизнь свою они стараются окружить предметами либо подлинно античными, либо воспроизводящими античность, вернее, стилизующимися под нее.
Эта стилизация как нельзя больше подходит новым хозяевам жизни, активным наживалам и в то же время активным гражданам своих небольших городов-государств, которым они придают новый внешний вид, соответствующий их новым интересам, вкусам, симпатиям.
Новая гуманистическая идеология, с большой полнотой и яркостью сформулированная Франческо Петраркой, находит необычайно быстрое распространение в первую очередь в Италии, а затем и за ее пределами. Сам Петрарка еще при жизни становится объектом настоящего поклонения, перед ним заискивают государи — неаполитанский король Роберт Анжуйский, германский император Карл IV принимают его как почетного гостя, его сочинения переписывают и изучают тысячи людей, а в Риме Кола ди Риенцо пытается осуществить его идеи в своей эфемерной "революции".
Естественно, что многие поклонники Петрарки и его писаний становятся продолжателями его дела, разыскивают и изучают античные литературные произведения, пишут филологические, философские, исторические сочинения на латинском языке, к чистоте которого они стремятся. Особенно большое количество таких продолжателей, естественно, появляется на родине Петрарки, в самом передовом центре полуострова — Флоренции. Здесь выдвигается ряд крупных фигур, наиболее видными из которых являются политический деятель, многолетний канцлер Флорентийской республики Колуччо Салутати и августинский монах, пользующийся большим авторитетом в городе на Арно, Луиджи Марсильи.
Новая идеология ярко отражается не только в антикизирующих латинских ученых трактатах, диалогах, письмах, исторических сочинениях многочисленных гуманистов, но и в реалистических итальянских произведениях, в первую очередь сборниках новелл. Самым знаменитым из них уже у своих современников является "Декамерон" Джованни Боккаччо, ученика и страстного поклонника Петрарки, автора многочисленных произведений на итальянском языке, а в поздние годы ряда ученых латинских трактатов.
Как "Декамерон", так и другие, подобные ему и нередко навеянные им сочинения, например собрание коротких, необычайно жизненных новелл Франко Саккетти, не относятся, строго говоря, к гуманизму в узком смысле этого слова, они даже нередко полемизируют с гуманистической идеологией, высмеивают ее с позиций трезвого, народного скепсиса, но, несмотря на это, они не в меньшей, а, может быть, даже в большей степени, чем ученые латинские писания гуманистов, обнаруживают те глубокие сдвиги в миропонимании и мироощущении людей разных классов, которые происходят в Италии в XIV в.
Очень ярко эти сдвиги отражаются и в области изобразительных искусств. Пережив глубокий, можно сказать, беспрецедентный перелом в конце XIII — начале XIV в. в творчестве живописца Джотто и скульпторов Никколо и Джованни Низано, искусства эти в середине XIV в. переживают период несколько замедленного развития, характеризующийся скорее широким распространением уже завоеванных выразительных средств и расширением тем и сюжетов, чем активным движением вперед, что, однако, вряд ли дает право оценивать XIV в. как время отступления назад, время так называемой "готической реакции". Готизирующие черты являются в значительной мере внешними, они не могут скрыть медленного, но решительного продвижения вперед во всех областях изобразительных искусств, в первую очередь в Тоскане (Сиена, Пиза, Флоренция). Особенно ярко продвижение это обнаруживается в многофигурных фресках, широко использующих бытовые сюжеты, например, во фресках Амброджо Лоренцетти во дворце коммуны в Сиене, росписях Пизанского кладбища и церкви св. Марии Новой (Сайта Мария Новелла) во Флоренции (Андреа да Фиренце).
Если в науке, как правило, медленно реагирующей на изменения в социально-экономической области в XIII — первой половине XIV в., не происходят сколько-нибудь решительные, революционизирующие сдвиги, и можно говорить разве только о некоторых симптоматических явлениях, то в области быта, внешнего оформления жизни такие сдвиги заметны достаточно ясно. Манера вести себя, одеваться, даже двигаться и говорить не только радикально изменяется, но и самый темп изменения становится иным, более быстрым. Появляется мода, переходящая из города в город, а затем и из страны в страну, мода, создательницей которой становится Италия, передающая в большинство государств Западной Европы не только гуманистическую идеологию, увлечение античностью и классической латынью, но и зачатки нового реалистического изобразительного искусства, а также моду на узкие одежды, и пышные прически мужчин, и роскошные парчовые платья женщин.
Вся жизнь изменяется резко и бурно, и это все более ясно заметно в последней четверти XIV в., времени, с которого мы и начинаем наше изложение.